Мобильные войска в бою
Две атаки в один день - русская конница против германской пехоты. Ч. 2. Закрыть прорыв
Теперь удар наносился силами всего полка.
В 9 часов 50 минут 4 драгунских эскадрона уже шли к полотну железной дороги у Ярнуты. Уступом вправо сзади шли эскадроны иркутских гусар.
Слыша впереди винтовочно-пулеметную трескотню, эскадроны рвались вперед. Но ждали разведку. Наконец все выяснилось: впереди немецкие окопы, занятые 90-м резервным пехотным полком. Да, предыдущая атака навела на немцев панику, но укрепленные позиции впереди заставляли задуматься: ибо атака на пехоту (даже наступающую) это одно, а атака укрепленной позиции - это другое. И история знала немного примеров атаки конницей последних.
Командиру бригады было послано донесение, и готовые к бою эскадроны ждали приказа. Наконец он получен: «Полку при поддержке гусар атаковать укрепленную позицию впереди дер. Тсиск – Жабин»».
Следовало атаковать обнаруженную боевой разведкой подполковника Корганова цель – укрепленную позицию противника впереди вышеуказанных деревень. Расчет был на то, чтобы, эксплуатируя первый успех, смять противника. Но после первой атаки прошло порядочно времени, и несомненно было то, что немцы подготовились: усилили окопы и поставили дополнительные пулеметы. Задача сильно осложнилась, но драгуны не колебались ни секунды.
Командир полка развернул в первой линии 1-й, 2-й и 5-й эскадроны, имея в резерве за серединой 3-й эскадрон. Эскадроны передовой линии перестроились в боевой порядок для атаки на пехоту поэшелонно, разомкнув каждый свои полуэскадроны в одну шеренгу, один позади другого на 100 шагов. 3-й эскадрон перестроился в 2-шереножный разомкнутый строй.
По команде подполковника Алексеева полк бросился вперед. В боевой линии с группой ординарцев и адьютантом мчался находившийся ранее на рекогносцировке командир полка полковник Степанов.
Зазвучали сигналы. Плавно и красиво развернулись эскадроны в лаву. Блеснули клинки шашек над головами, крепко зажаты в руках пики. Командир полка галопом идет между линиями, а за ним – адъютант с группой ординарцев.
Полк двинулся на Грабово – в 10 часов 10 минут эскадроны на рысях прошли через деревню. 6-й и 4-й эскадроны дивизиона подполковника Корганова, готовые идти в новый бой, галопом пристроились к левому флангу боевой линии. Полк развернулся на фронте около 1500 шагов.
Когда вышли за деревню, редкие выстрелы немецких батарей загремели торопливым редким огнем по деревне и по полю перед последней. Полк шел в атаку, следуя через редкие кустарники, переходящие в густые поросли леса, прерываемые небольшими полянками.
Нужно было спешить – каждая секунда была дорога.
«Галоп»… Запели трубы.
Командир на ходу внимательно смотрит вперед и нацеливает удар, лицо его серьезно и решительно, но торопливости не видно – он остается верен себе и в эти грозные минуты.
За ним перед эскадронами - подполковник Алексеев. Коренастая фигура последнего приросла к коню, а взор направлен в сторону, где скачут остатки четвертого эскадрона: десять лет командовал он этим эскадроном и недавно передал его в руки погибшего штабс-ротмистра Дьяконова. Теперь старый командир тревожится за судьбу своего бывшего эскадрона.
Перед первым эскадроном - самый младший из комэсков штабс-ротмистр Кубаркин, он впервые ведет свой эскадрон в конный бой и все мысли его о том, как бы не ударить в грязь лицом.
Перед вторым эскадроном - ротмистр Смольский. Он спокойно с любопытством смотрит вперед, как будто ожидая чего-то интересного. Нервы его, как всегда, спокойны.
Перед пятым - ротмистр Скосаревский. Он беглым взглядом быстро осматривает линию своих полуэскадронов, оценивая обстановку. Опытный взгляд ротмистра доволен своими драгунами: идут как по ниточке.
Третий эскадрон двумя красивыми линиями идет за серединой общей лавы. Перед ним ротмистр - Коренев и прапорщик Волонсевич.
Впереди поле.
Офицеры 19-го драгунского полка. На груди – знаки кавалерийских школ, так как собственного полкового знака полк не получил. 1910 г. Там же.
