Оперативное искусство и Русский фронт Великой войны. Ч. 5. В пылу позиционных сражений

Тяжелая для русской армии кампания 1915 г. завершалась в обстановке стабилизации Восточного фронта (Оперативное искусство и Русский фронт Великой войны. Ч. 4. Битва на огромном фронте).

Здесь и ниже, где специально не указано, источник илл. - различные выпуски Великой войны в образах и картинах 1916 - 1917.

Операции кампании 1916 г. развивались в условиях позиционной войны. В ходе нее основной целью стало длительное удержание занимаемых войсками рубежей. Она характеризовалась наличием сплошных фронтов, развитой на большую глубину и оборудованной в инженерном отношении системой полос (позиций), сосредоточением большей части сил и средств в первом эшелоне, малой активностью войск.

В связи с реализацией германской Верденской наступательной операции 11 февраля 1916 г. в Ставке Верховного главнокомандующего состоялось совещание, на котором был разработан план операции Северного и Западного фронтов в районе Двинск – оз. Нарочь – оз. Вишневское.

Намечалось проведение двух наступательных операций, объединенных общей целью – отсечь виленскую группировку противника от Ковно и переправ через р. Неман. На Северном фронте наступление должно было развиваться от Якобштадта на Поневеж, а на Западном – от Сморгони на Вильно. Противостояли русским войскам 2-й и 5-й армий соединения германских 8-й, 10-й армий и армейской группы Ф. фон Шольца, занимавшие глубоко эшелонированные и устоявшиеся позиции. Район наступления (лесисто-болотистая и озерная местность), а также ограниченные силы русских, выделяемые для удара, не предполагали достижения какого-либо крупного оперативного результата. Важнейшей задачей была помощь французам.

Тяжелые позиционные бои характеризовались тем, что значимый успех был достигнут лишь в левофланговой ударной группе (генерала от инфантерии П. С. Балуева) – но успех локальный (захвачено м. Поставы).

Пристрелка, осуществлявшаяся 3 дня, выдала противнику направление главного удара. Искусству позиционной войны (в отличие от войны маневренной) русским войскам еще надо было учиться.

Оперативно бои у Двинска и Нарочи были безрезультатны, но закладывавшийся в них изначально результат, тем не менее, был достигнут. В частности, в течение недели Нарочского наступления 5 - 17 марта прекратились немецкие атаки на Верден. Германские армии в полосе русских Западного и Северного фронтов не смогли выделить на Французский фронт в данный период (важнейший этап Верденской операции) ни одного соединения.

М. Гофман так охарактеризовал русское наступление: «Участок для наступления был хорошо выбран: главный удар последовал, с одной стороны, между озерами Вишнев и Нарочь, с другой стороны, у Постав. Двойной напор должен был охватить и опрокинуть 21-й германский корпус и таким путем осуществить широкий прорыв на Вильно – Ковно. Подсобные атаки имели место южнее Двинска, под Видзами, под самим Двинском и у Якобштадта. Атака открыта была 15 марта (здесь и далее в цитате – нового стиля – А.О.) ураганным огнем невиданной на нашем фронте силы. С 18 по 21 марта и затем еще раз 26-го длились пехотные атаки, веденные, как всегда, смело и настойчиво, несмотря на тяжелые потери» (Гофман М. Война упущенных возможностей. С. 108.).

Особое значение для оперативного искусства русской армии имело Наступление Юго-Западного фронта 1916 г.

Возглавлявший его генерал от кавалерии А. А. Брусилов передал в руки командармов инициативу – возможность самостоятельно принять решение о направлении удара своих войск. Т. о., прорыв должен был реализовываться на 4 различных направлениях, что, тем не менее, отвечало задачам, поставленным перед фронтом - демонстрация активных действий в помощь Западному фронту.

Более того, это кажущееся распыление сил и средств и явилось новым словом в теории и практике военного искусства.

Исходя из опыта позиционной войны, считалось необходимым прорывать фронт противника на одном направлении, сосредоточив там максимальное количество пехоты и артиллерии. Это давало возможность и оптимально оперировать имеющимися резервами и боеприпасами. Но вся трагедия т. н. «мясорубок» позиционного этапа Первой мировой войны заключалась в том, что противник по району артиллерийской подготовки, сосредоточению резервных пехотных частей и артиллерийских средств усиления догадывался о месте прорыва и, соответственно, подтягивал к нему свои резервы. Эффект внезапности утрачивался.

Но, пробив брешь в обороне врага, атакующий должен был подтягивать свои резервы, боепитание и продолжать движение в условиях «лунного ландшафта» изрытой и опустошенной артиллерией местности, что резко снижало темп его продвижения - тем более при отсутствии механизации армии. И, напротив, обороняющийся из глубины своей обороны, в условиях неповрежденной инфраструктуры более оперативно перебрасывал силы и средства, и в итоге закрывал «горловину» прорыва. Т. о., шла безнадежная гонка: наступающий пытался протолкнуть свои резервы через «окно» зоны прорыва, в то время как обороняющийся подтягивал свои резервы к участку боев по нетронутым железным и шоссейным дорогам. Естественно, вскоре силы сторон уравнивались, и наступление затухало.

Новизна плана А. А. Брусилова как раз и заключалась в том, что прорыв предусматривался на четырех направлениях сразу – главном и вспомогательных - чтобы рассредоточить внимание, силы и средства противника и лишить его возможности маневрировать резервами. Артиллерийская подготовка в нескольких местах не позволяла последнему ответить на ключевой вопрос: а где же направление главного удара?

Более того, в рамках каждой армии существовало несколько корпусных ударных участков. В итоге, на первом этапе наступления брусиловские армии наносили 4 главных и 7 вспомогательных ударов. Треть сил фронта сосредоточилась в правофланговой 8-й армии. Второй по значению и имеющимся силам была 9-я армия на левом фланге. А 11-я и 7-я армии в центре были небольшими, и от них требовалось, прежде всего, сковать врага. Мощность и длительность артподготовки рассчитывались для армий «индивидуально».

На первом этапе наступления армии фронта провели Луцкую, Язловецкую, Доброноуцкую, Сопановскую операции. Каждая отличалась уникальным оперативным рисунком и спецификой применяемого оперативного маневра.

С 3-го июня войска 8-й и 11-й армий отражали контрудар противника. Противник стремился концентрическим наступлением вырвать инициативу действий у русского командования и попытаться разгромить ковельскую группировку русских. 9-я армия к десятым числам июня успешно форсировала р. Прут, овладела столицей Северной Буковины – Черновицами, продолжив успешное преследование противника. 6-го июня ее корпуса вышли к р. Серет.

Наступление 8-й армии до 2-го июня развивалось по двум операционным направлениям: на Львов (действия против которого 11-й и 7-й армий не привели к успеху), и на Ковель (для взаимодействия с Западным фронтом, наступление которого откладывалось).

11-го июня в состав Юго-Западного фронта была передана 3-я армия, и командующий фронтом поставил 3-й и 8-й армиям задачу овладеть районом Городок – Маневичи, в то время как двум левофланговым армиям, 7-й и 9-й, продолжать наступление на Галич и Станиславов, а центральной, 11-й армии - удерживать позиции.

Противник также вновь осуществил перегруппировку. Контрудары германцев против русских 8-й и 9-й армий осуществлялись 17 - 20 июня. С 17 по 21 июня германский 10-й армейский корпус безрезультатно атаковал 44 раза. На левом фланге был отбит германский 22-й корпус, причем большая его часть фланговым ударом 5-го армейского корпуса русских (последний переброшен на автомобилях, как в знаменитом эпизоде Марнской битвы 1914 г.) была уничтожена. И хотя, в результате, русское наступление было приостановлено, в боях 22 – 26 июня 8-я и 3-я армии нанесли ряд поражений германским войскам.

22-го июня началось второе решительное наступление Юго-Западного фронта. Наибольший успех, как и раньше, наметился на правом фланге фронта. В результате трехдневных боев войска 3-й и 8-й армий прорвали оборону противника и нанесли ему поражение. 24-го июня командующий фронтом потребовал от 3-й и 8-й армий совместными усилиями овладеть Ковелем.

