О некоторых успехах русской радиоразведки в Первую мировую войну

Мы ранее неоднократно писали о радиоразведке на фронтах Первой мировой войны - но так сложилась история, что это были преимущественно оперативно-стратегические успехи австро-германских (даже, прежде всего, австро-венгерских) радиоразведчиков.

Но имелись соответствующие достижения и у радиоразведчиков России - и о некоторых из них мы сегодня вспомним.

В штабе русского корпуса – важное донесение. Мы видим одновременное применение нескольких средств связи - полевого телефона и телеграфа. Происходит применение телефона с одновременной передачей по телеграфу информации вышестоящему командованию. Начальник дивизии - присутствует у телефона и телеграфа.

Телеграф штаба русского фронта. Мы видим работу специалистов соответствующего профиля.

Как известно, уже в начале 1915 г. в войсках русской Действующей армии на австро-германском фронте стали развертываться радиостанции, специально предназначенные для ведения радиоразведки. Во фронтовых и армейских радиодивизионах для перехвата радиограмм противника выделялись по 2 приемные станции, полностью освобождавшиеся от ведения связи. Они занимались только радиоперехватом.

Делали свои первые шаги и так называемые радиокомпасные станции, которые могли определять местоположение радиостанций противника (полевые радиопеленгаторы).

А в 1916 г. на фронт прибыли автомобильные радиопеленгаторы. Такая радиостанция размещалась на двух автомобилях и обслуживалась расчетом из 16 человек.

И уже к середине 1915 г. данные, поступающие из радиоразведки, стали регулярными и стабильными. Это позволило наладить на фронтах выпуск ежедневных разведывательных сводок о противнике. К этим сводкам всегда прилагалась схема расположения неприятельских радиостанций.

В Николаеве была создана специальная школа радиоподслушивания.

Увидело свет и было разослано по соединениям первое наставление по радиоразведке - «Наставление для производства радиотелеграфной слежки».

Для налаживания дешифровальной работы в июне 1916 г. в русской армии впервые была осуществлена централизованная обработка пеленгов.

Штабы фронтов и армий получили соответствующий приказ генерал-квартирмейстера при Верховном Главнокомандующем, который требовал, чтобы ежедневно составлялась радиотелеграфная карта на основании данных, полученных с фронтов. Для решения этой задачи задействовались все пеленгаторы, приданные фронтам и армиям.

В итоге, к 1916 г. только при штабах фронтов и армий действовало более 50 радиоразведывательных станций.

К июню же 1917 г. для радиоразведчиков была разработана «Программа для слухачей приемных станций». В ней определились с нормативами приема на слух и другими требованиями к операторам станций радиоперехвата.

Здесь и выше: тяжелая автомобильная радиостанция русской армии и ее экипаж.

"Внутренности" тяжелой автомобильной радиостанции.

Тяжелая автомобильная радиостанция за работой - при развернутой антенне.

Но для радиоразведки могли применяться и обычные приемо-передающие станции.

1) И первый успех пришел ранее чем в 1915 г. - в преддверии и в период знаменитого и судьбоносного Гумбиненского сражения, уже в начале августа 1914 г. Перехват русскими радистами радиограмм 17-го и 20-го армейских корпусов германской 8-й армии установил, что главные силы противника сосредоточены на р. Ангерапп. Это во многом позволило выиграть Гумбиненский бой 7-го августа – бой, в котором потерпели серьезное поражение 2 корпуса 8-й армии. И вечером этого дня командарм-8 генерал фон Притвиц, подведя итоги сражения, нашел невозможным дальнейшее продолжение предпринятой им наступательной операции. Он считал сражение под Гумбиненом германцами проигранным - в ближайшее время не рассчитывая добиться в Восточной Пруссии решительных результатов. Это было первое серьезное поражение немцев в войне. Исследователь кампании 1914 г. на северо-западном ТВД профессор И. И. Вацетис констатировал: «8 германская армия в бою под Гумбиненом потерпела крупную неудачу, которая при продолжении боя могла бы обратиться в катастрофу. Ген. фон - Притвицу оставался единственный выход из критического положения - отступить на р. Ангерап».

Итогом Гумбинен – Гольдапского сражения стали: а) смена командования 8-й армии и начало ее отступления на Вислу; б) самое главное – немцы приняли решение перебросить на восток с Французского фронта 6 корпусов. Три из них начали переброску (причем два – из и так ослабленного и наиболее ответственного германского правого крыла, наносившего удар через Бельгию – 11-й армейский и Гвардейский резервный корпуса; готовился к переброске также 5-й армейский из армии Кронпринца). Перебрасывалась также 8-я саксонская кавалерийская дивизия.

Французская официальная история войны не зря прямо связывала «катастрофу» 17-го корпуса А. Макензена под Гумбиненом с принятием решения о переброске дополнительных германских войск с Французского фронта в Восточную Пруссию - что сыграло важнейшую роль в переходе боевых действий на западе в позиционную фазу, а значит - в исходе всей войны.

2) Русская радиоразведка установила факт переброски германских войск на карпатский фронт - для поддержки австрийского союзника. Как засвидетельствовал шеф австрийской разведки М. Ронге: «… русское командование северо-западного фронта уже 20 января получило сведения о прибытии германских частей под Мункач... два-три баварских корпуса перебрасываются на карпатский фронт, частично в Буковину, и на Сербский фронт...».

Как известно, немцы для помощи своему союзнику уже к концу 1914 г. начали такие переброски - и, в итоге, перебросили в Карпаты до 100 тыс. солдат. Об этом свидетельствуют документы германского Рейхсархива, называя их значимым подкреплением для 45 австро-венгерских пехотных дивизий. Так, уже к январю 1915 г. на Карпатском фронте действовали 33-я и 37-я пехотные дивизии германцев. В конце января 1915 г. германские контингенты на ТВД были еще более значительны (см. - Боевое расписание австро-германских армий на карпатском фронте в январе 1915 г.).

Экипаж радиостанции прапорщика В. Н. Бабишева, 1915 г.

3) Русская разведка уже за 10 дней до удара макензеновского "тарана" знала о готовящемся наступлении австро-германцев в ходе знаковой и роковой для России Горлицкой стратегической операции 1915 г. (первым ее этапом стал апрельский Горлицкий прорыв).

В частности, радиоразведка, обнаружив работу германских радистов (отличавшихся по почерку от австро-венгерских), выявила появление на фронте в апреле 1915 года новых германских корпусов - переброшенных в Галицию. Так, когда немцы сняли два корпуса из группировки, сосредоточенной против русской 4-й армии на р. Пилица и отправили их к р. Дунаец, где намечался прорыв фронта, вывод этих соединений был обнаружен радиотелеграфистами штаба 4-й армии – которые, благодаря неустанному наблюдению за работой германских радиотелеграфных станций, досконально проследили весь маршрут ушедших корпусов, отмечая пункты их ночлегов вплоть до г. Кельцы. Таким образом, самонадеянные германцы поставили под удар тайну готовящейся операции - не предусмотрев возможности перехвата их радиотелеграмм. Картина была бы иной, если бы эти корпуса прекратили во время похода радиоработу, а на прежних местах расположения установили другие радиостанции - продолжавшие работать с демонстративными целями.

Но объективно ситуация складывалась крайне неблагоприятно для русских войск - со всеми вытекающими последствиями.

На Кавказском фронте русская радиоразведка особо отличилась в 1916 г. - в период проведения Эрзерумской и Огнотской операций.

Русская радиостанция кавалерийского образца. Кавказский фронт, май 1916 г.

Телеграфисты Кавказской армии.

4) Причем пиком работы русской радиоразведки (как и вообще пиком технической составляющей русской армии) стала осень 1917 г. Так, Рижская операция 19 - 24 августа 1917 г. интересна тем, что благодаря работе разведки (радиоразведки в том числе) русское командование имело исчерпывающие сведения о противнике.

А еще позднее, в период Моонзундской операции, как писал современник: «... из разобранной нами немецкой радио обнаружилось, что немцы понимают наш радиокод: из Либавы было донесено начальнику Отряда особого назначения о выходе в 13 час. наших подводных лодок из Ганге на вест...".

Конечно, имела радиоразведка и более узкое - тактическое - значение, - о чем нам сообщают два нижеприведенных документа.

Причем, итоги действий радио-войск подводились в интересном документе, озаглавленном "Сведения по искровому телеграфу по общим вопросам на основании опытных данных войны 1914 - 1915 гг." (РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 748. ЛЛ. 14 - 21об.).

Так, одним из крупнейших недостатков радиотелеграфных частей (искровых рот 1910 г.) признавалась проблема содержания и выделения кадров специалистов для формирования искровых рот по штатам военного времени. Имеется в виду невозможность подготовки надежного кадра специалистов в мирное время для выделения и для основной роты из общего числа ежегодно прибывающих новобранцев. Штаты мирного времени верно предусматривали необходимость пополнения искровых частей офицерами со специальным образованием, но, благодаря всевозможным отклонениям от штатов, в таковых служило достаточное количество офицеров без специального технического образования, затрудняя своим пребыванием доступ туда офицерам - специалистам. Число офицеров, достаточное в мирное время, при выделении кадра становилось недостаточным, дополняясь прапорщиками запаса - как правило, недостаточно подготовленными для занятия ответственной должности начальника искровой станции. Мало того, станции получили прапорщики, никогда не видавшие искрового телеграфа.

В особо тяжелое положение попадала рота (разворачиваемая из кадра), получающая из 12 человек офицеров по штату мирного времени только 4, которые занимают должности в разворачиваемых ротах, которые ранее в мирное время не занимали. Да и сама мобилизация выделяющейся роты происходила почти без офицеров (начальников станций), которые прибывали и получали станции в момент выступления в поход. Таким образом, командир вновь формируемой искровой роты фактически не мог быть ответственен за работу своей части - не будучи знаком с личным составом, доверяя станции прапорщикам, о личных качествах которых не имел представления.

В такой ситуации рассчитывать на успешное действие радиотелеграфа в военное время, было затруднительно.

Требовалось пополнение рот исключительно специалистами. Иные лица должны занимать прочие вакансии.

Также признавалось целесообразным иметь при ротах: опытную станцию, мастерскую, физический кабинет, измерительную лабораторию, а также соответствующий конский состав. В основе продвижения по службе, помимо принципа специалитета, должен лежать принцип старшинства.

Требовалось надлежащим образом обеспечить подготовку и нижних чинов соответствующих рот в соответствии с опытом войны, а также ознакомить с радиотелеграфом все рода оружия.

В военное время искровые станции придаются штабам армий, корпусов и отрядов (фактически ими распоряжаются начальники связи отрядов), но командные инстанции, в большинстве случаев не знакомы со свойствами радиочастей. Поэтому и применение последних носило часто случайный характер.

Подчинение же старых опытных специалистов молодым неопытным офицерам Генерального Штаба на пользу делу не шло. При том, что, как отмечает документ, "в настоящую войну искровые станции, имея почти совершенную материальную часть, допускающую, благодаря высокой остроте настройки при слабой связи, одновременную работу многих станций, в умелых руках могли бы принести при правильной организации ощутительную пользу".

Крупным недостатком, по мнению докладчика, являлась "необходимость шифровать депеши". Согласно инструкции, депеши должны были доставляться на искровую станцию для передачи уже в зашифрованном виде (это требование не выполнялось). Мало того, зачастую депеши были "пространно написанные" (до 1500 групп шифра). На станцию присылались директивы только после передачи их при помощи других способов связи, причем в незашифрованном виде.

Получив такую депешу, начальник станции ее был обязан зашифровать, а затем такая депеша дважды передавалась, расшифровывалась, переписывалась и отправлялась дежурному офицеру.

Естественно, при малых расстояниях между станциями (порядка 25 км) такие депеши часто доставлялись после получения их при помощи др. видов связи (вкл. летучую почту).

Гул боя не мешал радиопередаче, а технически станция всегда успевала за отрядом, которому придана.

Некоторым затруднением для быстрой связи корпусов с главной станцией служило то обстоятельство, что почти все корпуса вводили станции (благодаря сравнительно малой подвижности) в состав корпусного обоза.

Большим неудобством в работе, вызывавшим перерыв связи, являлся период между изъятием из обращения старого кода и рассылкой нового (иногда этот период доходил до 8 дней; например, код № 5 был выведен из употребления 28 апреля 1915 г., а № 6 был введен только 7-го мая). За этот период, как отмечает документ, приходилось даже для служебных переговоров, пользоваться ключами, находящимися при штабах, а так как эти ключи не выдавались на руки начальникам станции, то очевидны неудобства - из этого проистекающие.

Организация радиосвязи, как отмечается, за прошедший период была вполне удовлетворительна - для решения тех задач, который выпадали ей на долю. Вполне выяснилось,что тактика радиосвязи (в смысле работы искровых станций и распределения их на группы) должна была находиться в руках заведующего радиотелеграфом армии.

Также докладчик отмечал, что при распределении станций на группы, следует руководствоваться только принципом: при полнейшем порядке - наибольшая пропускная способность. Следует совмещать искровую связь с проволочной.

Штаты полевых радиостанций в военное время, прежде всего, должны предусматривать достаточное количество специалистов, достаточное количество возимых запасных частей и возможно большую подвижность станций. Докладчик указывал на необходимость наличия надсмотрщика, 4 телеграфистов и 3 механиков, а также фельдшера (на станции полагалось иметь 20 лошадей).

Так как станциям часто приходилось работать далеко от штабов армий (при которых находились искровые роты), для большей самостоятельности предлагалось лучше обеспечивать их всеми видами довольствия (взамен одной из двуколок придать станции бензиновую двуколку, а взамен интендантских двуколок - 2 парных повозки и походную кухню с кипятильником). Чисто двуколочный обоз лишал станцию достаточной подвижности (тем более, что двуколки страдали рядом недостатков).

250-километровая дальность радиопередачи признавалась несколько великоватой - ее можно сократить до 200 км, уменьшив мачту.

Двигатель и его работа были признаны адекватными (как и конденсатор "Телефункен"), а динамо-машина - отличной. Также следовали рабочие рекомендации относительно техники станции, ее измерительных приборов и пр.

Заканчивал свой доклад командир 6-й Искровой роты полковник М. И. Кульчицкий информацией о том, что диапазон волн, на которых работали вражеские станции, выяснен - и находится в распоряжении начальника радиотелеграфа фронта.

В период люблинских боев бывали случаи, когда неприятельские станции умышленно мешали работе русских - но такие эпизоды пресекались.

Из опыта 10-месячной работы искровых радиостанций: полевые станции системы "Телефункен" являются вполне отвечающими требованиям искровой телеграфии. Возможно лишь некоторое усовершенствование матчасти, в то время как сами радиостанции "Телефункен" - надежны, исправны и безотказны (в работе не подвели ни разу).

Автомобильная радиостанция Сименс и Гальске обр. 1916 г. в строю русской армии