Прапорщик Розанов и ординарцы получили приказ поднимать засевшие на пути полка в окопах части 235-го, 269-го и 270-го пехотных полков, указывая на необходимость наступления вслед за атакующим полком.
Германские легкие и тяжелые батареи сосредоточили сильный район как по району Грабово, так и в юго-западном направлении – на пути движения полка.
Среди редких кустарников вспыхивают с грохотом черные клубы дыма, а над полянками и леском блестят и щелкают шрапнели, белые облачка с легкими клубами плывут и тают в голубом небе.
Влево работает, приютившись на опушке леса, русская батарея. Увидев драгунскую лаву, командир на минуту прекращает стрельбу и командует «Смирно» - приветствуя лихих архангелогородцев. Канониры машут фуражками. Вихрем проносятся драгуны мимо батареи, и она снова грохочет – теперь уже беглым огнем.
РГВИА. Ф. 16180. Оп. 1. Д. 63. Л. 202.
Линии разомкнутых эскадронов шли как на смотру, сохраняя равнение и дистанции.
Вот линия русских окопов, роты 269-го и 270-го полков ведут редкий огонь. Усталые роты видят, кто пришел к ним на выручку в тяжелые минуты. Просветлели изможденные двухнедельным боем лица пехотинцев. «Драгуны атакуют немцев» - прошло по цепям.
Махнули драгуны через свои окопы, ни на секунду не замешкавшись. Пехотинцы не успели даже пригнуться в окопах. Седой подполковник-комбат и его солдаты крестят драгун, напутствуя их в бой.
Там же. Л. 203.
Изумленные роты лишь увидели над собой ноги драгунских коней, и архангелогородцы уже неслись далеко впереди окопов. Часть пехотинцев бросилась вслед за драгунами.
Проскочив окопы своей пехоты, 269-го пехотного Новоржевского и 270-го пехотного Гатчинского полков, эскадроны попали под сосредоточенный по ним сильный винтовочно-пулеметный огонь. Пройдя еще полверсты, эскадроны атакуют передовые окопы германской пехоты.
«Карьер»!
Бросок с места - и полк во главе со своим командиром дружно рванулся к немецким окопам.
Загремело ура... Топот копыт... Лязг оружия... Грохот разрывов гранат... свист пуль... Трескотня винтовок и резкая дробь пулеметов... Все смешалось. Как сметающий все на пути своем ураган шла конная атака - преодолевая все огневые препятствия. Атака, где все мысли были направлены только вперед, атака, которую ничто уже не могло остановить...
Немцы смяты, первая линия окопов взята, и при этом заколото и изрублено более 150 германцев. Отдельные группы пехотинцев, становясь на колени, поднимали руки, а затем когда первая линия, не останавливаясь, проходила, открывали драгунам огонь в спину. Эти группы несостоявшихся «пленных» были изрублены кавалеристами второй линии.
Командир полка, подполковники, ротмистры, штабс-ротмистры и молодые корнеты и прапорщики, старые вахмистры, подпрапорщики, унтер-офицеры и драгуны соперничали в доблести - создавая общий ураганный, потрясающий по силе удар по врагу. Падали лошади, падали всадники, но никем это не замечалось, все неслось лишь вперед одной грозной тучей. Падает с коня сшибленный разрывом гранаты командир 1-го эскадрона, и на смену ему перед эскадроном вылетает его брат корнет Кубаркин, а перед полуэскадроном - мчится прапорщик Бреверн. Эскадрон, не дрогнув, летит далее.
Убит конь под ротмистром Смольским, контуженный офицер поднимается с вывихнутым плечом и огорченно смотрит вслед своему эскадрону. Вслед за командиром, сраженный пулей, падает с коня и умирает старый вахмистр подпрапорщик Овчинников. Пал один из храбрейших драгун, всегда в боях являвшийся примером своему эскадрону. Судьба щадила его целый год, как бы готовя ему красивую смерть. Ему довелось пасть в конной атаке – мгновенно погибнув от пулеметной пули.
Прапорщик Розанов был отправлен к пехотным окопам с заданием - вести стрелковые цепи вслед за атакующими драгунами. Эскадрон остался без офицеров и вахмистра, но по-прежнему шел карьером к германским окопам. Пронеслись уже через первую линию немецких окопов, рубя и коля ошеломленного врага, несутся ко второй линии. Очевидец писал: «Немцы понаставили пулеметов, поставили стрелков и сзади окопов - но ничего не помогало, и враг терял голову. Серые офицеры и солдаты становились на колени и поднимали руки вверх - гордые тевтоны молили о пощаде, но когда передняя линия лавы пронеслась мимо, стреляли драгунам в спину. Тут налетела вторая линия, и враг в ужасе погибал под ударами шашек и пик».