Возобновление наступления сильно осложнило положение противника. Австро-германское командование находилось в большой тревоге. «Русская атака в излучине Стыри, восточнее Луцка, имела полный успех. Австро-венгерские войска были прорваны в нескольких местах, германские части, которые шли на помощь, также оказались в тяжелом положении, и 7 июля (нового стиля – А.О.) генерал фон Линзинген был принужден отвести свое левое крыло за Стоход. Туда же пришлось отвести с участка южнее Припяти правое крыло армии генерал-фельдмаршала принца Леопольда Баварского, где была расположена часть армейской группы Гронау. Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте» (Людендорф Э. Указ. соч. С. 224.), – писал Э. Людендорф.

Третий этап Брусиловского наступления начался после директивы Ставки от 26-го июня, изменившей задачи фронтам. Теперь нанесение главного удара вменялось в обязанность Юго-Западному фронту и указывалось его новое направление – Ковельское, с перспективой наступления на Брест - Пружаны. В распоряжение А. А. Брусилова был передан стратегический резерв Ставки.

Остальные армии фронта начали наступление 15-го июля. На 8-ю армию дополнительно возлагалось овладение Владимиром-Волынским, на 7-ю и 9-ю армии - овладение рубежом Галич – Станиславов, а на 11-ю - наступление на Броды и Львов.

Но на главном направлении успехи были незначительны. Хотя русские войска сбили противника в районах Селец и Трыстень, захватив там свыше 8 тыс. пленных и 40 орудий, дойти до Ковеля они не смогли. Противник сосредоточил на их пути крупные резервы и оказывал ожесточенное сопротивление. 15-го июля русскими был взят г. Броды.

На 23-е июля было назначено новое наступление 7-й, 9-й и 11-й армий, а на 25-е июля - второй удар на Ковель. 7-я армия 31-го июля ударом по Южной германской армии начала победное сражение под Збаражем.

Но на ковельском направлении ситуация сложилась неудачно, и 30-го июля действовавшие там 3-я и Особая армии были переданы Западному фронту. Тем не менее, М. Гофман писал: «В некоторых пунктах положение стало угрожающим» (Гофман М. Указ. соч. С. 118.).

Новое наступление было назначено на 16-е августа: 8-я армия должна была наступать на Владимир-Волынский, 11-я - на Бржезаны, 9-я - двигаться по расходящимся направлениям на Галич и Мармарош – Сигет, а 7-я - оказывать поддержку соседям. После перегруппировки, приведшей к задержке, 18-го августа армии фронта перешли в наступление.

Августовская операция при больших потерях не принесла желаемых результатов. Тем не менее, 18-го августа 9-я армия, сбив Карпатский корпус немцев, преодолела лесистые Карпаты, а 7-я армия нанесла поражение Южной германской армии на p.p. Золотая и Гнилая Липы. С переменным успехом бои велись на р. Стоход. М. Гофман писал в своем дневнике: «У Стохода идут тяжелые бои в одном месте. В течение двух дней я был … озабочен…. Мы только и делаем, что стараемся наскребать какие-нибудь полки, создавать новые резервы, так как совершенно нельзя знать, что понадобится в ближайший час» (Гофман М. Записки и дневники 1914-1918 гг. - Л.: «Красная газета», 1929.С. 214.).

Некоторый успех русские войска имели в центре и на левом фланге фронта, где освободили города Броды, Галич, Станиславов. Август и сентябрь были характерны постепенно затухающей активностью русских войск на северном и южном флангах наступления. Ковельские бои не принесли успехов, зато 7-я армия опрокинула Южную германскую и форсировала Гнилую липу.

К середине сентября фронт стабилизировался по линии р. Стоход – Киселин – Золочев - Галич – Станиславов – Делятин – Ворохта.

Хотя Ставка и перенесла в полосу Юго-Западного фронта главный удар в ходе операции, но момент был утерян, и фронт ввязался в затяжные кровопролитные бои, которые вел до глубокой осени 1916 г.

Наступление Юго-Западного фронта 1916 г. стало крупнейшим достижением русского военного искусства: оно открыло новую форму прорыва позиционного фронта, наиболее успешную для своего времени, указывало пути выхода оперативного искусства из позиционного тупика.

Оригинальность операции Юго-Западного фронта заключается в том, что в ней были впервые применены новые формы оперативного искусства по прорыву позиционной обороны - был организован и осуществлен прорыв на широком фронте одновременно 4 армиями, наносившими фронтальные удары на нескольких операционных направлениях, слившихся впоследствии в общий прорыв австро-германского фронта между р. Припять и румынской границей. Впервые была проведена фронтовая наступательная операция, осуществляемая вначале четырьмя, потом пятью, а впоследствии шестью армиями и завершившаяся взломом обороны на всю тактическую и оперативную глубину.

Это наступление является примером прорыва на широком фронте с чередованием активных и пассивных боевых участков. Метод Брусилова (кстати говоря, последовательно примененный только им – что во многом говорит о необходимости высокой оперативной квалификации исполнителей) был назван «стратегией параллельных ударов»: схема предполагала необходимость иметь несколько участков прорыва, разделенных не атакованными боевыми участками, но образующих единую систему (реальная ширина фронта прорыва может заметно превышать сумму длин активных участков). Эта оперативная схема требовала применения практически ювелирных приемов и методов военного искусства, т. к. обеспечить взаимодействие активных участков, разделенных позиционным фронтом, на практике было почти невозможно.

Генерал от кавалерии А. А. Брусилов – с 19. 07. 1914. командующий 8-й армией (первоначально Проскуровской группой войск), 17. 03. 1916. - 21. 05. 1917. - Главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта. Великая борьба народов. Т. 2. М., 1915.

По технологии прорыв осуществлялся всеми армиями Юго-Западного фронта - на узких боевых участках, с последующим развитием по флангам и в глубину. На участках прорыва достигалось превосходство над противником: в пехоте в 2 - 2,5 раза, в артиллерии в 1,5 -1,7 раза (и это при не очень заметном превосходстве русских войск в операции в целом), что обеспечивало быстрые темпы развития тактического прорыва в оперативный. «Я не гнался за городом или крепостью - мне нужна была широта операции» (Редкин А. Брусиловский прорыв // Военная мысль. 1946. № 6. С. 56.) - говорил А. А. Брусилов.

Полководец считал, что лишь настойчивая атака всеми силами и на возможно более широком фронте способна действительно сковать противника, не дать ему возможности перебрасывать свои резервы с одного участка фронта на другой. При таком способе прорыва позиционного фронта противник не может своевременно определить, где ему будет наноситься главный удар. Даже если он и обнаружил бы подготовку к наступлению, то все равно не смог бы определить направление главного удара и сосредоточенными ударами бить прорвавшиеся войска и, наоборот, вынуждался разбрасывать свои резервы по различным направлениям. Прорыв сразу в нескольких местах приводил к одновременному взлому всей оборонительной системы противника, давал наступающему возможность применения широкого маневра на охват флангов и окружение группировки противника и, наоборот, ограничивал свободу маневра последнего. Но этот способ действий имел свою обратную сторону, заключавшуюся в том, как писал А. А. Брусилов, что на месте главного удара он не мог сосредоточить такого количества войск и артиллерии, которое там могло быть, если вместо многочисленных ударных групп была бы только одна. Избранная им форма прорыва более соответствовала сложившейся обстановке: она обеспечивала скрытность подготовки, сокращала сроки перегруппировки и позволяла осуществить принцип внезапности.

Германские и австрийские позиции на Западе и на Востоке укреплялись по единым требованиям. Но как разительно отличаются брусиловские результаты от англо-французских! Из французской и немецкой практик прорыва на узком участке фронта генерал сделал вывод о необходимости нанесения одновременных ударов всеми фронтами на нескольких стратегических направлениях, а в масштабе фронта - всеми армиями на нескольких операционных направлениях с сосредоточением основных усилий и средств на направлении главного удара. Он считал ошибкой, что союзники не воздействовали на врага сразу всеми фронтами, чтобы лишить его возможности пользоваться выгодами действий по внутренним операционным линиям. Немецкое же командование, используя ошибки союзной стратегии и развитую сеть железных дорог, стремилось действиями по внутренним операционным линиям бить своих противников поочередно. «Мы же с союзниками, - пишет Брусилов, - действуя по внешним операционным линиям, должны были навалиться на врага сразу со всех сторон, чтобы не дать возможности германцам уничтожать противников поочередно и перебрасывать свои войска по собственному усмотрению - в то или иное место. В результате всего оказывалось, что на участке, который атакуется, немцы в назначенное время всегда сильнее нас и в техническом и в количественно отношении» (Там же.).

Брусилова можно не только назвать «русским Макензеном», но и поставить гораздо выше последнего. Британцы отмечали: «в руках русского полководца не было таких ресурсов как у немцев, и он не мог решить проблему прорыва фронта врага по методу Макензена – сконцентрировав огромное количество орудий на одном участке для проламывания обороны противника, проложить этим артиллерийским кулаком дорогу своей пехоте на широком фронте… Русская артиллерия не заменяла пехотную атаку, а способствовала ей и упрощала… Прорыв в нескольких участках фронта одновременно был полной противоположностью немецкой схемы… Но методика Брусилова обязана своим успехом полной координации действий всех армий и тщательно спланированному взаимодействию всех служб» (The Great World War. The Great World War. A history / General Editor Frank A. Mumby. - London, 1918. V. 6. P. 26.).

А. А. Брусилов за картой. Картины войны.

23-29 декабря 1916 г. силами 12-й армии Северного фронта была проведена локальная операция (т. н. операция по выравниванию фронта) в целях овладения вдающимся в русское расположение участком германской позиции в районе оз. Бабит и перерезания ж/д Олайской ветки (ответственна за боевое питание германской 10-й армии) и ж/д Митава –Крейцбург. В отдаленной перспективе не исключалась возможность овладения г. Митава. Операция примечательна тем, что «энергия и боевой инстинкт командующего 12-й армией генерала Радко-Дмитриева, не могущего примириться с тем, что мы не могли прорвать по существу слабый фронт противника, провели эту операцию с широкой инициативой в смысле комбинирования способов действий и маневра» (Ступин В. Борьба за укрепленные позиции в условиях русского театра военных действий. Митавская операция 1916 – 1917 гг. // Военно-исторический сборник. Вып. 2. - М., 1919. С. 33.).

В. И. Гурко дал следующую оценку Митавской операции: «Это наступление, явившееся для германцев полной неожиданностью, поначалу дало хорошие результаты. Были захвачены вражеские позиции, пленные, пулеметы и целые батареи легкой и тяжелой артиллерии. Тактическая оборона Рижского участка усилилась благодаря захвату ближайшего к Риге выступа германских оборонительных линий, который глубоко вклинивался в наши позиции к югу от озера Бабит на левом берегу реки Аа. Однако через несколько дней наши успехи закончились, а в нескольких местах наши части оставили ранее захваченную третью линию германских позиций» (Гурко В. И. Указ. соч. С. 284.).

Операция интересна технологией проведения - был применен новый способ прорыва оборонительных позиций противника.

Ярко проявилось оперативное искусство русской армии и на Кавказском фронте.

Намечая проведение Эрзерумской операции (28. 12. 1915 - 03. 02. 1916 гг.), Н. Н. Юденич, по сути, предвосхитил стратегическую идею А. А. Брусилова - чтобы турки не увидели направления главного удара, и не смогли произвести каких-либо перебросок с остальных участков обширного фронта, было намечено: одновременно с переходом в наступление 2-го Туркестанского (демонстрация) и 1-го Кавказского (наносил главный удар – силами 4-й кавказской стрелковой дивизии, Сибирской казачьей бригады и 1-го кавказского мортирного дивизиона) армейских корпусов, проявить большую активность и на фронтах Приморского отряда (Батумское направление), 4-го Кавказского армейского корпуса (Эриванское направление), Ван-Азербайджанского отряда (на Ванском и Урмийском направлениях) и экспедиционного корпуса в Персии (на Керманшахском направлении). Каждый командир корпуса считал, что решает главную задачу.

Командующий Кавказской армией генерал от инфантерии Н. Н. Юденич со штабом за работой. Картины войны. Вып. 1. М., 1917.

Эрзерумская операция – один из немногих примеров законченной операции Первой мировой войны. Она была тщательно продумана, спланирована и реализована. Авторы британской официальной история войны, фиксируя тяжелейшие условия проведения операции, отмечали, что «единственной армией, которая наилучшим образом могла бы справиться с тяжелыми условиями и победить - была русская армия… Мощь этой армии, помимо стратегических и организаторских способностей генерала Юденича, явилась важнейшим фактором успешной реализации боевой задачи» (The Great World War. V. 5. P. 177.).

Н. Н. Юденич с сопровождающими чинами. Картины войны.

Взятие считавшихся неприступными позиций Деве-Бойну явилось «подвигом, даже союзниками России воспринятым с удивлением, и произведшим тягостное впечатление в Берлине, к тому же операция была проведена в один из худших зимних месяцев, в условиях снега, льда и с учетом... прочих трудностей» (Ibid. P. 182.). Турецкое командование лишилось крупнейшей базы проведения операций. Но «главная ценность захвата Эрзерума, помимо морального и политического эффекта, заключалась в использовании города в качестве новой базы на стыке всех наиболее важных дорог, результатом чего было разрушение связности и монолитности всего турецкого фронта…» (Ibid. P. 186.).

Действия войск Приморского отряда при поддержке Черноморского флота в рамках Трапезундской операции (23 января – 5 апреля 1916 г.) советская историческая наука считала образцом комбинированной десантной операции сухопутных войск при поддержке флота.

В июле - августе 1916 г. русские войска, несмотря на превосходство противника, нанесли поражение также и турецкой 2-й армии, заняв г. Муш (Огнотская операция).

В кампании 1916 г. русская армия применила новый способ прорыва позиционного фронта противника, осуществляла активные, энергичные действия, применяя широкий маневр силами и средствами. Было найдено успешное решение задач прорыва именно в области оперативного искусства, во фронтовой операции - путем применения такой формы оперативного маневра, как одновременный удар на нескольких участках фронта с целью его взлома на большом протяжении. Особое значение имели умение оперировать с резервами и осуществлять перегруппировки.

В секрете. Картины войны.

В кампании 1917 г. центральное место занимало Летнее наступление Северного, Западного, Юго-Западного фронтов.

Основной удар наносил последний. Наступление вели его четыре армии (с севера на юг): Особая, 11-я, 7-я и 8-я.

Главный удар осуществляли 11-я и 7-я армии: 11-я - на Львов, а 7-я – на Бобрки через Бржезаны, осуществляя двусторонний охват войск австро-венгерской 2-й и германской Южной армий. 8-й армии ставилась боевая задача продвигаться вдоль Карпатского хребта на Калуш - Болехув, отбрасывая австро-венгерскую 3-ю армию за р. Стрый. Особой армии предстояло сковать группу армий генерал-полковника А. фон Линзингена.

Подготовка была самой тщательной: на фронте протяженностью в 100 верст удалось сосредоточить 52 пехотные и 8 кавалерийских дивизий при поддержке 1114 орудий. Массирование сил и средств - до 2-2,5 дивизий и 30-35 орудий на версту фронта. Русская артиллерия являлась грозной силой как в количественном, так и в качественном отношениях. Управление артиллерийскими средствами было полностью централизовано, а при подготовке к наступлению применялись новейшие методы разведки.

Тяжелая батарея на позиции. Картины войны.

На участках прорыва русские войска превосходили противника по людям в 3 раза, в артиллерии – в 2 раза.

Структурно операция включала в себя следующие этапы: 1) Тарнопольский прорыв 16 - 30 июня; 2) контрнаступление австрийцев и германцев – 1 – 15 июля.

В зоне действительного огня противника наступление велось в основном ударными частями, в то время как остальная пехота неохотно следовала за ними.

Благодаря отличным результатам артиллерийского огня и действиям отборных частей в первые 2 дня наступления был достигнут тактический успех и захвачены 2 - 3 линии окопов противника.

Взятые германские позиции. Там же.

Но вскоре продвижение замедлилось: войска стали обсуждать приказы и митинговать. Ушедшие вперед ударные части, оказавшись без поддержки главной массы войск, в основном погибли.

Но неожиданно для командования успех пришел в полосе наступления 8-й армии. 23-го июня 16-й армейский корпус южнее г. Станиславов овладел передовыми позициями противника, а на следующий день удачно отразил контратаки.

25-го июня правофланговый 12-й армейский корпус, наносивший главный удар, севернее г. Станиславов успешно прорвал оборону противника, разгромил австро-венгерский 26-й армейский корпус и захватил 131 офицера, 7 тыс. солдат и 48 орудий.

27-го июня соединения 8-й армии овладели г. Галич, а на следующий день - г. Калуш. Но, не имея резервов для наращивания успеха и достаточного количества боеприпасов, части 8-й армии были вынуждены приостановить наступление.

Противник организовал контрудар. 6-го июля Злочевский отряд (12 дивизий) перешел в контрнаступление, нанося удар вдоль железной дороги Львов - Тарнополь. Отряд на 20-км фронте прорвал восточнее Злочева оборону 11-й армии, войска которой, не проявив нужной стойкости, начали отступление. Противник устремился в образовавшийся прорыв, развивая наступление в юго-восточном направлении.

К вечеру 8-го июля 11-я армия отошла к р. Серет, что вынудило и 7-ю армию начать отход на восток.

9-го июля против войск 7-й, 8-й и 11-й армий Юго-Западного фронта перешла в наступление группа войск Э. Бем-Эрмолли. 8-й армией были оставлены без боя г.г. Галич и Калуш, а 10-го июля на левом фланге 11-й армии противник форсировал р. Серет. 11-го июля завязались бои за Тарнополь.

К 14 июля русские отошли на государственную границу (р. Збручь). Как отмечали очевидцы, противника сдерживали лишь кавалерия и отдельные, еще не потерявшие боеспособности, пехотные части, в то время как остальные обсуждали на митингах и в комитетах приказы, а чаще всего просто устремлялись в тыл.

Русские наносили контрудары (19-го июля у Гусятина 34-м, 41-м и 22-м армейскими корпусами были опрокинуты и отброшены за р. Збручь германский Бескидский и австро-венгерский 25-й армейский корпуса, а 23-го июля 3-й Кавказский армейский корпус 8-й армии опрокинул германский 27-й), но общей картины это уже не меняло.

Удары русских войск в рамках Летнего наступления на других фронтах — 5-й армии на Северном фронте и 10-й на Западном фронте к оперативному успеху не привели.

В рамках Рижской операции (19 – 24 августа 1917 г.) в первый день германского наступления 2-я гвардейская пехотная дивизия противника переправилась на восточный берег Западной Двины у Икскюля и вклинилась в первую позицию русских войск, но ее дальнейшее продвижение встретило сопротивление частей русской 186-й пехотной дивизии 12-й армии. Попытка 14-й баварской дивизии форсировать реку на боевом участке 21-го армейского корпуса провалилась.

Провести контрудар одновременно всеми намеченными для этого силами (части 33-й, 136-й пехотных дивизий, 2-й Латышской стрелковой бригады и бригады 116-й пехотной дивизии) не удалось.

20-го августа противник возобновил наступление.

14-я баварская дивизия прорвалась на правом фланге 21-го армейского корпуса. Части 185-й пехотной дивизии были отброшены, но стойкость 2-й латышской стрелковой бригады (остановившей наступавшую на Роденпойс германскую 2-ю гвардейскую дивизию), предотвратила окружение в районе Риги главных сил 12-й армии.

Фактически не исчерпав всех возможностей обороны, командование 12-й армии в ночь на 21-е августа приказало оставить позиции на р. М. Егель и отходить, что явилось первым шагом к сдаче Риги и началу отступления армии на север.

На оперативное искусство русской армии в кампании 1917 г. сильный отпечаток наложило морально-политическое состояние русских войск, стремительно терявших свои боевые качества в послереволюционный период. Все наступательные операции русских войск в революционном 1917 г. шли по одной схеме - «революционный порыв» в наступлении и неизбежный вражеский контрудар, использование противником снижения боевой устойчивости деморализованных русских войск, что сводило на нет все успехи наступления. По такой схеме развивались события на Юго-Западном (июнь – русское наступление, июль – неприятельский контрудар) и Румынском (соответственно июль – август) фронтах. Оборонительные операции характеризовались быстрым фиаско оборонявшихся русских войск с преждевременным оставлением сильных позиций. В этой ситуации основным средством оперативного реагирования в руках русского командования стал контрудар.

Продолжение следует

Статьи из этой серии

Оперативное искусство и Русский фронт Великой войны. Ч. 4. Битва на огромном фронте

Оперативное искусство и Русский фронт Великой войны. Ч. 3. Все формы оперативного маневра

Оперативное искусство и Русский фронт Великой войны. Ч. 2. Просчеты и достижения

Оперативное искусство и Русский фронт Великой войны Ч. 1. Теория и практика