Французский командарм о Первой мировой войне

Французский дивизионный генерал Ш. М. Манжен (Mangin), который в последний период Первой мировой войны являлся командующим французской 10-й армией, в серии статей, вышедших в журнале «Revue des deux Mondes» с 1 апреля по 1 июля 1920 г. под общим заголовком «Comment finit la guerre», дал последовательный обзор боевых событий на Западном фронте Первой мировой войны.

Первая страница статьи Манжена в апрельском выпуске «Revue des deux Mondes».

Правда, эти статьи, так сказать, выпячивают французские победы и, строго говоря, касаются только поверхностного пласта рассматриваемых событий - но если говорит командующий армией, который долгое время и в важнейшие периоды войны занимал ответственные посты, - то это всегда поучительно, и пренебрегать его мнением ни в коем случае не следует.

Говоря о начале войны, Манжен дает понять, что стратегическое развертывание французской армии недостаточно учитывало опасность от перспективы германского вторжения через Льеж, Брюссель и Намюр. Он традиционно упоминает о нарушении бельгийского нейтралитета, не отрицая того факта, что французский Генеральный штаб уже с 1913 года считался с возможностью германского наступления через Бельгию. И это понятно: ведь в Германии об этом много писала даже пресса. Но французское главное командование придерживалось концепции, что стремительным ударом через бельгийский Люксембург ему удастся прорвать центр германского стратегического построения и этим поставить немцев в очень опасное положение. Но это, как известно, не удалось, и фланговый охват со стороны германцев состоялся (но он мог бы сделаться еще более грозным и иметь тяжелейшие для французов стратегические последствия).

Причины французской неудачи в Приграничном сражении Манжен усматривает в ошибках, допущенных командующими армиями и корпусами, в недостаточном количестве пулеметов и тяжелой артиллерии и, наконец, в инструкциях и уставах, которые были причиной того, что превосходство французской артиллерии бывало слабо использовано при подготовке пехотных атак: «Чисто техническим причинам следует приписывать наши первые неудачи». А ведь они привели к общему отступлению по всему фронту.

Особый интерес вызывает рассуждение Манжена о наступлении войск Антанты весной 1917-го под руководством генерала Нивеля, который ранее получил известность в ходе боев под Верденом осенью 1916 г.

К концу ноября 1916 года Ж. Жоффр выработал план общего наступления, но он несколько раз подвергался изменениям, и был нивелирован немцами с помощью искусно проведенного в марте 1917 года отступления из Нуайонского выступа позиции Зигфрида, называемой Манженом линией Гинденбурга. «Отступление - пишет Манжен - привело к сокращению германского фронта и дало экономию сил; кроме того, французские приготовления к наступлению этим были расстроены точно так же, как и английские. Весьма печально, что германское отступление могло совершиться беспрепятственно и что не обратили внимание на предложение генерала д'Эспере, который советовал начать наступление уже в первые дни марта, т. - е. как раз в то время, когда в полном ходу было отступление германской тяжелой артиллерии и прочей техники».

Незначительные успехи французов на р. Эн и англичан во Фландрии вызвали серьезное беспокойство в английских правящих кругах. От результата боев, которые велись 16 - 23 апреля, все ожидали решительного успеха, и разочароание было всеобщим.

Но положение было нормализовано энергичным вмешательством фельдмаршала Хейга и Ллойд-Джорджа. Последний, по свидетельству автора статьи, говорил языком «настоящего государственного человека и не так, как наше французское правительство. Последнее давало полный простор всем пораженцам и даже допускало вредную пропаганду на вокзалах, на железных дорогах, на тайных митингах и собраниях и даже в газетах. На фронте в этом направлении работало немало платных агентов».

По итогам бессмысленной бойни Нивель должен был выйти в отставку, а главнокомандующим французской армией стал Петэн. Но, что было хуже всего, - после неудачного наступления во многих войсковых частях вспыхнули солдатские бунты. Пришлось произвести целый ряд расстрелов - и, в результате, удалось восстановить порядок.

Энергия, проявленная в данном случае французами, выгодно отличается от нерешительных полумер немцев, направленных против агитации в своих войсках осенью 1918 г., когда стали обнаруживаться первые симптомы нравственного разложения на флоте. А сколько было в социалистической радикальной прессе элегических рассуждений о якобы слишком суровых наказаниях, которые, как справедливо отмечает автор, в военной сфере абсолютно необходимы.

Здесь следует обратить внимание на следующее обстоятельство. Как раз летом 1917-го, когда во французской армии стали обнаруживаться явные признаки утомления войной, депутат рейхстага Эреберг распространил доклад министра иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернина о безнадежном положении Австрии, и рейхстаг принял роковую резолюцию о желательности скорейшего заключения мира. Именно эти события вновь укрепили французов в решимости довести войну до победного конца.

В описании хода событий кампании 1918 года особенно ценны замечания Манжена применительно к началу большого летнего наступления французской армии. Задача французов сводилась, прежде всего, к тому, чтобы срезать выдвинутый за р. Марна германский выступ: атакой с востока по направлению к западу - на фронте Суассон - Шато-Тьерри.

Германское наступление 15 - 17 июля закончилось безрезультатно.

