Мобильные войска в бою
Русская конница в Русско-Японской войне. Ч. 4. Три рейда с боевой точки зрения
Какие достоинства и недостатки были присущи всем трем набегам (рейдам) с боевой точки зрения?
Здесь и ниже - У драгун на Тайдзыхе. Самокиш Н. 1904 – 1905. Из Дневника художника.
Целесообразными с оперативной точки зрения были бои под Инкоу и Хайченом. Инкоуский бой имел целью взятие станции Инкоу (ради уничтожения обильных запасов), а бой у Хайченского железнорожного моста (с охраной) вел к взрыву моста.
Бои 7-го мая у д. д. Цинсяйнао, Дон-Сяза и Тасинтунь, остановившие движение конного отряда, были нецелесообразны по отношению к цели операции - задержать переход японских армий в наступление посредством истребления складов и транспортов, порчи коммуникаций, так как служили задержкой движения отряда (любая задержка была выгодна противнику, давая возможность принять меры противодействия). Мало того, эти бои были совершенно случайными благодаря полной неосведомленности о расположении и действиях противника. Видеть блестящим результатом этих боев прорыв 1-го Читинского казачьего полка на Мукден - Факумынскую дорогу и уничтожение там транспорта - совершенно неосновательно, т. к. результаты были бы значительно более серьезными, если бы на эту дорогу, не ввязываясь в бои с противником и обходя его позиции, вышел весь конный корпус.
Ряд боев по дороге, при движении Конного отряда к Инкоу и при возвращении, столкновение 4-го мая у д. Чаубаопa были не только не целесообразны, но даже вредны, т. к. задерживали и обнаруживали движение отрядов к конечной цели. Также эти бои были совершенно случайными – опять-таки вследствие неудовлетворительной постановки службы разъездов.
Подготовка целесообразного и заранее предрешенного боя под Инкоу была поставлена в высшей степени неудовлетворительно. Остановка всего конного корпуса в течение 3 - 4 часов у д. Такаукхен в 11 - 12 км от Инкоу является ничем не объяснимой, т. к. давала японцам возможность использовать это время для укрепления станции и подвоза подкреплений по железной дороге (чем они и воспользовались).
Для выработки плана, выбора окончательного пункта и направления атаки была необходима предварительная рекогносцировка местности, сил и расположения противника (что было особенно важно для ночного боя). Ночной бой был заранее предрешен: по крайней мере начальник штаба конного отряда в Инкоуском набеге полковник князь Вадбольский объяснял задержку у д. Такаукхен «решением начальника отряда появиться у станции Инкоу за 1,5 часа до наступления темноты», что при малейшем сопротивлении со стороны японцев приводило к ночному бою. Между тем никакой рекогносцировки не было (а она могла бы выяснить присутствие впереди станции искусственных препятствий); на привале отряда у д. Такаукхен Мищенко «изложил собравшимся начальникам свой план атаки станции; план был одобрен всеми. Тут же под шум дополнительных обсуждений была написана и роздана диспозиция» .
Даже о том, что д. Хоунтай не занята японцами, стало известно не путем рекогносцировки или от разъезда, а «подъехал артиллерист штабс-капитан Комаров, любителем отправившийся в набег, и доложил об этом».
Главный залог победоносного боя заключается, как известно, в сосредоточении в решительную минуту к решительному пункту атаки превосходных сил. Между тем для атаки станции Инкоу, т. е. для главного удара, назначаются 19 эскадронов и сотен из 72-х, т. е. около ¼ всего отряда; для второстепенной цели - порчи пути на железной доpoге Инкоу-Дашичао и обеспечения отряда слева разведкой действовало 5 сотен. На большую же часть отряда была возложена, игнорируя принцип сосредоточения сил, пассивная роль стороннего наблюдателя. Артиллерии был поручен, правда, обстрел станции Инкоу, но и этот часовой обстрел имел, скорее, характер демонстрации, нежели серьезной подготовки главного удара. Между тем данный артобстрел, не удовлетворяя условию внезапности, необходимому для успеха в ночном бою, зажег пожар на станции и осветил подход штурмующей колонны. Даже как демонстрация эта стрельба, поддержанная 14-ю спешенными донскими сотнями, не была проведена настолько энергично, чтобы привлечь на себя внимание противника. Сотни двигались медленно, приостанавливались, и при наступлении темноты, т. е. как раз тогда, когда можно было ожидать действий отряда, назначенного для главного удара, получили приказ отходить.
