На Сане, Висле и Опатовке. Из истории 37-й артиллерийской бригады

37-я артиллерийская бригада – одна из славных артиллерийских частей русской армии, имевшая к началу Великой войны полувековую историю.

Командир 37-й артиллерийской бригады полковник Александр Иванович Добров

Мы предлагаем взглянуть на несколько боев бригады осенью 1914 г. – увидев всю тяжесть боев с переменным успехом, участником которых стала русская полевая артиллерия. Источником выступили документальные материалы, а также воспоминания В. Швембергера.

3-я батарея в бою у дер. Залешаны, 2 сентября 1914 г.

С утра 2 сентября 1914 года, после ночной переправы через р. Сан по понтонному мосту, наведенному 18-м саперным батальоном у г. Радомысль, 37-я пехотная дивизия вела бой с австрийцами, перешедшими значительными силами во встречное наступление - на фронте д.д. Мотыче - Залешаны.

3-я батарея 37-й артиллерийской бригады, действовавшая во взаимодействии с 148-м пехотным Каспийским полком, занимала закрытую позицию у д. Залешаны. Около 9 часов 2-го сентября примерно 2 ротам австрийцев удалось незаметно для русской пехоты пройти сквозь стык между 145-м пехотным Новочеркасским и 148-м пехотным Каспийским полками - воспользовавшись не наблюдаемой густо заросшей кустарником лощиной. Внезапно появившиеся вражеские цепи стремительно атаковали батарею - приблизительно с дистанции 1000 шагов. Батарея открыла картечный огонь. К моменту атаки пехотная полурота - прикрытие батареи, на месте не оказалась, рассеявшись по различным «хозяйственным надобностям» (рытье картошки) в окрестностях д. Залешаны.

Схема № 1.

Повторные атаки австрийцев на фронт батареи, несмотря на внезапное появление противника не растерявшейся, были отбиты картечным огнем. Но противник упорствовал в желании овладеть одинокой, предоставленной своим силам, батареей. Не сумев покончить с ней фронтальным ударом, австрийцы применили следующий маневр. Примерно около половины австрийских пехотинцев залегли на опушке кустарника, и с дистанции 600 - 800 шагов открыли по батарее частый огонь. Под прикрытием огня, до роты пехоты противника, перебегая небольшими группами, скопилось в окаймлявшей шоссе канаве, проходившей в 300 - 400 шагах вдоль левого фланга батареи. Продвинувшись вдоль канавы, противник открыл убийственный фланговый огонь - перебив в короткое время большую часть орудийных расчетов.

Батарея и в этот критический момент продолжала вести с врагом неравную борьбу: 6 правофланговых орудий поддерживали непрерывный беглый огонь по противнику, угрожавшему с фронта. Левофланговому взводу удалось сменить направление почти на 90° и перенести огонь по канаве, где засели австрийцы. Картечный огонь этого взвода не мог, однако, быть действительным, так как австрийские стрелки были хорошо скрыты канавой и толстыми стволами дубов, окаймлявших шоссе. После короткого и ожесточенного огневого противоборства, во время которого все находившиеся на батарее офицеры (поручик Хоцанов и штабс-капитан Шелгунов) были перебиты, вражеская пехота вновь атаковала батарею - в этот раз с фланга и фронта одновременно. И в неравной борьбе расстрелянная батарея пала – ее захватил противник.

Борис Дмитриевич Шелгунов

Ни соседние батареи, ни своя пехота и не подозревали о драме, происходившей по соседству - и 2 австрийские роты могли безнаказанно хозяйничать в русском тылу.

Одновременно и на фронте шло ожесточенное сражение. Сложившаяся ситуация могла закончиться катастрофой, если б не неожиданная помощь 300-го Заславского пехотного полка, авангардные подразделения которого к описанному моменту подходили к Залешанам. Внимание походного охранения полка было привлечено необычайно ожесточенной стрельбой у деревни. Дозоры, высланные от походных застав, донесли о появлении восточнее дер. Залешаны австрийской пехоты. Одна из рот заславцев спешно двинулась на выстрелы. Увидев хозяйничавших на батарее австрийцев, штыковым ударом рота опрокинула противника. Немало солдат противника, недавно овладевших батарей, легло под ударами штыков, а остаток был взят в плен.

