Тактика
Тактика русской армии эпохи Великой войны. Ч. 6. В обороне
В разделе об оборонительном бое новая форма обороны, возникшая в Русско-Японскую войну 1904 - 1905 г.г. (в виде сплошных линий непрерывных окопов), не предусматривалась. Уставные документы придавали обороне подчиненный и временный характер. Так, Устав полевой службы не отрицал значения обороны и признавал необходимым переход к ней, но лишь если поставленная цель не могла быть достигнута с помощью наступления [Устав полевой службы. С. 207].
Устав требовал, чтобы оборона носила активный характер и заканчивалась переходом в наступление. Обороняясь, следовало не только отбиваться от противника, но, расстроив последнего, нанести ему решительный удар, перейдя всеми силами в энергичное наступление. Следовало всеми средствами и способами расстроить врага огнём и, подорвав его нравственные силы, начать наступление и разгромить [Там же].
Оборона подразделялась на активную и пассивную. В первом случае обороняющийся, частью своих войск приняв бой на оборонительных позициях, сковывая противника на укрепленном фронте, другой частью (резерв) должен был перейти в наступление, завершив бой решительным ударом.
Оборону рекомендовалось организовывать в виде опорных пунктов, которые находились между собой в огневой связи. Следовало создавать не сплошную оборонительную позицию, а использовать тактически наиболее перспективные участки местности - опорные пункты (высоты, рощи и т. д.), обороняемые ротами, и группы опорных пунктов (узлы сопротивления), защищаемые батальонами. Сочетание таких узлов обороны формировало полковые оборонительные участки.
Воспоминания участника Галицийской битвы так характеризуют русские оборонительные позиции в начале войны: «В самой роще был ад. Пули насквозь ее пронизывали, тяжелые снаряды рвались всюду. Окопы не представляли собой сплошной линии, но были отрыты в виде отдельных лунок, сильно изрытых снарядами; в них кое-как укрывались люди. Ходя вдоль линии окопов, начальник дивизии ободрял солдат» [Белькович Л. Части VIII армейского корпуса в бою под Городком в сентябре 1914 года // Военно-исторический сборник. Труды военно-исторической комиссии. М., 1920. С. 71].
Находясь на боевых участках, войска передовой линии вели огневую борьбу с противником. Соответственно, структура боевых участков пехоты включала в себя стрелковую цепь с частными поддержками и резервами, эшелонированными в глубину. Задача последних заключалась: 1) в поддержке стрелковой цепи; 2) в проведении контратак против прорвавшегося противника; 3) в противодействии неприятельскому охвату. Протяженность по фронту боевых участков для роты определялось приблизительно в 200 - 300 шагов.
Оборона должна была осуществляться на одной сильной стационарной позиции с широким сектором обстрела.
Артиллерия должна была находиться за позициями пехоты. Т. к. в начале войны войска располагали небольшим количеством пулеметов, то оборона в этот период основывалась, прежде всего, на винтовочном и артиллерийском огне. Начальник боевого участка решал - выставлять ли пулеметы на огневую позицию сразу или держать их в резерве.
Помимо главной оборонительной позиции, обороняющиеся войска могли занимать передовые позиции и отдельные опорные пункты. Передовые опорные пункты должны были находиться в пределах дальности огня с главной позиции. Так как такие позиции могли привести к локальным поражениям (данный взгляд основывался на отрицательном опыте Русско-Японской войны), Полевой устав тактической ценности за ними не признавал. В этом он был солидарен с английским и германским уставами, в то время как французский устав придавал передовым позициям большое значение.
Идея глубокой обороны, вследствие сравнительной слабости пехотных огневых средств (2 - 3 орудия и 2 пулемета на 4-ротный батальон) в начале войны в должной мере не была осознана. Для достижения огневого перевеса над наступающим, в боевую линию выдвигались все силы. Именно поэтому наступающий мог с помощью мощного удара сокрушить оборонительную линию - зачастую решая этим исход обороны.
Чтобы иметь возможность нанести прорвавшимся войскам противника ответный удар, необходимо было иметь в наличии свободные (резервные) части, которые смогли бы нанести контрудар наступающему. Как раз для создания этих свободных сил рекомендовалось создавать не сплошную линию окопов, а отдельные узлы сопротивления. Это позволяло организовать перекрестный обстрел перед фронтом оборонительной позиции, а также промежутков между узлами сопротивления. В глубине такой позиции должны были располагаться сильные резервы - на направлении вероятного наступления противника.