Для главного удара было, как мы отметили выше, назначено около четверти отряда, но и эти 19 эскадронов, сотен и команд были составлены из 16-ти разных частей, принадлежавших не только разным корпусам, но и разным армиям. Т. о., вместо стройной организации с внутренней спайкой, необходимой для предстоявшего ночного боя на совершенно незнакомой местности, была искусственно создана подобная импровизация. Важная в любом деле роль главного руководителя, в ночном бою - тем более важна. Между тем во главе 19-ти сотен и команд, т. е. почти целой кавалерийской дивизии, идущей на ночной штурм, был поставлен человек, не только не командовавший даже сотней, но и офицер из милиционеров, никогда не видевший попавшие под его командование части. Начальник конного отряда, доведя свой отряд под Инкоу, организовав таким образом «сборный отряд» для главного удара и поставив во главе его полковника Хоранова, совершенно устраняется от дальнейшего руководства боем (за исключением направления 14-ти донских сотен для демонстрации и обстрела двумя забайкальскими батареями поезда с японскими подкреплениями). При получении донесения о появлении нескольких японских батальонов не принимаются никакие меры по усилению штурмующей колонны (демонстрировавшие донские сотни уже к тому моменту отозваны). Напротив, отдается приказ всему отряду отходить - оставляя на произвол судьбы товарищей из штурмующей колонны, которой было послано приказание «взорвать, что можно и уходить». В то же время штурмующая колонна начала атаку и была отбита. При получении донесения об отбитой атаке и больших потерях, на помощь штурмующей колонне были выдвинуты 3 эскадрона нежинских драгун. И уже совсем ночью, после прихода на ночлег у Лексантуня, при известии о невозможности для «сборного отряда» доставить всех раненых, был двинут 5-й Уральский казачий полк с собранными у всех частей конными носилками.
Полковник Хоранов, спешив 16 отдельных эскадронов, сотен и охотничьих команд и оставив в прикрытие коноводов аж 3 эскадрона Приморского драгунского полка, выстроил свой отряд в одну линию, не оставив резервов. Атака была произведена в лоб - на окопы, усиленные волчьими ямами и проволочными заграждениями. Точного направления движения отряду дано не было (было приказано двигаться на огни, но огни виднелись по нескольким направлениям - на станции, в бывшем русском поселке, в китайских деревнях), и части перепутались, перемешались по фронту и в глубину. В итоге – все атаки были отбиты с потерей около 200 человек, а отступление прикрыто тремя эскадронами нежинцев.
Отряд в 5 сотен Кавказской бригады, высланный на железную дорогу Инкоу-Дашичао, подошел слишком поздно, т. к. опоздал с выступлением, поджидая подрывного вьюка - и пропустил первый поезд с японской пехотой. Прекратив после вывода из строя участка пути дальнейшее движение поездов, этот отряд огнем своих спешенных частей и пулеметов приостановил до темноты наступление второго эшелона японской пехоты, высадившегося из поезда.
Связь между частями боевого порядка в бою почти отсутствовала.
Целесообразный, с точки зрения движения к Инкоу и уничтожения складов, бой у станции Инкоу поражает ничем необъяснимым отсутствием планосообразности в его ведении - и является примером того, как не надо вести бой.
План атаки Хайченского моста был разработан начальником отряда совместно с офицерами на последней остановке в д. Тава. Для главного удара – овладения охраняемым мостом – была назначена половина отряда - 2 сотни. Для охраны с правого и левого флангов вдоль железной дороги высылаются к северу и югу по полусотне, на которые возложена задача вывести из строя телеграф, заложить заряды для крушения поезда, а при подходе японских подкреплений задержать их огнем. В виде общего резерва и для прикрытия коноводов остались 2 полусотни, от которых выставляются наблюдательные посты и высылаются небольшие дозоры. Взрыв моста был возложен на особую подрывную команду.
Движение 2-х спешившихся сотен к мосту было произведено очень скрытно. Работа подрывной команды на мосту продолжалась 1,5 часа. В течение этого времени спешенные сотни прикрывали работу, обстреливая из-за железнодорожного полотна отступившую в соседнюю рощу японскую команду, охранявшую мост.
Бои 8-го февраля при возвращении отряда полковника Гилленшмидта от Хайченского моста, когда отряд попал в ловушку, будучи обстрелян японцами со всех сторон, и был вынужден пробиваться, были целесообразны для обеспечения возвращения отряда, хотя более целесообразным было возвращение отряда по совершенно другому направлению.
Нецелесообразный и совершенно случайный бой 7-го мая представлял из себя, собственно, ряд отдельных боев у д. д. Цинсяйпао, Дон-Сяза, Тасинтунь.
Все эти бои - результат плохой разведки и рекогносцировки, полной неосведомленности о противнике. Плохая разведка и отсутствие рекогносцировки проходят красной нитью через все эпизоды этих боев.
План движения обеих колонн был составлен вечером 6-го мая на основании расспросов китайцев, которые утверждали, что движение транспортов в армию Ноги происходит от Синминтина рекой Ляохе до Шифусы, далее Мукденской дорогой на Факумынь; в д. д. Шифусы и Такудяза были японцами были созданы продовольственные склады с небольшими прикрытиями (этапные пункты). Вследствие этого был решен выход конного корпуса на эту этапную линию армии Ноги - вблизи Такудязы.
При движении авангард правой колонны (Урало-Забайкальской дивизии) был неожиданно остановлен огнем японской пехоты, занявшей окопы по западному склону небольшого хребта, прикрывавшего дорогу Шифусы - Факумынь. Одновременно неожиданно японцами был открыт огонь справа - из окопов у д. Цинсяйпао. Слева также слышались выстрелы; Кавказская дивизия отстала и информация о ней отсутствовала. Попытка выбить японцев, занимавших окопы по хребту вдоль дороги Шифусы - Факумынь, оказалась безуспешной.
Принятое начальником отряда решение - прикрываясь авангардным полком спереди, пробиваться на юг - было верным, т. к. на востоке японская позиция по хребту была очень сильна и давала противнику возможность держаться до подхода подкреплений по Шифусы - Факумыньской дороге; в южном же направлении основания предполагать серьезные японские силы отсутствовали.
Таким образом, отсутствие правильной разведки заставляло принять бой - чтобы выйти из мешка, в который попала дивизия.
Самокиш Н. Из набега генерала на Инкоу: отряд забайкальских казаков с переводчиком.
Бой у д. Цинсяйпао оказался удачен: две роты японцев, выбитые из окопов артиллерийским огнем с фронта и фланговым огнем спешенных сотен, бросили пулеметы и бежали. Во время бегства в гору по открытому скату остатки этих рот были атакованы в конном строю сотнями уральцев и верхнеудинцев и, кроме 60 человек, взятых в плен, оказались изрублены. К концу боя подошла, наконец, Кавказская дивизия, и отряду был дан часовой отдых.
Этим временем можно было воспользоваться для разведки к югу, т. е. в том направлении, куда предполагалось дальнейшее движение отряда. Между тем, лишь при движении отряда боковая застава левой колонны, часть охраняющая, а не разведывательная, обнаружила присутствие японцев в д. Дон-Сяза и в окопе впереди нее.
Опять неожиданный и бесцельный бой (ведь совершенно нецелесообразно для конного корпуса, назначенного для действий на сообщениях противника, терять дорогое время в единоборстве с отдельными японскими заставами, занимавшими окопы и деревни, приведенные в оборонительное состояние; кроме отвлечения от цели операции, понапрасну расходовались боеприпасы, а войска обременялись ранеными, затруднявшими движение).
Южнее д. Дон-Сяза в д. Тасинтунь тоже оказались японцы, и это было обнаружено не разъездами, а (совершенно неожиданно) авангардными сотнями 1-го Читинского казачьего полка - и в результате новый также совершенно бесцельный бой у д. Тасинтунь.
Высланная хотя бы с привала после боя у д. Цинсяйпао разведка обнаружила бы японские заставы у Дон-Сязы и Тасинтунь и начальник отряда мог бы исправить свою ошибку и обойти противника движением к юго-востоку на Шифусы, где и выйти на этапную линию японцев; часть отряда (до бригады) можно было выдвинуть на эту линию мимо Цинсяйпао (по пути, по которому выдвинулся, по собственной инициативе, 1-й Читинский казачий полк).
В бою у д. Дон-Сяза Кавказская дивизия получила приказ атаковать японцев с севера, а Урало-Забайкальская - с запада. Связи в виде донесений о ходе событий в течение всего дня между Кавказской дивизией и штабом отряда, находившемся при Урало-Забайкальской дивизии, почти не было. Два раза к начальнику конного отряда приезжал сам командующий дивизией генерал Карцов - «для испрашивания указаний». Отсутствие связи штаба отряда с Кавказской дивизией привело к тому, что начальник отряда из командира корпуса превратился в руководителя действиями одной Урало-Забайкальской дивизии.
