Крах австро-германского «блицкрига». Галицийская битва 1914 г. Ч. 5. Итоги судьбоносной операции

Результат Галицийской битвы, одной из самых ярких побед русского оружия, впечатлял. Оперативный рисунок битвы представлял собой попытку четырех армий Юго-Западного фронта окружить главные силы австро-венгерской армии на Восточном фронте. Оперативный результат - нанесение серьезного поражения главным силам врага. Но оперативного окружения сил последнего, вследствие, прежде всего, изменившегося стратегического развертывания армий австрийцев, добиться не удалось. Обращает на себя внимание маневр русской 5-й армии, эффективно применявшей фланговый охват сил неприятеля, противостоявших другим армиям фронта.

Сравнивая оперативную работу русского командования, Н. Н. Головин отмечал, что в стратегическом отношении оно стоит наравне с лучшими представителями германского и французского генеральных штабов [Головин Н. Н. Из истории кампании 1914 г. Дни перелома Галицийской битвы. С. 113.].

Битва интересна серией встречных боев, энергичных маневров - многие из которых для австро-германцев были успешны. Исход битвы для противников во многом предопределило умелое оперирование стратегическими и оперативными резервами. Русская Ставка смогла распорядиться ими в должной степени, сформировав 9-ю армию, введенную в сражение на северном фланге битвы. После неудач на этом фланге в начале битвы, решение Ставки, реализовавшей железнодорожный маневр и усилившей в районе Люблина правый фланг 4-й армии, позволило преодолеть неблагоприятную обстановку на данном направлении.

Прибытие германской 9-й армии на Вислу, а также паводок на Сане вынудили русских прекратить преследование австрийцев, перейдя к решению других стратегических задач. Но, если б германское командование, предпочтя собственным сиюминутным задачам коалиционные интересы, действовало иначе, то результат Галицийской битвы мог стать иным. Ф. Конрад фон Гетцендорф отмечал, что в соответствии с соглашением германцам следовало сосредоточить восточнее Нижней Вислы, севернее Торна, как минимум 12 дивизий. Последним следовало наступать через Млаву - на Седлец, тогда как австрийцы двинутся к Люблину. И если австрийцы выполнили обязательство, то германцы собрали северо-восточнее Торна лишь 9 дивизий - но направили их не на юго-восток, а на северо-восток, к Гумбинену - и у последнего потерпели поражение. А затем повернули с намерением наступать с рубежа Бишофсбург-Гильгенбург, но уже было поздно – ведь если австрийцы находились в одном переходе от Люблина, то немцы оказались удалены от Седлеца на 10 переходов. И вся тяжесть легла на австрийцев, над которыми восточнее Львова нависли превосходящие силы русских. Особой благодарностью, отмечал австрийский главком, «мы германцам не обязаны» [Головин Н. Н. Галицийская битва. Первый период. С. 360-361.].

Каковы выводы относительно этой судьбоносной битвы?

Во-первых, мы наблюдаем колоссальный размах операции.

Австрийцы после 10 августа перебросили в Галицию 4 ландштурменных и 12 маршевых бригад, 2 гонведные пехотные дивизии и 2 армейских корпуса.

Русские, помимо второочередных частей и конницы, подтянули 5 корпусов (14-й, 16-й и 18-й армейские, 3-й Кавказский армейский и Гвардейский), Гвардейскую стрелковую бригаду и др. части. Результатом этого усиления стало формирование к началу Городокского сражения 9-й армии (9 пехотных и 4,5 кавалерийских дивизии) и усиление действующих армий на 3 дивизии.

Т. о., австрийцы были вынуждены усилить свою галицийскую группировку на 10 расчетных пехотных дивизий (и это, в основном, нежелательное усиление). Самое при этом ценное для союзников России – что 2-я армия вместо Балканского фронта оказалась на Русском, а это 8 дивизий (17-я, 31-я, 32-я, 34-я, 20-я, 38-я пехотные, 43-я ландштурменная дивизии, 35-я, 40-я, 102-я, 103-я ландштурменные бригады – вследствие их слабости 4 бригады посчитаны за дивизию; 2 кавалерийские дивизии – 1-я и 5-я). Войска убыли на Русский фронт также в самый ответственный момент.

Германцам, которые в ближайшей в перспективе оказались вынуждены реанимировать своего австрийского союзника, усиливая присутствие на Восточном фронте за счет Западного, следовало учесть - что своевременная поддержка австрийцев стоила бы им меньшего количества войск.

Потери в стратегической операции, участником которой стали отлично подготовленные (в основном) кадровые войска были очень крупными.

Потери австро-венгерских армий составили [Feldmarchal Conrad. S. 903.]:

3-я - до 109, 4-я и 1-я – по 90, 2-я - до 33 тыс. человек. Итого 322 тыс. (в т. ч. 100 тыс. пленными) человек.

Их боевой состав сократился на 45%, менее чем до 400 тыс. (осталось: в 1-й - 125, во 2-й - 100, в 3-й – 70 и в 4-й - 100 тыс.) человек [Ebd. S. 805.]).

М. Ауффенберг отмечал факт потери многими соединениями до половины своего состава [Auffenberg-Komarow M. von. Aus Österreich-Ungarns Teilnahme am Weltkriege. S. 284.]. Наиболее тяжелые потери пришлись на долю 3-й армии, принявшей главный удар Юго-Западного фронта на южном фланге битвы. Тяжко пострадали и северные армии – 1-я и 4-я, в то время как перебрасываемая в ходе операции 2-я армия оказалась потрепана сравнительно слабо. Только через месяц австрийцам удалось восстановить численность своей галицийской группировки, доведя ее до 803 тыс. [Белой А. Галицийская битва. С. 276.] человек.

Галицийский надлом сказался на последующей судьбе австрийской армии.

Потери Юго-Западного фронта составили 230 тыс. человек. В ходе сражений у Красника, Комарова и Львова было захвачено до 40 тыс. русских пленных [Feldmarchal Conrad. Op. cit. S. 768.]. Самые тяжелые потери понесли северные армии – 4-я, 5-я и 9-я (например, Гренадерский корпус потерял около 70% своего состава) [Белой А. Галицийская битва. С. 321.].

Соотношение потерь противников демонстрирует примерно одинаковое качество кадровых войск, а также то, что австро-венгерская армия была грозным противником. Тяжелые потери частично объясняют и вялое преследование русскими войсками австрийцев – в итоге противник так и не был уничтожен.

Генерал-квартирмейстер Восточного фронта Германии М. Гофман отмечал колоссальные потери армии союзника в Галицийской битве – благодаря чему 40-дивизионная масса смогла уместиться на западном берегу р. Вислока, между Вислой и Карпатами. Невосполнимая потеря (от которой австрийцы так и не смогли оправиться в течение всей войны) - гибель большинства молодых кадровых офицеров и унтер-офицеров-сверхсрочников [Гофман М. Война упущенных возможностей. С. 37.]. Э. Людендорф также отмечал гибель цвета австрийского строевого офицерства (которое цементировало многонациональную армию) и лучших, самых храбрых солдат [Людендорф Э. С. 77.].

Огромное значение имел стратегический результат битвы.

Стратегическая цель русских - разгром с последующим уничтожением ядра австро-венгерских войск (это позволяло вывести одно из ключевых государств Германского блока из войны). Первую часть цели удалось реализовать, а вторую, в силу объективных обстоятельств, – нет.

Стратегическая цель противника – также разгромить главные силы русской Действующей армии (Юго-Западный фронт), создав решающие предпосылки для победоносного завершения войны. Австро-венгерская армия должна была явиться становым хребтом Русского фронта. Но основным ее силам был нанесен тяжелый удар, они были обескровлены, начав требовать регулярной поддержки со стороны союзников-германцев. Увеличивается удельный вес войск Германии на востоке. Германские восточно-прусские успехи были нивелированы, и кампания 1914 г. завершалась в пользу Антанты. Фактически немцы разменяли 2,5 русских корпуса в Восточной Пруссии на почти всю австрийскую армию.

Операция изменила обстановку на всем Русском фронте.

Германский блок лишился экономически (нефтяные ресурсы) и стратегически важного региона – Галиции. А русские, готовясь форсировать Карпаты, стояли у границ Венгрии.

Желание действовать на 2-х главных фронтах привело австрийцев к роковой стратегической ошибке: 2-й армии не хватило именно в Галиции.

Стратегию Германского блока в 1914 г. погубила именно игра на 2 фронта, с желанием быть сильными на всех театрах военных действий. Но Ф. Конрад Гетцендорф, несмотря ни на что, боролся упорно и настойчиво. Несмотря на то, что в ходе преследования русские блокировали крепость Перемышль и преодолели оборону по р. Сан, Гетцендорфу удалось, грамотно реализовав маневр отхода, консолидировать фронт.

Спецификой стратегического искусства русской Ставки в Галицийской битве стало грамотное использование стратегического резерва (в его роли выступили войска 2-го эшелона), ядро которого было структурировано в форме 9-й армии, а также эффективный железнодорожный маневр.

Победа стала первой переломной точкой в кампании 1914 г.

Если Марнская победа англо-французов развеяла надежды противника на решительную победу во Франции одним ударом, то Галицийская битва похоронила вражеские надежды держать Русский фронт лишь силами австро-венгерской армии и небольших германских контингентов вплоть до решающей победы на Западе.

Союзники рассчитывали на Россию, и, как отмечал У. Черчилль, быстрая мобилизация русских и их стремительный натиск на германском и австрийском фронтах были жизненно необходимы для спасения Франции от уничтожения [Черчилль У. Мировой кризис. М. - Л. , 1932. С. 39.].

Д. Ллойд Джордж, характеризуя значение Галицийской победы для англо-французских союзников, отмечал, что русские наступали в Галиции - и Центральные державы остановились. Англо-французы могли использовать это время для пополнения и снаряжения своих войск [Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. М., 1934. Тт. 1-2. С. 252.].

Английский министр иностранных Э. Грей отметил, что энергия и исключительная жертвенность, с которыми Россия, проведя наступление, осенью 1914 г. спасла союзников, никогда не забудутся [Будберг А. П. С. 8].

Э. Людендорф констатировал, что главные силы русских в Галиции в конце августа разбили австро-венгерские армии восточнее Львова [Людендорф Э. С. 61.]. Э. фон Фалькенгайн объяснял сворачивание германцами операций на Восточно-Прусском театре в т. ч. событиями в Галиции и Польше – ведь австрийская армия отступала, и возникала серьезная угроза Силезии. А даже временная утрата последней была недопустима – ибо тогда Германия теряла мощные источники питания промышленности, и это в скором времени делало продолжение войны невозможным. А приближение русских к Чехии могло привести к волнениям в Двуединой монархии, парализующим военную мощь последней [Фалькенгайн Э. фон. С. 28.].

Германский военный историк О. фон Мозер, констатируя тяжкое поражение австро-германцев в Галиции, отмечал, что смелые, даже отчаянные стратегико-тактические ходы австро-венгерской армии и переброска подкреплений с Балкан (хоть и запоздалая) ни к чему не привели. Австро-венгерские войска благодаря 3-недельным убийственным боям были сильно дезорганизованы, потеряв массу людей убитыми, ранеными и пленными, а также орудия и другие боевые средства. Неудача преждевременно подорвала доверие к верховному командованию - что являлось особенно опасным при своеобразных внутриполитических обстоятельствах Двуединой монархии, когда самые лучшие и свежие силы австро-венгерской армии оказались безуспешно пожертвованы. Австро-венгерская армия была утомлена и потрясена в наиболее существенных частях ее организма – и русские угрожали новым охватом ее флангов. Карпатские перевалы являлись воротами для вторжения в Венгрию [Мозер О. фон. Указ. соч. С. 38.].

Россия в Восточной Пруссии и Австро-Венгрия в Галиции фактически принесли жертву - ради интересов своих союзников, своих коалиций. Франции удалось распорядиться «подарком» более умело.

Специфика «маятника» Галицийской битвы была такова.

Используя утечку (возможно, и организовав ее) информации о стратегическом развертывании своих армий в Галиции, Ф. Конрад фон Гетцендорф, сохранив схему развертывания, отнес ее на 100 км западнее. В итоге - охватывающий маневр русских 4-й и 5-й армий оказался парализован встречным охватом. И австро-венграм в ходе ожесточенных боев удалось нанести поражение обеим армиям правого фланга Юго-Западного фронта, отбросив этот фланг на восток. Сложно сказать, что было бы с этими армиями, если бы не полководческий талант П. А. Плеве.

На юге же левый фланг Юго-Западного фронта (3-я и 8-я армии) в ходе сражений на Золотой и Гнилой Липах разгромил прикрытие (3-я, а затем и 2-я австро-венгерские армии), овладел Львовом и начал склоняться севернее - выходя через Рава-Русскую на коммуникации вражеской ударной группировки.

Верховный Главнокомандующий Николай Николаевич младший организует железнодорожный маневр, перебрасывая значительные силы и средства на Люблинское направление.

Ф. Конрад фон Гетцендорф, реализовав красивый маневр, рискнул: развернув наступающую на северо-восток 4-ю армию на юго-запад, он начал силами трех армий концентрическое наступление на Львов. Но в напряженном хаосе Городокского сражения фронт южных армий Юго-Западного фронта удержался и продержался, а новое наступление (после сосредоточения резервов) русского северного фланга вынудило Гетцендорфа завершить операцию.

Тем не менее (в отличие от немцев), австрийская армия смогла выполнить свою часть шлиффеновского планирования - фронт на востоке был сохранен (причем дольше требовавшихся Германскому блоку 9 недель).

Но Галицийская победа русского оружия спасла Сербию (2-я армия оказалась на Русском фронте) – и сам факт ее существования еще в течение года как воюющей стороны рядом с могучей Австро-Венгрией – стал важнейшей заслугой русских войск. Им удалось сохранить Балканский фронт. И данный факт для Антанты переоценить сложно.

Именно Галицийская битва как центральное сражение кампании 1914 г. на Русском фронте способствовала выигрышу русской армией кампании 1914 г. - а значит всей войны.

Статьи из этой серии

Крах австро-германского «блицкрига». Галицийская битва 1914 г. Ч. 4. Городокское сражение

Крах австро-германского «блицкрига». Галицийская битва 1914 г. Ч. 3. Галич-Львовская операция

Крах австро-германского «блицкрига». Галицийская битва 1914 г. Ч. 2. Томашевское сражение

Крах австро-германского «блицкрига». Галицийская битва 1914 г. Ч. 1. Расстановка сил и Красникское сражение