18-го июля началась контратака армии Манжена - против германского фланга. Манжен сообщает, что автором этой оперативной идеи являлся он. Если это действительно так, то заслуги маршала Фоша в достижение окончательной победы над противником на Западном фронте пришлось бы оценивать значительно ниже, т. к. удар французских войск против фланга германской 7-й армии был началом военного крушения немцев в 1918 году. Причем Кронпринц Вильгельм, командующий группой армий, и командование 7-й армии настойчиво указывали на опасность флангового удара, но германское Верховное командование в лице «гениальных» Гинденбурга - Людендорфа не обратило внимания на их предостережения. Чтобы вывести германский фланг из критического положения, пришлось ввести в бой большое количество дивизий, которые были настолько быстро израсходованы, что уже не смогли участвовать в дальнейших боях.

Манжен сообщает, что его армия располагала 321 танком, которые были скрыты в лесу Виллер-Котере - благодаря им и удался прорыв германского фронта.

В статьях Манжена имеется богатый цифровой материал, ярко иллюстрирующий подавляющий численный перевес армий Антанты над силами центральных держав. Особенно интересны данные об американской армии, которые заимствованы из статистического материала маршала Фоша. К 11 марта 1918 г. во Францию прибыло только 300 тысяч американцев, из которых сформировали 6 дивизий - но американские дивизии были вдвое сильнее французских. Предполагалось, что каждый месяц будет прибывать по 307 тысяч человек. Но когда 21 марта 1918 г. началось большое германское наступление, американцы значительно нарастили свои ресурсы в Европе. Их силы возросли с 300 тыс. человек в марте до 954 тыс. в июле и до 1,7 млн. в октябре.

В германской Главной квартире вряд ли сомневались в том, что Америка может выставить такую огромную армию, но считали невозможным перебросить через океан такую огромную массу людей в такие сжатые сроки. Эти расчеты оказались ошибочными. Манжен совершенно справедливо отмечает, что переброски сделались возможными благодаря реквизиции американского тоннажа и вследствие содействия Англии: «Англия, не задумываясь, решилась на самые чувствительные ограничения в подвозе продовольствия, чтобы предоставить все освободившиеся таким образом корабли для перевозки войск».

Правда, тактическая ценность американских войск была невелика, но они были прекрасно снабжены сильной современной артиллерией и были многочисленны и свежи.

Огромные вспомогательные силы Англия и Франция перебросили и из своих заморских владений.

Манжен исчисляет количество «цветных» французов, мобилизованных в течение войны, цифрой в 545 тыс. человек. Причем он полагает, что это количество можно было бы удвоить и даже утроить: ведь в европейской Франции проживало 40 млн. жителей, а в ее заморских владениях - более 50 млн. Что касается Англии, то она получила из своих колоний следующие подкрепления: из Канады - 628 тыс. человек, из Австралии и Новой Зеландии - 648 тыс. человек, из Южной Африки - 200 тыс. человек, а из Индии – 1,16 млн. человек (подробнее см. статью об Индии в мировой войне - Индия в Великой войне).

Эта картина демонстрирует, какие огромные подкрепления Англия и Франция получили из своих колониальных владений, правда, не с самого начала противостояния, а в течение всей войны. Только быстрый и решительный успех немцев на Западном фронте мог обесценить эти подкрепления, - тем более, что именно «цветные» французские и английские войска, также, как и канадцы, составляли лучшие ударные дивизии союзников, которые смело бросались в бой даже тогда, когда многие другие части в значительной мере потеряли боевое значение и шли в атаку только после того, как им прокладывали дорогу танки.

В своей заключительной статье Манжен поднимает вопрос о «результатах победы». Он пишет об освобождении Эльзас-Лотарингии и рассуждает об истории войн из-за Рейнской границы - начиная с 1792-го г. Очевидны взгляды генерала, направленные на полное уничтожение Пруссии как авангарда германского империализма, и на необходимость для Франции утвердиться на левобережье Рейна. Взгляды Манжена в данном случае совпадают со взглядами маршала Фоша.

Генерал Ш. Манжен.

Приступая к обсуждению реорганизации французской армии, Манжен отмечает, что еще никогда победоносная война не завещала победителю военных задач такой трудности. Французов, желающих посвятить жизнь карьере офицера и унтер-офицера становится все меньше и меньше и недалеко то время, когда, если не будут приняты энергичные меры, офицерский корпус будет состоять из лиц, которые не сумели найти себе применение в какой-нибудь другой профессии – т. е. будет формироваться по остаточному принципу. А ведь французская армия после войны больше чем когда-либо «нуждается в лучших силах, в умственных сливках нации, которые должны составить ее основу и дать ей развитие и направление движения». Правда, сетует генерал, у молодых офицеров теперь уже нет той цели, которой жило старое поколение: Эльзас-Лотарингия, наконец, освобождена. Тем не менее, осталось еще много великих задач, - стоять на страже на Рейне, создать «цветную» армию и оградить Францию от всех больших и малых случайностей.

Но последнюю задачу, учитывая и указанный автором факт падения престижности военной службы, решить так и не удалось, что в будущем и показали грядущие плачевные для Франции события 1940 года.