8-й автопулеметный взвод в бою 22 февраля 1915 г.

8-й автомобильный пулеметный взвод (в дальнейшем - 8-е броневое автомобильное отделение 2-го броневого автомобильного дивизиона) - одна из славных бронечастей Русской Императорской Армии.

Броневое подразделение одной из первых серий Русской Императорской Армии почти в полном составе.

Бронеавтомобили "Остин".

На фронте оказался 4 февраля 1915 г. - в составе 12-й армии. Состав боевой части взвода в этот период: 3 пулеметных броневика типа "Остин" 1-й серии - "Лихой", "Сильный" и "Славный".

"Славный" и "Лихой", 1915 г.

"Сильный", "Славный", "Лихой", 1915 г.

Нас заинтересовал период участия взвода во Второй Праснышской операции в феврале 1915 г.

19-го февраля 8-й взвод под командованием штабс-капитана Цоренко был направлен в распоряжение начальника 23-й пехотной дивизии. А 22-го февраля принял участие в первом (и оказавшимся столь кровавым) бою.

Вначале состоялась рекогносцировка. Было решено двинуть броневики для содействия атаке пехоты - по дороге на дер. Моцарже, и затем через лес на мест. Дзюбели.

Чины взвода осматривают позиции противника.

Один из офицеров взвода вспоминал: "Поздравляю вас, господа, с серьезным делом! — сказал штабс-капитан Цоренко, входя в крестьянскую халупу, в которой поместились офицеры ... Цоренко командовал 8-м взводом, и находящиеся в комнате офицеры - два подпоручика и прапорщики - были его подчиненными. Хорошенький молоденький подпоручик Рубец, в этом году только что окончивший военное училище, больше похожий на девушку, чем на офицера, пристроился у тяжелого неуклюжего крестьянского стола и писал письмо. Это он делал регулярно каждый вечер. Старшие его товарищи знали, что адресат живет там где-то, в далеком Петрограде... знали также, что Шура Рубец носит на левой руке запаянный стальной браслет —талисман, подарок этого адресата, и ласково подтрунивали над ним; Рубец никогда не сердился, а, наоборот, улыбался чистой детской улыбкой. Два других офицера - подпоручик Иогансон и прапорщик Онацкий — усиленно курили и играли в шахматы. ...

Цоренко держал в руках листик бумажки из полевой книжки, в которой обыкновенно пишутся все донесения и приказания: "с получением сего предписываю вам немедленно" и т. д. ...

— Завтра в 4 часа утра, - продолжал Цоренко - командир корпуса приказал двум бронированным машинам выступить по шоссе в направлении на деревню Моцарже, так как у этой деревни предполагается атака проволочных заграждений пехотой. Один автомобиль должен фланкировать проволочные заграждения у фасада господского дома и вдоль дороги, другой должен тушить огонь неприятеля, засевшего за длинной каменной стенкой, тянущейся к болотам по берегу реки Бобра. Я считаю своим долгом сказать вам, господа, что поручение это очень ответственное и опасное. Ответственное оно потому, что от успешно выполненной нами задачи зависит и успех всей завтрашней атаки, а значит, и занятие нами такого важного стратегического пункта и узла шоссейных дорог, как деревня Моцарже. Вам необходимо въехать в самое расположение неприятеля, иначе невозможен его обстрел пулеметами.

— Вы, Вадим Петрович —обратился командир к Иогансону - поедете на своем "Сильном" и будете старшим отряда, а вы, Сергей Дмитриевич, на "Славном", - сказал он прапорщику".

"Лихой" А. Рубца оставался в резерве.

"Остины" 1-й серии в бою.

В 3 часа утра машины были заправлены, в радиаторы налита вода, а патроны вложены в зарядные ящики. Офицеры в меховых полушубках, на поясах - кинжалы и маузеры - внимательно осматривали свои машины (как и водители броневиков). Командир разрешил и лично Рубцу (который нервничал из-за того, что его броневик оставался в резерве) идти в бой - и он был счастлив. Шоферы и помощники торопливо заканчивали свой осмотр. Раздалась команда: "по машинам"!

Оставшиеся нижние чины окружили бронеавтомобили и прощались с уходившими в бой - желая удачи.

Начал брезжить рассвет, и машины понеслись по гладкому замерзшему шоссе: впереди на "Сильном" Иогансон, а сзади на "Славном" - Онацкий и Рубец.

До русских окопов шло великолепное шоссе, а дальше дорога пошла лесом и перешла в проселок.

"Сильный" ушел далеко вперед; русские окопы остались сзади. Когда проехали передовые секреты, наступило утро.

Машины подошли к противнику на 900 шагов и открыли огонь. Противник также открыл ружейно-пулеметный огонь - которым броня оказывалась кое-где пробита.

Лес огласился частой и беспорядочной стрельбой, среди которой ясно можно было различать равномерные методичные звуки русского пулемета - это Иогансон рвался на неприятельский окоп.

— Прибавь ходу! —сказал своему шоферу Онацкий - и второй броневик рванул вперед.

— Огонь! —приказал Рубец - и пулеметы заработали как единое целое.

Нижние чины работали сосредоточенно-серьезно. В то же время германские пули градом сыпались на броню, свистели, визжали, сверлили защиту — и осколки последней, отскакивая внутрь машины, сквозь одежду впивались в тело экипажа. Машина на полной скорости неслась к окопам. Шагах в 30 она вдруг стала глохнуть и остановилась: водитель Карин безжизненно уронил голову на руль, и через лицо бойца сбегала струйка крови.

Стараясь не дать заглохнуть газу, Онацкий сбоку старался нажать ногой на акселератор - но мешало безжизненное тело Карина. Общими усилиями экипажа труп шофера оттащили и уложили в сторону, а к рулю потянулся Рубец.

И в этот момент, лишь успев вскрикнуть, был убит и он, упав головой на колени рядом сидящего Онацкого: боковая пуля, попав в отверстие, угодила молодому офицеру в мозжечок.

Онацкий чувствовал, как кровь текла на его кожаные шаровары, стекала в сапоги. Много крови попало в двигатель - и последний остановился.

"Славный" крупным планом.

В это время мимо "Славного" пронесся "Сильный", возвращающийся назад. Как, потом оказалось, Иогансон ворвался в неприятельское расположение, произвел в рядах германцев страшную панику и опустошение - но сам был убит, а шофер - ранен в глаз. Боясь истечь кровью, после гибели командира водитель вышел из боя, уведя машину на перевязочный пункт.

Появление двух бронемашин навело на немцев такой ужас, что они моментально оставили передние окопы, спрятавшись за боковые прикрытия.

"Славный" оказался предоставлен самому ceбе - следовало спасать машину и людей. Немцы боялись выйти из окопов - и попаданий было сравнительно немного. Но застывший на месте броневик представлял собой отличную цель. Через полчаса в окопах германцев было замечено движение - и кучка человек в пятнадцать начала что-то вытаскивать из блиндажа и устанавливать.

"— Пулемет, ваше благородие, немцы пулемет устанавливают! — вскричал один из пулеметчиков "Славного", обращаясь к Онацкому".

Командир приказал без приказа огня не открывать, а немцы, успокоенные молчанием русского броневика, торопились установить свой Максим - и добить молчаливого врага.

Внутренний вид броневика "Остин" 1-й серии.

И в этот момент Онацкий приказал: "Огонь!".

Итог - кучка германских храбрецов, посмевших высунуться, была сметена.

"Не подпускать к этому пулемету никого!" — был отдан следующий приказ.

Но день был в разгаре, и следовало спасать машину.

Униформы чинов русских броне- и самоходных частей.

Немцы, видимо, ожидали наступления темноты - чтобы взять машину с небольшими потерями. Велся беспокоящий огонь, и один из пулеметчиков был ранен в ногу. Онацкий приказал вновь открыть пулеметный огонь, сам встал за пулемет - и под прикрытием огня раненый был вытащен помощником шофера и оттащен к окопам своей пехоты. По дороге он был вторично ранен в ногу.

Подоспела помощь от своей пехоты: 40 охотников-пехотинцев, пользуясь наступающей темнотой, поползли к броневику.

К этому моменту Онацкий решил ждать до утра, в случае же ночного нападения взорвать машину - и с помощью стрелкового оружия прорваться к своим.

Когда со стороны окопов появились цепью ползущие фигуры, немцы открыли убийственный огонь. Онацкий, со своей стороны, вновь открыл пулеметный огонь. 20 бойцов рассыпались в цепь впереди машины и открыли частый огонь по германским окопам, а остальные 20, максимально соблюдая тишину, потихоньку начали откатывать машину назад.

И в это время послышался неясный гул, превратившийся в громовое "ура" - 2 русских пехотных полка атаковали германцев, овладели их окопами, а деревня Моцарже, ради которой целый день бился 8-й автопулеметный взвод, также оказалась в русских руках.

Через два дня с воинскими почестями были погребены его герои-офицеры, павшие в том бою.

В общем-то, в дневном бою существенной пользы бронеавтомобили не принесли - так как действовали против укрепленной позиции противника, оснащенной приготовившимися к стрельбе пулеметами. Вместе с тем, они отвлекли на себя внимание противника - и пехота в ходе ночной атаки решила все поставленные задачи. 8-й автомобильный пулеметный взвод потерял 2 офицеров (Иогансен и Рубец) и 1 нижнего чина убитыми, а также несколько человек ранеными.