Итоги кавалерийских битв 100 лет назад. Ч. 2. Палестина, Балканы, Амьен и Галиция

Мы можем вспомнить и выдающиеся примеры действий кавалерии союзников в кампании 1918 г. - английской конницы на Палестинском ТВД и французской конницы генерала Франше д Эспере на Балканском ТВД.

Мы подробно писали об этом, но лишь вспомним о стратегическом значении данных операций.

19 сентября 1918 г. британские войска перешли в наступление на Палестинском фронте - оперируя против трех турецких армий, занимавших позиции между массивом Хоран и морем. Англичане планировали, прорвав турецкий фронт, в пробитую брешь бросить конницу. Фронт был прорван - и кавалерийские соединения и части (4-я, 5-я и австралийская дивизии, индийская кавалерийская бригада и французский кавалерийский полк) Э. Алленби бросились в пробитую брешь. Через 2 дня кавалерия достигла Наблуса (в тылу противника), спустя 6 дней она была на Иордане, а через 3 дня в Дамаске. Результатом стал полный разгром турецкой геджасской армии, большая часть которой с артиллерией и обозами попала в плен, а командующему генералу Лиману фон Сандерсу удалось спастись лишь благодаря скорости автомобиля - потеряв документы и часть штаба. За 15 дней конница прошла более 500 км, взяла 46000 пленных. Этот результат был достигнут благодаря согласованным действиям родов войск, сочетанию фронтального удара с фланговым обходом. Британская конница применяла как конные атаки, так и огневой бой.

На Балканах осенью 1918 г., после прорыва союзниками салоникского фронта у Доброполе и выхода Болгарии из войны, французская конница под общим командованием Франше д Эспере энергичным преследованием изолированной германской 11-й армии блестяще использовала союзную победу.

К вечеру 23-го сентября конница занимает Прилеп - важнейший коммуникационный узел, находившийся в 70 км от исходного рубежа. Здесь конница получила от генерала д Эспере новую цель действий – Ускюб (Скопье), - узел грунтовых и железнодорожных путей, находившийся в 80 километрах севернее и являвшийся базой войск противника. Ускюб являлся ключом дефиле Калканделен - по последнему пролегал единственный путь отступления 11-й армии, и пунктом, через который к противнику с севера подходили подкрепления. Путь в Ускюб, через долины Брод и Велес, упорно защищался противником. Пока пехота следовала по пятам врага, конница смело направилась в бездорожные горы. Она преодолела неимоверные трудности, и 28-го сентября подошла к Ускюбу - причем не будучи обнаружена. 29-го на рассвете город внезапно был атакован с 3-х сторон и к полудню, после жарких боев, взят – и 11-я армия лишилась единственного пути отступления, и в составе около 90000 человек сдалась в плен.

1-го октября часть кавалерийского отряда была передана сербской 1-й армии – продолжая преследование противника в северном направлении. 3 - 5 октября у Вараньи и 9 - 14 октября у Ниша конный отряд сражался во взаимодействии с сербской армией. Овладев г. Пирот и Бела Паланка на направлении София - Ниш, конница воспрепятствовала германским подкреплениям, срочно вызванным из Румынии, поучаствовать в сражении.

15 - 23 октября кавалерийская группа вела тяжелые бои с вражескими арьергардами - у Княжевац (16. 10.), Слатина (20. 10.), Неготина (23. 10.). Заняв Прахово и Моснак, она вышла к Дунаю.

За 22 дня конница преодолела около 700 км, проведя многочисленные сражения с противником. Трудность операции заключалась в преодолении тяжелых условий местности, в скудости путей сообщения, значительно затруднявших снабжение (особенно при быстром марше), и в необходимости все время опасаться за безопасность своего правого фланга – т. к. германцы, выправляя положение, подвозили подкрепления из Крыма и Украины - через Болгарию. Несмотря на все тернии, операция реализована более чем удачно. Главная причина успеха - быстрота и смелость действий конницы.

Необходимо сказать и об успешных действиях итальянской кавалерии - последней удалось использовать плоды победы при Витторио-Венето.

29. 10. 1918 г. фронт австро-венгров был прорван, и к вечеру кавалерийские части подошли к Витторио, находящемуся в 20 км от фронта. Прорыв расширили – и в него был брошен кавкорпус графа Туринского. 3-го ноября 40-км фронтом конница уже прошла Тальяменто (далеко в австрийском тылу), захватывая пленных и штабы. Перемирие прекратило победоносное преследование.

