В турецком плену

Мы писали о зверствах австро-германской военщины – и наш материал был основан на документальных свидетельствах эпохи (Из истории зверств германо-австрийской военщины в годы Первой мировой. Ч. 1. Отрезанные уши ; Из истории зверств германо-австрийской военщины в годы Первой мировой. Ч. 2. Жертвы "нового порядка" ; Из истории зверств германо-австрийской военщины в годы Первой мировой. Ч. 3. Ужасы кайзеровского лагеря).

Чтобы (в завершение) охарактеризовать нюансы турецкого плена, обратимся к воспоминаниям русского военного моряка, бывшего корабельного врача минного заградителя «Прут», оказавшегося в руках противника 16 октября 1914 г. – после вероломного удара турецкой эскадры по мирным русским портам и гибели его корабля. Фрагменты воспоминаний доктора Бурко, пребывавшего в турецком плену почти 3 года, услышанных и записанных севастопольским гимназистом А. Бордюковым, были опубликованы в журнале «Родина» (№ 8-9, 1993.).

Очевидец вспоминал: «Положение пленных матросов и солдат было невыносимым. За малейшее ослушание их били палками по пяткам, что многих приводило к сумасшествию или еще хуже - к смерти. Вот один случай из обращения турок с пленными. В 1915 году один английский сержант при атаке союзниками Дарданелл был так сильно изранен штыками, что на спине его обнажились нервные узлы. В бесчувственном состоянии он был взят в плен. Малейшее дотрагивание до спины вызывало у него нестерпимую боль. За весь год пленных выводили на прогулку раз-два, не больше. Во время одной такой прогулки раненый сержант утомился скорой ходьбой и начал отставать.

Бесчеловечный турок-офицер начал бить его по спине длинной плетью. Человеку, испытывающему страшные страдания при прикосновении к ранам, эти удары производили страшную боль. Он машинально дернул рукой и попал офицеру кулаком в подбородок. Последний же, думая, что раненый дает ему сдачи, хотел бить его еще, но сержант стал в такую оборонительную позу, что офицер струсил и велел отвести пленного в лагерь. Там его присудили посадить в земляной погреб на месяц и два раза в день бить палками по пяткам. Я с офицерами заявил протест против этого бесчеловечного поступка, но сержант хотя через неделю был выпущен, все-таки несколько раз подвергался истязаниям».

При тех условиях, в которых содержались пленные, начали появляться болезни – в частности, тиф: «В здании, в котором поместили тысячу восемьсот [пленных] восемьсот человек лишних при недостатке воздуха! Последствия ясны: при ужасном питании и без воздуха через три месяца перемерло от тифа тысяча двести человек. Одна только треть несчастных перенесла эту страшную болезнь».

Болезни усиливались жестоким обращением с пленными. Так, зимой 1915 г. турки повели пленных в баню, и, когда те мылись, конвоиры унесли их одежду. В результате пленные были вынуждены, голые и разгоряченные, пройти более 3 километров в горах и в мороз. Неудивительно, что после этого издевательства более половины пленных заболело и умерло.

Медицинская помощь, отмечал очевидец, «как нашим пленным, так и нашим союзникам была самая плохая». По просьбе коменданта лагеря - чеха была отправлена просьба о разрешении лечить пленных. После разрешения военного министра Энвер-паши были присланы некоторые медикаменты.

В 1916 г., вспоминал рассказчик, прибыл эшелон русских пленных - человек 100 солдат при прапорщике. Попали они в плен «в ужасном безвыходном положении: несколько наших рот, шедших в атаку, были сметены ураганным огнем засевшего повсюду противника, и только около полуроты солдат с одним прапорщиком уцелели от гибельного огня. Туркам показалось и этого мало: они бросили в атаку кавале­рию в числе нескольких эскадронов на эту горсточку храбрецов. Прапорщик решился на последнее усилие. «Товари­щи! - сказал он. - Угостим их как следует. Стре­ляйте все сразу, по команде, не торопитесь!» И храбрецы приготовились. Кавалерия неслась во весь опор. 600 шагов оставалось до русских. «Огонь!» - скомандовал офицер. Один за другим раздались залпы, и через пять минут от атакующих турок осталась куча мертвых тел. У русских все патроны были израсходованы. Деваться было некуда. «Братцы! - сказал прапор­щик. - Мы свое дело сделали. Теперь я не волен в вашей смерти. Сдаемся! Ружья в козлы!». Все плакали от досады, но с голыми руками на огонь не полезешь, и русские были взяты в плен благодаря такой несчаст­ной случайности. Потом, приблизительно в марте 1916 года, турки отделили офицеров от солдат по неизвест­ной причине».

В феврале рассказчик был обменян на турецкого доктора, находившегося в русском плену, и отправлен в Константинополь, а оттуда в Россию.