Показательно, что пехота противника, овладевшая батареей, не пыталась вывести из строя захваченные орудия и развить успех, продвигаясь в русский тыл. Все орудийные панорамы и затворы были целы, зато солдатские ранцы разграблены.

Батарею быстро укомплектовали за счет остального состава 37-й артиллерийской бригады, и уже на следующий день она принимала участие в бою.

Бой 1-го дивизиона 22 сентября 1914 г.

Во время сентябрьских боев на Висле части 18-го армейского корпуса вели активную оборону правого берега р. Вислы на фронте д. Свецехов-Валовице. С 22 сентября 1914 года 1-й дивизион 37-й артиллерийской бригады занимал позиции в районе д. Близковице, взаимодействуя со 145-м пехотным Новочеркасским и 146-м пехотным Царицынским полками, утвердившимися в непосредственной близости от реки на участке к западу от д. Близковице. В частности, 2-я батарея была выдвинута на закрытую позицию в седловине за «высотой с мельницей» приблизительно в версте от восточной окраины Близковице.

Схема № 2.

Позиция батареи, хорошо укрытая с фронта и флангов, имела, тем не менее, существенные недостатки: весьма узкий фронт (5 орудий батареи - 3 были подбиты в предшествовавших боях - пришлось разместить на тесных интервалах) и неблагоприятный, в смысле демаскирующего влияния, тыловой и боковой фон - густой и высокий сосновый лес, почти вплотную подходивший к батарее с тыла и правого фланга и заметно возвышавшийся над гребнем позиции.

С 16-ти часов 26-го сентября германцы вели оживленный артиллерийский огонь по окопам пехоты, причем было обнаружено несколько тяжелых батарей в районе к востоку и юго-востоку от д. Тадеушев.

К 18-ти часам неприятельский артогонь достиг значительного напряжения. К этому времени было обнаружено накапливание германской пехоты в окрестностях д. Слупя-Надбржезно, на подступах к р. Висла.

Командир дивизиона приказал 2-й батарее рассеять германскую пехоту, деятельность которой была обнаружена у р. Вислы. Комбат, находившийся на наблюдательном пункте (высота восточнее позиции батареи), учитывая характер позиции, обратил внимание комдива на то обстоятельство, что вечерняя стрельба может демаскировать расположение батареи - так как с более высокого левого берега Вислы противник легко сможет засечь вспышки орудийных выстрелов, проектирующиеся на темном фоне леса, окаймлявшего тыл и фланг батареи. Получив повторный приказ начать обстрел д. Слупя-Надбржезно, командир батареи открыл огонь...

После первых же очередей справедливость предположения комбата подтвердилась: с батареи можно было наблюдать, как после каждого выстрела темный фон леса озарялся ярким огнем орудийных вспышек. Резкие световые эффекты не могли, конечно, ускользнуть от внимания германских наблюдателей, и результаты сказались сразу же. Одна из тяжелых батарей противника моментально перенесла огонь на позицию 2-й батареи.

Пристрелка велась противником бомбами, по-орудийно и длилась всего 3 - 4 минуты. Насколько условия ее ведения были благоприятными, видно из следующей сводки: 1-я бомба легла в 170 шагах правее батареи и 150 шагах впереди ее фронта; 2-я бомба легла в 100 шагах левее батареи точно на линии ее фронта; 3-я бомба легла в 2 шагах перед вторым с правого фланга орудием, выведя его из строя (перебита боевая ось); 4-я бомба легла в 10 шагах позади левофлангового орудия.

После четырех одиночных выстрелов, коими была завершена пристрелка противник перешел к стрельбе на поражение, которая велась комбинированным огнем. Огонь развивался с поразительным методизмом: очередь в 4 бомбы - очередь в 4 шрапнели - пауза 2 минуты - очередь в 4 бомбы - очередь в 4 шрапнели - пауза 2 минуты и т. д. и т. д. Первые же попавшие в цель бомбы прервали телефонную связь батареи с командирским наблюдательным пунктом. Огонь батареи стих....