В Кавказской дивизии, кроме отсутствия связи со штабом отряда, не было и надлежащего руководства боем.
Не дожидаясь окончания боя у д. Дон-Сяза, при полной неосведомленности о событиях на крайнем левом фланге, начальник отряда двинулся далее к югу. При остановке движения огнем японцев из д. Тасинтунь, авангардные сотни читинцев спешились, рассыпали цепь и начальник отряда стал лично руководить цепью. Отсутствие общего руководства боем вызвало разрозненность действий и позволило японцам упорно держаться. А начальник отряда, опасаясь больших потерь, решил отказаться от продолжения боя и двинуться к юго-западу.
Д. Тасинтунь была взята, причем захвачена целая рота 49-го резервного полка с 4 офицерами - благодаря проявлению инициативы двух сотенных командиров: 5-го Уральского полка подъесаула Зеленцова и 1-го Сунженско-Владикавказского полка подъесаула Филиппова.
Результаты бесцельных боев 7-го мая сказались в больших потерях, обременивших отряд ранеными, в большом расходе боеприпасов и в приостановке движения отряда к этапной линии армии Ноги. Нечего было и думать о повторении на следующий день движения на восток и действиях в тылу противника, ибо благодаря выигрышу целого дня японцы могли занять свою этапную линию сильными частями с артиллерией (выдвинутыми из Факумыня и Мукдена). Пришлось отказался и от движения на Синминтин - для уничтожения там складов японской промежуточной базы (отряд был связан обозом китайских арб с ранеными, а количество оставшихся артиллерийских боеприпасов было недостаточно для ведения упорного артиллерийского боя).
Бои 7-го мая служат прекрасной иллюстрацией того, что насколько целесообразный бой может дать положительные результаты, настолько и нецелесообразный, даже при ycпеxe, дает результаты лишь отрицательные.
Попутные бои у Камхе и Уцзятуй в Инкоуском набеге и у Чаубаопы 4-го мая завязывались совершенно случайно - благодаря отсутствию надлежащей разведки и даже службы дозоров. Они продолжались и становились упорными благодаря стремлению просто «подраться», а затем желанию вынести из огня всех раненых. Они были не только бесцельны, но и вредны дли общей идеи операции – т. к. с одной стороны обнаруживали движение отряда (т. е. противоречили условию скрытности), а с другой - приводили к непроизводительной потере времени и обременению отряда ранеными (что снижало скорость движения).
Небольшими пехотными заставами противника, занимавшими отдельные строения и деревни, приведенные в оборонительное состояние, следовало пренебречь, т. к. для кавалерийского отряда, не имеющего тыла и могущего возвращаться по другому пути, подобные заставы не представляли никакой опасности.
Бой против пехоты велся главным образом в пешем строю. Но имевшие место быть конные атаки к месту - были достаточно эффективны. Так, в вышеупомянутом бою 7-го мая японская пехота, бежавшая по открытому скату, оказалась атакована уральцами и верхнеудинцами и, за исключением 60 человек, уничтожена. Казаки же понесли мизерные потери. За весь бой у д. Цинсяйпао было убито 4 казака и ранено 14 казаков, убито и ранено 14 лошадей. В то же время безрассудные лобовые атаки в конном строю на глиняную стенку и завод у д. Уцзятуй 28-го декабря и на окопы у д. Дон-Сяза 7-го мая успеха не имели и принесли лишь напрасные жертвы. Эти конные атаки были произведены к тому же и без дозоров.
Лобовые атаки 28-го декабря вызвали приказ Мищенко: «всячески избегать лобовых атак, особенно в конном строю противника, засевшего за валами или деревнями: держась вне прицельного выстрела, окружать деревню лавою, угрожать пути отступления неприятеля; при упорстве его обстрелять деревню одним, двумя взводами артиллерии, снаряды беречь».
Характерно спешивание «летучего» отряда полковника Гилленшмидта при возвращении от Хайчена для отпора наседавшим массам японцев и хунхузов – чтобы задержать противника и позволить отойти конным носилкам с ранеными.
Окончание следует
Статьи из этой серии
Автор: Олейников Алексей Владимирович
Поделиться:
