Высота Владимирского полка

61-й пехотный Владимирский полк 16-й пехотной дивизии 6-го армейского корпуса 11-й армии Юго-Западного фронта.

Знамя полка

Дивизия под командованием генерала-астраханца Е. Э. Трегубова сыграла видную роль в решении армейской задачи в ходе знаменитого Брусиловского прорыва – и в авангарде шел 61-й полк. Вспомним о подвигах его солдат и офицеров в ходе одного из боев – на основе донесения командира полка от 15 июня 1916 г.

Начальник 16-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Е. Э. Трегубов

22-го мая в 10 часов 36 минут, увлекаемые примером своих офицеров, соперничавших в доблести, роты 4-го и 1-го батальонов лихо пошли в атаку - несмотря на ураганный артиллерийский (тяжелых и легких батарей) и сильный винтовочно-пулеметный огонь с фронта и флангов - и за 4 минуты прошли сквозь вражескую проволоку. При этом особенно отличились командующие 4-й ротой подпоручик Шверин и 14-й ротой прапорщик Лапшин - подавая пример своим ротам, они первые вскочили в окопы противника. Во вражеском окопе Лапшин пал смертью храбрых, а Шверин захватил миномет и бомбомет. Командующий авангардной полуротой 13-й роты прапорщик Мищенко, подавая личный пример мужества и отваги, первый взбежал на бруствер неприятельского окопа, захватив действующий пулемет - около которого упал, раненый в бок. В это же время командующий 2-й ротой прапорщик Бибик, увлекая личным примером свою роту, довел ее до удара в штыки и занял указанный ему участок позиции. Следом за авангардными полуротами на вражескую позицию ворвались и остальные полуроты, а также и роты батальонных резервов - последние начали продвигаться вправо и влево, выбивая противника и расширяя прорыв.

Б. А. Мищенко

При захвате неприятельских окопов и расширении прорыва отличился прапорщик Велеславов – в ходе атаки второй линии противника, увлекая за собой 6-ю роту и подавая ей пример беззаветного мужества, он первый вскочил в окоп противника, где и пал, сраженный вражеской пулей. Подпрапорщик Никонов и старший унтер-офицер Файницкий захватили действующий пулемет - убив 2 пулеметчиков противника. Некоторые роты дошли до дороги Воробьевка - Цебров, где под ураганным огнем тяжелой и легкой артиллерии противника около 12 часов 40 минут отразили первую вражескую контратаку со стороны Цеброва. Пехоту поддерживали легкие и тяжелые батареи.

Вторую контратаку противник начал в 14 часу со стороны Цеброва - силами около 3 батальонов. Атака была ожесточенной - противник, поддержанный ураганным огнем тяжелой и легкой артиллерии и пулеметов, дошел до русских рот вплотную, но владимирцы, воодушевленные примером начальника участка подполковника П.-Ф. А. Эше, вставшего на бруствер и лично руководившего боем, подпустили противника, в упор расстреливая его, а затем опрокинули штыками. В отражении атаки принимали участие 2-я, 4-я, 5-я и 6-я батареи 16-й артиллерийской бригады и 4-я тяжелая батарея.

Третья контратака велась противником при поддержке такого же мощного огня, примерно такими же силами и с таким же ожесточением. Она состоялась около 14 часов. В начале контратаки подполковник П.-Ф. А. Эше, стоявший на бруствере, был дважды ранен пулей в руку и сдал командование батальоном поручику Мартысевичу.

Пулеметчики выдвигаются.

Положение батальонов на высоте 369 было очень тяжелое - подносить патроны очень трудно из-за заградительного артиллерийского огня противника. Воды для людей и пулеметов также оставалось мало. Почти все бойцы, подносившие патроны, гранаты и воду, были убиты или ранены при проходе через полосу заградительного огня противника.

В 17 часов 30 минут начальник дивизии отдал приказ о смене на высоте 369 с наступлением темноты владимирцев казанцами. Но до смены владимирцам пришлось выдержать еще одну контратаку - состоявшуюся после 18 часов.

Тяжелая и легкая артиллерия противника открыла ураганный огонь, и вскоре было обнаружено скопление австрийцев в ходах сообщения близ Цеброва - в контратаку пошло не менее 5 батальонов противника. Жалея патроны, владимирцы подпустили австрийцев на 100 - 120 шагов и лишь тогда открыли огонь по наступавшим цепям. Русские пулеметчики вылезли из окопа - действуя по приказу прапорщиков Горохова и Габерлинга. Оба офицера, стоя вне окопа под сильным огнем противника, лично руководили установкой и стрельбой пулеметов, указывая цели.