Полевой телефон

Люди укрылись в блиндажах. Благодаря хорошей фортификационной подготовке позиции осколки бомб и шрапнельные пули поражения не наносили. Страшны были прямые попадания, одним из которых было подбито 2-е орудие. И так уж вышло, что моральное потрясение «от первой встречи с немцами» (до сих пор дивизион действовал на австро-венгерском фронте) было чрезвычайно сильным. Когда, на короткое время, усилиями добровольцев удалось восстановить телефонную связь с командиром батареи, последний приказал, во избежание излишних потерь, увести людей с батареи и укрыть их в лесном овраге. Несмотря на все усилия офицеров, большую часть орудийных номеров, хорошо обстрелянных и обычно выдержанных, не удалось заставить покинуть блиндажи. На все приказания и уговоры люди, плотно набившиеся в блиндажи, давали один и тот же ответ: «от смерти не уйдешь», «всем помирать придется»... и т. д. Во время подобного рода «увещеваний» были ранены: старший офицер батареи и один из взводных фейерверкеров. Лишь небольшую часть расчетов удалось вырвать из оцепенения.

Неприятельский обстрел, убийственно действовавший на психику своим методизмом и безнаказанностью, продолжался 35 минут. Батарея потеряла ранеными: 1 офицера, 1 унтер-офицера и 2 канониров. Кроме того, в районе расположения передков задавлены деревьями, поваленными осколками, 3 лошади. При исследовании позиции после обстрела были зарегистрированы 42 воронки от германских бомб (размер воронок в твердом каменистом грунте: более 2 метров в поперечнике и свыше 70 см глубиной). Взаимное расположение воронок было снято непосредственно после обстрела и видно на схеме № 3.

Схема № 3.

Материальный ущерб, понесенный батареей, оказался относительно невелик, но моральное впечатление, вызванное быстрой, точной и уверенной стрельбой германских артиллеристов, было очень велико: оно способствовало укреплению в солдатских головах преувеличенного мнения о могуществе германской армии. Плохо то, что этот эпизод совпал с первым боем на германском фронте, став боевым крещением на новом участке фронта. А виной всему произошедшему стал всего лишь один неудачный приказ излишне упрямого командира дивизиона.

3-я батарея у д. Двикозы и 2-я батарея у д. Винярки. Бой 20 октября 1914 г.

В этот день 2-я батарея 37-й артиллерийской бригады занимала закрытую позицию у д. Двикозы, на левом берегу реки Опатовка, содействуя своим огнем наступлению 146-го пехотного Царицынского полка, развивавшемуся в общем направлении на г. Сандомир. Упорное сопротивление противника, занимавшего заранее подготовленные позиции и располагавшего значительным количеством батарей, в том числе несколькими тяжелыми, ставило успешность наступления в тесную зависимость от мощи артиллерийского огня. Между тем, продвижению русской пехоты могли содействовать лишь 14 легких орудий: 6 орудий 2-й батареи (2 пушки были выведены из строя неприятельским огнем в предыдущих боях) и 8 орудий 3-й батареи 37-й артиллерийской бригады. Численную слабость артиллерии можно было восполнить только искусной организацией и умелым ведением артогня.

Местность по обоим берегам р. Опатовки имела крайне пересеченный характер, представляя из себя ряд нагроможденных друг возле друга возвышенностей, с крутыми скатами, разрезанными глубокими и узкими лощинами. Хороший наблюдательный пункт отыскать было нетрудно. Удобных, с точки зрения закрытия и маскировки, позиций в районе действий 1-го дивизиона 37-й артиллерийской бригады было много. Разведка, однако, показала, что все они являлись позициями ограниченного обстрела - вследствие своеобразной топографии гребней.

