Русская конница в Русско-Японской войне. Ч. 2. В набег

3адача, поставленная Конному отряду но время Инкоуского набега, заключалась в «уничтожении обозов и запасов японцев; особенному вниманию рекомендовался оклад у станции Инкоу, где по сведениям лазутчиков было сосредоточено много запасов; разрешалось взрывать железнодорожные мосты» (См. Вадбольский. Набег на Инкоу // Русский инвалид. 1906. № 66.). Согласно приказа Мищенко по конному отряду от 29 декабря, он считал главной целью движения ст. Инкоу, которую приказано разрушить ( См. Агафонов К. Набег кавалерии на Инкоу // Русский инвалид. 1905. № 48.).

У драгун на Тайдзыхе. Самокиш Н. 1904 - 1905. Из дневника художника.

Во время майского набега за Факумынь на отряд Мищенко была возложена задача «перейти в тыл западной группы японских армий и задержать переход их в наступление, истребляя склады и транспорты и портя пути подвоза в том числе особенно железную дорогу» ( Деникин А. Майский набег Ген. Мищенко // Военный сборник. 1906. № 8. С. 17.). Синминтинская железная дорога считалась нейтральной и запрещалось ее разрушение. «Задержка наступления японцев была важна, дабы иметь время усилиться подходящими укомплектованиями, прибывающими в период с 5 по 20 Мая» ( Там же. С. 24.).

Отряд полковника Гилленшмидта получил от генерала П. Г. К. Ренненкампфа (в тот период - начальника кавалерии на правом фланге) приказ: «проникнув в тыл неприятельского расположения, взорвать один из больших железнодорожных мостов на линии Ляоян-Хайчен-Дашичао» ( См. Краснов П. Мысли о действиях нашей конницы в Русско-японскую войну // Вестник Русской Конницы. 1906. № 2. ) .

Задача, возложенная главнокомандующим во время Инкоуского набега на Мищенко, была по плечу конному корпусу из более чем 70 эскадронов и сотен при 22 орудиях - в смысле уничтожения обозов и запасов японцев, но «рекомендование особенному вниманию» склада у станции Инкоу было ошибочно, так как привязывало отряд к определенному пункту. Кроме того, в то время Инкоуская гавань замерзла и перестала служить промежуточной базой для японской армии, оперировавшей в Манчжурии (тем более, что после падения Порт-Артура имелся прекрасно оборудованный порт Дальний). Гораздо целесообразнее была идея задерживать наступление японцев на всем Манчжурском ТВД до подвоза русских подкреплений - воспрепятствовав переброске из-под Порт-Артура дивизий и осадной артиллерии армии Ноги. Именно конный корпус мог эффективно воздействовать на единственную в то время коммуникационную линию левого фланга японских армий - железную дорогу. В его распоряжении были и конные массы, и подрывные партии, и огневые средства.

Там же

Наконец, весьма странно, что, собираясь в течение нескольких месяцев направить кавалерию в набег на японский тыл, главнокомандующий генерал Куропаткин решается на это как раз в наименее благоприятное время - когда после падения Порт-Артура началась усиленная железнодорожная перевозка армии Ноги, которая была готова усилить в любом пункте тыла этапные войска.

Наоборот, для воздействия на саму железную дорогу (партиями, которые, скрытно приближаясь к железной дороге, могли работать на повреждение полотна) обстановка была благоприятна - именно вследствие усиленного железнодорожного движения в связи с переброской армии Ноги.

Во время майского набега приказ командующего 2-й армией задержать переход в наступление японских армий в связи с указанием на важность этой задержки до усиления нашей армии подкреплениями, прибывающими 5 - 20 мая, ставил задачей отряду действия в тылу японских apмий в течение 3-недельного периода. Для этого конный отряд был и слишком слаб и слишком силен. Слишком слаб для того, чтобы, пробившись через завесу, которую японцы могли выставить для прикрытия своей коммуникационной линии, держаться в тылу японских армий в течение длительного срока (японцы могли, пользуясь затишьем на фронте, выставить крупные силы для прикрытия своих флангов и тыла); слишком силен - чтобы незаметно проскакивать через наименее наблюдаемые участки этой завесы.

Характерна телеграмма штаба 2-й армии «считать Синминтинскую железную дорогу нейтральной и не трогать ее», хотя штабу не могло быть неизвестнно, что дорога находилась в руках японцев и служила начальным участком коммуникационной линии армии Ноги.

Полковнику Гилленшмидту задачу ставил кавалерийский генерал, известный своими кавалерийскими рейдами еще в китайскую войну. Задача была поставлена ясно и определенно - требовалось уничтожение большого железнодорожного моста. Вместе с тем выбор ближайшей цели - выбор моста - предоставлялся инициативе начальника отряда на большом протяжении железнодорожной линии от Ляояна до Дашичао.

Там же

Предвзятая идея о необходимости овладеть усиленно рекомендованной ему станцией Инкоу побудила Мищенко направить отряд на Инкоу. Направление было выбрано кратчайшее - на Калихе-Лидиаза-Ньючжуань, но в данном случае это кратчайшее направление не было таковым, так как проходило вблизи застав, прикрывающих японский тыл с левого фланга и у Уцзятуй-Лидиаза выводило на одну из таких застав и, вызывая необходимость столкновения и задержки движения, фактически являлось более долгим. Движение по правому берегу р. Ляохе на Фудзяза (Фудзячжуанцзы) и Тава (Табятунь), будучи длиннее по числу километров, проходило вдали от японских отрядов и потому было короче по времени. Путь этот силой обстоятельств и был избран при возвращении отряда обратно.

На повреждение железной дороги не было обращено достаточно внимания. После второго дня похода, 28-го декабря вечером, были высланы 3 партии силой по 2 сотни 15-рядного состава для взрыва железнодорожных мостов - к мостам у Хайчена, и к Дашичао. Партии были составлены из сборных подразделений, в каждую были назначены саперные офицеры. Уже в день атаки Инкоу, почти непосредственно перед выступлением с большого привала штурмующего отряда был выслан разъезд от колонны полковника Шувалова - для порчи железнодорожного полотна на Инкоуской ветке. Следовало обратить больше внимания на повреждение железной дороги, хотя бы с целью воспрепятствовать подвозу японских подкреплений к Инкоу - цели операции.

В майском набеге определенное направление для движения и действий конного отряда отсутствовало. В первый день движение было направлено на точку в 6 км к западу от г. Кайпина, что, имея в виду присутствие в Кайпине и окрестностях 7-й японской дивизии, выводило отряд в район левого фланга неприятельского расположения. На следующий день движение отряда было направлено в ближний тыл 7-й дивизии; встреченные затруднения в виде отрядов японской пехоты и хунхузов и крайне пересеченной местности заставляли три раза менять направление, каждый раз все южнее и все три раза неудачно. Неправильный выбор направления заставил потерять еще и третий день марша - вследствие необходимости обхода г. Факумынь, занятого пехотой с артиллерией. Только на четвертый день направление движения на середину этапной линии Шифусы-Факумынь было совершенно верным.

Движение конного отряда на Синминтин было бы несомненно более целесообразно. Хотя разрушение Синминтинской железной дороги и было запрещено дополнительной телеграммой штаба 2-й армии, занятие конным отрядом станции Синминтин фактически прерывало движение по железной дороге, а разрушение больших японских складов у станции Синминтин (промежуточная база) надолго прекращало подвоз к армии Ноги - и этим лишало ее возможности принять участие в общем наступлении.

Как при движении на линию Синминтин-Факумынь, так и прямо к Синминтину было необходимо масштабное производство демонстраций, хотя бы путем выдвижения бригады на линию Кайпин-Факумынь.

Выбор направления движения в Хайченском набеге по правому берегу р. Ляохе на Фудзяза и Тава нельзя не признать совершенно правильным. Выбор перехода через р. Ляохе, тщательно охраняемую японцами, в наиболее труднопроходимом и болотистом месте ночью, вполне соответствовал обстановке. Решение взорвать железнодорожный мост в 5,5 км южнее Хайчена было вызвано «его конструктивными данными и количеством имеющегося пироксилина» и сравнительной удаленностью от Хайчена, где можно было ожидать присутствия довольно сильного гарнизона. Путь от переправы через р. Ляохе к мосту был выбран по пустынной местности между р. р. Хайченхе и Сяохе, изрытой валами и канавами, минуя деревни, что было вполне целесообразно. Направление движения отряда при возвращении от Тава сравнительно близко от того пути, по которому шли в набег, было неправильно и привело к нежелательному столкновению с японцами, сопровождавшемуся напрасными потерями.

там же

Наиболее важным условием успешности кавалерийского набега была скрытность движения.

О желательности рейда конницы на Инкоу начали говорить после Ляоянского отступления ( См. Войде К. Зловредная болтливость // Русский инвалид. 1905. № 56. ). В начале ноября главнокомандующий предложил начальникам казачьих дивизий составить доклад, о набеге в тыл японского расположения. В середине ноября главнокомандующий произвел смотр конному отряду Мищенко и в речи, произнесенной после смотра, сказал, что отряду скоро предстоит рейд. Перед набегом, «когда начальство еще делало вид, что это секрет, несколько корреспондентов просилось в отряд, чтобы участвовать в набеге.

«С половины декабря» - писал В. Козлов из Мукдена 6 января 1905 г. - «о набеге говорили уже более определенно. Числа 22-го уже не было сомнения - Генерал Мищенко идет на Инкоу. В день выступления Генерала Мищенко в набег пришедший в Мукден с правого фланга китаец говорил французскому миссионеру, что «сегодня вся конница уходит в Инкоу, хотят сжечь все склады».

Само формирование громадного вьючного транспорта и сбор его в Сифонтае для участия в набеге не могло пройти незамеченным со стороны местных китайцев, а значит стало известно и японцам.

Генерал Оку в приказе по 2-й японской армии еще от 6 (19) ноября 1904 г. § 3 предупреждал, что скоро наступает зимний сезон, удобный для нападения неприятельской кавалерии.

Передвижение частей отряда на сборный пункт в Сифонтай было произведено совершенно открыто: донцы шли вдоль линии передовых постов, поднимая облака пыли; заметив эту пыль, японцы обстреляли ее артиллерией.

Наконец, сам выбор направления движения отряда не удовлетворял, как отмечено выше, условиям скрытности, так как путь отряда проходил вблизи японских застав. Бесцельные бои, при встрече с этими заставами, также способствовали обнаружению движения конного отряда и присутствия в нем артиллерии (даже против хунхузов вызывалась артиллерия).

Майский набег происходил в тех же условиях - полного отсутствия скрытности. Уже после смотра главнокомандующим Кавказской казачьей дивизии у Гунчжулина 25-го апреля стало известно о назначении дивизии в состав конного отряда Мищенко - для действий на правом фланге 2-й армии. 29-го утром дивизия выступила из Бамиенчена, крайнего правого фланга 2-й армии на Гуюши (переправа через р. Дун Ляохе), оставив весь колесный обоз в Бамиенчене, что ясно указывало местному населению на участие дивизии в дальнем набеге. К вечеру 30-го апреля дивизия пришла в Ляоянвопу на границе Монголии, только что занятую в тот день Забайкальской казачьей бригадой после боя с хунхузами и спешенными японскими драгунами. В Ляоянвопу отряд собирался почти на глазах японцев в течение нескольких дней, привлекая на себя внимание японцев высылкой разъздов, стычками с хунхузами и японской кавалерией.

Следовало или идти в набег безостановочно (из Бамиенчена), чтобы не давать японцам ни одного лишнего дня для отдачи соответствующих распоряжений, или же, наоборот, остаться в Ляоянвопу в течение 10 - 14 дней, чтобы в сборе конного корпуса выступом впереди правого фланга русских армий японцы могли видеть лишь удлинение общего фронта против переброшенной за р. Дун-Ляохе 7-й японской дивизии, занимавшей окрестности Кайпина (такова и была роль конного отряда по возвращении из набега - вплоть до конца кампании). Затем, когда японцы свыклись бы с присутствием конницы впереди их левого фланга и деятельность их тыловых учреждений начала бы нормально функционировать - быстрым налетом наскочить на их коммуникационные линии.

Направление движения конного отряда от Ляоянвопы было выбрано, как отмечено выше, неудачно, т. к. все время выводило отряд на расположение японских частей, сначала на левый фланг передовой линии, затем в ближний тыл.

Японцы, видимо, ожидали движения конного отряда, в обход их левого фланга и действий в тыл. Для них было важно выяснить, куда именно направляется отряд, т. е. в ближний или дальний тыл - и отряд своим движением точно указывал японцам путь и цель действий. По мере движения конного корпуса к югу с целью проникнуть в неприятельский тыл, японцы все южнее и южнее выдвигали навстречу небольшие отряды, которые его задерживали. Так, части 49-го резервного пехотного полка, остановившие 7-го мая движение отряда на этапную линию армии Ноги Шифусы-Факумынь, заняли позицию в ночь на 7 мая, накануне боя. Прежняя этапная линия японцев от Синминтина на Факумынь была временно закрыта и перенесена по р. Ляохе до Шифусы и дальше по Мукден-Факумынской дороге дней за 10 до прихода конного корпуса, что совпадает со временем выступления Кавказской дивизии из Гунчжулина.

О Хайченском набеге заранее никто даже из участников ничего не знал. Накануне выступления 4-го февраля поздно вечером были вызваны, по словам одного из участников набега подъесаула Елчанинова, к командиру 1-го Верхнеудинского казачьего полка сотенные командиры - и от него узнали о назначении от полка экстренно двух сотен «для выполнения весьма трудной задачи». Командиры сотен, которым по жребию предстояло участвовать в операции, тут же получили приказ отправиться в штаб отряда. Только там от начальника отряда генерала Ренненкамфа собравшиеся сотенные командиры во главе с полковником Гилленшмидтом узнали о возложенной на них задаче - взорвать один из железнодорожных мостов. На другой день к 13 часам летучий отряд собрался у штаба конного отряда и выступил в набег - но и тут не только никто из остающихся в отряде, но и участники набега точно не знали об окончательно выбранной цели действий. Эта цель была установлена начальником летучего отряда совместно с офицерами (что нельзя не признать верным, так как в таком рискованном деле каждый из них мог рассчитывать оказаться во главе отряда) лишь в д. Тава - на последней остановке перед нападением на мост.

Наконец, само движение было произведено весьма скрытно - благодаря тому, что в районе расположения противника шли исключительно ночью и без дорог, минуя деревни, а также благодаря быстроте движения и заметания следов переменой направления из д. Сидякошен на запад, что дало отряду возможность уйти от неприятельских дозоров, следивших за ним в течение первого перехода. Во время продолжительной остановки в д. Тава с 4,5 часов утра до 7 часов вечера 7-го февраля были приняты все меры, обеспечившие скрытность: деревня была оцеплена пешими часовыми и весь отряд был спрятан в 4 дворах.

В смысле скрытности подготовки и организации движения Хайченский набег является положительным образцом. Правда, здесь участвовал небольшой летучий отряд, который мог пройти более незаметно и скрытно, чем конные корпуса, как при движении на Инкоу и за Факумынь.

Конные корпуса попыткой с помощью демонстраций скрыть истинное направление своего движения, не воспользовались.

Продолжение следует

Статьи из этой серии

Русская конница в Русско-Японской войне: об организации и некоторых вопросах боевого применения. Ч. I. Три рейда