Чтобы было лучше видно наступавших австрийцев, роты также покинули окопы – взяв пример со своих офицеров: поручика Мартысевича и прапорщиков Супруна и Балакина. Четвертая контратака была отбита - австрийцы, не выдержав огня владимирцев, отхлынули, оставляя убитых и раненых.

Но с фронта и справа от Цеброва австрийцы начали пятую контратаку - силами не менее 4 батальонов, поддерживаемую артиллерийским огнем тяжелых и легких батарей. Несмотря на огромные потери от артиллерийского, пулеметного и винтовочного огня, усиленные свежими силами, они упорно хотели выбить русских с высоты. Патронов оставалось мало, а пулеметы без воды отказывались работать. Тогда по приказу капитана Николаева люди в котелки собирали мочу - которая и вливалась в кожухи пулеметов. Это дало возможность отбить огнем и пятую контратаку.

Но ураганный артиллерийский огонь противника создал огневую завесу, прервавшую сообщение с тылом - и поднос патронов на передовую прекратился.

Перевязочный пункт.

Русская артиллерия помогала своим огнем отражать контратаки противника, обстреливая австрийские закрытия севернее Цеброва.

В 22-м часу, пользуясь наступлением темноты, противник начал шестую контратаку - силами не менее 4 батальонов, поддержанную, как и раньше, ураганным огнем. В этой контратаке приняли участие и подразделения противника, сидевшие в окопах на фланге. Противник наступал от Цеброва, от Воробьевки и со стороны русской позиции. С последнего направления австрийцы наступали с криком «свои» - только осветительные ракеты дали возможность определить, что это за «свои». Капитан Николаев приказал 4-й роте занять окоп фронтом на восток, а частью сил занял ход сообщения от первой линии окопов противника к его заставе - фронтом на север. Почти не имея патронов, но сохранив бодрость духа, офицеры и солдаты надеялись на штыки.

Эта контратака была отбита дружной штыковой атакой. С криком «ура» остатки рот выскочили из второй линии окопов противника и, во главе с капитаном Сергеевым, поручиком Мартысевичем и прапорщиками Супруном, Балакиным и Лобановым, бросились вперед. Австрийцы, не ожидавшие такого маневра, бросились назад, а часть их первой цепи побросала винтовки и сдалась.

В атаку.

Наступила ночь, но артиллерийский и минометный огонь противника продолжался. Найдя большой запас ракет в австрийских окопах, владимирцы держали всю местность под непрерывным освещением. Воспользовавшись сравнительным затишьем, капитаны Николаев и Сергеев послали донесение о положении дел на высоте 369 командиру полка. Последний сообщал, что батальон 64-го пехотного Казанского полка уже идет на смену. Капитан Николаев приказал забаррикадировать все ходы сообщения ко второй линии австрийских окопов.

Перед приходом казанцев противник после часа ночи провел седьмую контратаку - силами трех батальонов. Атака была отбита исключительно с помощью психологического воздействия – оставшиеся без патронов владимирцы выскочили на бруствер с криком «ура» и приготовились встретить врага - но последний, испытавший всю силу русских штыков, бежал...

В этот памятный для полка день особенно отличился капитан Николаев – благодаря его беззаветному мужеству, хладнокровию, твердости и распорядительности 3 батальона владимирцев крепко держали захваченную позицию противника, и, хоть и таяли от ураганного огня и контратак врага, но не отдавали своей позиции до смены свежими частями - в течение более 12 часов. Капитан Николаев был контужен и ушиблен, но не оставил строя, продолжая руководить вверенными ему подразделениями и все время подвергаясь смертельной опасности.

Капитан Сергеев, принявший 4-й батальон после ранения подполковника Эше, также выказал присущие ему мужество, упорство и твердость. Он тоже был контужен, но не оставил строя и, подвергаясь опасности, подавал подчиненным пример личного мужества, успешно отражая контратаки противника.

Захваченные австрийские окопы. Подкреплены плетнями из хвороста.

Выдающимися были и подвиги нижних чинов.

Так, когда 2-я рота достигла 1-й линии австрийских окопов и хотела двигаться дальше, то оказалось, что за этой линией заложены фугасы. Невзирая на смертельную опасность, саперы рядовые Ярощук и Слепченко самоотверженно бросились вперед и перерезали провода от фугасов, открыв путь вперед 2-й роте прапорщика Бибика.

Рядовой 13-й роты Ноздрачев был послан выяснить - насколько заграждения противника разрушены артиллерией. Подползая к заграждениям, Ноздрачев наткнулся на австрийский караул. Последний попытался захватить бойца. Ноздрачев не растерялся и открыл огонь по караулу, заставив австрийцев вернуться в свой окоп. После этого, осмотрев заграждения, Ноздрачев вернулся к своим.

Старший унтер-офицер 6-й роты Платон Мищенко, после того как ротный командир выбыл из строя, принял командование ротой. Мищенко воодушевлял солдат, при контратаках противника водил остатки роты в штыковую атаку - и отразил вражеский натиск.

Когда заграждения противника были разрушены артогнем, вперед выдвинулись рабочие команды и гренадеры – они должны были расчистить проходы. Рядовые 14-й роты - Иван Мальцев, Антон Быков и Тимофей Шитковский - под ураганным артиллерийским и пулеметным огнем противника, пренебрегая смертельной опасностью, стоя во весь рост, расчищали проходы.

Младший унтер-офицер 14-й роты Сергей Гладкий, видя, что в прапорщика Лапшина целится австрийский офицер, бросился спасать жизнь ротного командира - но опоздал (прапорщик уже упал замертво). Убийца прапорщика - австрийский офицер - бросился бежать, но Гладкий догнал его и заколол штыком.

Младший унтер-офицер 14-й роты Врублевский, видя, что прапорщик Мищенко, добравшийся до пулемета противника, ранен, один переколол расчет австрийского пулемета. Как отмечает документ, унтер-офицер отличался большой распорядительностью, подавая пример другим нижним чинам.

Партия пленных австрийцев.

Во время одной из контратак противника два ефрейтора 14-й роты - Василий Андреев и Николай Помыткин, - первыми бросились на наступающего противника и лично закололи 11 человек. Когда же, подхватив почин двух ефрейторов, подбежала часть роты, удалось захватить в плен 54 австрийцев.

Санитар 14-й роты ефрейтор Иван Андреев под ураганным артиллерийским, пулеметным и винтовочным огнем противника, находясь в первых рядах, делал перевязки раненым и выносил тяжелораненых.

А младший унтер-офицер 15-й роты Поздеев в ходе одной из контратак противника один бросился на группу из 16 австрийцев - из них 6 заколол, а 10 взял в плен.

Подпрапорщик 15-й роты Чепурнов с рядовым Пастуховым бросились на 12 человек расчета миномета, загнали их в убежище и, обезоружив, захватили в плен.

Во время вражеских контратак прапорщик Кучеренко, вырвавшийся далеко вперед и окружённый австрийцами, расстрелял все револьверные патроны и отбивался от вражеских солдат лопаткой. И на помощь своему офицеру бросился рядовой 16-й роты Колесников - солдат заколол двух австрийцев. А когда подбежали еще пять нижних чинов, удалось захватить в плен 23-х вражеских солдат.

Ефрейтор 4-й роты Иван Тарапун, несмотря на ураганный артиллерийский и пулеметный огонь противника, вынес на руках из проволочного заграждения тяжело раненного прапорщика Шаблинского – и офицеру была оказана медицинская помощь.

Отличились и владимирцы – пулеметчики.

Ефрейтор пулеметной команды Раздобудько, будучи ранен, продолжал носить патроны через огневую завесу в лощине восточнее высоты 369 - пока не был убит. А рядовой пулеметной команды Калякин, невзирая на огневую завесу противника, несколько раз проносил воду для пулеметов – причем будучи сильно контужен.

Рядовой пулеметной команды Кирпичев, несмотря на сквозное ранение руки, продолжал стрелять из пулемета – пока не был ранен пулей в бок.

Старший унтер-офицер пулеметной команды Бушуев, находясь под ураганным артиллерийским огнем, собирал у убитых патроны, вкладывал их в пулеметные ленты и руководил стрельбой пулеметов – причем все время находясь на бруствере под пулями противника.

Несмотря на ураганный огонь тяжелой и легкой артиллерии противника, ефрейтор пулеметной команды Сухоруков выкатил пулемет на открытое место и стал скашивать наступавшие австрийские цепи - пока тяжелым снарядом пулемет не был уничтожен. Геройский расчет погиб.

И даже пятеро саперов, приданных 15-й роте, во время контратак противника, схватив свободные винтовки, несколько раз бросались в штыки.

Это лишь один бой одного из массы пехотных полков русской императорской армии – офицеры и солдаты которой действовали слаженно и тактически грамотно, проявляя находчивость и массовый героизм.