2-й батарее 37-й артиллерийской бригады, выдвинутой, как было отмечено, на позицию у северной окраины д. Двикозы, был назначен весьма протяженный участок, причем в тактическом отношении наиболее важными являлись районы дер. Суха-Ржечица и дер. Щитники (на левом берегу р. Вислы), занятые противником. Для того, чтобы иметь возможность взять под огонь оба означенных района, этой батарее, учитывая характер гребня, имевшего крайне изрезанные очертания, и величину наименьших прицелов по различным директриссам стрельбы, пришлось расположить свои шесть орудий несколько необычным образом. Лучше всего это можно проследить на схеме ниже.

Схема № 4.

Несмотря на все тактические нюансы, пехота получила всю необходимую огневую поддержку.

Отличались спецификой и действия 2-й батареи 37-й артиллерийской бригады. В 20 часов 19-го октября батарея выступила в составе авангарда 37-й пехотной дивизии на д. Завихост-Виняры, где в 1 час 45 минут встала квартиро-биваком, пройдя около 20 верст.

Офицерский знак 2-й и 5-й батарей 37-й артиллерийской бригады.

В начале четвертого часа стороны д. Слупча (8 верст юго-западнее д. Виняры, на шоссе в Сандомир) послышалась ожесточенная винтовочно-пулеметная стрельба. Пехотные части одна за другой спешно стали покидать квартиро-бивачный район и вытягиваться в направлении на выстрелы.

Носились самые разнообразные слухи, как и всегда в подобного рода обстановке, неизвестно кем занесенные и откуда появившиеся. Но настроение людей оставалось выдержанным и спокойным. Пехота двигалась, мирно дожевывая хлеб и похлебывая на ходу щи из котелков, - лучший показатель уверенности в успехе. Дер. Виняры быстро пустела.

Схема № 5.

Командир 1-го дивизиона, с командой разведчиков и командирами двух батарей, стоявших в дер. Виняры, после первых же выстрелов выехал на разведку, не отдав каких-либо распоряжений. Старший офицер 2-й батареи по собственному усмотрению приказал обамуничить лошадей и быть в полной готовности к выступлению.

Когда в 15 часов 40 минут разведчик из дивизионной команды привез приказ выступить к д. Винярки (2 версты юго-западнее Виняры), батарея немедленно вытянулась на шоссе и двинулась на выстрелы.

Движение совершалось обычным порядком, если не считать того обстоятельства, что пехотного прикрытия для батареи выделено не было. Быстро перейдя к д. Винярки, батарея остановилась на шоссе в орудийной колонне. Здесь, согласно только что полученному приказу комдива, она должна была получить дальнейшие указания для выезда на позицию.

На позиции после стрельбы

Время шло. Бой разгорался. Никаких распоряжений не поступало. Недоумение, вызванное вынужденным бездействием в трудный боевой момент, начало уступать место тревоге. Установить связь с комбатом, комдивом или с кем-либо из пехотных командиров не удавалось, несмотря на то, что несколько оставшихся при батарее разведчиков были разосланы во все стороны.

Старший офицер решил приступить к личной разведке окрестностей д. Винярки - с целью выдвинуть батарею на временную позицию. Местность в районе д. Винярки крайне неблагоприятствовала выезду батареи на позицию: справа к шоссе спускался крутой горный отвес, подняться на который было трудно даже одиночному человеку, левее шоссе тянулась болотистая низина, простиравшаяся до самой р. Вислы. Здесь также нельзя было найти позиций. Разведка, произведенная в окрестностях д. Виняры, положительных результатов не дала. Батарея продолжала «присутствовать» на поле сражения, не будучи в состоянии принять участие в бою. Шли тоскливые минуты...

Напряжение стрельбы все усиливалось. Вдоль шоссе тянулись раненые, от которых, по обыкновению, узнать что-либо толковое не удавалось. Кроме обычных «видимо-невидимо», «почитай всю роту порешили»... и т. п., добиться ничего не удавалось. Приблизительно часов в 17, когда сумерки начали сгущаться над землей, один из нескольких наблюдателей, выставленных с биноклями на горный кряж у д. Виняры, дал знать, что севернее д. Слупча, со стороны противника, движутся какие-то густые цепи. Все офицеры батареи быстро взобрались на отвес, спускавшийся к самому шоссе и, действительно, увидели серые нити цепей, быстро перебегавших в сторону русских... Пасмурный день и наступившие сумерки до крайности затрудняли наблюдение. Даже в бинокли и стерео-трубу нельзя было разобрать, австрийские ли это цепи выполняют перебежки или своя пехота (хотя действие происходило лишь в 1,5 - 2 верстах от батареи). Некоторые из наблюдавших высказали мнение, что видны свои цепи, отходящие под напором противника, тогда как другие уверяли, что различают австрийские ранцы на спинах появившейся пехоты. Между тем цепи быстро перебегали в сторону батареи. Положение становилось напряженным.

Старший офицер батареи принял быстрое решение - взять появившиеся цепи под обстрел. Для этого был отдан приказ выдвинуть хотя бы взвод «на такое место, откуда можно было бы стрелять». Поднять орудия на кручу правее шоссе было невозможно, оставалось нащупать более - менее твердую почву в болотистой низинке левее дороги. На последнюю и было направлено внимание разведчиков. Ощущение реальной опасности вызвало подъем энергии, позволивший быстро решить трудную задачу – ведь именно к таковой можно отнести выполнение приказа, полученного от старшего офицера. В короткое время была найдена небольшая, не слишком топкая полянка. Два орудия на руках перетянуты через глубокую шоссейную канаву и на руках же выкачены на поляну. Передки выдвинутого в огневое положение взвода и вся остальная батарея остались на шоссе в прежнем положении.

Смутные очертания цепей оказались заметными и непосредственно с «позиции» взвода, который и открыл огонь прямой наводкой (по отражателю). Стрельба велась последовательно с прицелами 50, 45, 40 и 35, по мере пристрелки и смещения целей. Снаряды подносились в лотках с шоссе. Старший офицер стоял на круче правее шоссе, наблюдал за стрельбой и, в случае необходимости, делал указания голосом.

Схема № 6.

После 15 - 20 минут стрельбы наблюдалось некоторое замешательство в наступавших цепях, потом перебежки прекратились. Цепи залегли. Австрийская артиллерия молчала. Кроме 2 орудий взвода, русская артиллерия также не принимала участия в бою. «Что же происходит?» - думал каждый участник описываемого эпизода. Настроение стрелявшего взвода было неуверенным и нервным. Люди опасались, что стреляют по своим. Только когда со стороны обстреливаемых цепей послышался характерный треск австрийских пулеметов, стало очевидным, что взвод расстреливал австрийскую пехоту.

Наступившая темнота заволокла цепи. Взвод продолжал обстреливать площадь, на которой был обнаружен противник. Несколько астрийских пулеметов в течение 15 - 20 минут вели шквальный огонь по взводу, пытаясь, по-видимому, пристреляться по вспышкам. Направление их огня было совершенно верным, но противник переоценивал дистанцию. Рой пуль вихрем несся на изрядной высоте над головами артиллеристов и сбивал обнаженные ветки мощных дубов, окаймлявших шоссе. К 19 часам стрельба затихла - как с русской стороны, так и со стороны австрийцев. Оба орудия были оставлены на месте, откуда они вели огонь. Невдалеке от них удалось выдвинуть на позицию еще две пушки. Орудия были заряжены «на картечь» и в таком положении готовились провести ночь. Только к 20 часам удалось установить связь с комбатом и комдивом.

Выяснилось, что 2-я бригада 37-й пехотной дивизии вела упорный бой с австрийской пехотой, внезапно атаковавшей и потеснившей сторожевое охранение, и что внезапный и действительный огонь артвзвода (описанный выше) в значительной степени содействовал ликвидации охвата левого фланга 147-го Самарского полка австрийской пехотой. В начале боя этот охват поставил русские подразделения в затруднительное положение.

Батарея получила официальную благодарность от командира 147-го пехотного Самарского полка.