О трагедии кавалерийского корпуса генерала Сорде

Французский кавалерийский корпус генерала Сорде и его действия 6 августа - 8 сентября 1914 г...

Судьба его конницы не уникальна. Конница всех армий, участвовавших в Первой мировой войне, не оправдала связанных с ней ожиданий, и ее действия часто вызывали критику и осуждение. Имена Ж. Ф. Сорде, Г. фон дер Марвица, Хана Нахичеванского, А. В. Новикова и других кавалерийских командиров стали мишенью для стрел жесткой критики и даже клеветы.

На Русском фронте лишь три кавалерийских дивизии - 10-я графа Ф. А. Келлера, 12-я А. М. Каледина и 2-я Сводная казачья А. А. Павлова в начальный период войны (да и впоследствии) стопроцентно выдержали суровый экзамен и избежали нападок критиканов. Но ценой какого напряжения, безумного риска, а зачастую и просто фронтового счастья был выдержан этот экзамен! Это и неудивительно – Первая мировая война предъявила исключительно жесткие требования к коннице противоборствующих сторон.

Крайне тяжело пришлось и коннице противников на Французском фронте - яркой иллюстрацией является судьба корпуса Сорде.

Генерал Ж. Ф. Сорде.

В прекрасный летний день 6 августа 1914 г. 1-й кавалерийский корпус, технически слабый, но имеющий высокий боевой дух и прекрасный конский состав, переходит бельгийскую границу.

Так как к югу от Льежа наблюдались кавалерийские массы противника, то корпус Сорде двинулся на север - в направлении этой крепости. Корпус идет к Льежу (немецкая кавалерия «уклоняется от боя»), но получает сведения, что со стороны Люксембурга обнаружено наступление одной кавалерийской и одной пехотной дивизий немцев.

Считая необходимым выяснить оперативную обстановку, Сорде возвращается на юг (почти в исходное положение) и, не предпринимая активных действий в «пересеченном и лесистом районе Невшато», ведет усиленную рекогносцировку.

Французские драгуны проходят через деревню.

Уже на пятый день рейда появляются признаки утомления людского и конского составов соединения. Корпус за 5 дней при большой жаре прошел 250 км. Вопрос ковки с каждым днем становился все более насущным: дороги были каменистые, подковы быстро изнашивались, а запас их был очень мал.

Французский драгун в бельгийской деревне.

Но как только конница, оставаясь в районе Палиселя, приступила к выполнению разведывательных действий, обстоятельства вновь потребовали ее продвижения на север: севернее р. Лесс были обнаружены общевойсковые соединения противника, продвигавшиеся к переправам на р. Маас в районе Динана.

Крупные германские кавалерийские соединения, поддерживаемые пехотой, подошли к Маасу, и 15-го августа начинается бой за форсирование этой реки.

Корпусу предстояло помочь защитникам Мааса, нанеся удар в левый фланг наступающего противника. Но генерал Сорде, считаясь с трудностью местности и помня ближайшую директиву вышестоящего командования - держаться на левом фланге 5-й армии и обеспечивать связь с бельгийцами - уклоняется от боя и, под звуки канонады, переходит на левый берег Мааса. Конечно, район оперирования его конницы представлял собой небольшой пятачок, и теоретически конница должна была стремиться вырваться на оперативный простор - но все же, логически разумное с точки зрения соотношения сил, решение Сорде было, мягко говоря, слишком осторожным.

Находясь, после перехода через Маас, на левом фланге 5-й армии, корпус Сорде 16 - 20 августа поддерживал связь с бельгийскими частями, действуя к северу от Самбры.

18 - 19 августа соединение имело ряд столкновений с немцами, причем немецкая конница уклоняется (традиционно) от боя в конном строю и старается навести французскую конницу на огонь своей пехоты или на огонь своих пулеметов. Как только французская конница разгадывает маневр противника, она прекращает бой – из-за «значительно превосходящих сил противника».

20 - 24 августа, продолжая прикрывать левый фланг 5-й армии, корпус Сорде обеспечивал связь между ней и английской армией.

Эскадрон французских драгун в деревне возле Намюра.

В течение 24 - 29 августа корпус Сорде сначала переходит на левый фланг английской армии, затем принимает активное участие в боях 26 - 28 августа, причем оказывает очень важные услуги союзной армии, выручая ее в самых критических ситуациях.

Французские кавалеристы в Бельгии.

С 28-го августа корпус Сорде переходит в подчинение командующего французской 6-й армией генерала М. Ж. Монури. Сформировав из наиболее сохранившихся эскадронов сводную кавалерийскую дивизию, генерал Сорде, выполняя приказ армейского командования, отправляет ее на стык 6-й и английской армий, а сам с остальными частями корпуса остается на другом фланге.

Во время отступления 6-й армии в период 29 августа - 5 сентября корпус проходит более 200 км. Этот период был наиболее утомительным и разрушительным как для людского, так и, особенно, для конского составов соединения.

Кавалерийский корпус, перешедший 4-го сентября р. Сену, представлял собой печальную картину изнурения и падения боевого духа. Длинная линия сводных эскадронов, больных лошадей и причудливо-разнородного обоза, медленно обходившая с запада свою столицу, была абсолютно не похожа на тот свежий и одухотворенный кавалерийский корпус, который 6-го августа переходил франко-бельгийскую границу.

5-го сентября, не успев отдохнуть, корпус был вызван из района Сен-Сира на левый фланг 6-й армии, где сражался 7 - 8 сентября.

Фактически корпус был принесен в жертву. Вопрос в том – была ли она результативна.

В этих событиях очень интересно и показательно поведение первых лиц союзного командования.

Так, Ж. Жоффр, с одной стороны, лишь поддакивал принятому или намечаемому решению генерала Сорде, а с другой стороны, главнокомандующий долго не мог понять, что современная конница бессильна без пехотной поддержки, и систематически позволял себе отрывать от корпуса Сорде то имевшийся в нем единственный пехотный батальон, то намеченную к включению в его состав пехотную бригаду, то шассеров. Правда, к 24-му августа Жоффр уже понимал, что лошадям, чтобы избежать преждевременного физического истощения, необходимо предоставлять время для еды и сна (его директива по армиям от 24-го августа).

Британское командование умело пользуется кавалерийским корпусом – как командующий Экспедиционными силами Д. Френч, так и командир 2-го корпуса Х. Смит-Дориен. Британцы, большие специалисты в деле утилизации чужой крови, умело применили французскую конницу 26 - 28 августа. 26-го августа кавалерия Сорде фактически спасла 2-й корпус. Удивительно, но фельдмаршал Д. Френч, отдавая должное действиям конницы 27-го и 28-го августа (причем в эти дни более слабой, чем 26-го августа), сообщал, что генерал Сорде не оказал ему никакой поддержки в «наиболее критический для англичан день - 26 августа».

Такова была английская «благодарность».

В будущем британские генералы пытались, с помощью любезных писем, исправить свою ошибку (письмо Д. Френча военному министру 27 февраля 1917 г., письмо Х. Смит-Дориена Сорде 31 декабря 1916 г.) – но тогда, когда прошло много времени с момента отстранения французского комкора от командования соединением.

Что же случилось потом?

Вплоть до ночи 7-го сентября кавалерийский корпус сражался на левом фланге армии М. Ж. Монури. Бой протекал в тяжелых для конницы условиях, но его результат имел важное тактическое значение.

С наступлением ночи генерал Сорде, т. к. его корпус за сутки прошел более 100 километров, и людской и конский составы были на пределе истощения, а продовольствие и вода отсутствовали, решает, оставив эскадроны 1-й дивизии и группу мотоциклистов в соприкосновении с противником, главные силы корпуса отвести назад. Накормив и напоив людей и лошадей, утром он планировал вновь вернуть части на позиции и приступить к выполнению боевой задачи.

В ночь на 8-е сентября генерал М. Ж. Монури отдает приказ, в котором отход конницы, совпавший с отходом 61-й резервной дивизии (в беспорядке бросившей свои позиции) он считает отступлением, подчеркивает недопустимость этого явления и приказывает 61-й дивизии утром восстановить утраченные позиции, а кавалерии Сорде - двинуться вперед и выполнить ранее поставленную боевую задачу.

Через 8 часов после этого приказа М. Ж. Монури отстраняет Ж. Ф. Сорде от командования корпусом.

Этот эпизод показателен тем, что ярко иллюстрирует следующий факт: общевойсковое командование даже через месяц широкомасштабных боевых действий слабо разбирается в специфике применения конницы. Ведь очевидно, что кавалерийский корпус было необходимо отвести назад - к фуражу, воде, кузницам-скребницам и чтобы просто дать лошадям отдохнуть. Причем эти прозаические действия требовались именно для того, чтобы корпус на следующее утро смог выполнить поставленную армейским командованием боевую задачу. И неужели нахождение всего корпуса без воды и фуража на участке, где бой затих – было проступком, за который командира соединения нужно было отстранять от должности? Тем более что на передовой остались части одной из дивизий.

Французские кавалеристы на отдыхе.

Ответы на эти вопросы очевидны.

В Первую мировую войну, как и во все эпохи, конница была родом войск, который искал на поле боя возможностей для должного оперативного и тактического применения. В классический период эти возможности блестяще улавливались кавалерийскими вождями, гениями военного дела – такими как Александр Македонский и Ганнибал. В эпоху Фридриха Великого конница все еще господствовала на полях сражений. Но в дальнейшем, в связи с ростом мощи огня пехоты и артиллерии, а также увеличением пространств, на которых разворачивались боевые действия, благоприятные возможности для тактического применения кавалерии стали сокращаться, но все же не были сведены к нулю – о чем свидетельствует опыт как Первой, так и Второй мировых войн. Очень многое зависело от грамотного применения этого мобильного рода войск – как общевойсковым, так и кавалерийским командованием.

Очевидно, что в оперативно-тактической обстановке первой половины 20-го века конница наибольших результатов добивалась, когда применялась комплексно – при поддержке пехоты, авиации и бронесил.