Итальянские кавалеристы конвоируют австрийских пленных.

Поучительной является работа английской и французской конницы во Франции в период 1917 - 1918 гг. – у Камбре, под Суассоном и Амьеном.

Даже приведенное краткое упоминание вышеуказанных операций говорит об огромной роли конницы – причем не только на театре военных действий, но и на поле сражения.

Как только наступали условия, при которых могло проявиться главное качество конницы – подвижность – она пыталась себя проявить. Кавалерия приспособилась к новой боевой обстановке, осуществив необходимую эволюцию. Мы видим, что в 1918 г., сразу как позиционная война вновь сменяется маневренной, проявляется роль конницы. Всюду, где нужно было рассеять наводнившие местность волны германцев, появлялись французские кавкорпуса – сразу после переходов они с головой бросались в неизвестность обстановки и создавали, хоть и скромную, линию обороны, восстанавливая фронт, а затем переходили в наступление.

Кавалерийский патруль на Сомме.

Бывший начальник штаба главнокомандующего союзными армиями маршала Ф. Фоша генерал Вейган в 1921 г. на страницах «Revue de Cavalerie» писал, что поучаствовав в позиционной войне, конница сделала верные выводы о силе и применении огня - и в 1918 г. будучи оснащена мощным огнестрельным оружием и применяя новые тактические приемы, она была столь же страшна для германской пехоты, как и в 1914 г. для вражеской кавалерии. Конница вновь заняла почетное место на поле боя – принеся на него вместе с сохранившейся подвижностью мощь своего огня.

Мы не можем не отметить и упущенные благоприятные возможности для работы кавалерии - когда ее умелое использование могло бы оказать громадную пользу и принести существенные результаты.

В решительные минуты Марнской битвы, когда образовался 50-километровый разрыв между германскими 1-й и 2-й армиями, прикрытый лишь кавалерийским корпусом Марвица, разве энергично брошенная и искусно управляемая кавалерийская масса не могла обещать союзникам решительного результата?

В 1918 г. генерал Фонвиль отмечал, что если б на следующий день после битвы на Марне у союзников хватило бы снарядов, а конница не была истощена бесполезными рейдами в Бельгии, удалось бы достичь неисчислимых по последствиям результатов.

Если бы Г. фон Мольтке в 1914 г. после победы над французами при Шарлеруа выслал для преследования разбитой французской 5-й армии крупные кавалерийские массы, сохранившиеся для этой цели в резерве, то можно сказать с уверенностью - что приведение в порядок расстроенных французских войск было бы достигнуто с гораздо большим трудом, а огромные потери французов пленными были бы еще значительнее. И, в итоге, остановка фронта произошла бы не на Марне, а намного южнее.

Отсутствие у немцев кавалерии как самостоятельного рода войск на Западном фронте в 1918 г. имело важнейшее последствие - этот факт свидетельствует о том, что немецкое Верховное командование недооценило роль конницы как подвижного резерва, вводимого в прорыв. Причем во многих более ранних случаях сама возможность использования кавалерии для развития прорыва не предусматривалась – что стало тяжелейшей ошибкой германского командования. 2 наиболее ярких примера, подтверждающих высказанное мнение – прорыв русского фронта в мае 1915 г. у Горлицы - Тарнова и 16. 07. 1915 г. у Люблина - Холма (все даты – по-новому стилю).

Обе операции спланированы и подготовлены германским Верховным командованием (не командованием германского Восточного фронта) - соответственно, последнее имело все возможности для того чтобы сгруппировать серьезные объемы конницы для использования этих прорывов. Разумеется, если бы данная идея имелась в сознании Верховного командования - у начальника Полевого Генштаба Э. Фалькенгайна, ставленника последнего и командующего германской 11-й армией (затем армейской группой «Макензен») А. фон Макензена, да и командующего германским Восточным фронтом П. фон Гинденбурга (несмотря на то что основная масса германской конницы на Русском фронте была сосредоточена в Прибалтике – в руках П. Гинденбурга – Э. Людендорфа). Для осуществления перспективного прорыва начиная с осени 1914 г. было переброшено с Западного фронта на Восточный, помимо пехоты, 8 кавалерийских дивизий (в придачу к дивизии, развернутой на нашем фронте в августе 1914 г.). Вся эта конница в начале 1915 г. была сведена в четыре кавалерийских корпуса - причем все они были направлены немцами на второстепенные участки Русского фронта, в районы: Млавы, Сувалки, Мемель – Гумбинен. Ни один из корпусов не был брошен на главный, Галицийский, ТВД - в район Горлицы - Тарнова, где должен был наноситься решительный удар.

