Разведка и контрразведка
Залог Победы. О связи, радиоразведке и подслушивании телефонных переговоров в Первую мировую. Ч. 3. Войска связи
Ранее мы коснулись тенденций развития связи в конце 19 - начале 20 вв. (Залог Победы. О связи, радиоразведке и подслушивании телефонных переговоров в Первую мировую. Ч. 2. Связь и ее виды), теперь посмотрим на средства и войска связи в ходе Первой мировой войны.
Средство связи Первой мировой - мотоциклетки русской армии
В соответствии с «Положением о полевом управлении войск в военное время» (и Приложения к нему) общее руководство почтово-телеграфно-телефонной службой в Действующей армии в 1914 – 1918 гг. было сосредоточено в Управлении начальника военных сообщений при Штабе Верховного Главнокомандующего (Ставке). Руководство связью на фронтах, в армиях и корпусах лежало на управлениях военных сообщений фронтов, имевших в своем составе почтово-телеграфные отделы.
С конца июля 1914 г. по август 1915 г. в управлении военных сообщений при Верховном Главнокомандующем всеми вопросами службы полевых почтовых учреждений ведал штаб-офицер Генерального штаба. Кроме того, в распоряжении Начальника военных сообщений находился чиновник 6-го класса Главного управления почт и телеграфов и два почтовых работника. Для обслуживания Штаба Верховного Главнокомандующего ему были приданы: полевое телеграфное отделение № 113, полевая почтовая контора № 113, сформированные в Одессе; полевая телефонная станция и строительные колонны, сформированные в Москве.
В период нахождения в Барановичах Ставка держала с каждым фронтом 2 постоянные линии связи: с Управлениями генерал-квартирмейстеров штабов фронтов (Северного в Пскове, Западного в Холме, Юго-Западного в Ровно - тремя аппаратами Юза) и с Управлениями главных начальников снабжения фронтов (также тремя аппаратами).
Также поддерживалась непосредственная связь со штабами отдельных армий (т. е. не входящих в состав фронтов). Кроме этого, имелись линии связи: со штабом Кавказского фронта (Тифлис, станция Морзе через 4 трансляции), штабом Черноморского флота (станция Юза) и три линии связи с Петроградом (с ОГЕНКВАРом, Управлением военных сообщений, Морским Генеральным штабом).
Так как Ставка в это время находилась у ст. Барановичи Полесских железных дорог, то присутствовала довольно густая сеть магистральных телеграфных линий – и это создавало для телеграфной связи Ставки весьма благоприятные условия. Провода и энергия предоставлялись Барановичской почтовой конторой, а впоследствии в Ставке было установлена сухая батарея «Гелезена».
Всего же в период нахождения в Барановичах Ставка имела 10 каналов связи по Юзу, 1 - по 2-кратному Бодо и 1 - по Морзе (без учета временных каналов связи). Аппараты были установлены в двух разных помещениях: в оперативном отделении Управления генерал-квартирмейстера 6 действующих аппаратов и в Управлении Начальника военных сообщений Ставки - также 6 аппаратов. Телеграф обслуживали (включая 5 человек технического персонала) 28 работников, которые несли дежурства в 2 смены. Также в оперативном телеграфе дежурил обер-офицер – для связи с дежурным штаб-офицером в штабе.
В могилевский период работы Ставки Управление Начальника военных сообщений Ставки было реорганизовано в Главное управление военных сообщений на театре военных действий, а при нем создана почтово-телеграфная и этапно-транспортная часть, имевшая в своем составе отделение почтово-телеграфной связи (позднее разделено на почтовое и телеграфное отделения).
Реорганизация Ставки и образование новых фронтов потребовали значительного расширения телеграфной связи, которая в 1916 г. обеспечивалась пятнадцатью аппаратами Юза, тремя – Бодо (4-кратный Бодо обеспечивал связь с Румынским фронтом со штабом в Бухаресте, и два 2-кратных Бодо – связь с Петроградом и штабом Черноморского флота) и одним Морзе.
Аппараты были установлены в Управлении генерал-квартирмейстера, в Главном управлении военных сообщений, Управлении путей сообщения, в Военно-походной канцелярии. Для особо секретных переговоров переключались на Юза, установленный в кабинете Начальника Штаба.
Увеличившаяся оперативная нагрузка приводила к тому, что в отдельные дни через телеграфный аппарат Юза могло проходить до 20 тысяч слов в сутки.
Было введено 3-сменное дежурство. По новым штатам, для обслуживания Юза полагалось 6 работников, Бодо 2-кратного - 9 работников, 4-кратного - 18 работников, Морзе - 3 работника. Механиков на каждое Бодо - 1 и на каждые 2 Юза - 1.
Штат полевой телеграфной конторы Ставки не превышал 95 человек, не считая прикомандированных 8 румынских телеграфистов - бодистов. Последние были прикомандированы специально для обслуживания секторов 4-кратного Бодо (связь Ставка – Штаб Румынского фронта), предоставлявшихся для связи румынского Верховного командования с представителями Румынии в Ставке.
Для внутренней телефонной связи Ставки в этот период имелась своя телефонная станция с коммутатором на 100 номеров, которая имела доступ к междугородней связи с Минском, Оршей и Смоленском.
Ремонтно-строительная колонна, находившаяся при Ставке в составе свыше 30 человек, была сформирована в Москве 30 сентября 1915 г. из солдат-специалистов (бывших ведомственных телеграфно-телефонных рабочих). Во главе колонны находился начальник (механик) для общего руководства по технической части, его помощник (механик) и 4 надсмотрщика. Кроме того, для поддержания дисциплины в колонне находился фельдфебель и (изредка) приходил офицер. Колонна имела собственный обоз из 5 парных телег рабочих и одной одноконной телеги для начальника колонны (механика). Впоследствии был сформирован склад, куда сосредоточивались и где хранились линейные материалы.
Для обслуживания внутренних электротехнических нужд Ставки и для полевой связи была придана электротехническая военная команда, которая ведала вопросами освещения, монтажа и установкой телефонных аппаратов (причем в ее распоряжении находилась и телефонная станция), осуществлением телефонной связи с маскировкой и пр.
В 1914 г. русская Действующая армия, начиная от штаба фронта и до штабов корпусов включительно, была снабжена одной системой телеграфных аппаратов, - аппаратом Морзе, причем в одинаковом количестве (по 2 на штаб). Но уже первые дни войны выявили недостаточную эффективность – «пропускную способность» - этой модели. Из Главного управления почт и телеграфов были затребованы более совершенные средства связи – и, начиная с конца августа 1914 г. постепенно в русской армии ведущее место занимают аппараты Юза. Первоначально они предназначались для связи Ставки с фронтами и фронтов с армиями, но в дальнейшем – и для связи штабов армий с корпусами, а в отдельных случаях даже с дивизиями. До 1917 г. Главное управление почт и телеграфов выслало в действующую армию (вместе с техническим персоналом) около 600 аппаратов Юза.
Телеграф штаба русской армии. Картины войны. Вып. 1. М., 1917.
С начала 1916 г. Ставка и штабы фронтов начали оборудоваться 2- и 4-кратными аппаратами Бодо, также присланными вместе с персоналом Главным управлением почт и телеграфов.
