Военнопленные Русского фронта Великой войны

Во все времена трофеи (в том числе плененные солдаты и офицеры армии противника) были очень значимым показателем эффективности той или иной армии, а в коалиционной войне – весомости вклада армии страны-участницы коалиции в общую победу блока.

И нам представляется крайне интересным проследить как обстояло дело с военнопленными армий-противниц на Русском фронте Первой мировой войны.

Героизм русских воинов в годы Первой мировой войны имел свои особенности. Во-первых, в начале войны отсутствовала идеологическая мотивация, связанная с крупномасштабным вторжением противника на территорию России (как в 1812 или в 1941 г.г.). Во-вторых, война еще не была тотальной, ожесточенной, как в 1941 - 1945 г.г. Не было ни противоборства систем, ни сознательного массового уничтожения военнопленных. Русский солдат, сдаваясь в плен, понимал, что он избавляется от тягот войны и, вероятно, доживет до ее окончания.

Что заставляло русских солдат умирать, когда можно было сдаться в плен, предпочтя интересы своей армии и Родины личным? Что заставило бойцов в одном из боев отказаться от сдачи в плен и сгореть заживо в обороняемом ими доме, подожженном немцами? А что влекло солдат 20-го армейского корпуса в Августовских лесах в феврале 1915 года идти на прорыв в фактически безнадежной ситуации многократного превосходства противника в огневом и численном отношении? Ответ один – любовь к Отечеству и верность присяге и воинскому долгу.

Но ситуация подчас складывалась таким образом, что в плен к противнику попадали большие массы русских воинов – как это имело место в Восточной Пруссии в августе - сентябре 1914 г. и в январе - феврале 1915 г. для армий Северо-Западного фронта и почти для всех армий в ходе Великого отхода в мaе - августе 1915 г. Многие попадали в плен в безвыходной ситуации либо будучи ранеными. В ходе боев в «слоеных пирогах», во время отхода и арьергардных боев своевременная эвакуация раненых в тыл была практически невозможна – и массы раненых, как находящихся на полях сражений, так и в полевых госпиталях, становились военнопленными.

Самые крупные потери пленными русская Действующая армия на австро-германском фронте понесла в тяжелой обстановке Великого отхода.

Архивные данные [РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 426. Л.Л. 99., 100.] воспроизводят следующее количество без вести пропавших в данный период времени.

Юго-Западный фронт потерял офицеров: 544 (май), 448 (июнь), 101 (июль), 150 (август); нижних чинов: 65943 (май), 110697 (июнь), 17350 (июль), 24224 (август).

Северо-Западный фронт потерял офицеров: 170 (май), 167 (июнь), 624 (июль), 383 (август); нижних чинов: 36692 (май), 45670 (июнь), 134048 (июль), 80507 (август).

Всего – до 515000 человек. Очевидно, что эти цифры не полны.

Близки цифры Э. Фалькенгайна (до 750000 плененных за 3 месяца лета) [Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914 — 1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 122.], Рейхсархива (850000 плененных за 3,5 месяца) [Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd. 8. Berlin, 1932. S. 454.] и Н. Н. Головина (976000 плененных в период 1 мая - 1 ноября) [Головин Н. Н. Россия в Первой мировой войне. М., 2006. С. 182.].

Каковы же общие потери пленными русской Действующей армии в 1914 – 1917 г.г.?

Ставка Верховного Главнокомандующего на июнь 1917 г. давала цифру 2044000 человек [Комиссия по обследованию санитарных последствий войны 1914 - 1918 г.г. М.-Пг., 1923. С. 159.]. Материалы официальных органов и выкладки специалистов определяли их количество в 2550000 [Фрунзе М. Мировая война в итогах и цифрах. С. 75.], 2889000 (в последнем случае считая с обмененными, умершими и бежавшими из плена) [Сысин А. Н. Беженцы и военнопленные во время империалистической войны // Известия Народного комиссариата здравоохранения. 1925. № 1. С. 9.] человек.

Н. Н. Головин, тщательно проанализировав вопрос, указывает на цифру 2417000 человек [Головин Н. Н. Указ. соч. С. 173.]. Эта цифра признается и отечественной исторической наукой [Степанов А. И. Цена войны: жертвы и потери / Мировые войны XX века. Кн. 1. Первая мировая война. М.: Наука, 2002. С. 629.] Из этого количества 1400000 находилось в Германии, 1000000 в Австро-Венгрии и до 20000 в Турции и Болгарии.

Русские пленные. Германский фотоальбом 1915 г.