Что же мы видим?

Крупным просчетом германского командования стало то, что его конница в весенне-летней кампании 1915 г. в основной массе была сконцентрирована в Прибалтике - в ущерб и Польскому, и (особенно) Галицийскому театрам военных действий. А ведь в последнем случае конница могла принести куда больше пользы - тем более что «таран» в лице ударной германской 11-й армии действовал в Галиции. Прорыв состоялся 2-го мая, а к 6-му мая он достиг 160-ти км по фронту и 30-ти км в глубину. Но для того, чтобы достигнутый австро-германцами тактический успех принес стратегические результаты, им требовалось максимально быстро переправиться через р. Вислоку и отрезать русским войскам, действовавшим перед австрийской 3-й армией, путь отступления, идущий с гор к северу. В темпе реализовать данную задачу было под силу лишь коннице. Но… Отсутствие достаточного количества конницы позволило русским подготовить новые оборонительные позиции. Русский фронт медленно отходил, а темпы продвижения австро-германцев были незначительными – так, 11-я армия А. фон Макензена, развивая Горлицкий прорыв, 100-км расстояние от Горлицы до р. Сан преодолевала 2 недели – т. е. лишь по 7 - 8 км в сутки. Естественно, что введение в прорыв конницы (еще и при условии, что русские подбрасывали резервы запоздало и вводили их в бой по частям, «пачками») обещало заманчивый результат.

Не сумев добиться решительных результатов, австро-германцы продолжали наступление. Июньское наступление также удачно и Львов был взят. Австро-германцы настойчиво продолжают наступление, лишь меняя направление с восточного на северное - в пространство между p.p. Висла и Буг. 16-го июля вторично прорван русский фронт, и вплоть до 9-го августа возможно было ожидать серьезных результатов - но и теперь наступление не было развито, выдохлось и прекратилось - что позволило русским закрепиться, в итоге отойдя за 35 дней на 300 км.

Почему переброшенная в большом количестве с Западного фронта германская кавалерия не была собрана в кулак и не использована как подвижной резерв - для развития прорыва и эксплуатации достигнутого успеха?

Генерал Лявиль-Дельвиль в августе 1920 г. на страницах «Revue militaire generale», рассматривая в своей статье книгу Э. Фалькенгайна, отмечает, что, возможно, А. Макензен не осознавал необходимости сосредоточения конницы или же он был удержан от этих действий приказом свыше. Но, в любом случае, вина ложится на начальника Полевого Генштаба Э. Фалькенгайна, ответственного за распределение войск на фронтах. Причина того, что конница не была применена, кроется или в ошибочности взгляда Верховного командования на ее применение либо в недостаточной степени влияния на некоторых подчиненных военачальников. В любом случае, как констатирует генерал, германское командование не в должной степени осознавало задачи, которые была способна выполнить конница, и из 3-х важнейших задач кавалерийских соединений: разведка, создание завесы и развитие достигнутого общевойсковыми соединениями и объединениями успеха, как показал опыт войны, германское командование иногда обходилось без первого, широко применяло второе и не верило в возможность третьего.

Лявиль-Дельвиль также намекает, по-видимому, на то влияние и чрезмерную самостоятельность командующего германским Восточным фронтом П. фон Гинденбурга, «прибравшего» к своим рукам почти все кавалерийские дивизии.

Аналогичный случай недооценки роли конницы можно привести и для Западного фронта - во время Большого наступления 1918 года или, как его называли немцы, «Наступления за мир», решающего для исхода кампании. Условия для его проведения казались благоприятными. Германская армия на Западном фронте была увеличена за счет войск, переброшенных с Восточного и Итальянского фронтов, численно превосходила союзников на 30 дивизий.

Начавшись 21-го марта, к 27-му марта наступление достигло больших успехов. За несколько дней в немецкие руки перешло пространство в 50 - 60 км, и они достигли линии Аррас - Корби (15 км восточнее Амьена), захватив 90 тысяч пленных и 1300 орудий. Английская армия потерпела тяжелое поражение, а стык французской и английской армий был прорван. Как и в дни Марнской битвы, Париж был под угрозой. Эксплуатировать тактический успех, добиться стратегических результатов можно было не путем проведения дальнейших фронтальных ударов, а с помощью нового маневра - цель которого - овладение Амьеном и, с угрозой коммуникациям англичан, окончательное разъединение союзников. Выполнить данную задачу могла лишь конница. Вследствие своей подвижности она, опередив союзников на путях движения, могла угрожать их флангу и тылу.