В июле - августе 1914 г. при штабе Верховного Главнокомандующего был создан отдел службы радиотелеграфа и введена должность Заведующего техническими средствами. Заведующий ведал радиостанциями, станцией электрического освещения, прожекторной станцией и телефонной сетью Штаба Верховного Главнокомандующего. К февралю 1916 г. при Заведующем была создана Канцелярия, преобразованная в марте 1917. в Управление заведующего техническими средствами при Штабе Верховного Главнокомандующего. Управление занималось организацией работы телеграфа и радиотелеграфа в Действующей армии, снабжением телеграфных и радиочастей, учетом личного состава специалистов и имущества. В сентябре 1917 г. Управление было реорганизовано в Отдел службы радиотелеграфа Действующей армии.
Аналогичное положение было и в Германии. Германская армия вышла на войну, имея в качестве средств связи от корпуса и ниже исключительно телефон. В первые же месяцы войны, при помощи Управления государственного телеграфа, была организована телеграфная связь от штабов дивизий до корпусов посредством аппарата Морзе, замененного потом Клопфером. От штабов корпусов и выше работали аппараты Юза. Фронты между собой, со Ставкой и с большими тыловыми узловыми пунктами были связаны мощными аппаратами Сименса.
Германский телефонный пост.
Показательно, что пути обеспечения телеграфной связью Действующей армии как в Германии, так и в России были одинаковы - к организации телеграфной связи были привлечены Управления государственного телеграфа, а техника обслуживалась техническим персоналом этих управлений, командированным или призванным в ряды армии. По этому же пути пошли и союзники – во Франции обслуживание Ставки, штабов фронтов и армий также производилось частями, формируемыми из личного состава гражданской почты и телеграфа. Также применялись аппараты Бодо, Юза, Клопфера и Морзе.
Беспроводной телеграф обслуживался искровыми (радиотелеграфными) ротами. Причем искровые роты европейской части России в военное время развертывались в две роты каждая. Фактически роты обеспечивали управление армиями и корпусами. Кроме полевых радиостанций войска могли использовать местные постоянные искровые станции с дальностью действия до 640 км и более.
В ходе войны количество частей связи увеличилось. Так, только в апреле - июле 1915 г. было сформировано 18 отдельных телеграфных рот.
Полевая радиостанция русской армии. Картины войны. Вып. 1. М., 1917.
Соответственно, в период Первой мировой войны в русской армии телеграфными и радиотелеграфными средствами были обеспечены прежде всего такие звенья, как армейский корпус-армия-фронт. Так, русский армейский корпус по штату имел телеграфную роту.
Связь армии была обеспечена немногим лучше – например, во 2-й армии Северо-Западного фронта в августе 1914 г. имелось: 1 телеграфное отделение (1 аппарат Юза и 3 - 4 аппарата Морзе), 1 телефонная станция (25 телефонов) и одна телеграфная рота (16 аппаратов Морзе, 24 телефона, до 150 двуколок, 150 верст провода). Осенью 1914 г. армейские части связи были усилены на 0,5 – 1 телефонную роту.
Радиостанции, имевшиеся в армии к началу войны, относились к типу «искровых» (так назывался беспроволочный телеграф). Как мы отмечали выше, по штату военного времени каждая русская армия имела по одной искровой роте (8 радиостанций) при каждом штабе армии и по радиостанции при каждой кавалерийской дивизии. Такая станция размещалась на нескольких двуколках, что теоретически должно было придать ей определенную мобильность. В нижестоящих соединениях и частях использование радиосредств вообще не предусматривалось, хотя война выявила необходимость иметь и в низовых структурных звеньях русской армии радиостанции для решения текущих боевых задач.
Русская радиостанция кавалерийского образца. Кавказский фронт, май 1916. Кубанский казачий вестник, 1915.
Так, полный арсенал средств связи кавалерийской дивизии в начале войны включал: а) в конно-саперной команде 2 телеграфных аппарата, 9 телефонных станций и 32 км провода, б) в полковой команде связи - два телеграфных аппарата. 6 телефонных станций и 21,3 км провода, в) в конной батарее - три пары телефонных аппаратов и 6,4 км кабеля, г) в конно-саперной команде - 8 мотоциклеток и 1 легковой автомобиль. Стоит помнить, что телеграфная и телефонная связь в коннице применимы только в стационарных условиях. В бою телеграфная и телефонная связь возможны, если конница спешена или занимает определенный участок фронта. Во время похода и в конном бою телефонная связь невозможна, и главными средствами связи остаются конные ординарцы и летучая почта (в полках и эскадронах) и автомобили, мотоциклы и радиотелеграф (в штабах дивизии и корпуса). Учитывая подвижность конных частей, тяжелые аппараты Юза для них не годились, и на первый план выдвигался радиотелеграф.
Огромное значение связи в ходе войны настоятельно требовало пересмотра и структуры частей связи. И 28 ноября 1916 г. в корпусах стали создаваться инженерные полки. В состав последних входили технические батальоны (в каждом - телеграфная, радиотелеграфная и прожекторная роты).
В пехотных дивизиях в это же время формировались отдельные инженерные роты, в составе которых находились кабельные отделения. Они предназначались для обеспечения телеграфно-телефонной связи со штабом корпуса, с подчиненными частями и соседними дивизиями.
Значительное количество искровых рот в ходе войны было переформировано в армейские радиодивизионы.
Части и подразделения связи были оснащены весьма разнообразной и разнотипной техникой – как отечественной, так и импортной.
Из средств радиосвязи армия располагала тремя образцами полевых радиостанций РОБТиТ и радиостанциями «Сименс и Гальске». Войска использовали также местные стационарные искровые станции. Причем допускалось применение и средств государственного телеграфа и местных стационарных радиостанций.
Автомобиль полевой радиостанции. Картины войны. Вып. 1. М., 1917.
Русское командование не имело опыта использования радио и плохо представляло его значение. Тем более, что технически использование радиосвязи представляло некоторые неудобства, т. к. полноценно работать беспроволочный телеграф мог только в тишине – при отсутствии фронтовой канонады.
В маневренный период войны от штабов требовалась особая гибкость в организации управления и связи. Между тем, руководство войсковой связью продолжало оставаться децентрализованным. Ее организация возлагалась на офицеров штабов, нередко не имевших соответствующей подготовки, что не могло не сказаться на общем состоянии связи. Нередко сами общевойсковые командиры игнорировали связь - и это приводило к срыву управления. Мы не раз еще вспомним об этом. Хрестоматийный пример – трагическая судьба 2-й армии в ходе Восточно-Прусской операции в августе 1914 г. Из-за большого отрыва штаба армии от своих соединений прямая телеграфная связь со штабами корпусов была нарушена, и документы штабов пришлось передавать по телеграфу местных почтово-телеграфных контор. Отсутствовала и непосредственная телеграфная связь между корпусами. В организации радиосвязи также имелся ряд недостатков: 3-я искровая рота, располагавшая только 8 радиостанциями, смогла обеспечить связь лишь в период развертывания армии. В ходе операции, из-за нехватки радиосредств и неумелого их использования штабами, радиосвязь осуществлялась с перебоями. И, в конце концов, документы часто перестали вовсе зашифровываться – что влекло за собой использование этих сведений противником. А потеря связи с корпусами, а затем и с фронтом, привела армейское командование к потере управления войсками.
Проблемы наблюдались также в других армиях, и позднее.
К счастью, были сделаны соответствующие выводы. Многие штабы стали уделять значительно больше внимания организации связи, повышению эффективности использования ее средств, обеспечению управления войсками в различных условиях боевой обстановки. Яркий пример - организация проводной связи в Лодзинской операции в ноябре 1914 г. Устойчивая связь между штабами армий группы П. А. Плеве (5-я и 2-я армии) обеспечивалась по постоянным линиям, с глубоким обходом через мощный Варшавский узел связи. Наличие такой связи позволяло непрерывно согласовывать боевые усилия обеих армий группы на протяжении всей операции. Хорошо была организована проводная связь и внутри армий. Ее устойчивая работа достигалась умелым использованием постоянных и полевых телеграфных линий. При перемещении штабов корпусов в новые районы там заблаговременно подготавливались линии связи и открывались телеграфные станции. Все это создавало благоприятные условия для непрерывного управления войсками и согласования их действий.
В позиционный период войны наблюдается реорганизация службы связи. Ее основные направления: насыщение войск большим количеством сил и средств связи; выработка положений по организации службы связи на основе накопленного опыта. Для выполнения первой задачи русское командование формировало новые подразделения связи: отдельные телеграфные роты, радиотелеграфные отделения, самокатные и мотоциклетные подразделения. Усиливались и подразделения связи существовавших инженерных частей. На каждом фронте с 1915 г. появляется заведующий радиотелеграфом фронта. А вместо радиорот появляются радиотелеграфные дивизионы (командиру дивизиона подчинялись все радиотелеграфные подразделения армии). Каждый из обеспеченных радиосвязью штабов (армии, корпуса, кавалерийской дивизии) имел штатные радиостанции с постоянным персоналом.
Каждой пехотной дивизии придавалась отдельная инженерная рота, имевшая телеграфно-кабельное отделение. Последнее устанавливало телеграфно-телефонную связь между штабом дивизии и штабом корпуса, а также с соседней дивизией.
Появились и современные инструкции по организации связи.
Радиосвязь на этом этапе войны приняла более стройную систему. Радиосвязь штаба фронта со Ставкой и соседними фронтами обеспечивалась по радионаправлениям. В звеньях фронт - армия, армия - корпус, корпус - дивизия связь осуществлялась по радиосетям, при этом работа радиостанций в сети производилась на волне приемника.
Автомобильная тяжелая радиостанция русской армии. Картины войны. Вып. 1. М., 1917.
Увеличение количества радиосредств позволило выделить часть станций для несения информационно-контрольной службы.
Как показала война, существовавший в русской армии принцип организации связи от подчиненного штаба к старшему начальнику не соответствовал потребностям управления войсками. Выявилась необходимость замены его другим - при котором связь старшего штаба с подчиненным обеспечивалась бы силами и средствами последнего. Это требовало иной структуры частей и подразделений связи.
В мае 1917 г. были намечены мероприятия по частичному изменению организации службы связи. Предполагалось ввести должность начальника связи во всех штабах, от Ставки до полка включительно. На эту должность в звене Ставка - армия предназначались офицеры Генерального штаба; в звене корпус - дивизия - офицеры телеграфных частей; в полку - начальник команды связи. Во фронте и армии, кроме того, намечалось введение должности помощника начальника связи по техническим вопросам. Начальник связи фронта получал право взаимодействия с органами, ведавшими снабжением войск телеграфно-телефонным имуществом. Определялись общие обязанности начальника связи. Однако перечисленные мероприятия до конца 1917 г. не были проведены в жизнь. Как и другие интересные и перспективные проекты.
В конце войны, в результате настойчивых требований войск, был издан приказ Верховного Главнокомандующего, который, хоть и не решал всех наиболее актуальных вопросов службы связи, но все же расширял права начальников в сфере связи и более четко определял их обязанности. Кроме того, телеграфно-телефонной комиссией при Главном военно-техническом управлении были разработаны ценные предложения, направленные на улучшение службы связи. Эти предложения, а затем и Положение о службе связи в русской армии, одобренные начальником штаба Верховного Главнокомандующего, начальником Главного военно-технического управления и полевым инспектором инженерных войск, предусматривали централизацию службы связи в русской армии; введение должности начальников связи во всех штабах - от штаба Верховного Главнокомандующего до полков включительно; наделение начальников связи всех степеней соответствующими правами в отношении организации связи, частей связи и снабжении их необходимым имуществом; организацию технического руководства службой проводной связи с введением для этой цели штатных должностей во всех штабах от корпуса и выше; выделение частей связи в самостоятельные специальные войска; передачу снабжения имуществом частей и соединений из инженерных войск в ведение начальников связи.
Говоря о материальной части, стоит отметить, что к началу войны в Действующей армии находилось 1353 телеграфных аппарата (на складах еще 495). К январю 1916 г. в Действующей армии имелось 240 станций искрового телеграфа (фактически по 1-й на дивизию).
За 1916 год в армию поступило 3 тыс. телеграфных аппаратов и 802 радиостанции. В июле 1916 - июле 1917 гг. заказано: 230 полевых, 181 легкая, 1 автомобильная, 690 авиационных, 17 наблюдательных (12 конных и 5 автомобильных) радиостанций.
Внутренний вид тяжелой автомобильной радиостанции. Картины войны. Вып. 1. М., 1917.
Здесь стоит отметить, что в смысле отношения к связи и радиосвязи особенно в лучшую сторону выделялась австро-венгерская армия. Австрийские телеграфные части до войны постоянно проводили практические занятия – в т. ч. по применению искрового телеграфа (радио). Как отмечал источник, австрийские «…телеграфные части, помимо теоретического обучения, постоянно ведут практические занятия по …. проведению телеграфных линий,… пользованию искровым телеграфом и т. п., на учебном поле, около Вены, на берегу Дуная» (Военная энциклопедия / под ред. Новицкого В. Ф. - С.-Пб., 1911. С. 69.). В начале войны австрийский армейский корпус включал в свой состав корпусное телеграфное и телефонное отделение, а германский – искровое (8 станций), телеграфное (4 взвода – 24 станции и 24 телефона) и телефонное (3 команды - в каждом по 4 телефона) отделения.
К униформе телеграфных частей австро-венгерской армии.
Полевые телефоны, состоявшие на вооружении армий противников к началу Первой мировой войны, уже достигли достаточной портативности (если не принимать во внимание тяжелых катушек с кабелем).
На уровне дивизия - батальон как раз и применялась в основном телефонная связь.
Центральная телефонная станция штаба русского полка
К началу войны в русских войсках находилось свыше 10-ти тыс. телефонных аппаратов, свыше 25-ти тыс. км телеграфно-телефонного кабеля (на складах – около 6-ти тыс. телефонных аппаратов и свыше 11-ти тыс. км кабеля).
К январю 1916 г. в русской Действующей армии имелось 4 тыс. телефонных аппаратов (фактически по одному на батальон), и запас телефонного и телеграфного кабеля на 27 тыс. км. За 1916 год в армию поступило 105 тыс. телефонов, свыше 240 тыс. км кабеля. На 1917 год планировалось увеличение норм до 50-ти телефонов и до 100 км провода на пехотный полк.
Применение телефона в бою имело важное, хоть и в основном тактическое значение.
Связь на передовой – штаб германского батальона
Телефонная сеть, связывающая между собой опорные пункты на передовой, позволяла сохранить маскировку этих пунктов от наблюдения со стороны противника (в то время как, например, оптическая сигнализация флажками и фонарями, наоборот, раскрывала противнику местонахождение командных пунктов). Основной недостаток войсковой телефонной связи – это повышенная уязвимость от воздействия противника: она функционировала до первого серьезного артиллерийского обстрела. Повреждения линий связи по возможности восстанавливались, но многое зависело от тактических условий местности и специфики боя. Следовательно, телефон на передовой должен был дополняться другими средствами связи.
Русский телефонист на фронте. Русский военный костюм. М., 1988.
Так, в одном из боев 8 июля 1916 года, когда немцы, открыв артиллерийский огонь по тылу, а затем и по окопам русского пехотного батальона, произвели под прикрытием этого огня и дымовой завесы атаку на стыке 6-й и 7-й рот, командир батальона тщетно пытался выяснить обстановку по телефону, который бездействовал. Все попытки исправить телефонные линии ни к чему не привели. Результатом была тактическая неудача батальона.
Глаза и уши окопов – перископ и телефон. Нива, 1915.
А 30 - 31 октября 1917 г. противник, открыв артиллерийский огонь по фронту 2-й гренадерской дивизии, подверг беспорядочному обстрелу расположение русских артиллерийских позиций в районе к северу от Колдышевского болота до господского двора Горный Скробов, где, помимо надземной телефонной сети, имевшей вспомогательное значение, была хорошо оборудованная подземная сеть. Надземная связь была прервана в самом начале боя, хоть и «восстанавливалась быстро успешно слаженной работой команды связи». Что же касается подземной связи, то она была разрушена при первых же разрывах 8-дюймовых бомб, вырывавших в земле воронки до 2 м в диаметре и 1 м в глубину, и восстановить ее в период боя не представлялось возможности. Постоянное восстановление надземной сети потребовало весьма напряженной работы телефонистов, которые «не зная ни минуты отдыха, беспрерывно обходили все линии воздушных проводов, причем противник преследовал их пулеметным огнем очевидно, с особо назначенных для этой цели аэропланов», а сбрасываемые бомбы вновь уничтожали их работу.
Таким образом, мы видим, что не только наличие обычной надземной сети, но даже и существование заранее организованной подземной сети не могло гарантировать безотказной и надежной связи во время боя, вызывая в то же время излишние потери в личном составе команды связи.
У полевого телефона. Великая война в образах и картинах. Вып. 5. Изд. Маковского Д. Я. - М., 1915.
В бою 3-го гренадерского Перновского полка у дер. Бобы 24 июня 1915 года, как отмечал очевидец, «с началом нашего наступления артиллерия противника открыла бешеный огонь, и телефонные линии, ведущие к боевой части полка, все время и надолго прерывались, пересекаемые во многих местах артиллерийскими снарядами. Другие способы связи установить было крайне трудно, так как конные с трудом доезжали до половины расстояния, а пешие ходили медленно». К боевой части была протянута еще 3-я телефонная линия, и связь поддерживалась всеми силами, но все же наличие только телефона и посыльных не могло обеспечить непрерывную связь.
То же самое мы видим и в бою 3-го батальона 305-го пехотного Лаишевского полка 5 сентября 1916 г. Батальон занимал плацдарм на западном берегу реки Стоход между м. Стобыхва и д. Заречье. Соседи справа и слева стояли на другом берегу, где были расположены и резервы. Командир батальона соединялся телефоном как со штабом полка, так и с ротами. С 7 часов 5-го сентября противник открыл артиллерийский огонь по 1-й и 2-й линиям окопов, доведя его до высшего напряжения к 10 часам. Было ясно, что предстоит отразить атаку противника. Наличие безотказной связи в этот момент было особенно важно, но «к 12 часам телефонная связь с командирами рот, с соседними батальонами и со штабом полка была порвана, и восстановить ее не представлялось возможным». Так как временные мостики через Стоход были также разрушены артиллерийским огнем, а сама речка, благодаря болотистым дну и берегам, была не везде проходима даже для пехоты, то становится ясно - что использование посыльных было нереально. Что и подтвердили дальнейшие события, ибо «когда противник повел атаку, было послано донесение командиру полка с пешим посыльным, судьба которого неиз¬вестна, так как он обратно не вернулся».
Русская телефонная команда. Федосеев С. «Пушечное мясо» Первой мировой. М.: Яуза-Эксмо, 2009.
Имеют место и положительные примеры сохранения связи – носящей комбинированный характер.
Так, в ходе отражения атаки германцев 13-м сибирским стрелковым полком 31 июля 1915 г. у комбата присутствовала телефонная связь – и, несмотря на то, что немцы громили артиллерийским огнем расположение подразделения с 14 часов и повели наступление только с 18 часов (то есть батальон находился под артогнем 4 часа), «в продолжение всего боя связь телефонная порывалась раза три; тогда начинала работать связь бегунами, действовавшая безотказно».
В бою у дер. Майдан-Хута 9 июля 1915 г. видно, что «обеспечение телефонной связью частей боевого порядка облегчало управление», а штаб 202-го пехотного Горийского полка, переходя при дер. Туровец к мельнице у дер. Майдан-Хута, даже не переносил свою центральную станцию на новое место - команде связи было отдано лишь распоряжение: «тянуть провода со станциями за командирами батальонов и штабом полка».
Такой же положительный пример применения телефонной связи мы видим и из описания арьергардного боя 1-го гренадерского Екатеринославского полка 30 - 31 июля 1915 г. При занятии позиции на линии Протейки - Лубы роты были соединены телефоном со штабом батальона, а наблюдательные пункты батарей были соединены телефонным проводом с 3-й ротой. Когда обнаружилось, что немцы готовят конную атаку, эта связь позволила сразу сориентироваться в обстановке, и командир батальона смог спросить артиллерийских наблюдателей: «видят ли они немецкие эскадроны»? Полученный ответ, что они «все видят и сейчас возьмут их в оборот», конечно, не мог не способствовать уверенности гренадер в том, что артиллерия поддержит их в трудную минуту. И, действительно, как только германские эскадроны вынеслись из леса на плато и начали атаку, батареи открыли огонь; одновременно с ними затрещали и полковые пулеметы. В эскадронах началась сумятица, и они, повернув назад, в полном беспорядке бросились к лесу, из которого только что вышли.
Телефон на передовой. Washburn S. The Russian campaign. April to august 1915. - London, 1915.
А в ходе поиска 1-го батальона 1-го гренадерского Екатеринославского полка в тыл германского расположения на охрану телефонных проводов, соединявших этот батальон со штабом дивизии и соседним полком, пришлось израсходовать два взвода гренадер. Такая усиленная охрана вызывалась исключительностью положения – мы видим факт установления связи по телефону с подразделением, находящимся в тылу противника.
Таким образом, в тех случаях, когда телефонная сеть не подвергается усиленному обстрелу противника, она блестяще выполняет свое назначение, но как только противник начинает артиллерийскую подготовку и открывает заградительный огонь, телефонная сеть (как надземная, так и подземная) выходит из строя, и ее восстановление влечет за собой лишь излишние жертвы в рядах телефонистов, не принося существенных результатов. Этот факт показывает, что считать телефонную сеть основным средством связи, например, на боевом участке полкового района, нельзя, и она обязательно должна совмещаться с менее уязвимым средством связи - световой сигнализацией. Причем в районе от штаба батальона до рот оба эти средства связи даже могли конкурировать между собой - в зависимости от обстановки. Фронтовики отмечали, что в районе роты основным средством связи нужно считать только световую сигнализацию, «допуская ее дублирование телефоном лишь в период оборонительного боя на заранее укрепленной позиции. Отсутствие телефонной сети в районе роты имеет также и свое положительное значение в смысле большей обеспеченности всей телефонной сети от возможности подслушивания переговоров противником, так как даже при наличии двухпроводной системы, каждый случайный обрыв провода и его сообщение с землей помогает отсасыванию телефонных переговоров, ведущихся в более удаленной полосе, на более близкое расстояние к противнику».
В другом эпизоде, состоявшемся 28 августа 1916 г. на позициях 81-й пехотной дивизии, также имела место показательная ситуация. Обстановка была такова, что русские окопы были сближены с германскими местами на 500 - 600 шагов. Передовую линию обычно занимали по два взвода от роты, за ними в 300 - 400 шагах, в лисьих норах и блиндажах, соединенных ходами сообщений с первой линией, размещались ротные поддержки с командирами рот; станковые пулеметы стояли в окопах второй линии; далее, на удалении в 1000 шагов, находились блиндажи командиров батальонов, тут же в окопах находилась рота, составлявшая батальонный резерв; наконец, штабы и командиры полков находились на удалении от передовой линии в 1,5 - 2 км. Связь от штаба полка и до командиров передовых взводов поддерживалась исключительно посредством телефона.
28-го августа немецкие разведчики, после четырехчасовой артиллерийской подготовки (частично химическими снарядами), по фронту 324-го пехотного полка под прикрытием огневой завесы, отделившей штаб полка от батальонных участков, произвели налет на стык двух рот этого полка - и захватили пленных и пулемет. Противодействия ни со стороны ротных поддержек, ни батальонных резервов оказано не было, хотя и те и другие после начавшегося обстрела были предупреждены о необходимости быть в готовности к оказанию содействия атакуемым взводам и к переходу в контратаку. Разведчики противника ушли безнаказанно.
Причиной бездействия всех командиров, начиная от командиров рот и до командира полка, была полная неосведомленность о пункте, на который произведен налет - так как телефонные провода были сразу же перебиты, а связь посыльными, вследствие заградительного огня, оказалась и медленной и ненадежной.
Со стороны противника во время налета усиленно работала световая сигнализация: фонари и цветные ракеты.
Японский полевой телефон в русской армии. Экспозиция Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи.
Это еще один пример того, что телефонная связь, являясь самой распространенной вследствие возможности непосредственного общения начальника с подчиненным, в бою была малонадежна вследствие большой уязвимости от огня и отравляющих веществ. Связь посредством посыльных, при вероятности отравления целых полос и особенно ходов сообщения в тылу, была еще менее надежна, чем телефон, и сопряжена с большими потерями. Пригодилась бы (в дополнение к телефону) световая сигнализация флагами днем и фонарями и ракетами ночью - но связь такого рода всегда туго прививалась в русской армии. Отрицательные стороны световой сигнализации в позиционной войне в значительной мере парализовались возможностью маскировки сигнальщиков и установлением условных знаков, хотя бы для указания угрожаемого атакой противника пункта. Ошибкой было и отсутствие мер по дублированию, восстановлению и поддержанию связи.
Говоря о целесообразности дублирования и комбинирования видов связи, необходимо привести и пример из истории верденского фронта – тогда же, в августе 1916 г., когда немцы вели ожесточенные атаки на крепость Верден с целью прорыва французских укрепленных полос в кратчайшем направлении на Париж.
Германские телефонисты
Долгая оборона на укрепленной полосе позволила французам в отношении связи оборудовать свою позицию достаточно богато. Защитники Вердена имели возможность связываться, пользуясь различными, как обыкновенными, так техническими и военно-почтовыми средствами. При таком разнообразии средств связи недостатки каждого вида компенсировались достоинствами другого вида, и до конца боя связь окончательно утрачена не была. Оценивая различные средства связи в этих боях, командующий Верденской армией так заканчивал свой рапорт от 13 августа 1916 г. за № 743:
«Несмотря на все принятые меры предосторожности, вследствие ураганного неприятельского огня и неблагоприятного состояния атмосферы, большинство из средств связи с действующими частями оказывается недостаточным и отказывает в наиболее критические моменты. Опыт показывает, что в зоне атак телефонная связь нарушается: донесения, передаваемые через посыльных, поступают с большим опозданием вследствие трудности дорог и заградительного огня; оптические сигналы из-за дыма и пыли не действуют, воздушным наблюдениям во многих случаях мешает дурная погода или значительное удаление целей наблюдения. Только почтовые голуби функционируют при всяких обстоятельствах и, несмотря на артиллерийскую стрельбу, пыль, дым и туман, приносят сравнительно очень быстро точные сведения о положении действующих войск».
Делались следующие выводы. Правильно налаженной службой связи можно считать только удовлетворяющую следующим тактическим требованиям: 1) быстроте налаживания, надежности, непрерывности и дальности действия; 2) малой уязвимости от огня и отравляющих веществ; 3) срочности в передаче распоряжений, не искажая таковых, и в срочном же получении донесений; 4) простоте организации, легкости пользования и применимости к боевой обстановке, т. е. независимости от местности, времени года, дня и погоды; 5) возможности контроля правильности передачи и уверенности, что передача происходит от тех именно лиц, от коих она ожидается; 6) объединению всей службы связи в руках одного ответственного лица. Указывалось, что необходимо дублировать связь по разным направлениям и разными средствами по одному и тому же направлению, ибо в сложной боевой обстановке одним каким-либо средством связи обойтись нельзя.
Слева – германский армейский полевой телефон образца 1913 г.
Командир 10-го гусарского Ингерманландского полка полковник В. В. Чеславский писал применительно к бою 27 апреля 1915 г. у дер. Баламутовки: «…вскоре все телефонные провода были перебиты неприятельскими артиллерийскими снарядами и моя телефонная связь с окопами прекратилась и восстановить ее удалось только со штабом корпуса, с эскадронами же пришлось сноситься при помощи ординарцев» (Чеславский В. В. 67 боев 10-го гусарского Ингерманландского полка в мировую войну 1914 – 1917 годах. Чикаго, 1937. С. 229.).
И такая ситуация является правилом, а не исключением – и, так как с началом активных боевых действий телефонная связь частей на передовой как правило прерывалась, и должна была компенсироваться дублирующими средствами связи, то телефонная связь на фронте являлась атрибутом более-менее благополучного позиционного периода боевых действий.
Фронтовик воспроизвел комичный случай, связанный с применением полевой телефонной связи. В его подразделении служил гусар по фамилии Немец. В авангарде стоял батальон пехоты, и, когда немцы пошли в большое наступление, потерявший голову комбат (его батальон потерял одну роту, и ситуация была близка к критической) названивал по всем телефонам, прося помощи. Когда состоялся звонок в штаб гусарского полка, находящегося в тылу, последовал вопрос:
- Кто на связи?
- Немец – таков был спокойный ответ гусара-телефониста.
- Это конец - прошептал потрясенный комбат (Литтауэр В. Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии 1911 – 1920. М., 2006. С. 176.).
Русские войска использовали и гражданские телефонные сети соответствующей местности. Например, телеграфная и телефонная сеть Восточной Пруссии отличалась очень высоким уровнем развития - многие хутора имели аппараты, включенные в общую телефонную сеть, в то время как в соседней Сувалкской губернии только в некоторых имениях имелись телефоны, соединявшие между собой отдельные фольварки.
Телефонное имущество и обращение с ним. Здесь и ниже Наставление.
Иногда телефон был просто незаменим, что демонстрирует следующий эпизод.
В сентябре 1914 г. немцы вели наступление на Варшаву. И, для содействия войскам, оборонявшим город, штаб 4-й армии приказал Гренадерскому корпусу переправиться на левый берег р. Вислы у Ново-Александрии, а 16-му армейскому - у Казимержа.
Во исполнение этого приказа, в ночь на 27-е сентября 41-я пехотная дивизия под прикрытием перевезенного на судовом пароме 162-го пехотного полка перешла по наведенному у Казимержа понтонному мосту и повела наступление против немцев на фронте Яновец - Яновице.
Выяснилось, что против Гренадерского корпуса сосредоточены превосходящие силы противника, и что по дороге Барычка - Лавецко туда же движется германская колонна силой не менее полка с артиллерией. Для привлечения на себя немцев, с целью помешать им перебрасывать войска на фронт Гренадерского корпуса, командующий 41-й пехотной дивизией отдал распоряжения: 161-му пехотному полку наступать на Бржисце, 162-му пехотному полку - на Яновице, 163-му пехотному полку - продолжать занимать тет-де-пон у Войшин и 164-му пехотному полку - встать в резерв дивизии у Яновец. К 17 часам штабом дивизии получены донесения: 1) что Гренадерский корпус потерпел серьезную неудачу и отходит на правый берег Вислы, 2) что 161-й пехотный полк оттеснил немцев и достиг д. Бржисце и 3) что 162-й пехотный полк находится у Яновице.
Последнее донесение было неверно: командир этого полка, в действительности находившийся с полком у Яновец, пометил свое донесение «Яновице», тогда как последняя деревня находилась в 4 - 5 км западнее Яновец.
Поверив этому донесению, командующий дивизией счел, что положением 162-го полка вполне обеспечивается фланг и тыл 161-го полка, и по собственной инициативе выдвинул 164-й полк (свой резерв) к д. Облин для действия во фланг немцам, теснившим Гренадерский корпус, а 161-му полку приказал энергично продолжать наступление к югу на д. Люцима.
Эти распоряжения, вполне отвечавшие обстановке, если бы донесение командира 162-го полка было верно, в действительности привели к растяжке дивизии в ниточку вдоль реки и к разрыву между 161-м и 162-м полками (что ставило всю дивизию в возможность быть разбитой по частям и отрезанной от переправы у Войшин). К 20 часам неудача Гренадерского корпуса определилась окончательно, и 41-й пехотной дивизии штаб корпуса приказал отходить в Казимерж.
Командующий 41-й пехотной дивизией послал приказ командиру 162-го полка, адресовав пакет в д. Яновице, - составить арьергард и оставаться у Яновице до подхода 161-го полка к тет-де-пону. Но пакет этот, как неверно адресованный, по назначению доставлен не был, а командир 162-го полка, не сообщив о своем решении, самовольно ушел в Войшин. Таким образом, 161-му полку пришлось отходить, не имея прикрытия с фланга, и только пассивность немцев, не перешедших в наступление от д.д. Люцима и Барычка, избавила 41-ю дивизию от участи, которая постигла гренадер.
Таким образом, несоблюдение правила, - в донесениях точно воспроизводить названия пунктов, как они значатся на карте, - привело к неправильной ориентировке начальника дивизии, принявшего на основании неверного донесения решение, не отвечавшее обстановке (требовавшей приостановки 161-го полка у Бржисце впредь до продвижения соседнего полка к д. Яновице). Эта же ошибка была причиной потери связи штаба 41-й дивизии со 162-м полком и недоставки ему важного приказания. Недонесение командира 162-го полка об уходе в Войшин привело к фланговому маршу 161-го полка почти в виду противника. Но неверность донесения была бы своевременно штабом дивизии обнаружена, если бы средства связи полков со штабом не ограничивались посылкой ординарцев, а был бы использован телефон.
Особое значение имела связь, прежде всего телефонная, для обороны крепостей.
Бельгийские крепости Льеж, Намюр, Антверпен очень быстро теряли проволочную связь с фортами. Русские крепости Новогеоргиевск, Гродно, Ковно - также. С началом артиллерийского огня форты Новогеоргиевска потеряли всякую связь. В Вердене положение часто спасали голуби, и даже на Русском фронте, при слабом развитии военно-голубиной почты, 4-го августа 1915 г., во время штурма Новогеоргиевска, когда немцы, после сильной бомбардировки, атаковали форт № 16, только голубь, посланный комендантом форта, доставил донесение в штаб крепости. Остальные средства связи бездействовали.
Средствами связи в крепости служили: 1) проволочный телеграф и телефон; 2) радиотелеграф и телефон; 3) оптические средства (прожектор, световые аппараты); 4) акустические приборы; 5) военно-голубиная почта; 6) воздушные средства.
Линии телеграфно-телефонной связи эффективны лишь, если хорошо скрыты складками местности. Особо важен (учитывая силу артогня) подземный (или подводный в морских крепостях) кабель. Именно такой кабель связывает форты или долговременные узлы сопротивления между собой. Глубина заземления – 2 - 3 метра (в зависимости от возможных калибров, которые может применить противник). Через каждые 1,5 – 2 км – кабельные колодцы (для возможной поверки линии).
Центральные телеграфные и телефонные станции - в бетонированных помещениях. В Вердене существовали телефонные станции на 120 - 180 номеров и более. Телефонные линии имели отделы: а) линию командования (оперативная); б) линию артиллерии и в) линию административную.
Особое значение придавалось организации территориальной системы организации связи: каждый сектор укрепрайона крепости имел своего начальника, которому автоматически подчиняется все в соответствующем секторе. По данным инженера Бенуа, опыт бомбардировки Вердена доказал, что наиболее надежной связью между командными постами являлись подземные галереи на глубине 15 - 20 метров. По ним же и вели телефонные линии.
Связь с броневыми наблюдательными пунктами, а также связь с убежищами, глубоко утопленными в земле - с помощью телефона и слуховых труб с рупором. Радиотелеграфные и телефонные станции - на каждом форту или узле, замаскированы и укрыты возле форта (тогда соединены подземным шлейфом с фортом). Радиостанции размещались в форту, либо за его пределами. Некоторые крепости имели и радиопеленгаторные станции.
Оптические средства связи в крепости - сигнальные аппараты и прожекторы.
Связь с помощью воздушных средств была весьма актуальна, что доказывал опыт обороны Новогеоргиевска и Перемышля.
Большую пользу оказывали и привязные воздушные шары, давая общие сигналы и принимая сигналы с фортов и передовых позиций.
Военно-голубиная почта, если она правильно налажена и использована, - также эффективное средство связи. Голуби поддерживали связь крепости с армией, а также внутри крепости.
Важное требование – отличная маскировка всех крепостных средств связи.
Остальные средства связи – подземная телеграфия, акустическая сигнализация, собаки-курьеры - применимы в передовых районах крепости.
Свою специфику имела войсковая связь в позиционной войне.
Благодаря пребыванию войск в период позиционного затишья на одном месте, иногда довольно продолжительное время, связь наладить гораздо легче, чем при бесконечных передвижениях частей в период маневренных операций. Прочность и надежность связи тут зависела от двух причин: во-первых, от соответствующей продуманной организации и, во-вторых, от надлежащего выполнения.
В позиционной войне основным средством связи становился телефон. Главные удобства телефона заключались в быстроте передачи распоряжений в войска и получения донесений. Но, в то же время, продолжительность прокладки линий, частая порча проводов, – ярко выраженные отрицательные стороны этого вида связи.
Вспомогательные средства связи также были не лишены недостатков. Так, например, работа самокатчиков зависела от дорог и погоды, при применении пеших вестовых связь крайне замедляется, световые сигналы требуют ограничения полноты передаваемых сведений особыми условными знаками.
При занятии войсками определенных укрепленных рубежей каждому из командиров полков указывается участок его позиции. При занятии полком участка позиции начальник связи устанавливает в указанном приказом по полку месте полковую центральную полевую станцию связи. К этому месту все командиры батальонов обязаны провести линии от своих центральных станций. Кроме того, начальник связи полка связывается с соседним стоящим слева полком. Ротные командиры с линии боевых участков рот проводят кабель до центральных станций своих батальонов и включаются в них. Как батальоны, так и роты устанавливают связь по фронту с соседями.
Помимо установления телефонной связи применяется связь посредством посыльных, конных вестовых, самокатчиков (от штаба полка и выше), командированием делегатов связи и пр. Так как все телефонное имущество фактически сосредоточено в полку, оно распределяется между батальонами, а последние - между ротами. Связь как по фронту, так и в глубину прокладывается в каждом направлении, по крайней мере, по 2 - 3 провода (часто поперек соединяемые друг с другом – при этом в случае разрыва провода осколками неприятельских снарядов даже в нескольких местах, связь все-таки не будет нарушена). Иногда устанавливается подземная проводка тяжелым изолированным кабелем. Кабель ведется по специальным ходам сообщений: подвешивая его на колышках по стенкам или укладывая в специально вырытых мелких ровиках по укрытым подступам, с таким расчетом, чтобы не нагромождать проводов (в противном случае, с одной стороны, при разрывах телефонисты очень часто путают провода, и при ремонте ошибочно включают свои провода в чужие, а с другой стороны - благодаря соприкосновению проводов, затрудняются переговоры). На каждом наблюдательном пункте у телефонной станции имеется соответствующий запас кабеля - для восстановления связи на случай внезапного ее уничтожения неприятельским огнем.
Важное значение (особенно на передовой) имело подслушивание телефонных разговоров особыми аппаратами (об этом - далее). Здесь отметим, что в данных целях следовало отказаться от заземления проводов в районе полка, заменив однопроводную установку двухпроводной, а также не передавать в окопы приказаний, могущих ориентировать противника о намерениях командования, и ввести условные названия для обозначения различных войсковых соединений.
Телефон являлся важнейшим средством связи между пехотой и артиллерией – особенно артиллерийских наблюдательных пунктов с батареями. Каждый командир батареи и дивизиона, зная из соответствующих общевойсковых приказов, на участке какой части его батарея или дивизион работают, самостоятельно устанавливает телефонную связь с командиром батальона или полка. Кроме того, каждая батарея высылает передовых наблюдателей, в большинстве случаев, в первую линию окопов. С этими наблюдателями батареи также поддерживают прочную связь, а наблюдатели обязаны держать такую же связь с командирами рот, на участке которых они работают (в чем ротные командиры им всячески содействуют).
В этом случае также активно применялись телеграф и радиотелеграф. Как отмечал фронтовик, работа по радиотелеграфу значительно медленнее, чем по телефону, но связь более обеспечена – что полезно для управления артиллерийским огнем.
Особые меры в период позиционной борьбы придавались вопросам маскировки и охраны телефонной сети. Существовавшие наставления указывали, что охрана линий не только в периоды боя, но и во время затишья возлагалась: в артиллерии - на разведчиков, в пехоте - на особые команды.
Слева - американский авиационный искровой передатчик (1918 г.).
Применительно к развитию связи и войск связи русской армии в годы Первой мировой войны можно выделить несколько характерных тенденций.
1) Подразделения связи, входившие в состав частей русской армии, усиливаются технически, но выполнять стоящие перед ними задачи могут, лишь комплексно используя весь арсенал технических средств (как табельных, так трофейных и приобретенных), которыми обладают. Так, офицер 14-й кавалерийской дивизии Б. М. Шапошников писал о средствах связи и управления своего соединения: «В распоряжении штаба дивизии была конно-саперная команда, имевшая у себя и средства связи (телефоны, аппараты Морзе), и подрывные средства. Радиосвязи дивизия, конечно, не имела. При подвижных действиях развертывать проводную телефонную связь с ограниченным количеством провода нечего было и думать. Опыт включения в правительственную сеть маломощных дивизионных аппаратов Морзе дал самые отрицательные результаты. Нужно было искать выход из создавшегося положения. Прежде всего под страхом предания суду военного времени было подтверждено всем правительственным телеграфным станциям - крупным и мелким, - что они не имеют права снимать аппараты без разрешения штаба дивизии, за исключением явной угрозы их захвата. На эту сеть было приказано базироваться всем разъездам и разведывательным эскадронам.
Кроме того, штаб дивизии взял себе обыкновенный правительственный аппарат Морзе, который возил с собой на автомобиле и мог в любом месте включить в любой правительственный провод. Затем обычно для сбора донесений вперед выбрасывался сборный пункт донесений, связь с которым поддерживалась четырьмя имеющимися мотоциклами, автомобилями и обычной конно-летучей почтой. С полками связь поддерживалась потребованными от них офицерами для связи с пятью посыльными. Кроме того, штаб имел при себе так называемые офицерские боевые разъезды для разведки накоротке. При отходе из Ченстохова штаб реквизировал шесть легковых автомобилей. Вот и все средства управления штаба дивизии. Офицеры для связи привлекались мною и для писания под мою диктовку приказов для частей дивизии. Кроме того, при мне двуколка с оперативными делами и двумя старшими писарями…. Со штабом 1-го кавалерийского корпуса дивизии поддерживали связь через офицеров, которым были предоставлены автомобили. Применялась также летучая почта. С нашей 9-й армией штаб корпуса связь поддерживал по радио. Противник, разумеется, перехватывал радиограммы и аккуратно расшифровывал их. Расшифровка ему давалась легко, наши шифры были несовершенными. Что до штабов дивизий, то они тогда еще не имели средств радиосвязи. Вот почему противник нередко нарывался на неприятности, когда ему не удавалось добывать сведения о том, какие ответы дивизии посылали на радиограммы штаба корпуса» (Шапошников Б. М. Воспоминания. Военно-научные труды. М., 1982. С. 249-250.).
Другой военный специалист отмечал: «Нужно заметить, что в этот период кампании (1914 г. – А.О.) техническая связь между армейским командованием и его кавалерией была хорошая, искровые станции работали хорошо, передавали донесения и приказания, что принесло даже вред, так как радиотелеграммы перехватывались и расшифровывались немцами».
Начальник команды связи 1-й кавалерийской дивизии В. Литтауэр писал: «В начале войны подразделение из двадцати солдат обслуживало полковые телефоны, телеграф, гелиограф и прожектор. В первые месяцы войны стало ясно, что, хотя телеграф и гелиограф могут оставаться в обозе, межполковые линии связи должны быть увеличены. В январе 1915 года я был назначен командиром подразделения связи, штат которого был увеличен втрое. Для формирования нового подразделения каждый эскадрон должен был выделить порядка шести человек и лошадей. …. купил дюжину великолепных шведских полевых аппаратов и подарил их полку. В свою очередь, полк приобрел несколько самых простых телефонов, специально для часовых.
Тяжеленные телефонные провода в изоляции были намотаны на большие металлические катушки. Гусар закреплял на спину катушку, садился на лошадь, рысью или галопом скакал в нужном направлении, а провод разматывался за ним. Мы поднимали провода только над дорогой, а так они стелились по земле. Когда полк менял место дислокации или останавливался на ночь, мы, действуя быстро и слаженно, в течение часа устанавливали связь между всеми подразделениями полка. Сложность состояла в том, что всадники часто обрывали провода и во время боя рвущиеся снаряды нарушали установленные нами линии связи. Моим солдатам приходилось ползать вдоль проводов, отыскивая место повреждения, чтобы восстановить обрыв, иногда подвергаясь большей опасности, чем сражающиеся эскадроны. Многие вели себя просто героически… Иногда, отступая, нам приходилось оставлять протянутые провода. В каких-то случаях удавалось воспользоваться оставленными немецкими проводами. Мы подбирали на полях сражений все оставленные телефонные провода и аппараты. Подразделение связи обычно располагалось в штабе полка» (Литтауэр В. Указ. соч. С. 172-175.).
2) Формируются войска связи в современном понимании этого слова. Эти части и подразделения (отдельные телеграфные роты, полевые телеграфные отделения, корпусные телеграфные и армейские радиотелеграфные отделения, конно-искровые станции и радиотелеграфные дивизионы) структурируются, обособляются профессионально и организационно, получают современную технику.
3) Опыт первых же месяцев войны потребовал от начальников всех соединений более четкой организации боя, взаимодействия всех участвующих в нем частей и родов войск и более жесткой централизации управления. В позиционный период войны эта тенденция только усилилась. Это, естественно, требовало качественно улучшить связь. Потребность в соответствующем имуществе резко возросла. Для доукомплектования армейских и корпусных узлов связи использовали аппаратуру из оставленных войсками крепостей, использовали трофейное имущество, совершались закупки за рубежом. Но дивизии и полки постоянно испытывали дефицит средств связи.
Так, воевавший в Восточной Пруссии в августе 1914 г. начальник 1-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенант В. И. Гурко отмечал скудость дивизионных средств связи. Он писал: «Мы были тогда чрезвычайно скудно снабжены телеграфной и телефонной аппаратурой и связистами. Действительно, дивизионным штабам выделялось только по одному подразделению связи численностью примерно в шестьдесят человек. В полках также имелись свои обученные связисты, но у них не было никаких технических средств. К тому же эти люди не умели еще прокладывать линии со скоростью, необходимой для обеспечения связью движущихся колонн конницы. В середине августа, когда кавалерийские части постоянно проходили по пятьдесят и более километров в день, организация связи была наконец приведена в порядок: используя германские телеграфные столбы и провода, наши связисты наращивали существующие линии либо снимали их для использования в другом месте. В результате наши колонны и штабы получали телефонную связь со своими тылами не позднее чем через час после прибытия на место, где они намеревались остановиться на ночлег.
С сожалением должен сказать, что в тот период связь между штабами крупных войсковых частей была еще налажена недостаточно. За мной всегда следовал взвод беспроволочной телеграфии, но я мог пользоваться их аппаратами только во время остановок на ночлег, причем только для связи со штабом армии, поскольку пехотные армейские корпуса тогда еще не получили станций беспроволочного телеграфа» (Гурко В. И. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. М., 2007. С. 40-41.).
4) Удивительно, но к началу войны европейские армии, будучи в техническом плане богаче русской армии, радиосредств в войсках имели ещё меньше. Например, в немецкой армии в тот момент было лишь 40 полевых радиостанций. К началу войны средствами связи был наиболее обеспечен русский армейский корпус. В частности, в нем имелось 40 телефонных аппаратов против 12-ти в германском корпусе, 110 км телефонных проводов против 77 у немцев. Но время войны русская армия по степени обеспеченности средствами связи постепенно отстает от противника.
Так, в одном из сообщений с фронта почтительно характеризовалась трофейная германская радиостанция, отбитая в ходе боев в Карпатах: «походная станция беспроволочного телеграфа… она имеет вид обыкновенного полевого орудия и … состоит из двух частей: раздвижной мачты со шпилем и ящика с бензино-мотором и динамо-машиной. Ящик-передок прикрепляется к установленной на двух высоких колесах мачте цепью и кронштейнами. Издали вся станция производит полное впечатление пушки. Она перевозится … шестью лошадьми. Когда необходимо сообщить в штаб о каких-либо важных новостях, станция моментально собирается, на что уходит не более 10 минут. Мачта выдвигается, как пожарная лестница, ящик с мотором включается в провода башни при посредстве штепселя, и мотор пускается в ход. При помощи особых приборов электрическая волна превращается в звук, который усиливается рупором. Сообщение происходит, как по телефону, при этом голос из рупора слышен на 30 шагов. По словам пленных, захваченных с радиостанцией, в Германии в настоящее время действуют … 1) мощные крепостные станции, передающие депеши на 1000 километров через радиостанцию Нацен, под Берлином; 2) подвижные тяжелые, передающие депеши и голос на 200 километров, и 3) походные летучие - на 50 километров. Последними снабжены кавалерийские полки. Одну из таких легких станций и захватили под Ужоком" (Германская походная радиостанция // Нива. – 1915. - № 21. – С. 4.).
Но с 1916 г. ситуация в обеспеченности русских войск средствами связи начинает выправляться – это отмечает и противник.
5) Наблюдается радиофикация русской армии – появляется все больше средств радиосвязи, они проникают в армию вплоть до дивизионного уровня. Идет формирование специальных подразделений, в том числе и радиоразведывательных. Радиоразведка – самостоятельный и наиболее ответственный сектор работы войск связи.
Слева - французский полевой телефон образца 1916 года.
Использование новейшего средства связи - радио - на фронтах Первой мировой войны вследствие умения противника расшифровывать радиограммы фактически пошло не на благо, а во вред воюющим армиям – как мы увидим далее. Соблюдение дисциплины связи и использование новейших технических средств все равно не давало гарантии того, противник не ознакомится с передаваемой оперативной информацией.
Телефон полевой артиллерии образца 1914 г.
Фактически связь в широком понимании (оснащенность, подготовка личного состава, и главное – умение пользоваться ею со стороны командных инстанций) - самое слабое место русской императорской армии до и во время Первой мировой войны. Но в ходе войны негативные тенденции постепенно преодолевались: русские войска насыщались средствами связи, а командование приобретало навык грамотного ее использования – свидетельством чего являются события второй половины войны.
FF-16 Type B (Feldfernsprecher 16) - штабной полевой телефон образца 1916 года.
К концу участия России в Первой мировой войне в составе русской армии присутствовали армейские и корпусные радиотелеграфные отделения, радиотелеграфные дивизионы, искровые роты, конно-искровые станции, конно-радиотелеграфные отделения и другие части и подразделения связи.
Продолжение следует
Статьи из этой серии
Автор: Олейников Алексей Владимирович