Шагах в 300 за передовой линией был встречен ряд отдельных немецких окопов 2-й линии - которые также были успешно форсированы несущимися вперед эскадронами. Местность на пути атаки представляла собой отдельные рощицы, перемежающиеся кустарником и открытыми полянками.
На расстоянии более версты от русских окопов драгуны натолкнулись на 3-ю линию немецких окопов – традиционно самую сильную. Главная укрепленная позиция противника представляла из себя окопы в рост с козырьками, блиндажами, траверсами и частично с засеками впереди. Окопы были густо заняты немецкой пехотой с пулеметами, а позади окопов стояли специально сосредоточенные стрелки резерва, стрелявшие поверх окопов. Несмотря ни на что, эскадроны бросились вперед, но на этой линии атака приостановилась, превратившись в рукопашный бой отдельных всадников и групп всадников – т. к. сильный винтовочно-пулеметный огонь с фронта и флангов сразу вывел из строя много лошадей, что не позволило далее продвинуться вперед. Передняя линия разомкнутых полуэскадронов была почти уничтожена.
И, как мы отметили, перед третьей линией широких окопов, где находились засеки и блиндажи, завязывался преимущественно групповой бой. Немцы стреляли из глубоких окопов, прячась за козырьками. Драгуны пиками доставали их и там. Пешие драгуны, побросав убитых и раненых лошадей, пиками и шашками дрались с немецкой пехотой. Почти вся уже погибла первая линия лавы, но сзади подлетали новые волны драгун - и бой кипел. Пуля разбила ножны шашки у адъютанта корнета Свистунова, и его конь шарахнулся, обданный волной черного дыма от взрыва тяжелой гранаты. Корнет сброшен на землю; ранены три коня под ординарцами, но командир полка цел. Адъютант снова на коне - возле командира. Драгуны уже сбились в кучки и под фланговым пулеметным огнем дерутся за окопами.
Но разогнались драгуны 5-го эскадрона, пронеслись уже и через третью, главную, линию окопов и понеслись на четвертую - где сидели немецкие резервы.
Перед ними мчится и влечет их за собой ротмистр Доможиров. Старый кавалерист мчался все вперед и вперед, не видя, что уже лишь он один с кучкой драгун вырвался так далеко. Работают драгунские пики и шашки, вот уже и последняя линия окопов, за ними блиндажи. В упор затрещал беглый огонь немцев по группе храбрецов - и один за другим они пали среди вражеских рядов.
Смертью заплатил за свой лихой порыв бывший «бессмертный» гусар ротмистр Доможиров - став «бессмертным» и в памяти архангелогородцев.
Там же. Л. 205.
Вахмистр Семин скакал среди драгун своего пятого эскадрона и, опытной сильной рукой состарившегося на службе рубаки, раздавал на скаку удары по немецким черепам. Вспомнил он былые дни, когда учил молодежь, как надо рубить без промаха. Многих уложила его шашка, пока смертоносная пуля не оборвала жизнь бравого вахмистра.
Взводный Павра упал вместе с убитым конем, но не растерялся: схватил коня убитого драгуна, вскочил в седло и вылетел перед взводом.
Были убиты кони под взводным Пипиным, унтер-офицерами Чуенковым, Василевским и Кнышем, а сами они переранены – но бойцы не пошли назад, а с шашками в руках бежали вперед, на вражеские окопы и подбадривали товарищей.
А на фронте 1-го правофлангового эскадрона драгуны перескочили через главную линию немецких окопов, где в этот момент стояло, подняв руки, до 60-ти пехотинцев. Взять их в плен и даже порубить не представлялось возможности – вследствие губительного пулеметного огня с немецкой тыловой позиции по этому участку. Драгунам пришлось по приказу комэска отойти к ближайшей роще, причем люди, потерявшие лошадей, подобрав пики, кололи ими, а также рубили шашками германских пехотинцев.
Точно также и на фронте среднего 2-го эскадрона много немцев в окопах поднимали руки, но опять же взять их в плен не представлялось возможным – по причине губительного пулеметного огня с фронта и фланга. Всего на этом участке было перерублено до 100 немцев.