Получался замкнутый круг - идея активной обороны требовала достаточного количества резервов вследствие слабости огневых средств пехоты. Это вынуждало сосредотачивать на огневой линии все что только возможно - чтобы компенсировать недостаток в качестве данных средств их количеством. А сосредоточение этих сил и средств в боевой линии лишало командование резервов и приводило к тому, что противник одним мощным ударом мог прорвать оборонительную линию – парировать его было нечем. Во многом именно этим обстоятельством объясняется факт не всегда достаточно устойчивой обороны русских войск в первый период войны.
При организации обороны начальникам боевых участков предписывалось подробно изучить свойства местности, грамотно распределить войска, сосредоточить артиллерию и резервы, наладить связь и наблюдение за ходом боя. Окопы и опорные пункты должны были быть замаскированы и иметь хорошие сектора обстрела.
Развертывание на оборонительной позиции должно было осуществляться незаметно для противника. Особо регламентировалось ведение огня со стороны обороняющихся частей. Так, указывалось, что пехота не должна увлекаться огнем на дальние дистанции (прежде всего, чтобы не обнаружить свои позиции), артиллерия должна вести огонь, если «представятся выгодные цели для поражения». Артиллерийский и стрелковый огонь обороняющегося должен сосредотачиваться на наиболее успешно атакующих частях противника – на острие главного удара врага. Важной задачей артиллерии было ведение контрбатарейной борьбы.
Важным достоинством оборонительной концепции русской армии было стремление к активной обороне, особенно в период маневренной войны. Обороняющиеся части должны были пользоваться каждым благоприятным случаем для перехода в контрнаступление. Умелое оперирование резервами, сочетание огня и штыкового удара – залог успешной обороны.
Так, приказ командования 4-й армии от 18. 04. 1915 г. отмечал: «При обороне все еще замечается стремление к сплошной линии окопов. Даже в тех случаях, когда приходилось занимать заранее подготовленные в инженерном отношении позиции, из ряда опорных пунктов, находившихся в самой тесной огневой связи, войска сейчас же, как бы боясь промежутков, начинали соединять опорные пункты длинными окопами, и опять получалась сплошная линия. Между тем такие сплошные линии укреплений в полевой войне …. не усиливают, а ослабляют обороноспособность позиции, так как окопы поглощают много войск, получается тонкая линия и слабые резервы. В случае прорыва в одном месте легко сдает и вся линия. Из сплошной линии окопов почти невозможно встретить удар противника решительной контратакой, так как приходится выбегать из окопов только по устроенным выходам. Совсем иначе, когда позиция состоит не из сплошных окопов, а из ряда опорных пунктов, находящихся в тесной огневой связи. Сосредоточив всю работу на укреплении опорных пунктов, их действительно можно сделать неодолимыми. Занятие опорных пунктов потребует значительно меньше войск, поэтому остаются сильные резервы. При надлежащем расположении фланговых окопов и опорных пунктов уступами назад, при устройстве заграждений в промежутках и при надежной огневой связи перекрестным огнем ни охват опорного пункта, ни прорыв между двумя соседними опорными пунктами немыслим. Сила этих позиций - в сильном резерве и гибкости обороны … выдвижение резервов в промежутках между опорными пунктами естественно приводит к удару во фланг тех частей противника, которые, изнывая под перекрестным огнем, пытаются прорвать наше расположение или охватить опорные пункты с флангов … приказываю козырьки устраивать с промежутками для быстрого перехода в наступление, а в обратной отлогости рва через каждые 10 шагов делать ступеньки, дабы иметь возможность расстреливать противника на проволочных заграждениях, а если он таковые преодолел, то успеть выскочить из окопа и встретить его в штыки. Позади первой линии укреплений на важнейших участках должны возводиться опорные узлы» [Де-Лазари А. Н. Активная оборона корпуса. М.-Л., 1930. С. 11 – 12.].
В приказе командира 25-го армейского корпуса по войскам своего соединения предписывалось вести активную оборону – и для этого на позиции создавать не сплошную линию окопов, а формировать узлы сопротивления. Сила обороны - активность резервов, которых должно выделяться как можно больше [Там же. С. 12.].
Главное в активной обороне – огневая связь между оборонительными участками и активное реагирование (прежде всего посредством контратак) на изменение тактической обстановки. Различали контратаки частями боевого участка и из глубины обороны. Первые осуществлялись ротными и батальонными поддержками, вторые - батальонными резервами, при поддержке артиллерии.
Уставы и наставления предусматривали, что необходимо «отстаивать каждый шаг внутреннего пространства позиции», причем «фланговый и косой огонь пулеметов и артиллерии и атаки из засад частей пехоты и конницы» могут не только задержать и остановить натиск неприятеля, но и склонить успех боя на сторону обороняющегося.
В случае необходимости допускалась возможность отхода, но лишь для того, чтобы занять новую позицию и на ней дать отпор неприятелю, впоследствии перейдя в наступление.
Опыт боевых действий и постоянно изменяющихся условий боевого противоборства вносили коррективы в тактику оборонительного боя.
В конце 1914 г. русские войска, переходившие к обороне, обычно создавали две позиции - главную и тыловую. Главная позиция состояла из двух не сплошных линий окопов с опорными пунктами в расчете на взвод или роту. Линии окопов располагались на удалении 100 - 150 м одна от другой. Это делалось для того, чтобы артиллерийский огонь противника не мог сразу накрыть всю линию обороны. Кроме того, бойцы второй линии могли поддержать своим огнем товарищей. Важное значение вторая линия окопов приобретала и для накапливания резервов перед контратакой.
Перед первой линией окопов создавались заграждения из колючей проволоки. Опорными пунктами служили приспособленные к обороне населенные пункты, высоты и др. объекты.
Передовые опорные пункты приобретали все большее значение.
Стремление противника овладеть передовыми пунктами заставляло его разворачиваться в боевой порядок, замедлять темп наступления. Атака передовых позиций изматывала силы противника и обеспечивала обороняющемуся возможность подготовиться к отражению атаки на главной позиции.
На наиболее важных направлениях в 2 - 4 км от главной позиции создавалась вторая - тыловая позиция. Она также состояла из одной или двух линий окопов. Общая глубина русской тактической обороны достигала 3 - 5 км, а ширина оборонительной полосы достигала 10 - 12 км.
Возросшая глубина обороны русских войск вызвала у противника необходимость изменить тактику наступательного боя. Если в начале Первой мировой войны немцы и австрийцы наступали густыми цепями, а иногда даже колоннами, что вело к чрезвычайно большим потерям и истощению сил наступающего, то к концу 1914 г. они стали применять расчлененные боевые порядки. Противник начал наращивать глубину боевого порядка своей пехоты - с начала 1915 г. это несколько линий стрелковых цепей, следовавших одна за другой волнами.
Таким образом, оборона русских войск в начале войны носила очаговый характер. Ее основой являлись отдельные опорные пункты, сочетание огня артиллерии и стрелкового оружия. Оборона имела незначительную глубину и являлась противопехотной.
Главную оборонительную позицию защищали, как правило, полки первого эшелона дивизии. На тыловой позиции находился общий резерв, а артиллерия располагалась между позициями. Вклинившиеся в оборонительную позицию вражеские части уничтожались или отбрасывались контратаками.
Командир лейб-гвардии Волынского полка генерал-майор А. Е. Кушакевич так писал о боях у Заборце: «…2-го июля на рассвете… увидели в тумане цепь немецких разведчиков… Около 10 часов утра уже было получено донесение… о появлении густых цепей немцев, а вскоре началась артиллерийская подготовка атаки с их стороны. Наши окопы временами буквально засыпались снарядами немцев, после чего немецкие цепи переходили в атаку, но отбивались ружейным и пулеметным огнем… Были моменты, когда немцы приближались к самым окопам, но и тут выдержка офицеров и унтер-офицеров, выскакивавших на гребни окопов с ручными гранатами, обращали в бегство немцев, готовых уже вскочить в наши окопы. И так длилось все три дня» [Генерал Кушакевич. Отход из Галиции // Вестник Волынца. Белград. 1932. № 8 – 9. С. 28].
Е. А. Летючий вспоминал об этих оборонительных боях: «артиллерия противника стала буквально засыпать своими снарядами участок моей роты. Не было возможности различить звук отдельных залпов, это был сплошной гул: все слилось в невероятный треск и шум…. То что я увидел … не поддается никакому описанию. Окопов наших не существовало, люди были перемешаны с землей. В некоторых местах окопы были совершенно сравнены с поверхностью земли. Во многих местах приходилось выскакивать на поверхность, чтобы перебежать засыпанный участок…. На счастье моей роты, пулеметы еще были в действии, на участке моей роты их было два. Укрывшись в одном из пулеметных блиндажей, я начал наблюдать за противником, который уже подходил к проволочным заграждениям. Когда же он приступил к резке проволоки, то я собрал горсть уцелевших солдат; с ручными гранатами в руках мы бросились вперед и забросали ими подошедшего противника, который, по-видимому, и не предполагал, что после такого ожесточенного артиллерийского обстрела кто-нибудь еще может оставаться в окопах. Противник в беспорядке, оставив значительное количество убитых и раненых, отхлынул назад. После этого артиллерия противника с еще большим упорством возобновила свою работу... корректирование стрельбы велось при помощи наблюдений с аэростата, что приводило … к поразительной меткости. Наша же артиллерия, по отсутствию снарядов, соблюдала полное молчание, когда только наши соседи … Кавказские Гренадеры…открывали на несколько минут ураганный огонь по противнику, и на душе у нас становилось веселее.
… Я просил прислать мне подкрепление, так как от моей роты осталась только горсть людей…. Крикнул: «взвод за мной», и все, как один, бросились на наступающего противника, перескакивая и падая в сплошные ямы от снарядов. Опять дружно брошенные бомбы и ружейная стрельба заставили противника в еще большем беспорядке откатиться назад. И снова ураган снарядов был выброшен по нашему участку. …Помню, как сейчас, эту ужасную картину. Наблюдая за занятием окопов 1-го взвода, я видел, как уже все посланные солдаты спустились в окопы; последним вскочил подпоручик Бовбельский. И в этот момент целая очередь снарядов, выпущенная противником, попадает с поразительной точностью в этот окоп … немцы пробовали еще раза два нас атаковать, но без успеха …» [Летючий Я. Бой у дер. Заборце // Вестник Волынца. Белград. 1932. № 8 – 9. С. 31-32].
С переходом осенью 1915 г. воюющих сторон к позиционной войне, особое значение приобретают вопросы инженерного оборудования оборонительных позиций. Хотя в пехотных дивизиях также создавались 2 оборонительные позиции, но каждая из них включала уже 2 - 3 траншеи полного профиля, оснащенные пулеметными гнездами и оборудованные ходами сообщения. Последние позволяли скрытно производить в ходе боя маневр силами и средствами. Для укрытия от артиллерийского огня живой силы широкое распространение получили блиндажи и убежища с прочным деревоземляным перекрытием. Наставления и рекомендации, увидевшие свет в середине войны, подробно регламентировали устройство траверсов и изгибов в окопах, сооружение переходов (применялись для контратак), козырьков (для защиты от шрапнельного огня) и бойниц.
Перед передним краем оборонительной позиции, как правило, устанавливались сплошные проволочные заграждения. Дистанция между траншеями составляла в основном 100 - 150 м, а между позициями – до 4 км. Тыловая позиция также являлась исходным рубежом для контратак резервных частей. Ширина полосы обороны пехотной дивизии и боевой порядок не изменились.
Офицер 1-го Сумского гусарского полка В. Литтауэр так охарактеризовал русские оборонительные позиции под г. Двинск, когда осенью 1915 г. в составе кавалерийского подразделения он пришел сменить отводимую на отдых пехоту: «Траншеи… были глубокими, с большими блиндажами. В траншеях были установлены артиллерийские орудия. Непосредственно за нами располагалось тридцать два полевых орудия, а дальше тяжелая артиллерия. Полевые орудия должны были открыть огонь сразу после телефонного звонка командира нашего полка с просьбой о помощи. Если бы этого оказалось недостаточно, то в ход пошла бы тяжелая артиллерия. До этого у нас никогда не было столь мошной поддержки» [Литтауэр В. Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии 1911-1920. М., 2006. С. 208-209].
Важное значение в этот период стали придавать противохимической защите войск – в частности, создавались специальные убежища и укрытия.
С развитием новых форм наступления развивалась и оборона.