26 - 27 марта обстановка для действий конницы была благоприятна – будучи введена в прорыв, она имела бы в качестве противника лишь кавалерийские и передовые пехотные части союзников (главные силы пехоты союзников, переброшенные в данный район, еще не успели высадиться). Но на участке прорыва германцы не имели кавалерийских дивизий – ведь все 3 кавалерийские дивизии, сохранившиеся у них к этому времени, находились на Русском фронте, где их присутствие считалось более полезным.

Характеризуя вопрос использования конницы в мартовском наступлении немцев, командующий британской армией фельдмаршал Д. Хейг отмечал, что если б германское командование имело под рукой лишь 2 - 3 хорошо обученные кавдивизии, то германская конница, углом врезавшись между французской армией, значительно осложнила союзникам задачу.

27. 05. 1918 г. немцы вновь наступают на фронте от Уазы до Реймса. Они в очередной раз прорывают французский фронт (прорыв с трудом заполняется подоспевшими кавалерийскими соединениями французов), но и теперь у германцев не оказалось конницы - для развития достигнутого успеха. Если бы кавалерия имелась, то трудно предугадать - где стабилизировался бы майский фронт.

Схема 4.

Такое неумелое использование конницы - вина германского Верховного командования. И приходится констатировать, что и германское командование не вполне осознавало задачи, которые могла выполнять кавалерия.

Мы ссылаемся на мнение авторитетных и ответственных участников войны – британского главкома фельдмаршала Д. Хейга, германского генерала фон Куля и французского генерала Лявиль-Дельвиля. И авторитетное мнение поименованных лиц позволяет нам сказать, что сокращение конницы - одна из важнейших ошибок немецкого Верховного командования, проявившаяся особенно ярко и сыгравшая особенно пагубную роль на решительном - финальном этапе мировой войны.

Т. о., беглый обзор боевой деятельности конницы, причем даже в тактически особенно трудных условиях боевых действий на Западном фронте, где мощная техника применялась наиболее активно, позволяет сказать, что роль и значение кавалерии в маневренный период войны остались неизменны - изменились лишь приемы ее использования в соответствии с условиями современного боя, характеризуемого могуществом огня. Мощность и дальнобойность оружия, затруднив оперативную работу кавалерии, не уменьшили ее значения. Но результативная оперативная работа стала возможна лишь тогда, когда конница проявляла тактическую самостоятельность - в соответствии с обстановкой современного боя, используя как подвижность, так и огневую мощь.

Рассмотренные случаи использования армейской конницы говорят, что если могущественная огневая техника и оказала неблагоприятное влияние на боевую работу конницы, то все же важнейшей причиной неудачных действий последней надо считать неумелое использование конницы верховным командованием. Использование конницы верховным командованием должно соответствовать особенностям этого рода войск. «Конница - деликатный род оружия - говорит французский кавалерийский устав 1918 г. Восстановление ее трудно и требует времени. Поэтому ее и нельзя приносить в жертву нетерпеливости командования, если обстановка такова, что ее специальные качества не могут быть вполне использованы».

Этого не поняли немцы, сократив кавалерийские дивизии. Но после войны, признав свою ошибку, восстановили свои кавалерийские соединения (см. О конной армии кайзера Вильгельма).

Французы, сократив относительную численность кавалерии (с 7 % до 3 %), нарастили ее огневую мощь. Если в начале войны кавалерийские дивизии имели лишь по одному дивизиону легких полевых 75 мм пушек, т. е. по 12 орудий, то к 1918 г. каждый эскадрон имел 6 ручных пулеметов, кавалерийский полк - 2 пулеметных отделения, кавалерийская дивизия имела группу автомобилей, вооруженных пулеметами, а кавалерийский корпус имел один полк 75-мм полевых пушек (два дивизиона, т. е. 24 орудия) и один дивизион 105-мм орудий.