Примерно такой же урон был нанесен противнику и на участке 5-го эскадрона, где часть драгун во главе с ротмистром Доможировым, как отмечалось, преодолела главную позицию и дошла до 4-й линии – окопов резерва.
Шла свалка - среди треска пулеметов, винтовок и грохота орудий. Полегли еще два молодца-подпрапорщика - Яровиков и Дьяченко, погибли еще многие удальцы унтер-офицеры, ефрейторы, рядовые драгуны.
Не сразу расслышали драгуны сигнал «сбор». Жалко было оставлять отбитые окопы, заваленные вражьими телами, но это было уже делом пехоты - занять их и закрепить за собой. Вследствие понесенных больших потерь, драгуны передовых эскадронов начали, также лавой, отходить к перелескам, подбирая своих раненых и ведя пленных.
Фельдшера скакали в атаку среди линии своих эскадронов, и теперь в перелеске быстро перевязывали товарищей.
Как отмечалось, два эскадронных командира (1-го и 2-го эскадронов – штабс-ротмистр Кубаркин и ротмистр Смольский) выбыли из строя контуженными.
Всеми участниками атаки чувствовалась важность закрепления за собой вырванного у противника пространства – своей пехотой, которая, однако, находилась далеко позади. Комполка через адьютанта сообщил об этом комбригу. Но комбриг генерал-майор А. Ф. Бендерев, вследствие больших потерь, приказал отвести полк за линию железной дороги восточнее Грабово.
Только после получения этого приказа полк, наполовину поредевшими линиями, пошел шагом назад - провожаемый огнем артиллерии. Подошли к Грабово и стали за насыпью железной дороги. Командир полка полковник Степанов медленно ехал вдоль поля, окруженный ординарцами. Он отправил полк за Грабово, а сам остался и смотрел, как разъезды от эскадронов подбирали и вели раненых. Взвизгивали и протяжно пели залетные издали пули и вспыхивали вверху облачка шрапнели, но драгуны не слышали их, подбирая по полю товарищей.
Шли раненые, окровавленные драгуны. Раненых несли, везли в седлах товарищи, много было тяжелых ран, много было пролито крови, но гордо глядели драгуны и высоко держали они свои головы – в этот день показали как умеет работать славная русская конница, как умеет она выручать свою пехоту. Окопы и пулеметы не остановили могучего удара. Цепи немецкой пехоты развеялись, как осенние листья на ветру - разметали архангелогородцы серую пехоту и засеяли поле немецкими касками.
Дорогую цену заплатил 90-й полк противника за свой прорыв на Грабово и долго вспоминали его поредевшие роты пики и шашки русских драгун.
Слепян А. С., вахмистр 19-го драгунского Архангелогородского полка (лицевая и оборотная стороны). На обороте надпись «Вахмистр / Никол. Кав. Учил / (IV ускор. выпуска / 1 октября 1915 г) / Слепян — / Заслужил два георг. креста / в рядах 3-го эскадр. Л. гв / гусарского Е. В. п. / произведен в прапорщики / 19-го Драгунского Архангелогородского полка. — / имел репутацию выдающегося / лихого разведчика». Лазарев С. А. Герои Великой войны. 2007.
Дальнейшую картину очевидец вспоминал так: «К вечеру склонялся день, солнце тихо садилось за лесом. Стихла перестрелка на фронте.
Опять драгуны были в убогой деревне, опять стояли по дворам, у заборов кони под седлами. Горели костры, группы драгун сидели и кипятили котелки, но многих уже не доставало. Одни лежали уже в сырой земле, другие в линейках с красным крестом тихо плелись к санитарному поезду. Шли тихие разговоры драгун у огонька, вспоминались погибшие товарищи и начальники: лица их теперь ясно вставали перед глазами оставшихся, вспоминались их последние слова. Четвертый эскадрон вспоминал, как умирал их командир.
Офицеры сидели за столами в хатах и делились пережитым, а в одной xaте сидел за столом, опершись головой на руки, командир славных архангелогородцев полковник Степанов, перед ним на столе лежали донесения о потерях полка. Налитый стакан чаю стоял нетронутым на столe, освещаемом тусклым мерцанием свечи. У стола стоял с забинтованной головой адъютант и не решался прервать размышления командира…» (Там же. Л. 207 – 207об.).
Адъютант полка участник второй атаки П. Свистунов (получивший серьезный вывих плеча при падении с убитой лошади) стал автором замечательного стихотворения, так и названного «18 июля» (Там же. Л. 208об. – 210.):
Был тих бивак полка усталый,
Порой заржет усталый конь,
Проедет всадник запоздалый,
Кой-где в избушке захудалой
Мерцает трепетный огонь.
Затихли пушки до рассвета,
Пруд серебрится в стороне,
В лучах полунощного света
И остается без ответа
Далекий выстрел в тишине.
Бегут часы, восток алеет,
Июльский день от сна встает;
Небес глубины пламенеют,
Что день грядущий нам навеет,
Какую участь нам несет?
Вот грянул выстрел, звук разрыва,
За ним другой, потом опять,
А дальше бой без перерыва.
Приказ: полку собраться живо.
Драгунам скоро выступать.
Редеет строй стрелков. Бросая
На нас все новые полки,
Свинцом окопы засыпая,
Идут враги, не видно края,
На вас отважные стрелки.
Идет упорно враг надменный,
За павшей ратью - снова рать.
Стрелок устал в борьбе бессменной
И под напором постепенно
Пехота стала отступать.
Враг торжествует и цепями
Густыми вслед стрелкам идет,
В то время стройными рядами
Драгуны строятся. Пред вами
Надменный враг - он вас не ждет.
Трубач - сигнал! Клинки сверкнули.
Команды голос: - Разомкнись!
И плавно лаву развернули
Вперед! Не бойся дуры-пули,
Драгун, всегда вперед стремись!
Вот миновали батарею –
Она напутствовала нас,
И пред пехотою своею
Прошли по звеньям, в поле рея,
Она перекрестила нас.
Как иногда в разгарe лета
Нежданно грянет Божий гром,
Так для врагов культуры, света
Была нежданна встреча эта
С вперед несущимся полком.
Гудит земля под копытами,
Врага объяли страх и жуть
И он отхлынул перед нами,
Рассыпал цепи за холмами,
Засеял пулями нам путь.
Огонь десятков пулеметов,
Шрапнелей вой и гул гранат
Сдержать пытался пыль налета.
Трещат винтовки без расчета,
Свист пуль, летящих не впопад
Но конница в своей стихии,
Она сумеет постоять
За славу родины России;
Не вам, призренные витии,
Налет драгуна удержать!
Клинок драгун заговоренный
Не знал пощады в этот день
И пики сталью вороненной
Сраженный падал враг хваленый;
Над ним нависла смерти тень.
Средь груды тел десятки пленных
И пулеметы бросил враг,
Уже не видно лиц надменных;
Склонился долу его стяг.
Так в славной битве у Грабова
Драгуны, жертвуя собой,
Разбили вражии оковы
И повернули счастье снова
К себе блестящей стороной,
Бессмертна стала ваша лава;
Гордись атакой тот, кто цел,
И пусть зеленая дубрава
Поет над тем напевы славы,
Кто честно пасть в бою сумел.
А вот список офицеров и подпрапорщиков, участвовавших в атаке (Там же. Л. 210об.-211.):
Генерального Штаба полковник Степанов;
подполковники Алексеев и Корганов;
ротмистры Доможиров, Коренев, Скосаревский, Смольский;
штабс-ротмистры Дьяконов, барон Драхенфельс, Кубаркин, Дембовский;
полковой адъютант корнет Свистунов;
корнеты Кубаркин, Евдокимов, Георгиади;
прапорщики Бреверн, Волонцевич, Розанов, Сафронов;
врач Дитлов;
подпрапорщики Ежов, Овчинников, Воронов, Марченок, Семин, Григорович, Фомин, Лолуа, Дьяченко, Яровиков, Ивасик, Чашкин, Белезяков, Белинский, Фролов, Ткачук.
Теперь посмотрим на именные списки героев-архангелогородцев, представленных за подвиги в конных атаках 18-го июля 1915 г. к государственным наградам (Там же. Л.Л. 211об. – 218.).
Кавалерами Георгиевского креста 1-й степени стали: подпрапорщики Ефим Овчинников (посмертно), Александр Дьяченко (посмертно), Федор Воронов, Мефодий Ткачук, Дмитрий Марченок (посмертно) и Василий Семин (посмертно), взводный унтер-офицер Федор Бобин, вахмистр Герасим Селищев;
Георгиевским крестом 2-й степени награждены: подпрапорщики Матвей Белезяков, Михаил Ежов, Николай Яровиков, Нестор Лолуа, Федор Чашкин, Василий Фомин; взводные унтер-офицеры Прохор Веремеенко, Антон Стыкут, Иосиф Павра, Артемий Захаров и Антон Щадинский; младшие унтер-офицеры Евсей Иванцов, Иван Савченко, Дорофей Жилинский и Василий Безуленко.
Георгиевский крест 3-й степени получили:
подпрапорщики Яков Григорович, Алексей Фролов; взводные унтер-офицеры Аполинарий Еленский, Михаил Краснов, Порфирий Красненок, Станислав Пипин, Федор Шевченко, Федор Сергиенок, Степан Прудников, Максим Закурдаев, Никифор Черных; младшие унтер-офицеры Иван Царегородцев, Семен Георгиев, Михаил Лаптев, Петр Лежнин, Сергей Перевезенцев, Иван Дерюгин, Василий Миронов, Станислав Василевский, Артемий Посредников, Петр Бритов, Леонид Высоцкий, Михаил Суздальцев, Андрей Якуненок, Семен Никитич, Капитон Еремин, Давид Короткевич, Савелий Смирнов; ефрейторы Архип Малешко, Александр Домбровский, Василий Печенин, Иван Касимовский, Михаил Соколов, Федор Корчагин, Василий Зыков, Макар Дашков, Иван Лино, Федор Синельников, Павел Ворона, Павел Крашенинников, Федор Пятков, Дмитрий Шман, Михаил Захаров; драгун Иван Отмахов, трубач Станислав Лукашевич.
Георгиевский крест 4-й степени заслужили: взводные унтер-офицеры Иван Абрамычев, Никита Шалимов, Яков Хромов, Антон Казаков, Григорий Михеев, Викентий Таман, Гавриил Кокин, Василий Богданов, Марк Сметанин; младшие унтер-офицеры Мухаметдин Юланов, Василий Цыцылин, Алексей Довыденок, Александр Ишков, Михаил Овчинников, Алексей Пустовалов, Игнатий Самолыга, Алексей Баскаков, Андрей Крошенко, Алексий Климачев, Александр Жестков, Савва Марченко, Андрей Говорков, Василий Суздальцев, Федот Листратенок, Петр Марков, Никифор Ивутик, Владимир Мельцер, Андрей Гусев, Федор Дюдбин, Федор Чуенков, Кузьма Кныш, Василий Медведев, Василий Горин, Василий Зайцев, Андрей Шалахов, Федор Фурменко, Григорий Лонихин, Арсений Ерема, Михаил Петроченко, Иван Гладков, Василий Шорин, Федор Мирошин, Степан Зуев, Алексей Трофимов, Никифор Борисов, Николай Поневин, Иван Забалуев, младший унтер-офицер из вольноопределяющихся Адольф Ляхович; ефрейторы Устин Демин, Василий Тихомиров, Василий Фетисов, Андрей Коновалов, Иван Скангель, Василий Селядцов, Григорий Гавриченок, Игнатий Перязев, Алексей Жуланов, Василий Абраменок, Алексей Агарьков, Петр Шариков, Василий Селедцов, Куприан Косенко; драгуны Андрей Ефремов, Фока Отбоев, Иван Аношин, Семен Вещев, Михаил Подоплелов, Иван Буевич, Захарий Хабулашвили, Мирон Литвинец, Иван Василевский, Иван Янин, Афонасий Суриков, Иосиф Адамус, Игнатий Семенов, Алексей Белогрузов, Василий Блестков, Константин Тараканов, Василий Бурак, Георгий Дятлов, Венедикт Мисюк, Федор Тимашенок, Андрей Шот, Михаил Партнов, Василий Трудов, Семен Косарев, Петр Самцев, Владимир Садовский, Федор Антонов, Максим Новоселов, Вильгельм Камзан, Андрей Калач, Аристарх Карпов, Дмитрий Стариков, Кузьма Бирюков, Никифор Садовский, Трофим Краев, Петр Мешков, Мордух Гутман, Никифор Кузнецов, Антон Каджашвили, Захар Винокуров, Максим Емельянов, Павел Головин, Моисей Данильченко, Егор Давыдов, Никита Сидорович, Тимофей Сосин, Иван Смотрин, Антон Пынька, Анисим Смоляк, Тимофей Нашиванка, Иван Айсбольт, Константин Шишкин, Иван Залужинский, Александр Тентарашвили, Михаил Баландин, Андрей Сугробов, Егор Медвецкий, Федор Дербенев, Дмитрий Гаврилов, Игнатий Бедунька, Тимофей Богданов, Дмитрий Борисов, Степан Шмелев, Петр Машарский, Герасим Ладохин, Игнатий Гончаров, Иван Лушков, Николай Беляев, Константин Дегтяренко, Константин Шитов, Василий Перемонников, Василий Ерофеев, Дмитрий Южин, Аким Лигостаев, Иван Кузнецов, Яков Кузнецов, Андрей Шелканов, Тимофей Новиков, Гавриил Грибов, Василий Сергеев, Зиновий Лаптев, Александр Субботин, Николай Каюров, Иосиф Бренч, Аксентий Жеглов, Яков Барсуков, Сергей Хозинский, Герасим Шишков, Аристарх Плотников, Антон Еловиков, Сергей Богдашкин, Дмитрий Свигунов, Степан Корчагин, Тит Климченок, драгун из вольноопределяющихся Василий Макаревич; трубачи Антон Мельдер, Франц Ковалевский, Иван Поп; эскадронный фельдшер Яков Золотарев; старший оружейный подмастерье Павел Родзишевский.
Кавалерами Георгиевской медали стали: старший унтер-офицер Федор Малахов; младшие унтер-офицеры Петр Созанов, Афанасий Жеребятьев, Михаил Рылов, Соломон Херхеулидзе; ефрейторы Андрей Добринский, Петр Королев; драгуны Евмент Черемис, Тимофей Кирсанов, Михаил Дюкин, Митрофан Пестков, Андрей Дехтяров, Егор Прокуданов, Игнатий Маскалев, Дмитрий Сидоренко, Иван Ширшов, Федор Антонов, Денис Путо, Дмитрий Гречухин, Андрей Каплун, Иосиф Шаповалов, Дмитрий Селезнев, Андрей Бурый, Трофим Куликов, Василий Рябов, Леонид Шведцов, Александр Бейкуль, Степан Зорин, Иван Шаров, Степан Грибовский, Франц Нартыш, Михаил Старовойтов, Михаил Безденежных, Иван Рунич, Михаил Кульков, Иван Шевченко-Шевцов, Егор Сианов, Василий Шаблинский, Иван Головнев, Кузьма Ребиков, Михаил Медведь, младшие ветеринарные фельдшеры Анисим Муравьев, Тимофей Чешаев, ветеринарный фельдшер Ефим Земляков (4-я степень), и. д. старшего медицинского фельдшера Константин Зуй (3-я степень), и. д. младшего ветеринарного фельдшера Сергей Гапоненко (2-я степень).
Мы не поленились привести полные списки нижних чинов 19-го драгунского – героев беспрецедентного боя, ибо память о людях, способных на такие подвиги – в ходе атаки на пехоту, пулеметы и укрепленные позиции германской армии – должна жить в веках.
Общие потери 19-го драгунского Архангелогородского полка 18-го июля 1915 г. выглядели следующим образом (Там же. Л. 220.).
Во время конных атак у дер. Грабово: офицеров - из 19, принимавших участие в атаках, убито 2, контужено 6; подпрапоршиков - убито 5, в т. ч. 3 вахмистра; драгун убито – 49, ранено и контужено – 95, без вести пропало -27; лошадей убито – 147, ранено – 78.
В процентном отношении к числу участвовавших в атаках потери составляют: офицеров 42%, драгун 30%, лошадей около 37%. Особенно пострадали 2-й и 5-й эскадроны, потерявшие почти половину своего состава (48%).
Список павших в атаках 18-го июля выглядит следующим образом (Там же. ЛЛ. 218об. – 219об.).
Офицеры:
Ротмистр Доможиров, штабс-ротмистр Дьяконов.
Подпрапорщики:
Ефим Овчинников, Александр Дьяченко, Дмитрий Марченок, Василий Семин, Николай Яровиков.
Взводные унтер-офицеры:
Роман Раков, Прохор Веремеенко, Степан Поляков.
Младшие унтер-офицеры:
Клементий Галкин, Алексей Давыденок, Михаил Овчинников, Петр Довобешко, Иван Курчев, Василий Зубланов, Василий Гаврилкин, Захар Булахов, Семен Прихотько, Тимофей Лебедев, Игнатий Семерюк.
Ефрейторы:
Акинфий Дмитриев, Андрей Емельянов, Иван Оношин, Александр Домбровский, Тимофей Барсук, Алексей Павлов, Василий Келашвили, Георгий Иванов.
Драгуны:
Платон Габрусов, Евсевий Михаленко, Степан Волков, Степан Рязанцев, Иван Одноворк, Тарас Дремин, Пол. Богданов, Алек. Макаров, Егор Балуев, Захар Гагнидзе, Степан Забава, Семен Тихонов, Алек. Вонаг, Евгений Лекерт, Семен Вещев, Тарас Селезнев, Иван Шишкин, Егор Капитонов, Лука Назаревский, Алек. Клисмет, Алек. Харитов, Иван Маслаков.
Потери противника неизвестны, ибо поле боя было оставлено русскими войсками, но документ отмечает следующее (Там же. Л. 220об. – 221.): «Сим удостоверяю, что при допросе мною 29-го сего июля в дер. Кулеши-Костельные в Штабе IV Сибирского корпуса пленного 55-го германского артиллерийского полка, этот пленный относительно результатов атаки 19-го драгунского Архангелогородского полка, 18-го июля на укрепленные позиции 90-го пехотного германского полка 54-ой дивизии (активной) показал следующее: «Атака была совершенно неожиданной и произвела потрясающее впечатление на части пехоты; потери 90-го пех. полка от атаки очень серьезны, удары холодным оружием (пиками и шашками) были крайне тяжелы». Пленный, хотя прибыл на фронт 23-го июля, спустя после атаки пять дней, но очень много слышал об этой атаке, так как она произвела сильное впечатление на германские войска и о ней много разговоров во всех родах оружия на фронте немцев, расположенных против фронта нашей 12-ой армии.
И. д. обер-офицера для поручений при штабе IV Сибирского корпуса подъесаул Зимин».
Итак, что же мы видим в итоге?
Исследователь конных атак русской конницы в Первой мировой войне И. Рубец писал: «1-я Отд. кавалерийская бригада (19 драг. Архангелогородский и 16 гус. Иркутский полки) конной атакой ликвидировали прорыв немецкой пехоты, на фронте IV Сибирского корпуса, у м. Тейска. Атака была блестящей, но полки понесли тяжелые потери. Архангелогородцы потеряли, людьми и лошадями, два эскадрона своего полка» (Рубец И. Ф. Конные атаки Российской императорской кавалерии в Первую мировую войну // Военная Быль. 1965. № 76. С. 46.).
Мы видим уникальную серию из 2 атак на одном боевом участке с минимальным временным промежутком между ними – после разведки боем силами 2-х эскадронов, был нанесен удар главными силами полка. Полк, причем даже без минимальной поддержки артиллерии, атаковал фронт укрепленной позиции, занятый силами не менее чем 6-ти пехотных рот. Мы видим, что русская конница не боялась и успешно била германскую пехоту – не побоявшись атаковать укрепленную позицию, которую противник еще и усилил, насторожившись после разведки боем. Это не помешало архангелогородцам овладеть 2 - 3 линиями неприятельских окопов (а одно из подразделений атаковало и 4-ю линию) – и огонь винтовок артиллерии и пулеметов им не смог помешать. Мы видим, что скорость и грамотные тактические решения стали ключом к успеху конной атаки.
Противник понес тяжелые потери (превышающие потери драгун – и это при том, что под прикрытием огневых средств он оборонялся на укрепленной позиции), которые могли быть еще тяжелее, если бы в ходе 2-й атаки (как это было во время 1-й) русская пехота поддержала конницу, закрепила занятое пространство и приняла пленных. Да, полк понес тяжелые потери, и с сожалением приходится констатировать, что эксплуатация успеха конной атаки практически отсутствовала. Но в любом случае кровь героев-драгун не была пролита даром. Подвиг русских драгун не позволил противнику прорвать фронт - оказался ликвидирован успешный прорыв германцев на фронте 4-го Сибирского армейского корпуса, а доблестный 19-й драгунский полк за лихую конную атаку получил благодарности от командующего 4-м Сибирским корпусом генерала от инфантерии А. В. Сычевского и командующего 12-й армией генерала от инфантерии А. Е. Чурина (РГВИА. Ф. 16180. Оп. 1. Д. 63. Л. 286.).
Статьи из этой серии
Автор: Олейников Алексей Владимирович
Поделиться:
