1-й лейб-гренадерский Екатеринославский полк и Великое Отступление 1915 года. Ч. 2. Трудный «Первомай» русских гренадер

Рассмотрев бои екатеринославских гренадер 29 - 30 апреля 1915 г. (1-й лейб-гренадерский Екатеринославский полк и Великое Отступление 1915 года. Ч. 1. Отход перекатами), переходим к особо памятному бою - первомайскому.

Под натиском германской пехоты

1 мая.

В час ночи был получен приказ: в 4 часа утра продолжать отступление на Сорбин - Близник - Гостков - Бзин. Уставшие гренадеры поднялись с большим трудом - и в 4 часа потянулись по указанному направлению. В арьергарде шел I батальон.

В д. Сорбин 2 немецких аэроплана нагнали колонну полка с хвоста – и (так как русские самолеты бездействовали) снизились и дерзко пронеслись над колонной, обстреляв ее из пулеметов. Внезапное появление аэропланов и обстрел колонны произвели полный беспорядок - лошади орудийных запряжек и пулеметных двуколок бросились в стороны, сбивая людей, люди также бросились с дороги в прилегающий кустарник, поднимая беспорядочную стрельбу по скрывшимся самолетам. Порядок был вскоре восстановлен, но дело свое немцы сделали. Потери от внезапного налета были не велики - но происходили, главным образом, от собственной непредусмотрительности и полного отсутствия наблюдения за небом. Было 2 убитых орудием и несколько человек раненых и ушибленных.

Около 10 часов 30 мин. полк подошел к д.д. Бжесце - Гостков, где было приказано остановиться и окопаться. Никаких позиций здесь не было, но, так как грунт представлял собой пашню или землю под паром, то организация окопов лежа не представляла больших затруднений. Позицию было приказано занять I батальону, находившемуся в арьергарде. И эта позиция представляла собой узкий коридор 1-километровой ширины, по сторонам которого тянулись густые леса. Немцам это давало выгоды для обходного маневра, а для русских затруднялось наблюдение за флангами. III и IV батальоны были оттянуты за лес, к д. Бзинек; II батальон, находившийся в корпусном резерве, в это время занимал в виде заслона м. Сухеднев - для противодействия попыткам немцев обойти по шоссе с юга и помешать отступлению гренадер в восточном направлении. Позицию от Бжесце на Гостков заняли 1, 2 и 4 роты с 6 пулеметами; 3 рота встала за правым флангом на опушке леса. Все роты успели окопаться и даже измерить расстояния до некоторых точек и местных предметов; местность впереди была всхолмленная, но открытая. Взаимный обстрел перекрестным огнем промежутков между ротами и подступов к ним был отличный. Слабое место - совершенно укрытые подступы на флангах (лес), чем немцы и воспользовались.

4 легкая батарея встала на закрытой позиции за небольшим лесом впереди д. Бзинек. Наблюдательный пункт батарея имела вместе с командиром I батальона на холме, с которого вся местность к Близник была прекрасно видна.

Около 12 часов подошли кухни - и гренадеры имели возможность пообедать. Вперед, на Близник, была выслана разведка, которая около 14 часов стала отходить под давлением немецких разведчиков. Со стороны немцев раздались и первые орудийные выстрелы. Огонь немецкой артиллерии постепенно усиливался, но потерь от него почти не было, так как стрелки отлично применились ко всем складкам местности и хорошо врывались в мягкий грунт.

4 батарея не отвечала - пока не удалось обнаружить артиллерийскую позицию немцев. Со стороны немцев действовала только легкая и гаубичная артиллерия, но по числу батарей они превосходили. Вскоре за разведчиками кое-где стали появляться немецкие цепи. Начальник арьергарда отдал общее приказание: подпускать немцев как можно ближе и затем обрушиться на них всей силой винтовочного и пулеметного огня. 4 батарее выпала трудная задача - бороться с вдвое сильнейшей по числу орудий немецкой артиллерией и бить пехоту противника, не допуская ее к русским позициям.

Схема № 3.

Огонь немецкой артиллерии становился все интенсивнее, и немецкая пехота медленно, небольшими группами и по-одиночке, стала накапливаться на укрытых подступах. Примерно в 15 часов первой открыла залповый огонь на 1200 шагов 2 рота - которой ясно было видно накапливание немцев на этой дистанции. Эти внезапные залпы остановили попавшие под огонь немецкие роты. На фронте батальона можно было определить примерно до 3 батальонов противника.

Вскоре немцы стали появляться на таких рубежах, которые были вполне доступны огню - и около 16 часов в бой ввязались все три роты I батальона. Немцы под прикрытием огня своей артиллерии энергично продвигались вперед на отдельных участках, в большинстве же случаев, попадая под огонь, вынуждены были останавливаться и врываться в землю. Тем не менее, наступление они вели настойчиво - несмотря на весьма большие потери от огня гренадер. На отдельных участках русские пулеметы выкашивали их цепи без остатка, особенно перед 1 и 2 ротами, но на их место появлялись новые.

Вместе с тем, от разведки на правом фланге, в лесу к северо-западу от д. Бжесце, были получены донесения, что со стороны д. Близник заметно передвижение колонн 1 - 2 рот для охвата правого фланга екатеринославцев (1 рота). Для противодействия этому охвату в лес к северо-западу от д. Бжесце была выслана 3 рота, находившаяся в резерве, а на ее место подтянуты 14 и 15 роты (из IV батальона).

Бой разгорался, и немцы постепенно накапливались перед русскими ротами на 600 - 700 шагов, а перед 1 ротой - до 400 шагов. Около 18 часов бой достиг наивысшего напряжения.

Убийственный фланговый огонь

Командир 3 роты, получив задачу, выслал вперед разведку и двинулся с ротой лесом на высоту севернее д. Бжесце. Здесь, около 18 часов 30 мин. действительно была замечена обходящая колонна немцев, которые отдельными взводами поднимались по отлогой возвышенности с вырубленным лесом и поросшим кустарником, охватывая 1 роту справа. Видимо, немцы так были уверены в верности своих расчетов, что шли без необходимых мер предосторожности - и 3 их взвода в колоннах рядами ясно были видны между кустами. Картина была настолько невероятна, что даже солдаты шепотом спрашивали, что это значит, и волновались от того, что офицеры все еще не разрешали стрелять - когда немцы так близко и двигаются так неосторожно. Взводных командиров приходилось с трудом сдерживать, чтобы не открыть огонь раньше времени. Между тем, немцы стали уже поворачивать вправо и нацеливаться прямо во фланг 1 роте, к 3 же роте они повернулись боком и находились всего в 400 - 450 шагах.

На участке 1 роты в это время шел ожесточенный винтовочно- пулеметный огонь, и немцы неоднократно поднимались, чтобы броситься в штыки. В это же время в обходившей немецкой роте, очевидно, считали, что момент для внезапного удара на 1 роту назрел - и взводы бегом стали рассыпаться, подставив свой левый фланг 3 роте. Далее ждать было нельзя: вот раздалась команда, и создалось такое впечатление, что огонь рванулся и совершенно неожиданно обрушился на немцев. В первый момент в обходившей германской роте все замерло и остановилось, а в следующий - все бросились назад в лес, в котором и укрылись, сопровождаемые частым огнем 3 роты.

Все попытки немцев сбить гренадер с позиций у Бжесце - Гостков также были остановлены, и к 19 часам бой стал стихать. Вскоре все смолкло и было видно, как немцы поодиночке оттягивались назад, оставляя впереди только охранение. Бой окончился - и противник везде был отбит.

Сон под грозой

Около 19 часов 30 мин. было получено приказание: с наступлением сумерек отходить к Бзину. Роты снялись с позиций и, прикрываясь дозорами, с 20 часов стали отходить к Бзину, куда стянулись около 22 часов. Здесь полку было приказано прикрыть ст. Скаржиско, которую не успели эвакуировать - теперь станция и склады были зажжены, а станционные сооружения взорвали. Разразилась страшная гроза с проливным дождем. Усталость екатеринославцев, после 3 бессонных ночей и серии боев, была так велика, что гренадеры, как пришли, так и свалились прямо вдоль шоссе м. Бзин и здесь же уснули - несмотря на дождь, грозу и непрерывные взрывы.

IV батальон получил отдельную задачу по охране подступов к станции Скаржиско, правее I батальона (он был сильно потрепан еще в бою у Гржималкова 30-го апреля); от III батальона после Гржималкова осталось только 2 неполного состава роты - 11 и 12. Сторожевое охранение к стороне немцев было выставлено, но... оно тоже спало, и теперь казалось, что нет таких сил, которые могли бы поднять мертвецки усталых бойцов. Подошедшие кухни остались нетронутыми, и отошли обратно.

Около 24 часов приехал командир полка и передал приказ начальника дивизии - ввиду успешно отбитых атак и важности железнодорожного узла у ст. Скаржиско - восстановить положение и вновь занять участок Бжесце - Гостков. Командир I батальона, который все еще оставался начальником арьергарда, и от полной потери сил сам лежал в канаве у шоссе, положив голову на камень, доложил командиру полка, что это приказание невыполнимо. Гренадеры спят, так как наступил тот перелом в расходе физических и моральных сил, за которым войска выходят из строя. Он предложил командиру полка объехать лежавшие батальоны, дабы лично увидеть то, что имеет место быть, - и доложить начальнику дивизии. Со своей стороны командир I батальона доложил, что если ему и повторят это приказание, то он его не исполнит - как невозможное. Немцы тоже выдохлись и бездействовали. Около часу ночи было получено новое распоряжение, отменяющее первое - о восстановлении положения, и, вместе с тем, в 4 часа было приказано отходить далее на м. Миржец. II батальон в этот день выдержал упорные атаки немцев из м. Сухеднев и тем дал возможность всему полку отойти к м. Миржец.

2 мая.

Поднявшись с большим трудом, после лишь 4-часового отдыха под дождем и под гром непрерывавшихся взрывов станционных сооружений и складов ст. Скаржиско, полк около 4 часов выступил на м. Миржец.

В м. Миржец около 8 часов командир полка объявил приказ Верховного Главнокомандующего о прекращении дальнейшего отступления; указывался и рубеж, который приказано было занять: участок от д. Трембовец до Червона Миржец, общим протяжением около 4 км с передовым опорным пунктом у м. Миржец. Правее вставал 7-й гренадерский Самогитский полк, левее – 2-й гренадерский Ростовский полк.

Схема № 4.

Первым впечатлением, как отмечал фронтовик, было чувство известного удовлетворения. В приказе Главнокомандующего говорилось, что «наши армии, отходя, с большим успехом отбивали все атаки противника, который теперь выдохся, а к нам подходят пополнения. Поэтому: остановиться, укрепиться, привести себя в порядок и дальше ни шага назад. Первоначально все думали, что это и есть те Илжанские позиции, которые, по доходившим с тыла вестям, были прочно оборудованы и устроены. На деле же оказалось не то. Этот рубеж был еще верстах в 8 - 9 впереди укрепленных Илжанских позиций и участок, назначенный для занятия полком, не только не был укреплен, но везде в деревнях текла мирная жизнь, далекая от тех потрясений, которые ожидали жителей уже через день. «Позиции» нужно было еще обрекогносцировать, наметить и приступить к их укреплению, насколько позволит время - до первых немецких снарядов. Между тем местность на участке полка была крайне неудобна; Миржецкий кряж командовал, и, в случае перехода его в руки немцев, вся позиция с тылами была совершенно открыта, так как весь район полка представлял из себя слегка всхолмленное плато, которое наблюдалось со стороны м. Миржец все насквозь. От места боя мы теперь отошли на переход и таким образом оторвались от немцев, да и последнее их наступление на Бжестце - Гостков 1 мая стоило им дорого; они нас не преследовали, а это давало некоторую возможность как-нибудь «устроиться» на занимаемом рубеже».

Но утомление полка было слишком велико, а 4-часовой отдых в эту ночь (когда люди отказались даже от пищи) был слишком недостаточен. Приступать к работам сразу в таких условиях было бесполезно, и, начиная с 10 часов (когда батальоны разошлись по своим участкам), был разрешен 6-часовой отдых. Комбаты, наметив свои участки, указали командирам рот их участки работы; по деревням собирались лопаты, топоры, ломы и пр. для осуществления земляных работ. Ввиду возможности появления немцев перед позициями уже к вечеру этого дня, нужно было выполнить те окопные работы, которые позволили бы встретить противника не в голом поле. Поэтому было приказано рыть окопы категории «с колена» (пользуясь каждой складкой местности для сокращения работ), и затем постепенно углублять их до полной профили. Около 15 часов 30 мин. подошли кухни, и после обеда утомленные подразделения было не узнать. Работа по рытью окопов шла успешно: отрыты окопы с колена и разобраны некоторые халупы и стодолы для строительства блиндажей, перекрытий и т. д. Работы продолжались и ночью, примерно до 23 часов, чему способствовал лунный свет. Около 21 - 22 часов кое-где перед фронтом I батальона в лесу и со стороны м. Миржец стали слышаться отдельные редкие выстрелы бродивших по округе разведчиков. Но немцы не тревожили.

Около 2 часов 3-го мая было получено приказание: полку с утра 3-го мая перейти в д. Ясенец-Илжецкий, где поступить в дивизионный резерв.

3 мая.

В 10 часов утра полк сосредоточился в д. Ясенец-Илжецкий и имел отдых до 14 часов 4-го мая.

Схема № 5.

Таким образом, с ночи на 29-е апреля по 3-е мая полк отошел на 75 км, сражаясь днем и отходя ночами. На 4-ю ночь, после боя у Бжесце - Гостков, последовал надлом в его силах - и в м. Бзин, где люди свалились и спали без фактических мер охранения; сила его сопротивляемости уже равнялась нулю. Но небольшой отдых и кухня быстро восстановили силы (Миржец, 2-е мая) и боеспособность. Наиболее значительные потери в людях были в III батальоне, где 9-я и 10-я роты были выбиты почти полностью; в других подразделениях потери не превышали 15 - 20%. Отставших почти не было.

Между тем, 3-го мая немцы заняли м. Миржец. На участке 2-й гренадерской дивизии (севернее) немцы были отбиты с большими потерями, а левее части XXV корпуса перешли в контрнаступление и успешно потеснили противника перед собой. Это побудило потревожить немцев и на фронте 1-й гренадерской дивизии - частичным переходом в наступление, которое было намечено 4-го мая.

4 мая.

К этому дню 3-й гренадерский Перновский полк занимал участок Дзевентики - Малышин; 4-й гренадерский Несвижский полк - лесной участок у д. Липе; 1-й гренадерский Екатеринославский полк - в дивизионном резерве в д. Ясенец-Илжецкий. Немцы занимали позиции от Миржец на Тыхов, где у них, по имевшимся сведениям, имелось от 3 до 4 батальонов. На лесном участке их фронт не прощупывался (так как еще не установился), разведчики же противника перед участком д. Липе не появлялись.

Задача на 4-е мая заключалась в следующем: I батальон 1-го гренадерского Екатеринославского полка должен был произвести внезапное нападение на тыл немецкой позиции у д. Тыхов из леса со стороны шоссе м. Страховице – Тыхов; с фронта от Дзевентики - Малышин, после обозначения успеха I батальона, должен был перейти в наступление 3-й гренадерский Перновский полк - с общей задачей выбить немцев из д. Тыхов и занять ее (что делало общее направление позиций более выгодным).

В 15 часов 4-го мая командир I батальона екатеринославцев полковник В. Н. Воронов получил приказ начальника дивизии: двинуться с I и III батальонами через д. Липе, выс. 121,6 на выс. 113,0, откуда атаковать немцев с тыла у д. Тыхов. В это время перновцы должны были, как указано выше, наступать с фронта.

В. Н. Воронов

От места расположения Екатеринославского полка в д. Ясенец-Илжецкий до выс. 121,6 по карте было около 10 км, поэтому в штабе дивизии предполагали, что, по расчету времени, этот поиск произойдет засветло - часа через 3 – 3,5, т.-е. не позже 18 – 18.30.

Неудавшийся батальонный поиск

Около 16 часов полковник В. Н. Воронов выступил с I батальоном в составе 4 рот с 4 пулеметами и III батальоном с оставшимися 2 ротами (11 и 12) с 2 пулеметами. Пройдя через расположение 4-го гренадерского Несвижского полка у д. Липе, батальоны вошли в густой высокий лес, поросший кустарником. Лес предварительно изучен не был; не было определенных сведений о лесных дорогах и выс. 121,6 и в Несвижском полку. Между тем, дороги по карте не соответствовали дорогам на местности в лесу.

Вначале дорога, шедшая от д. Липе в лес и обозначенная на карте, соответствовала реальности, но недалеко от опушки она уже разветвлялась и расходилась в разные стороны. Никаких отметок не было; проводников достать было негде (Ясенец-Илжецкий почти опустел, на месте оставались лишь старики и дети). Дер. Липе была только на карте - от нее остались только одни обгоревшие трубы. Далее дороги не только продолжали разветвляться, но часто превращались в тропы или вовсе пропадали. Густой кустарник и болотистые ручьи затрудняли движение пулеметов. Кроме того, вполне правдоподобно было встретить в лесу и немецкую разведку, поэтому двигаться приходилось ощупью, прислушиваясь к каждому шуму и шороху и постоянно останавливая пулеметные двуколки (здесь нужны были вьючные, но их не было), чтобы не производить непрерывного шума и треска сучьев под колесами. Само движение было организовано следующим образом: впереди шли разведчики, за ними головная застава - взвод с выброшенными вперед дозорами; за ними 2 роты I батальона в одной колонне, имея с боков заставы с дозорами; другие две роты шли повзводно, в колоннах рядами. Пулеметы следовали: 2 за 1 ротой и 2 за 2-й; роты III батальона двигались также в строю повзводно и взводы в колоннах рядами. Пулеметы - по дороге между ротами.

Вокруг этой «колонны» имелись дозоры, все движение происходило на сближенных дистанциях и интервалах, в пределах зрительной связи в лесу. Полковник В. Н. Воронов двигался впереди колонны; сзади тянули телефонный провод из д. Липе, куда была выброшена телефонная станция от штаба дивизии для непосредственной связи с ним. Такой порядок давал возможность быстро развернуться в любую сторону и держать все роты в руках - что в лесу было чрезвычайно важно. При дальнейшем движении в глубине леса батальоны наткнулись на огромные таборы беженцев, расположившиеся целыми семейными очагами. Это сразу осложнило обстановку, так как вполне вероятно было предположить, что среди этих беженцев были и шпионы немцев, благодаря которым весь поиск, построенный на внезапности, мог быть скомпрометирован, и батальоны попадали в тяжелое положение (особенно при атаке на них с тыла).

В таких условиях движение по лесу не соответствовало расчетам штаба дивизии: батальоны с трудом вышли на шоссе уже около 21 часа, когда стало темнеть. Немцев (видимых) нигде не встретили; определить же точку выхода на шоссе (высота 121,6) из-за отсутствия резко выраженного рельефа, было невозможно. На шоссе необходимо было соблюдать особенную тишину. Роты встали в лесу вдоль шоссе, выслав во все стороны дозоры; к выходу из леса были высланы разведчики.

В лесу становилось почти совершенно темно; от офицерского дозора, высланного к выходу из леса, было получено донесение, что до опушки леса еще примерно километра 4. Весь успех этого поиска мог быть построен на быстроте, скрытности движения и внезапности удара и, конечно, засветло, когда можно ориентироваться. При сложившейся же обстановке всякая внезапность отпадала; оставался еще выход - ночной удар, но для этого нужно было еще днем ознакомиться с местностью и расположением противника - чтобы знать, куда и как наступать. Здесь же и этого не было, так как становилось настолько темно, что даже при выходе из леса пришлось бы двигаться в темном пространстве, т.-е. впустую. Доложить о сложившейся обстановке начальнику дивизии по телефону полковник В. Н. Воронов не мог, так как провод непрестанно рвался еще во время движения и теперь не работал. По этой же причине и Перновский полк ориентирован не был.

В. Н. Воронов принял решение отойти назад, не выполнив данной ему задачи. Обратное движение в абсолютной темноте в лесу было еще труднее. Двигаться приходилось прибегая к компасу; роты двигались также повзводно, но взводы шли рядами, чтобы не растягиваться сильно в глубину. Пулеметы - среди рот. Была такая темень, что гренадеры задних рядов держались за передних. Вокруг рот двигалась густая цепь дозоров. С немцами так и не встретились. Перед рассветом батальоны вышли к д. Липе, и в 6 часов 5-го мая возвратились в д. Ясенец-Илжецкий. Отставших не было.

Полковник В. Н. Воронов лично отправился к начальнику дивизии, чтобы доложить о результатах поиска; затем он был с докладом и у командира корпуса, который сначала грозил расследованием, но потом согласился с представленными доводами - и вопрос о «неисполнении» был исчерпан.

Статьи из этой серии

1-й лейб-гренадерский Екатеринославский полк и Великое Отступление 1915 года. Ч. 1. Отход перекатами