В кампаниях 1916 – 1917 г.г. тактическая оборона получила свое дальнейшее развитие. Она стала глубже, получила способность противостоять массированным ударам неприятеля, которые он наносил на узких участках фронта. В данный период тактическая оборона русских войск состояла уже из 2 полос (позиций): первой (войсковой) и второй (тыловой). Позиции находились на расстоянии 15 - 30 км друг от друга.
Войсковая позиция состояла из 2 полос обороны на удалении 5 - 8 км одна от другой. Глубина каждой полосы достигала полутора километров. Полоса состояла из 3 линий окопов. Первую линию окопов обороняли роты первого эшелона. В 70 - 100 м перед первой линией окопов создавалась полоса искусственных препятствий. Вторая линия окопов отстояла от первой на 200 - 300 м и была занята батальонными резервами. Расстояние до третьей линии окопов значительно увеличилось и достигало 500 - 1000 м. В третьей линии окопов располагались полковые резервы, за ними размещалась артиллерия.
Аналогично организовывалась и тыловая позиция.
Рота в обороне занимала боевой участок протяжением 300 - 500 шагов, батальон - 1 км, полк – 2 - 3 км и дивизия – 8 - 12 км.
Значительно увеличилось насыщение обороны пулеметами.
Качественный и количественный рост артиллерии противника заставил русское командование не только увеличить дистанцию между позициями, но и усилить их качественно. Каждая из позиций, кроме траншей полного профиля, располагала системой ходов сообщения и опорных пунктов («центры сопротивления»), приспособленных к круговой обороне. Они имели убежища, групповые окопы и блиндажи. Для укрытия пехоты от возросшей мощи артиллерийского огня стали сооружаться убежища с прочным верхним перекрытием. Применение более мощных средств прорыва повлекло увеличение прочности оборонительных сооружений - появились даже бетонные укрытия. В окопах начали устраивать траверсы против флангового обстрела.
Если в начале войны оборона в основном оборудовалась как противопехотная, то теперь она стала противоартиллерийской, противохимической и противовоздушной.
Войска также все более эшелонируются в глубину.
От равномерного распределения пехоты в обороне в первой линии окопов с выделением во вторую и третью линии батальонных и полковых резервов перешли к созданию т. н. внутритраншейной обороны – организации сильных опорных пунктов (центров сопротивления), приспособленных к круговой обороне со значительными промежутками между ними (огневыми мешками), находящимися под сильным огнем с соседних опорных пунктов (фланговым и тыловым).
Так как оборонительный бой имел своей целью удержание определенного рубежа или фронта, то в условиях глубокоэшелонированной обороны уже через 1 - 2 суток боя он превращался в позиционное противостояние.
Соответственно, если в начале войны оборона основывалась на опорных пунктах, находившихся между собой в огневой связи, то с установлением позиционной войны появились сплошные окопы (размещенные в них люди находились в «локтевой» связи). Резервы размещались в перекрытых сверху окопах, большей частью не приспособленных к стрельбе.
В конце войны тактические плотности русской армии в обороне возросли. В 1916 – 1917 г.г. они составляли до 2-х пехотных батальонов, 10 - 15 пулеметов и 5 - 8 орудий на километр фронта.
Большое значение в обороне играли укрепленные районы. Особенно отличились крепости Ивангород и Осовец. Опыт создания Осовецкого укрепленного района в 1914 - 1915 г.г. позднее был использован во французской армии при обороне крепости Верден в 1916 г.
В начале войны выделялся т. н. выжидательный бой. По своей тактической сути это разновидность оборонительного боя. Но цель выжидательного боя - удержание рубежа или фронта в течение лишь определенного времени, после чего следует либо перейти к наступательному бою, либо осуществить выход из боя (тогда бой превращается в арьергардный). Выжидательный бой отличается от оборонительного меньшей степенью применения технических средств, а по группировке сил приближается к наступательному.
В целом, тактика русской армии находилась на высоте предъявляемых боевыми условиями требований, что позволило русской армии успешно противостоять совокупной боевой мощи держав Германского блока.
Статьи из этой серии
Тактика русской армии эпохи Великой войны. Ч. 5. В наступлении
Тактика русской армии эпохи Великой войны. Ч. 3. Со штыком и гранатой
Тактика русской армии эпохи Великой войны. Ч. 2. Пулемет в бою
Тактика русской армии эпохи Великой войны. Ч. 1. О стрелках и стрелковом бое
Автор: Олейников Алексей Владимирович