В 1920-е гг. эскадрон состоял из 4 кавалерийских (по 32 винтовки и 2 ручных пулемета) и 1 пулеметного (4 пулемета) взводов. Кавалерийские полки (по 4 эскадрона) сводились в бригады (2 полка в каждой). Часть бригад сводилась в кавалерийские дивизии – в каждой 3072 винтовки, 192 ручных пулемета, 96 пулеметов. Дивизии придавались: батальон самокатчиков, 2 дивизиона 75-мм пушек (24 орудия), 1 взвод саперов-самокатчиков, 1 эскадрилья (только в отдельной дивизии), 1 команда телеграфистов и радиотелеграфистов, 1 понтонный парк. Кавалерийскому корпусу придавались 105-мм орудия, эскадрилья, тракторы и беспроволочный телеграф с более мощной станцией.

Т. о., кавалерия еще не потеряла своего значения. Интересны в этом отношении мысли, высказанные французским генералом Лакруа в статье озаглавленной «Размышления о кавалерии», февраль 1922 г.: «Мировая война показала, какие разнообразные и важные задачи может исполнять кавалерия, когда обстоятельства это допускают. Французская кавалерия во всех таких случаях исполняла их блестяще; не подлежит сомнению, что и в будущем ей представится много случаев показать свою доблесть и выказать все те качества, которыми традиционно она гордится. Не бесполезно остановится на роли кавалерии на войне, в виду того, что многие склонны считать ее уже отжившей или находят, что, по меньшей мере, роль ее значительно сузилась. С таким взглядом нельзя согласиться. Если участие кавалерии в сражениях изменилось в зависимости от новых тактических способов действий и новых средств, то все же основной характер исполняемых ею задач сохранился».

Генерал Лакруа ссылался на инструкцию маршала Петэна (члена Высшего военного совета Франции и инспектора кавалерии) от 3 августа 1919 г., основанной на опыте войны. Отмечалось, что отличительным свойством кавалерии является: 1) способность быстро преодолевать пространства и переносить с собой мощные огнестрельные средства; 2) Большая способность к маневрированию. Ее новая организация обеспечивает ей мощность огня, не отяжеляя ее, ибо она сохраняет за кавалерией присущую ей подвижность и способность к быстрым передвижениям, т. е. сохраняет те ее основные качества, которыми не обладает в той же степени ни один из других родов войск. Мощность огня придана кавалерии тем же способом, как это достигнуто и в пехоте - придачей ей огнестрельных машин. Крупным кавалерийским организмам придается мощная артиллерия. Благодаря этому, тактика кавалерии может и должна основываться на соединении подвижности с мощностью огня.

Отмечалось, что огонь стал главным и решающим фактором кавалерийского боя. Прежде решающее в этом бою значение приписывалось исключительно шоку, завершавшему маневр, умело использованному применительно к условиям местности благодаря глазомеру и тактическому пониманию кавалерийского начальника. Теперь это значение перешло к огню, но все же в распоряжении кавалерийского начальника остались прежние основные свойства кавалерии - гибкость и быстрота, обеспечивающие внезапность, этот важный фактор успеха. Учитывая возросшую огневую мощь кавалерии, роль последней в бою расширилась. И Лакруа рассматривает многообразные задачи конницы, среди которых разведка (в маневренной войне), охранение, сдерживание противника, закрытие брешей фронта, образование завесы, функция мобильного резерва, действие на коммуникациях и преследование противника.

Сила кавалерии зиждется на тесном взаимодействии с др. родами войск. И примеры Первой мировой войны подчеркивают необходимость тесного взаимодействия прежде всего с мобильными силами – такими как танки и броневики (Амьенская операция) и авиация (Палестинская операция).

А свою статью о роли кавалерии в современных условиях войны генерал Лакруа заканчивает следующими словами: «Кавалерия должна была принести жертвы, вызываемые новой организацией армии, ибо они неизбежны и требуются опытом мировой войны. Но тем не менее, она, располагая данными ей средствами, сделавшими ее способной как к атаке, так и к обороне, осталась живым родом войск, верным своим славным традициям и готовым, если обстоятельства потребуют, придать ей новый блеск».

Т. о., в ходе Первой мировой войны немцы фактически утратили свою конницу, французы сократили и превратили в мобильный резерв – средство заполнения разрывов фронта, а британцы и русские – сохранили значение конницы как инструмента развития оперативного успеха.

Послевоенная роль конницы лучше всего характеризуется словами Ф. Бернгарди: «Времена Зейдлица в известном смысле безвозвратно прошли и с его средствами больше нельзя будет выиграть ни одного сражения. Но его духу мы останемся верны, если при условиях и со средствами нашего времени будем стремиться к высшим достижениям».

Окончание следует

Статьи из этой серии

Итоги кавалерийских битв 100 лет назад. Ч. 1. На Западном и Восточном фронтах Великой войны