Мобильные войска в бою
Русская конница в Русско-Японской войне. Три рейда. Ч. 5. Итоги и перспективы
Что же в итоге?
Пленный японский драгун. У драгун на Тайдзыхе. Самокиш Н. 1904 – 1905. Из Дневника художника.
Результат набега 70 сотен с 22 орудиями на Инкоу заключался в рассеивании нескольких шаек хунхузов, разгроме нескольких японских пехотных застав, в нескольких отбитых транспортах, повреждении телеграфной и телефонной линии около Ньючжуана. Железная дорога была повреждена крайне незначительно - около Хайчена в ночь на 29-е декабря (повреждены были собственно два паровоза - зарядом, положенным на путь) и у Дашичао. Более значительные повреждения были произведены 30-го декабря на Инкоу - Дашичаоской ветке, где разъезду Кавказской бригады удалось взорвать железнодорожное полотно на довольно большом протяжении (в 5 местах) и этим организовать крушение паровоза, шедшего со скоростью около 100 км в час; крушение усилило повреждение пути.
За все время набега в отряде погибло 7 офицеров и 73 нижних чина, было ранено 32 офицера и 227 нижних чинов, без вести пропал 21 нижний чин; лошадей было убито 69 и ранено 75.
В майском набеге конный отряд в 45 сотен и 6 конных орудий уничтожил 2 японские роты, взял в плен 234 человека, захватил 2 пулемета, разрушил телеграфную и телефонную линии в нескольких местах: южнее Кайпина (екатеринодарцы), на линии Синминтин - Шафусы (уральцы) и в 4 местах на линии Шафусы - Факумынь (читинцы), захватил до 200 лошадей и мулов, захватил и уничтожил несколько транспортов. Потери отряда: 3 офицера убитыми и 11 ранеными, 35 казаков убитыми и 138 ранеными (всего 187 человек) при полном расстройстве конского состава (особенно в Кавказской дивизии, лошади которой не могли поправиться до конца кампании; хоть по возвращении из набега дивизия несла службу главным образом на передовых постах, уже 3-го августа командующий дивизией сообщал начальнику конного отряда, что конский состав дивизии пришел в упадок и он считает его неспособным к несению сколько-нибудь серьезной походной или боевой службы). Тут, правда, стоит отметить, что дивизия еще до начала рейда при движении из Гунчжулина в Ляоянвопу совершила два изнурительных перехода по 60 км.
Результатом Хайченского набега был взрыв железнодорожного моста, у которого оказались перебиты пояса обеих ферм; середина моста несколько перекосилась, повернувшись вокруг продольной оси. Судя по частной японской телеграмме, помещенной в газетах, железнодорожное сообщение было быстро восстановлено. Таким образом, сами японцы признают, что в течение некоторого времени движение было прервано - по главной коммуникационной линии японских армий. Потери отряда заключались в 2-х офицерах ранеными (1 вскоре умер), тогда как нижних чинов убито 13, без вести пропало 2, ранено 19 (при этом почти все потери были вызваны не боем за взятие моста, а при возвращении, когда отряд, будучи окружен, пробивался с боем).
Преследование. Там же
Сравнивая рассмотренные три набега, нельзя не обратить внимание на довольно характерное различие между двумя набегами конных масс генерала Мищенко и набегом 4-х сотен полковника Гилленшмидта - как относительно постановки самой цели операции, так и по подготовке к ее выполнению.
В первом набеге свободная воля начальника конного отряда в стремлении к поставленной цели - уничтожению обозов и запасов японцев - была стеснена главнокомандующим, который «рекомендовал особенному вниманию склад у ст. Инкоу».
В майском набеге на конный отряд с 6 конными орудиями возлагалась невыполнимая задача - истребляя склады и запасы японцев, задержать наступление их армий в течение 3-недельного периода.
Полковнику Гилленшмидту задача взорвать железнодорожный мост на участке Ляоян-Дашичао давала полную возможность проявить самую широкую личную инициативу.
Движения на Инкоу и за Факумынь не удовлетворяли двум главным условиям успешности набегов - скрытности и быстроты; набег на Хайчен был совершен при полном соблюдении и скрытности (единственное нарекание - относительно движения 8-го февраля при возвращении) и быстроты.
В набегах конных корпусов присутствовал лишь один целесообразный бой - под Инкоу, а остальные нецелесообразные и притом случайные бои представляли картину полного отсутствия планосообразности (в особенности характерен в этом отношении опять же бой под Инкоу).
Реализация набега к Хайченскому мосту, бой за взятие моста и взрыв последнего вполне соответствовали поставленной цели и были проведены вполне планосообразно.
Оба набега конных отрядов Мищенко характеризуются неудачей в достижении поставленной цели; в Хайченском набеге задача, возложенная на отряд – взрыв одного из мостов на железной дороге - была выполнена блестяще.
Таким образом, набеги на Инкоу и за Факумынь являются, к сожалению, примерами того, как не надо организовывать набеги (рейды), а Хайченский набег служит положительным образцом, который смело можно поставить в один ряд со знаменитыми рейдами северо-американской конницы, а по абсолютной скорости одного перехода с боем и взрывом железнодорожного моста полковник Гилленшмидт превзошел все, что до него присутствовало на страницах военной истории.
Помимо трех рассмотренных набегов (рейдов) русской конницы в Русско-японскую войну имели место отдельные поиски небольшими партиями в тылу японских армий - для разрушения железнодорожной инфраструктуры. Следует обратить внимание на действия разъездов поручика Левшановского, хорунжего Груничева и корнета Мааса, которые вечером 19-го декабря вывели из строя железнодорожное полотно и подорвали телеграфные столбы в 10 км севернее Хайчена. На этом участке потерпел крушение паровоз, шедший из Ляояна. Действия этих разъездов вызвали у японцев тревогу, сопровождающуюся орудийной стрельбой. Разъезд корнета Мааса после окончания операции направился на Ньючжуан, в окрестностях которого вывел из строя японский полевой телеграф.
В январе 1905 г. во время боев у Сандепу, когда отряд генерала Мищенко был у Лайдунгоу всего в 12 км от железной дороги, были высланы разъезды - по взводу 15-рядного состава из охотников. Цель: разрушение железной дороги. Разъезд сотника Миронова повредил полотно в 12 км южнее Ляояна, разъезд сотника 1-го Читинского полка Сарычева вышел под утро к железной дороге в 8 км южнее Ляояна, где вследствие наступления дня был обнаружен, успев взорвать лишь рельсы.
На левом фланге русских армий обращает на себя внимание поиск сотника Эксе в конце января - начале февраля 1905 г. из отряда генерала Ренненкампфа - к среднему течению р. Ялу. Во время поиска сотник Эксе у сел. Личагоу, лежащего км в 10 севернее правого берега р. Ялу и в 120 км от Ыйчжоу, сжег большой японский склад продовольственных припасов, затем захватил шедший к противнику транспорт с продовольствием, но отвести последний далеко не удалось - разъезд был окружен с трех сторон японцами, что заставило сотника сжечь транспорт и по горным тропам вести разъезд на соединение с отрядом.
В апреле - мае 1904 г. из Мукдена в Корею был отправлен для действий на сообщениях армии Куроки небольшой отряд из 2 сотен и 2 конно-охотничьих команд подполковника Мадритова. Отряд в середине апреля дошел до среднего течения р. Ялу и разрушил в Пектоне японский склад фуража, атаковал этап в Ань-чжю, но был отбит и должен был отступить. Отряд прошел около 1200 км, уничтожил несколько японских складов, но большого переполоха в японском тылу не произвел.
Во время стоянки Конного корпуса Мищенко выступом впереди правого фланга 2-й армии (в Ляоянвопу) было получено донесение от китайских шпионов, что японцы собрали значительную кавалерию на своем левом фланге - у границы Монголии. Якобы эта кавалерия расположена в окрестностях Хасинтуня в полной беспечности - пустив своих лошадей табунами на пастбище.
Для проверки этих сведений и, в случае их подтверждения, для нападения на эти табуны, был сформирован летучий отряд полковника Баратова.
В отряд было назначено 4 сотни - по полусотне от каждого из 8 полков корпуса (т. е. опять был сформирован сборный отряд, но зато составленный из лучших людей - охотников на лучших лошадях).
Отряд с вечера 11-го июня собрался на передовых постах у д. Тайпингай - и в 2 часа ночи двинулся в путь.
Пройдя около 35 км, притом исключительно шагом, отряд вышел не в тыл японцам к д. Хасинтунь, а к Силунчжуану, который считался крайним левым флангом японских позиций.
Не доходя до Кайпино-Силунчжуанских возвышенностей, на которых были расположены японские укрепления, отряд был остановлен. Вперед было выслано 3 взвода (екатеринодарский, верхнеудинский и уральский), которые, рассыпавшись лавой, вошли в песчаные барханы и, пройдя около 3 км, были встречены огнем передовых частей японцев, которые отошли, когда казаки спешились и открыли огонь.
Непроверенное донесение об обнаруженном обходе со стороны противника вызвало совершенно непонятное отступление всего отряда без всяких потерь, причем не было осуществлено даже попытки проникнуть в тыл противника - дальним обходом его левого фланга.
Отряд отступил настолько поспешно, что не дождался возвращения высланных вперед взводов, которые нагнали его только тогда, когда, пройдя около 10 км, он расположился на отдых.
Т. о., этот набег, от которого так много ждали, и который имел все данные вылиться в лихое, чисто кавалерийское дело, закончился ничем. Начальник отряда проявил полное отсутствие решимости и распорядительности и не только не выполнил своей задачи, но и не пытался сделать это. Причина неудачных действий отряда, все чины которого рвались вперед, всецело лежит на ответственности начальника отряда.
Эта попытка осуществить рейд лишь подтвердила предвзятое предположение, что Силунчжуан - крайний левый фланг японских линий (хотя было много слухов о появлении японцев в Монголии, и достоверность этих сведений не была проверена; когда же в конце августа, после заключения перемирия, была получена карта демаркационных линий, то оказалось, что японские позиции продвигались км на 30 вглубь Монголии, т. е. протягивались далее русских).
Основные выводы мы уже сделали выше, теперь приведем мнение участника рейдов генерала Мищенко. Как отмечал В. Чеславский (в рассматриваемый период – сотник 1-го Верхнеудинского полка Забайкальского казачьего войска): «Даже если бы наша конница, прорвавшаяся в тыл неприятелю, была бы уничтожена противником, то ею можно пожертвовать, ввиду той громадной и неоценимой пользы, которую она может принести нашей армии рейдом, а может быть даже привести неприятельский фронт к полной катастрофе и заставить противника заключить мир. ... В Русско-японскую войну я был участником двух набегов нашей конницы, один на город Инкоу зимой 1904-го года, а другой в Мае 1905-го года в тыл армии Генерала Ноги. И при полном неумелом и бездарном ведении этих набегов генералом Мищенко, все же мы много принесли неприятности японскому командованию и даже привели с собой несколько сот пленных японцев, что в японскую войну не удавалось брать так легко пленных, как в эту войну.
И я из опыта видел, чем глубже конница заходит в тыл неприятеля, тем легче ей действовать. И если бы, вместо Мищенко, рейдом руководил такой знаток кавалерийского дела, решительный, толковый и храбрый Генерал В. Гурко, то результат был бы другой» ( Чеславский В. В. 67 боев 10-го гусарского Ингерманландского полка в мировую войну 1914 – 1917 годов. Чикаго, 1937. С. 202.).
Статьи из этой серии
Русская конница в Русско-Японской войне. Ч. 4. Три рейда с боевой точки зрения
Автор: Олейников Алексей Владимирович
Поделиться:
