Спасенный Спас

Тема знаменных трофеев в годы Первой мировой войны имеет непреходящее значение. Ведь знамя – символ и олицетворение воинской части, а при попадании в руки противника – ценнейший и наиболее желанный трофей, зримое воплощение победы. Пленение знамени – крупный подвиг в любой армии, основание для представления героя к награждению высокой боевой наградой. Герои, взявшие знамя, – особо чтимы в армии.

"Эрзерумские" знамена. Ставка Верховного Главнокомандующего, 1916 г.

Ранее у нас вышла книга, в одной из глав которой мы рассматривали знаменные трофеи, попавшие в руки русской армии в годы Первой мировой войны ( Олейников А. В. Захвачены в бою. Трофеи русской армии в Первой мировой. М.: Вече, 2015.). Теперь настал черед бросить взгляд на русские знамена, оказавшиеся в руках противника в тот же период. И в этом контексте центральной частью готовящейся монографии будет наше открытие – связанное с обнаружением ранее считавшегося утраченным знамени (центральной части его полотнища с изображением Спаса Нерукотворного) 142-го пехотного Звенигородского полка. Как считалось до сих пор (см., например, Адоленко С. Судьба знамен армии генерала Самсонова // Военная Быль – 1965. - № 72. – С 42.; Шевяков Т., Пархаев О. Знамена и штандарты российской императорской армии конца XIX – начала XX веков. М., 2002. Т. Шевяков, в целом, лишь повторяет данные, воспроизводимые С. Андоленко на страницах "Военной Были" тремя десятилетиями ранее), центральная часть полотнища была утрачена, и известны имена лишь 2 офицеров, спасших прочие фрагменты полковой святыни. Мы вводим имя третьего – главного - героя этого коллективного подвига офицерства полка – и на основе материальных и письменных источников восполняем лакуну в истории части и русской армии.

Этот материал является анонсом нашей готовящейся монографии, также мы публикуем лишь часть уникальных фото из частной коллекции М. В. Щеглова (см. ниже) - полный материал увидит свет лишь на страницах монографии.

Как известно, 142-й пехотный Звенигородский полк имел Георгиевское знамя «За Севастополь в 1854 и 1855 годах». В период восточно-прусской катастрофы, во время агонии остатков окруженных полков ядра 2-й армии А. В. Самсонова, знамя было сорвано с древка, а полотнище разрезано и поделено между офицерами, хранившими его в плену (как и знаменный Георгиевский Крест). Древко со скобой и навершием (без выломанного Георгиевского Креста) 18-го августа попало в руки немцев. В декабре 1914 г. в лагере Оснабрюк немцы нашли на пленном поручике Исаеве кусок полотнища с надписью «С нами Бог». Поручик же категорически отказался дать немцам какие-либо показания относительно других частей полковой святыни. Древко и кусок знамени хранились до 1945 г. в Берлинском Цейхгаузе.

Остальные части полотнища ждала другая судьба: одна часть в 1919 г. была представлена в Штаб Добровольческой Армии (спасена подпоручиком Лапиным - зашита в пояс и впоследствии сдана в Добровольческую Армию, а затем в русский храм в Белграде), другая часть 19 октября 1925 г. была сдана в тот же храм. И соединенные остатки спасенного знамени хранились в храме также до 1945 г.

О главной же части знамени, спасенной подполковником Г. К. Склобовским (и оказавшейся на Родине), мы и расскажем ниже.

142-й пехотный Звенигородский полк – одна из доблестных частей русской императорской армии с более чем 100-летней славной историей. Имел старшинство с 16 августа 1806 г. (полковой праздник – 5 июля), будучи образован из 1 гренадерской и 3 мушкетерских рот Селенгинского мушкетерского полка и рекрут как 3-батальонный Якутский мушкетерский полк (с 22 февраля 1811 г. – Якутский пехотный) (Гренадерские и пехотные полки. Изд. 2. Ред. Шенк В. К. Спб., 1909. С. 184.).

С 28 января 1833 г. полк становится 6-батальонным (присоединены 1-й и 3-й батальоны Козловского пехотного и 2-й батальон 35-го Егерского полков), а с 10 марта 1854 г. – 8-батальонным.

Но 23 августа 1856 г. 4-й батальон переименован в 4-й резервный и передан в резервные войска, а 5-й, 6-й, 7-й и 8-й батальоны расформированы. Наконец, 13 октября 1863 г. из 4-го резервного батальона и бессрочно-отпускных 5-го и 6-го батальонов Якутского полка сформирован 3-батальонный Звенигородский пехотный полк (с 25 марта 1864 г. – 142-й Звенигородский пехотный).

Среди знаков отличия части – Георгиевское знамя с надписями «За Севастополь в 1854 и 1855 годах» и «1806 – 1906» с Александровской юбилейной лентой (Высочайший Приказ от 16 августа 1906 г.) и Знаки на головные уборы с надписью «За отличие», пожалованные 6 апреля 1830 г. Якутскому полку за отличие в Турецкую войну 1828 - 1829 гг.

К началу Первой мировой войны полк входил в состав 36-й пехотной дивизии 13-го армейского корпуса. Командовал полком в этот период полковник Г. Н. Венецкий.

В составе 2-й армии Северо-Западного фронта полк убыл на Великую войну – приняв участие в Восточно-Прусской операции 1914 г. Отличился в победном бою у Орлау-Франкенау, в котором обе дивизии корпуса понесли тяжелые потери.

Форсирование выдвижения и недоотмобилизованность частей и соединений негативно сказались на метериально-техническом обеспечении пехоты 2-й армии. Так, командир 13-го корпуса доносил 12-го августа в штаб армии: «благодаря ночлегу на прежних биваках сегодня утром удалось подвести часть хлеба и сухарей, полагаю, что дня на 3 теперь обеспечены, а потом настанет опять нужда. При быстром движении вперед, транспорты по невозможно плохим дорогам, нагнать не могут. Район исключительно бедный. Буквально нельзя найти ни куска хлеба, что испытываю на себе лично. Полков, богато обеспеченных хлебом и сухарями, в корпусе нет».

Впоследствии полк участвовал во взятии г. Алленштейн, все глубже втягиваясь в капкан, подготовленный немцами для ударной группы самсоновской армии.

Голгофой полка стали бои в окружении в период 16 – 18 августа. На рассвете 16-го августа 13-й корпус выдержал ряд арьергардных боев у Меркен – Шведрих с превосходящими силами противника. Войска 13-го армейского корпуса начали отходить через Шведрих на Куркен, затем они должны были следовать в район Бартошкен (восточнее Нейденбурга) и занять левее 15-го армейского корпуса позиции фронтом на юго-запад - с целью прикрыть отход последнего из района Орлау. Командир 13-го армейского корпуса генерал-лейтенант Н. А. Клюев в своих мемуарах описывает этот маневр следующим образом: «Отход 15-го арм. корпуса и нахождение в тылу германских войск делало положение 13-го корпуса критическим. Необходимо было отходить. В это же время пришло письменное приказание командующего армией: «13-му корпусу отойти к Куркену». Пришлось в темноте выводить части из боевого порядка и поворачивать фронт пяти полков и 11 батарей на 90 градусов по незнакомой и бездорожной местности. В арьергарде был оставлен 144-й пех. Каширский полк с двумя батареями; к нему примкнул не успевший выбраться из леса 1-й пех. Невский полк. Для прикрытия отхода частей было занято озерное дефиле по пути отступления. Все было исполнено спокойно, и полки Софийский, Можайский и Звенигородский успели пройти дефиле. Арьергард, однако, не мог сделать этого; он вынужден был принять бой на рассвете 29 (т.е. 16-го по-старому стилю – А.О.) августа к северу от Меркена. Окруженный превосходными силами, арьергард доблестно дрался во главе со своим командиром полка полк. Каховским и командиром 2-й бригады 36-й пех. дивизии. Но, в конце концов, потеряв убитыми командира 2-й бригады 36-й дивизии и командира полка, он был разбит и взят в плен по частям. Половина Невского полка успела отойти за озерное дефиле; половина была отрезана и разделила участь Каширского полка. К Куркену 13-й корпус, собственно полки: Софийский, Можайский, Звенигородский, половина Невского и остатки Дорогобужского с 9-ю батареями, отходили все время с арьергардными боями. Последний серьезный бой со штыковыми атаками был верстах в восьми к западу от Куркена» (Вацетис И. И. Операции на восточной границе Германии в 1914 г. Ч. 1. Восточно-Прусская операция. М.-Л., 1929. С. 189 – 190.).

О подразделениях, которым удалось прорваться из окружения, доклад Комиссии генерала от инфантерии А. И. Пантелеева сообщает: «Из всего состава этих двух с половиной корпусов удалось прорваться сквозь сомкнувшуюся цепь германской пехоты, поддерживаемой артиллерией и бронированными автомобилями только 10 с небольшим тысячам человек. При этом большая часть этих людей выбралась скрытно, поодиночке или небольшими группами и только очень немногие прорвались через кольцо германцев с боем и целыми командами, сохранившими относительный порядок; наибольшими из таких команд были: отряд подполковника 31-го Алексопольского полка Сухачевского, в составе около 1250 человек при 14 пулеметах и отряд штабс-капитана 142-го пехотного Звенигородского полка Семячкина, в составе двух рот и команды разведчиков этого полка. Остальной же состав этих корпусов, а равно вся их артиллерия, все парки и большая часть обозов, погибли» (Доклад правительственной комиссии, назначенной в 1914 г. для расследования условий и причин гибели 2-й армии ген. Самсонова в Восточной Пруссии осенью 1914 г. / Восточно-Прусская операция. Сборник документов мировой империалистической войны на Русском фронте (1914 – 1917 гг.). М., 1939. С. 558.). В докладе описывается и история выхода отряда штабс-капитана М. П. Семячкина из окружения. Отряд состоял из 11-й и 16-й рот 142-го пехотного Звенигородского полка и команды разведчиков полка.

Глава Комиссии по расследованию обстоятельств поражения 2-й армии в Восточной Пруссии в августе 1914 г. А. И. Пантелеев

Стоит отметить, что разгром арьергардных подразделений 13-го армейского корпуса, насчитывавших в своем составе около 6 батальонов и 2 батарей, обошелся германцам недешево. Утром 16-го августа, в период с 7 до 8 часов, эти подразделения нанесли крупное поражение германской 37-й пехотной дивизии, обратив ее в бегство пулеметно-артиллерийским огнем; ландверную дивизию Гольца постигла та же участь.

Теперь на первый план выходит наш главный герой – подполковник Г. К. Склобовский (письма офицера и центральную часть знамени, спасенную подполковником, нам любезно предоставил его потомок – полковник в отставке, ветеран боевых действий в Афганистане, кандидат экономических наук М. В. Щеглов).

Также Михаил Вадимович любезно позволил сделать фото (приводимые ниже) и использовать их в нашей готовящейся книге. И часть из этих фото мы (в порядке анонса) покажем ниже.

Полковой знак

Склобовский Гавриил Константинович родился 04. 07. 1861 г., вероисповедания православного, в семье священника Воронежской губернии. Образование: общее - Воронежская духовная семинария (выбыл из 2-го класса), военное - Чугуевское пехотное юнкерское училище (1889 г, по 2-му разряду). В военную службу вступил нижним чином 12. 11. 1881 г., а после окончания юнкерского училища выпущен в 71-й пехотный резервный (кадровый) батальон (подпоручик).

В чине капитана 20. 07. 1903 г. переведен в 142-й пехотный Звенигородский полк (стаж в должности командира роты – 10,5 лет). 06. 05. 1910 г. Г. К. Склобовский – подполковник (ст. 26. 02. 1910 г.) (с 01. 01. 1911 г. командир 4-го батальона полка).

Семейное положение (на 1914 г.): жена православного вероисповедания - уроженка Тамбовской губернии, детей нет.

Г. К. Склобовский считался участником Русско-японской войны (в сражениях не участвовал: по случаю предполагавшегося отправления на театр военных действий полк 08. 07. 1905 г. был приведен в боевую готовность, в которой находился по 12. 02. 1906 г., но на Дальний Восток отправлен не был).

Г. К. Склобовский с супругой

Тяжелым испытанием для офицера стал германский плен. Попал в плен 17 августа 1914 г. в 3 часа 15 минут у деревни Садек. Перед пленением командира полка знамя было разрезано на куски и роздано офицерам полка, и Г. К. Склобовскому досталась центральная часть полотнища.

Спасенный Г. К. Склобовским Спас Нерукотворный

Первый месяц офицер содержался в плену в г. Нейсе. Потом был переведен в крепость Кенигштейн (Саксония, в 36 верстах от Дрездена).

Вложив знамя в ларец, подполковник передал посылку жене, которая жила в Туле. После войны из Германии вернулись 2 врача-звенигородца, от которых родственники комбата и узнали о содержании посылки.

Шкатулка с реликвиями

Его жена, Склобовская Александра Илларионовна, приходилась двоюродной сестрой бабушке М. В. Щеглова - Щегловой (в девичестве Богомоловой) Марии Михайловне. Бабушка была замужем за тульским юристом Юрием Николаевичем Щегловым. Ее отцом был известный тульский юрист, действительный статский советник Михаил Александрович Богомолов (ее брат Александр Михайлович Богомолов окончил юридический факультет Московского университета и погиб в июне 1916 г. на Кавказском фронте) (См. Письма подполковника Г. К. Склобовского супруге / Личный архив М. В. Щеглова.).

После отъезда в 1914 г. на фронт Г. К. Склобовского, его жена нашла приют в семье Щегловых и Богомоловых. А. И. Склобовская скончалась 2 июля 1947 г. и похоронена на Всехсвятском кладбище г. Тулы в семейном некрополе.

М. В. Щеглов вспоминал, что «Она была также крестной матерью моего отца, Щеглова Вадима Юрьевича, который родился в апреле 1915 г. Склобовский заочно любил моего отца и даже умудрился из плена прислать ему какие-то немецкие игрушки. Гавриил Константинович (мой отец называл его дядя Гаврюша) в мае 1914 г. успел принять участие в свадебной церемонии моих дедушки и бабушки. Умер Склобовский в плену в начале 1918 г. К сожалению, могила его не сохранилась. Незадолго до смерти он купил красивую резную шкатулку, под подкладку которой вложил фрагмент знамени полка: Спас Нерукотворный. Об этой тайне он успел рассказать военврачу, видимо, того же полка, которого звали Фридрихом Рейнгольдовичем Тейле. После смерти Склобовского Тейле, будучи туляком, вернулся в Тулу и передал шкатулку с полковой реликвией моим дедушке и бабушке…. В январе 1957 г. мой дед Ю. Н. Щеглов, написал письмо Военкому Тульской области с рассказом об этих событиях и выразил готовность передать реликвию в музей, но ответа не получил» (См. Военно-промышленный курьер. Вып. № 25 (738) за 3 июля 2018 г. С. 8.).

В семье Щегловых хранятся письма из крепости плененного комбата жене, которая жила в Туле в семье прадеда М. В. Щеглова.

Из них мы узнаем, что после испытаний 15 – 17 августа подполковник был захвачен в плен у дер. Садек. С 19 августа по 18 сентября он содержался в плену в г. Нейсе, а 19-го сентября перемещен в Саксонию и помещен в крепость Кенигштейн в 36 верстах от Дрездена. Крепость горная, своеобразная «Швейцария». Там же содержался и командир 141-го пехотного Можайского полка полковник Ф. Е. Грибель.

В письмах мы читаем об издевательствах немцев над пленными русскими солдатами (били прикладами, морили голодом – горячая пища давалась раз в 4 - 5 дней, русских запирали и т. д., а зачастую и просто убивали – как, например, был убит выстрелом в висок нижний чин Иван Смоляница или германским лейтенантом была разрублена голова солдата 32-го полка Максима Морозова; а из 200 человек, работавших под Калишем, умерло от голода 140), о принудительном труде на военном производстве (снарядная фабрика в Ромбахе и др.).

Но главное – мы можем наблюдать изображение Спаса Нерукотворного с центральной части знамени 142-го пехотного Звенигородского полка (лик Спасителя – душа знамени и части, олицетворяемой им). А также с удовлетворением констатировать, что устранена еще одна лакуна в истории Первой мировой войны – восстановлена в полном объеме история знамени 142-го пехотного Звенигородского полка, так и не попавшего в плен к врагу, и установлены имена всех офицеров – участников этого коллективного подвига.