Условия содержания и жизнедеятельности русских военнопленных были наиболее тяжелыми по сравнению с пленными других союзных армий (прежде всего в смысле питания) – в плену погибли до 40 тысяч военнослужащих. Более 25% пленных нашло применение в сельском хозяйстве. В среднем военнопленные трудились по 12 часов в сутки. На фронтовых работах («под огнем», что запрещалось международными договорами) было задействовано до 6% военнопленных. Военнопленные подвергались физическим и моральным истязаниям, предпринимались попытки их идеологической обработки. Из каждых 10000 бывших военнопленных, вернувшихся из Германии, оказались больны более 6700 человек [Васильева С. Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны. М., 1999. С. 36.].

Русские пленные на сельхозработах

Истязания русских пленных

Сковывание левой ноги и правой руки

Подвешивание к столбу

Сколько же пленных взяла русская армия?

К середине сентября 1914 г. лишь войсками Юго-Западного фронта было пленено до 3000 офицеров и нижних чинов германских военнослужащих (а также 425 военнообязанных) [РГВИА. Ф.2003. Оп. 2. Д. 543. Л. 2.]. К 1 декабря того же года в русском плену числилось до 13500 германских солдат и офицеров [РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 426. Л. 10.]. В то же время Рейхсархив уже на конец октября сообщает о 15000 германцев в русском плену (в ноябре и декабре добавилось еще 2000 человек) [Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd. 6. Berlin, 1929. S. 367.].

По российским архивным данным к декабрю 1914 г. было захвачено в плен более 162000 австрийских военнослужащих [РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 426. Л. 10.]. Рейхсархив уже на конец октября определяет их количество в 200000 человек (в ноябре и декабре прибавилось еще 60000 человек) [Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd. 6. S. 367.].

Ситуация с пленными за первое полугодие войны выглядела следующим образом [РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 426. Л. 25.]. К февралю 1915 г. Северо-Западным фронтом было пленено 439 офицеров и 48400 рядовых, а Юго-Западным фронтом 4026 офицеров и 357602 рядовых. В том числе 181 германский офицер и 18309 солдат германской армии (остальные австрийцы).

В ходе Карпатской операции в январе-апреле 1915 г. немцы и австрийцы понесли общие потери в 800000 человек [Österreich-Ungarns Letzter Krieg 1914 -1918. Bd. II. Wien, 1931. S. 270.]. Из них 150000 пленными (в том числе лишь в период 20 февраля - 19 марта до 59000 человек) [Иванов Ф. К. Великая война. М., 1915. Ч. 2. С. 205 - 206.].

Из состава гарнизона Перемышля, сдавшегося 9 марта 1915 г., было отправлено в Россию следующее количество здоровых военнопленных: 9 генералов, более 2300 офицеров, почти 114000 унтер-офицеров и рядовых. В лечебных учреждениях осталось еще до 6800 раненых и больных [В Перемышле // Нива. 1915. № 17. С. 4.].

В середине февраля 1915 г. вглубь России было отправлено более 18000 турецких военнопленных (в том числе 4 паши, 337 офицеров и 17765 нижних чинов [Неприятельские потери на нашем южном и юго-западном фронтах // Нива. 1915. № 10. С. 4.].

В итоге к декабрю 1915 г. в России находилось следующее количество военнопленных: германских – 1193 офицера и 67361 солдат; австрийских – 16558 офицеров и 852356 солдат. Вместе с пленными, оставшимися в прифронтовой полосе (без учета турок) количество пленных поднималось до 1200000 человек [Лемке М. К. 250 дней в Царской Ставке. Пб., 1920. С. 328.].

Немцы потеряли до 5000, до 1500, до 4000 и 1000 пленными в ходе позиционных сражений: операции на Стрыпе 14 декабря 1915 г. – 6 января 1916 г., Нарочской операции 5 - 17 марта 1916 г., операции у Барановичей 30 мая – 16 июля 1916 г. и Митавской операции 23 – 29 декабря 1916 г. соответственно.

В ходе Наступления Юго-Западного фронта 1916 г. австрийские войска потеряли пленными до 417000 человек (почти 9000 офицеров и 408000 нижних чинов) [Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 5. М., 1920. С. 108.]. Помогая союзнику, германцы также понесли тяжелые потери.

Турецкая армия в Эрзерумской операции потеряла более 20000 человек пленными, в Эрзинджанской операции - 17000 человек пленными и т. д.

Крупнейшие потоки военнопленных на австро-германском фронте перемещались вглубь России через Киев и Минск. В частности, за первые 17 месяцев войны через Минск проследовало пленных: 3373 офицера и 222465 унтер-офицеров солдат [Пленные // Кубанский казачий вестник. 1915. № 51-52. С. 31.].

Пленные солдаты и офицеры

Австрийские

Русские бойцы и австрийские пленные – в минуту отдыха

Германские

Турецкие

Подсчет пленных германцев

По кампаниям объемы пленных распределяются следующим образом: в 1914 г. для австрийцев свыше 300 тыс. (41% от потерь за кампанию), для германцев до 20 тыс. (до 9% от потерь за кампанию), для турок более 12 тыс. (13% от потерь за кампанию); в 1915 г. для австрийцев свыше 800 тыс. (до 64% от потерь за кампанию), для германцев 70 тыс. (7% от потерь за кампанию), для турок более 30 тыс. (30% от потерь в кампании); в 1916 г. для австрийцев 500 тыс. (71% от потерь за кампанию), для германцев свыше 80 тыс. (20% потерь за кампанию), для турок свыше 50 тыс. (более 50% потерь за кампанию); в 1917 г. для турок незначительно, для австрийцев до 100 тыс. (66% потерь за кампанию), для германцев более 20 тыс. (до 6% потерь за кампанию) человек.

Доля пленных в структуре потерь многонациональной австро-венгерской армии была традиционно более высока. Для кампании 1914 г. этот процент ниже благодаря тому, что погибла армия мирного времени – легли костьми кадровые командиры и бойцы. А затем мы наблюдаем все возрастающий процент пленных. Но этот факт свидетельствует не только о постепенной деградации австро-венгерской армии, которая продолжала оставаться равноценным противником (иллюстрация - успешные действия армии Двуединой империи на Итальянском фронте в 1915 - 1918 г.г., а также трех австро-венгерских дивизий на Французском фронте в 1917 - 1918 г.г.). Большой процент пленных в кампании 1915 г. дали как провальные операции на юге Русского фронта (где в течение всей кампании 9-я и 11-я армии Юго-Западного фронта били своего австрийского оппонента), а также капитуляция Перемышля (изначально - большого лагеря военнопленных). В кампании 1916 г. на процент пленных повлияла катастрофа в Галиции, ставшая следствием Брусиловского прорыва.

Монолитная германская армия традиционно давала пленными не более 10% от структуры общих потерь. Исключение - кампания 1916 года, в ходе которой германское командование, вынужденное парировать грозное наступление Юго-Западного фронта, бросало свои войска в бой с ходу, пачками, затыкая ими дыры и действуя на манер «пожарной команды». И последние, увлекаясь потоком отходивших австро-венгерских войск, хоть и перекрыли плотину брусиловского наступления, но заплатив за это дорогую цену.

Оттоманская армия также давала относительно незначительный процент пленных. Исключением, как и для немцев, для нее стал 1916 год, когда 2 турецкие армии (3-я и 2-я) фактически были уничтожены, а Порту спасла от катастрофы (и, соответственно, русского флага над Босфором) революция в России. Причем Кавказская армия, зимой 1916/1917 г.г. отрезанная погодными условиями от коммуникаций, узнала о революции … от турок – позаботившихся о том, чтобы всеми доступными способами донести до русских информацию об этом радостном и спасительном для них событии. Но шок от погрома на Кавказском фронте оказался для турок столь силен, что больше они с Россией не воевали.

В 1914 - 1917 г.г. средние проценты пленных в структуре общих потерь сил Германского блока составили: для австрийцев 60%, для германцев 10% и для турок 30% (усреднено – 41% от всех боевых потерь). Таким образом, до 60% составили кровавые потери, и свыше 40% - пленные, что соответствует структуре потерь армий европейских держав в годы войны. У кого-то положение лучше (например, у германцев), у кого-то похуже (австрийцы), но это - средние показатели. Для русской армии эта пропорция также составила 60 к 40 (60% кровавые потери и 40% пленные), тогда как для австрийцев и французов наоборот – 40 к 60 (40% кровавые потери и 60% пленные).

Всего на конец 1917 г. было пленено 2100000 солдат и офицеров Германского блока (до 200000 немцев, более 1800000 австрийцев, до 100000 турок и болгар) [Каменский Л. С., Новосельский С. А. Потери в прошлых войнах. М., 1947; Васильева С. Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны. М., 1999]. На тот же период французы захватили 160000, итальянцы 110000, англичане 90000 пленных [Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914—1917 г.г. Париж, 1939. С. 30.].

Важным обстоятельством является то, что пленные, захваченные русскими, были взяты в ходе тяжелых боев кампаний 1914 – 1916 г.г., в то время как основная масса пленных, захваченных англо-франко-американскими союзниками России, бралась позднее - в 1918 году, в период развала армий стран Германского блока (например германские солдаты, т. н. «штрейкбрехеры», массово стали сдаваться в плен в августе 1918 года – в ходе послеамьенской деморализации армии).

Какие выводы позволяют сделать вышеуказанные цифры?

Во-первых, русская армия захватила почти столько же пленных, сколько потеряла сама. Во-вторых, русская армия захватила большую часть пленных Германского блока. В-третьих, на 1917 год лишь одних немцев русская армия захватила почти столько же, сколько англичане и французы вместе взятые. Сравнивать австрийцев, плененных итальянской и русской армиями, не имеет смысла.

Даже если затронуть вопрос о потерях только германской армии за всю войну, то следует вспомнить, что всего в плен попал 1000000 германских солдат [Мировая война в цифрах. М.-Л., 1934. С. 22.]: 450000 в 1914-1917 г.г. (200000 в русском и 250000 в англо-французском плену) и 550000 в 1918 г. – в основном в августе - ноябре. То есть русская армия даже на конец войны (в которой она последней год не воевала) захватила пятую часть от всех пленных немцев – причем все ее пленные захвачены не по капитуляции, а в бою.

Многие русские военнопленные не смирились со своим положением. Удалось бежать из плена 100000 солдат и офицеров (то есть 4% пленных): из германских лагерей бежало более 60000, а из австрийских около 40000 человек. Это те, кому повезло. Большой процент пленных бежал, но был пойман. Так, только из германских лагерей бежало, но было поймано 418 офицеров и 199530 нижних чинов [Будберг А. П. Указ. соч. С. 32.]. Учитывая строгий режим содержания пленных и трудность передвижения по враждебной иноязычной стране, это говорит о многом. Так, шеф австрийской контрразведки М. Ронге писал, что русские военнопленные, бежавшие из лагерей, стали настоящим бедствием. И «хотя далеко не всем из них, как генералу Л. Г. Корнилову», удалось добраться до родины, они держали австрийские правоохранительные органы в постоянном страхе перед диверсионными нападениями [Ронге М. Разведка и контрразведка. СПб., 2004. С. 222.].

Такой значительный процент побегов убедительно опровергает существующее мнение о недостаточно развитом в народных массах России чувстве патриотизма и любви к своей родине в этот период.

Бежали пленные на ближайшие территории союзных держав.

Так, по воспоминанию русского военного агента во Франции полковника графа А. А. Игнатьева, летом 1915 г. во французский окоп в Эльзасе ночью запрыгнул здоровяк в гимнастерке, крича слово: «Рус!» И вся Франция заговорила о подвиге русского военнопленного, простого деревенского парня, преодолевшего проволочные заграждения, чтобы вырваться к союзникам. Солдата чествовали, фотографировали, он был представлен к Георгиевской медали. А через несколько дней бегство русских пленных на французскую территорию «стало обычным явлением» [Игнатьев А. А. 50 лет в строю. Петрозаводск, 1964. С. 157.]. Газеты и журналы военных лет приводили ряд фактов геройского побега из плена и фотографии героев. Побег был настоящим подвигом, а русские солдаты во время бегства зачастую проявляли чудеса изобретательности.

И обстоятельства побега

Русские бойцы, бежавшие из плена, и средства побега

Русские пленные, бежавшие из Везеля. Фото сделано в русском консульстве в Голландии. Стоят слева направо: старший унтер-офицер Левченко Андрей, стрелок Шишкин Василий, младший унтер-офицер Лаган Алексей, младший унтер-офицер Андрющенко Лука, младший унтер-офицер Фризюк Ульян, ефрейтор Колесников Максим, стрелок Стариков Василий.

Они же. Сидят: российские консул в Голландии Петерсон, вице-консул Ферзен и второй вице-консул Баумгартен.

Русские солдаты, спасшиеся из германского плена, присутствуют на параде во французском Доме Инвалидов.

Допрос бежавшего из плена русского солдата во французском штабе.

В итоге необходимо отметить, что ситуация с пленными является ярким доказательством того факта, что в целом русская армия нанесла Германскому блоку потери, сопоставимые с собственными. В 1915 - 1916 г.г. в техническом отношении она несколько отставала от германской, но от последней отставали и армии всех остальных стран-участниц войны. Других противников русская армия однозначно превосходила. Она достойно противостояла Германскому блоку, внеся более чем весомый вклад в дело разгрома кайзеровской коалиции.