Виленская стратегическая операция 1915 г. Ч. 4. Успех Русского Оружия

Разобрав события финального этапа операции (Виленская стратегическая операция 1915 г. Ч. 3. Вилейка, Нарочь и Двинск), переходим к ее итогам.

Виленская стратегическая операция и ее размах в контексте других операций на Русском фронте. 31 августа – 11 сентября 1915 г. Washburn S. Victory in Defeat. London, 1916.

Заключение

Виленской операцией закончился маневренный период боевых действий на Русском фронте Первой мировой войны.

Августовские и сентябрьские бои – низшая точка в моральном и боевом состоянии русской армии 1915 года после неудач и отступлений нескольких месяцев. Участник виленских боев полковник А. А. Свечин отмечал: «В сентябре же 1915 г. было окончательно принято решение очистить Вильну… высшее командование не видело впереди просвета, в войсках наблюдались явления, совершенно не напоминающие боевой задор … и Россия за 10 месяцев неудач, протекших со времени Лодзи … сгорбилась, постарела, как будто прошли целые века» (Свечин А. А. Искусство вождения полка. С. 283.). Но низшая точка падения – это и начало восстановления. Она была пройдена, и русская армия достойно показала себя в следующем году. Аналогично тяжело пострадала и германская армия, о состоянии которой вышеупомянутый авторитетный автор писал: «Атаковавшая немецкая пехота тоже представляла не бойцов 1914 г.: она нуждалась в еще более солидной артиллерийской подготовке, когда натыкалась на спокойного противника, и также была истощена непрерывными боями в течение почти 2 месяцев» (Там же. С. 279.).

В Виленской операции русские войска захватили 2 тыс. пленных, 39 орудий и 45 пулеметов.

Трофейные германские орудия и пулеметы. Картины войны. М., 1917.

Противник понес крупные кровавые потери. Э. фон Фалькенгайн отмечал: «Обходные движения 10-й армии северо-восточнее, а позднее восточнее Вильны, предъявляли к боеспособности войск исключительные требования. Войска шли на встречу им с полным самоотвержением, и все же жертвы не привели к цели».

Тяжелые потери понесли и русские войска.

Так, в 10-й армии соединения Гвардейского корпуса за период 30 августа – 7 сентября потеряли: 1-я гвардейская пехотная дивизия - 3206 человек (более 31% личного состава), 2-я гвардейская пехотная дивизия – 2462 человека (более 33% личного состава); 2-й армейский корпус 30 августа – 26 сентября: 26-я пехотная дивизия - 2039 человек (33,5% личного состава), 43-я пехотная дивизия - 3380 человек (41% личного состава). Наиболее сильно пострадали войска 5-го армейского и 3-го Сибирского армейского корпусов: 7-я пехотная дивизия потеряла 5174 человека (почти 65%), 10-я пехотная дивизия - 2121 человека (почти 34,5%), 7-я сибирская стрелковая дивизия - 5334 человека (59%), 8-я сибирская стрелковая дивизия - 5194 человека (более 48%).

Т. о., исходя из этих фрагментарных данных, потери 10-й армии – около 30 тыс. человек.

Во 2-й армии 45-я пехотная дивизия потеряла 2690 человек (30%), 25-я пехотная дивизия - около 3500 человек (почти 32%), 68-я пехотная дивизия - свыше 1000 человек (до 17%), 9-я сибирская стрелковая дивизия - более 1500 человек (более 27%), 10-я сибирская стрелковая дивизия - 2500 человек (41,6%).

Дивизии 1-го Конного корпуса за период с 13 сентября по 6 октября потеряли: 8-я кавалерийская дивизия - 328 сабель (до 14%), 14-я кавалерийская дивизия - 822 сабли (около 27%). Конница решала в операции важные задачи – и ее потери непропорционально высоки.

Говоря об итогах Виленской операции, необходимо отметить, что одной из целей русских войск на этом ТВД была помощь союзникам. Считалось важным не допустить переброску войск с Русского фронта на Французский в преддверии готовящегося осеннего наступления англичан и французов. Э. фон Фалькенгайн писал: «Русские армии 10-я, 2-я и 1-я атакуют всеми силами 10-ю армию и правое крыло Неманской, имея задачей прорваться до дороги Двинск - Вильна или, по крайней мере, своей атакой сделать невозможной дальнейшую отправку сил на западный фронт».

Активные операции у Сморгони и Двинска заставили германское командование (о чем много писал Э. фон Фалькенгайн) лавировать в возможностях переброски войск с одних участков Восточного фронта на другие, при необходимости осуществлять переброски во Францию и на Балканы. Не все намеченные дивизии удалось вывести из боя, заменить или перебросить. По данному вопросу даже возникла конфликтная ситуация между командованием германского Восточного фронта (не только не желавшем отдавать соединения на запад, но и просившим подкреплений) и Верховным командованием (думающем более широко и прежде всего о Французском и Сербском фронтах). На страницах труда Э. фон Фалькенгайна присутствует длительная полемика по поводу переброски двух дивизий на Французский фронт с Русского – с привлечением мнения императора как арбитра по этому поводу.

П. фон Гинденбург со штабом. Нью-Йоркская публичная библиотека.

Виленская операция – одна из сложнейших и крупнейших стратегических операций Первой мировой войны. Это одна из наиболее крупных стратегических побед русской императорской армии и центральное сражение осенней кампании 1915 г. на Русском фронте. Причем успех в этой операции был куплен не превосходством в силах и средствах, лучшей тактикой или благодаря оперативно-стратегическому развертыванию сторон – а за счет более умелого маневрирования и управления войсковыми массами.

Это серьезная комбинированная многоэтапная операция. В ходе нее роли сторон менялись многократно. Так, с 9-го августа продолжалось наступление одушевленной ковенской победой германской 10-й армии. Но уже 17 - 22 августа русские войска перешли в контрнаступление, которое с 27-го августа, после начала Свенцянского прорыва германцев, сменилось обороной. Заканчивалась операция вновь наступлением русских войск. Русские осуществили эффективный контрманевр, в ходе которого ряд корпусов и даже армий перебрасывались на важнейшие операционные направления – причем в тяжелейших коммуникационных условиях (в период осенней распутицы и в условиях утраты стратегической сети железных дорог). Были синхронизированы усилия различных армий – в то время как одни армии отходили с целью выровнять фронт и избавиться от охвата (10-я), другие в этот период наступали (2-я). Отход чередовался и совмещался с наступлением.

Виленская операция – яркая иллюстрация возросшей квалификации высшего командного состава русской армии, которому приходилось действовать в тяжелой тактической, коммуникационной и организационной обстановке.

Руководство Западного фронта и 10-й армии (главные руководящие инстанции Виленского сражения) было представлено классными военными специалистами. Н. Евсеев писал о командующем Западным фронтом А. Е. Эверте: «В отношении оперативного руководства русский командующий Западным фронтом выказал значительно больше дарований в оценке событий и больше уменья в организации маневра, чем прославленные «идейные наследники» Мольтке. Во всяком случае командующему русским фронтом удалось вырвать у немцев инициативу, опередить их в развертывании на Вилии и заставить перейти к обороне, имея слабый высший начсостав, крайне ограниченное боевое снабжение, примерно равное число штыков…».

Главнокомандующий армиями Западного фронта генерал от инфантерии А. Е. Эверт за работой. Картины войны. Вып. 1. М., 1917.

Контрманевр силами 1-й, 3-й, 2-й, 10-й армий Западного фронта при сократившейся маневроспособности и скверных коммуникациях был выполнен блестяще. В отличие от Н. В. Рузского А. Е. Эверт обладал должным кругозором, не ограничивал свою деятельность разграничительными линиями фронтов, по-деловому организуя операции своих армий в интересах двух фронтов. Прекрасно уяснив сущность германского маневра, он оттягивал свои армии к Двине, чтобы примкнуть к Северному фронту – ведь сомкнуть фланги фронтов являлось важнейшей оперативно-стратегической задачей (в то время как Н. В. Рузский предпочел отводить свой левый фланг на Двину, а присылаемые ему резервы отправлял на свой правый фланг – к Балтике).

Перегруппировка на стыке фронтов вовремя не была произведена - и только благодаря компетентному оперативному руководству А. Е. Эверта удалось выправить положение. Командующий Западным фронтом в сжатые сроки осуществил перегруппировку вначале 4-х, а затем еще 6-ти армейских корпусов и 5-ти кавалерийских дивизий, снятых с фронта в нужном месте и в нужное время, выведенных в резерв и выдвинутых преимущественно походным порядком на сотни километров вдоль фронта в сторону прорыва.

Главнокомандующий армиями Западного фронта генерал от инфантерии А. Е. Эверт на позиции.Там же.

Германский военный историк Х. Риттер писал: «Дела начались успешно с прорывом тонкого русского фронта севернее Вильны. Когда решающий фланг X германской армии направили на Сморгонь и Молодечно, его уже встретили дивизии, взятые у Лиды и Слонима из отходившего оттуда русского фронта и повернутые к северу. Далеко ушедшая вперед германская армейская кавалерия делала все возможное…. Однако, она не могла помешать русской пехоте ранее германской достигнуть железнодорожной линии Вильна - Молодечно. Охват… преждевременно наткнулся на быстро сформированный оборонительный фланг и не достиг успеха….».

Вывод корпусов в резерв при сложившейся обстановке был сложным и рискованным делом – фронт ведь мог быть прорван противником на другом участке. Но А. Е. Эверт не опасался этого, смело выводя свои корпуса в резерв, причем все соединения были своевременно направлены в наиболее важный район действий - на стык фронтов. Предугадывая ход событий, командующий фронтом не опаздывал с перегруппировкой. Сам старый солдат, А. Е. Эверт при реализации своего маневра «опирался» на солдатские ноги. В условиях ненадежной (и слабой) инфраструктуры он правильно рассчитал параметры марш-маневра с учетом специфики местности и развития оперативной ситуации - и намного опередил немцев. Русская пехота покрывала 30 км, а кавалерия - 60-70 км в сутки (в то время как вышедшая на оперативный простор германская пехота давала темпы 15 км, а кавалерия – 20-25 км в сутки). Т. е. русские двигались в 2 раза быстрее немцев, развивающих прорыв. Марши русских войск были проведены четко, без отставших, было организовано усиленное питание людей и лошадей. Некоторые русские корпуса прошли по 200 км.

Причем все маневрирование резервами (за исключением 1-го Конного корпуса) было осуществлено из глубины, и войска с марша вводились в бой.

Грамотно был и осуществлен маневр отхода. Н. Евсеев отмечал, что «…отход войск Западного фронта был достаточно толково организован всеми командными инстанциями, а отрыв частей от немцев в тактическом отношении был выполнен безукоризненно. При этом немцы не выказали достаточной бдительности, обычной в условиях непосредственного соприкосновения противника. Благодаря вышеприведенным обстоятельствам русским удалось отлично отойти, особенно из исходящего угла 10-й армии». Во многом благодаря этому замысел противника на окружение крупной группировки русских войск рухнул.

Отход армий Западного фронта (даты на схеме – по-новому стилю). Евсеев Н. Свенцянский прорыв 1915 г. М., 1936.

Штаб Западного фронта успешно применял радиосвязь - действовали 56 радиостанций. Причем штаб фронта и штабы армий имели пеленгаторные станции и успешно вели радиоразведку, в частности, они продублировали разведывательные данные авиационной и войсковой разведки о скоплении германских войск в районе западнее Вильно в конце августа, отметив скопление германских радиостанций в этом районе.

Т. о. штаб Западного фронта взял на себя руководство операцией на стыке двух фронтов, качественно поставил службу разведки, своевременно и достаточно точно определил группировку, силы и даже намерения немцев в период подготовки операции. В процессе операции штаб Западного фронта умело и жестко руководил перегруппировками армий. Причем, даже в условиях напряженной ситуации со средствами связи штабу фронта удалось сохранить жесткость в руководстве операцией.

Того же А. Е. Эверт требовал и от подчиненных, в частности, когда телеграфировал командующим 1-й, 2-й, 3-й, 4-й и 10-й армиями 6-го сентября: «Действия немцев отличаются энергией и дерзостью до нахальства. Наши наступательные действия вялы и нерешительны. Забыт суворовский завет: «быстрота и натиск». Прошу внушить начальникам, что побеждает только тот, кто страстно к этому стремится и умеет внушить это своим подчиненным. Таких начальников буду высоко ценить».

Командующий 10-й армией Е. А. Радкевич также оказался на высоте. Его армия, дравшаяся с перевернутым фронтом, в полуокружении, стремилась перегруппировкой сил с левого фланга усилить свой правый фланг и спрямить фронт. Но несмотря на затрату массы усилий, в полной мере это не удалось. В условиях недостатка сил и нехватки времени Е. А. Радкевич допустил лишь одну серьезную ошибку - он излишне осторожно снимал со своего левого фланга и из центра войска и направлял их на свой правый фланг. В итоге - прибывавшие пачками войска, вместо того чтобы атаковать немцев, обтекавших фланг армии, вынуждены были лишь удлинять армейский фланг. Конница в этой ситуации также направлялась не во фланг, а в лоб обходившим войскам противника.

Т. к. силы армии вводились в бой разновременно, по частям и использовались для удлинения правого фланга, то, пристраиваясь к флангу, дивизии армейского резерва неизменно переходили к обороне. В этой ситуации 2 - 3 корпуса, нанесшие фланговый удар по группам Й. Эбена и О. фон Гарнье, могли переломить ситуацию. Но 2 - 3 корпусов у Е. А. Радкевича не было.

Отход войск 10-й армии благодаря тактическому искусству Е. А. Радкевича всегда выполнялся хорошо, со скрытным отрывом от противника и без обычной неразберихи на путях отхода.

Командующий 10-й армией генерал от инфантерии Е. А. Радкевич. Нива. 1915.

Важную роль в операции сыграла группа корпусов В. Е. Флуга. Группа вместе с 1-м Конным корпусом положила предел дальнейшему охвату 10-й армии германской пехотой. Как явствует из Высочайшего приказа от 9 января 1916 г. о награждении В. Е. Флуга орденом Святого Георгия 4-й степени: «Утверждается пожалование главнокомандующим армиями Западного фронта за отличия в делах против неприятеля … командиру 2-го армейского корпуса генералу от инфантерии Василию Флугу за то, что в период Виленской операции в сентябре 1915 г., когда противник задался целью разъединить войска Северного и Западного фронтов и врезался клином между 5-й и 10-й армиями, а конница его, направленная в район Молодечно, оперировала в тылу 10-й армии и когда для противодействия замыслам неприятеля была выделена группа корпусов под общим руководством генерала Флуга, он не только удержал натиск противника, но, переходя в наступление частями группы корпусов, приковывал силы противника. Результатом проявленных генералом Флугом энергии, мужества и искусного руководства замысел германцев был парализован и генерал Флуг, выдержав бой с превосходным по силам противником, выручил своих от грозившей им опасности».

Сам В. Е. Флуг в составленной 14 февраля 1916 г. записке о действиях вверенной ему группы корпусов писал:

«Задача, возложенная на группу, видоизменяясь в подробностях по дням, в общем сводилась к тому, чтобы, сдерживая напор противника с запада, энергичными действиями в северном направлении не давать немцам перебрасывать войска в прорыв, образовавшийся между 5-й и 10-й армиями, в тыл последней, впредь до выхода в этот промежуток корпусов 2-й армии. Задача усложнялась тем, что к моменту фактического вступления моего в командование группой кавалерия противника, усиленная пехотными частями, успела проникнуть довольно глубоко в тыл 10-й армии, перерезав тыловые пути войск группы и прервав железную дорогу Полоцк - Молодечно - Вильна, что не замедлило с самого начала отразиться на подвозе войскам всего необходимого, главное же - ружейных и пушечных патронов. Другой неблагоприятной данной для развития энергичных действий являлось то, что за исключением 3-й гвардейской пехотной дивизии все остальные пехотные части группы были до крайности ослаблены и сильно расстроены почти непрерывными боями предшествующего месяца; в среднем в полках состояло на лицо менее 1/3 штатного боевого состава. Группа вела бой одновременно фронтом на запад, север и восток; нахождение сверх того в юго-восточном от группы направлении частей противника, силы коих преувеличивались от донесений тыловых учреждений, создавало иллюзию почти полного окружения … Если задача, возложенная на группу, была достигнута, а именно: немцам, прикованным к фронту группы энергичными и доблестными действиями ее частей, не удалось направить вслед за своей прорвавшейся конницей крупных пехотных частей (что дало возможность 2-й армии своевременно примкнуть к правому флангу 10-й армии), то справедливость требует указать, что результат этот, сведший на нет всю задуманную немцами операцию окружения 10-й армии и сопровождавшийся взятием трофеев – 5 пулеметов и 125 пленных, был достигнут благодаря талантливой, неутомимой, самоотверженной работе моего штаба…».

В. Е. Флуг

Наконец, нельзя не отметить заслуги новой Ставки Верховного главнокомандующего – тандема Николай II и М. В. Алексеев. Как отмечали многие современники, Ставка не координировала действия войск, а управляла боевыми событиями.

Так, Император провел ряд совещаний с высшим командным составом Действующей армии. Показательно, что он требовал от генералов решимости, стойкости, широкого применения оперативного маневра. Сотрудник Ставки М. К. Лемке в своих воспоминаниях приводил интересные слова Николая Второго в документе от 8-го сентября: «При докладе общего положения дел и событий на фронтах армии государь император обратил внимание, что мы вообще утратили постепенно способность к свободному маневрированию, стали признавать возможность боя лишь плечом к плечу длинными растянутыми линиями. Опасаемся до болезненности прорыва и охвата и потому прорыв роты или батальона считаем законным предлогом для отступления корпуса. Его величество ожидает от всех начальников действий смелых, решительных и предприимчивых, проникнутых в то же время пониманием общей обстановки и согласованных с нею».

Император требовал маневра силами обоих фронтов-участников Виленской операции – Северного и Западного. Так, Н. В. Рузский телеграфировал свои подчиненным – командующим 5-й (П. А. Плеве) и 12-й (В. Н. Горбатовский) армиями 4-го сентября: «Государь Император повелел указать, что успех в настоящем положении дела может быть достигнут только энергичными и быстрыми ударами возможно большими силами Северного и Западного фронтов от Двинска и Неменчина совместно с наступлением II армии, сосредотачиваемой в районе Ошмяны-Молодечно»

Координация действий фронтов, сосредоточение максимальных сил на направлении главного удара, энергичное маневрирование – вот суть оперативных указаний нового Верховного Главнокомандующего. Многие историки считают, что за фразой «Государь Император повелел» скрывается исключительно оперативная деятельность Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего М. В. Алексеева. О том, что это не так, и роль Императора проявлялась непосредственно, говорит следующий документ: «Разделяю соображения генерала Эверта о сборе частей гвардии в районе Вилейка-Молодечно. Николай». Эта телеграмма, адресованная именно М. В. Алексееву, говорит о руководящей и координирующей роли Государя, о том что он контактировал с руководством фронтов, вникал в оперативную обстановку и давал указания. Спокойное и взвешенное руководство со стороны руководства Ставки и Императора лично принесло свои плоды – Виленская операция заканчивалась в пользу русских войск, вновь увидевших, что они могут бить немцев.

Слева направо: и.о. генерал-квартирмейстера Ставки генерал-майор М. С. Пустовойтенко, Верховный Главнокомандующий Император Николай II, начальник Штаба Ставки генерал от инфантерии М. В. Алексеев

Особое значение Государем придавалось борьбе с инерцией отступления, упадком и восстановлением боевого духа. Совершенно справедливыми представляются в этой связи слова генералов Д. Н. Дубенского и А. И. Спиридовича.

Д. Н. Дубенский отмечал: «Этот крупный боевой эпизод великой войны, известный под названием Вильно-Молодечненской операции, является первым ответственным делом, совершенным, от начала до конца под личным водительством Верховного Главнокомандующего Государя Императора. Важность этой операции приобретает тем больше значение, что она положила предел дальнейшему продвижению германской армии в наши владения».

А. И. Спиридович писал: «Новое командование (Государь и Алексеев) с честью вышло из того критического положения … Смелый маневр германцев был побит искусным контрманевром русского Главного командования и доблестью русских войск и их начальников …. Военный, историк расскажет когда-нибудь беспристрастно, как часто многое в той операции, казавшееся почти, невозможным, выполнялось блестяще только благодаря магическим словам: «По повелению Государя Императора», «Государь Император указал», «Государь Император приказал»… Беспристрастный военный историк должен будет указать на то, сколь большую роль играл в успехе той операции лично Государь Император, помогая генералу Алексееву своим спокойствием, а когда нужно было, твердым и властным словом. Еще столь недавно растерянный (в роли Главнокомандующего Северо-Западным фронтом), генерал Алексеев, как бы переродился, нашел себя, овладел своим умом и талантом. Таково было влияние на него спокойного и вдумчивого Государя. Это счастливое сочетание столь разных по характеру людей, как Государь и Алексеев, спасло в те дни русскую армию от катастрофы, а Родину от позора и, гибели».

Дежурный генерал Ставки П. К. Кондзеровский следующим образом характеризовал роль Государя в Виленской операции: «Дело было в первых числах сентября 1915 года. Вести со всех фронтов поступали все неутешительные … я пришел к начальнику штаба, дабы выяснить события на фронте. Генерал Алексеев сидел в своем кабинете за огромным столом, окруженный картами, бумагами. Вид у него был расстроенный, тревожный. На мой вопрос, в каком состоянии находятся наши армии за эти дни и справедлива ли тревога охватившая Ставку, Михаил Васильевич схватил себя за голову и голосом полного отчаянья ответил: «Какие у нас армии? Войска наши погибли на полях Галиции и Польши. Все лучшее перебито. У нас в полках остались теперь сотни, а в ротах десятки людей. У нас иногда нет патронов, снарядов ... Я не знаю, что мы будем делать, как сдержать напор и где остановимся. Я нахожу, что наше положение никогда не было так плохо. Вот я сейчас все это доложу Его Величеству». Видимо, человек находился в полном ужасе от событий и не владел собою. Я ушел от Алексеева смущенный и с большой тревогой в душе.

В половине первого в тот же день я снова увидел генерала Алексеева на Высочайшем завтраке. Он совершенно переменился, смотрел бодро, говорил оживленно, и пропала та тревога, которую я видел несколько часов назад. Я задал ему вопрос, что вероятно с фронта получены лучшие вести, и он стал бодрее смотреть на будущее.

«Нет, известий новых не получено, но после доклада Его Величеству о положении на фронте, я получил от Государя определенные указания. Он повелел дать телеграмму по всему фронту, что теперь ни шагу назад. Надо задержаться и укрепиться. А прорыв Вильно-Молодечно приказано ликвидировать войсками генерала Эверта. Я теперь уже привожу в исполнение приказ Государя и, Бог даст, справимся».

Передо мной стоял другой человек. Вместо нервного, растерявшегося генерала Алексеева находился спокойный, уверенный начальник штаба Верховного, приводящий в исполнение волю Главнокомандующего, Русского Императора.

Результат этого распоряжения Государя был, как известно, громаден. Военная история оценит блестящие наши контратаки у Молодечно-Вильно и все последующие события. Только после этой удачной сентябрьской операции мы получили возможность, не опасаясь дальнейшего наступления вражеских сил, готовиться к новой борьбе».

В то же время действия германского командования в Виленской операции вызывают определенные нарекания.

Если группировка сил у русских сложилась в результате отхода из Польши, т. е. была вынужденной, то у немцев - намеренной, рассчитанной специально на данную операцию. И в этой ситуации, решив окружить русскую 10-ю армию, немцы не справились с этой задачей. Оперативной гибкости командование противника не проявило. Создав к началу операции адекватную поставленной цели группировку, в ходе сражения оно не сумело сохранить превосходства в силах на важнейших боевых участках и в важнейшие оперативные периоды.

В боях на Вилии ярче всего проявилась ошибка П. фон Гинденбурга и Э. фон Людендорфа в промедлении с перегруппировкой главных сил германской 10-й армии к ее северному флангу. Германские пехотные дивизии, выдвигаясь на северо-восток (на смену своей измотанной кавалерии) последовательно попадали под удары русских, которые, не имея превосходства в силах и тем более в средствах, били германскую пехоту, вводимую в бой пачками, по частям.

П. Гинденбург и Э. Людендорф

Командующий германской 10-й армией генерал-полковник Г. фон Эйхгорн, организовав охват фланга русских, при двойном превосходстве своих сил, не сумел ни смять Гвардейский и 3-й Сибирский армейский корпуса, ни окружить хотя бы часть русской 10-й армии. 1-я кавалерийская дивизия, погибая под Сморгонью, так и не дождалась своей пехоты.

Г. Эйхгорн

В ходе операции русские сумели перегруппироваться, и в этом отношении также превзошли немцев.

Главное в ходе маневренной операции на окружение – это адекватное применение подвижных войск. Немцы абсолютно грамотно (в отличие от русских на первом этапе операции) свели конницу в единую группу. Если у немцев кавалерия была брошена на русские тылы, то русская конница в начале операции выполняла задачи ездящей пехоты - использовалась для удлинения флангов и заполнения разрывов общевойсковых соединений и объединений. Но насколько оперативное использование германской конницы было правильным, настолько слабым было ее тактическое применение. Германская конница оказалась не в состоянии захватить слабо защищенный железнодорожный узел (3-я кавалерийская дивизия под Молодечно). Темпы движения также оставляли желать лучшего - 20 км в сутки не делают германским кавалеристам особой чести. При этом еще немцы жаловались, что их конский состав и бойцы были сильно утомлены. Боевые качества германских кавалерийских военачальников также оставляли желать много лучшего. Тактика отличалась излишней осторожностью – так, германские кавалеристы решились атаковать русский батальон, лишь увидев отсутствие у русских солдат боеприпасов. Русская же конница атаковала при каждом удобном случае – даже сильного и мощного в огневом смысле противника.

Но и русская конница упустила много возможностей использовать боевые успехи своей пехоты. Особенно серьезные результаты могли дать действия во фланг и тыл противника, пытающегося охватить армейский фланг. Действия кавалерии 5-й армии вообще не отличались боевой активностью – исключение составила лишь Уссурийская конная бригада, успешно прорвавшая германский фронт и учинившая панику в германском тылу.

Стабилизация. Виленская стратегическая операция и итоги кампании 1915 г.

Виленская операция стала одним из важнейших событий на Русском фронте Первой мировой войны – оказав важнейшее стабилизирующее влияние на весь фронт и ознаменовав крах усилий Германии и Австро-Венгрии вывести Россию из войны в ходе кампании 1915 года.

Несмотря на тяжелое отступление лета 1915 г., большие потери и усталость, русские войска продемонстрировали в Виленской операции яркие образцы мужества и добились ярких тактических успехов. Так, 3-я гвардейская пехотная дивизия группы В. Е. Флуга, насчитывая лишь около 3-х тыс. штыков, атаковала германскую 58-ю пехотную дивизию, насчитывавшую 7 тыс. штыков - причем русские действовали штыками.

Авангардные соединения русской 2-й армии, несмотря на то, что были измотаны недельным форсированным маршем и малочисленны (27-й армейский корпус - 8 тыс. штыков, 4-й Сибирский армейский корпус - 7 тыс. штыков, 36-й армейский корпус - 15 тыс. штыков), сразу пошли в бой на фронте Молодечно – Солы, атаковав германские 31-ю пехотную, 1-ю, 3-ю, 4-ю кавалерийские дивизии и 5 егерских батальонов.

14-й армейский корпус, подлинный «именинник» Виленской операции, насчитывая всего 10860 штыков, разгромил части 58-й пехотных и 77-й резервной дивизий противника. Части и подразделения корпуса проявили высокую тактическую подготовленность, мужество и находчивость личного состава.

31-й армейский корпус, действуя на второстепенном направлении, после двухдневного боя у Логишина разгромил 5 германских полков, вынудил их к беспорядочному отступлению и захватил орудие, 7 пулеметов, 7 офицеров и 500 не раненных нижних чинов.

Главная заслуга в успешном проведении Виленской операции принадлежала 3-му Сибирскому армейскому, 2-му армейскому, Гвардейскому и 1-му Конному корпусам, которые пресекли охват противника и обеспечили развертывание 2-й армии. Лишь благодаря этому развертыванию войска русской 10-й армии смогли благополучно осуществить отход.

Ярко выраженной особенностью русских войск, участвовавших в Виленской операции, была их неравноценность в количественном отношении. Так, например, 8-я сибирская стрелковая дивизия была несравненно сильнее всего 4-го Сибирского армейского корпуса. Но при постановке боевых задач дивизиям 3-го и 4-го Сибирских армейских корпусов это не принималось во внимание – учет же этой ситуации мог принести большие тактические плоды.

Виленская операция особенно поучительна с точки зрения борьбы на войсковых стыках. Это комбинированное сражение состояло из различных по форме операций армий и армейских групп, очень сложных не только по своему характеру, но и по той предельной степени напряжения, какой подверглись войска обеих сторон. Командир 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка писал: «Это был один из самых тяжелых периодов кампании: части корпуса оборонялись фронтом на запад, в переходе на восток вел бои Гвардейский корпус фронтом на север и восток. Орудийная пальба ясно раздавалась в тылу и на флангах. Окружение почти назревало» (Лейб-Эриванцы в Великой войне. Материалы для истории полка в обработке полковой исторической комиссии. Под редакцией К. Попова. Париж, 1959. С. 155.).

И тем выше заслуги русской армии, сумевшей выйти победителем из этой битвы. Стабилизация фронта после Великого отступления – этот, без сомнения стратегический, успех стал одним их важнейших последствий Виленской операции.

Источники

РГВИА. Ф. 2067. Оп. 2. Д. 968; Журнал боевых действий 2-й гвардейской пехотной дивизии 1915 г. - Париж, б. г.; Летопись войны. - 1915. - №№ 53, 54; Österreich-Ungarns Letzter Krieg 1914 -1918. Band III. - Wien, 1932; Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вand 8. Sommer und Herbst 1915. - Berlin, 1932; Лемке М. К. 250 дней в Царской Ставке (25 сент. 1915 – 2 июля 1916). - Пб., 1920; Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914 - 1916 в его важнейших решениях. - М.: Высший военный редакционный совет, 1923; Гофман М. Война упущенных возможностей. - М. - Л.: Государственное издательство, 1925; Гофман М. Записки и дневники 1914-1918 гг. - Л.: «Красная газета», 1929; Верцинский Э. А. Из мировой войны. Боевые записи и воспоминания командира полка и офицера Генерального Штаба за 1914 - 1917 годы. – Таллин-Ревель, 1931; Боевой и мирный календарь измайловцев с июня 1915 г. по июнь 1916 г. // Измайловская старина. – 1935. - Тетрадь 23; Гоштовт Г. А. Кирасиры Его Величества в Великую войну. - Париж, 1938; Первышин Н. Сморгонь // Военная быль. - 1952. - № 1; Будберг Н. Впечатления и эпизоды из цикла Вильно-Молодечненской операции 1915 года // Военная быль. - 1963. - № 60; Спиридович А. И. Великая Война и Февральская Революция (1914-1917 г.г.). Т. 1. - Нью-Йорк, 1960; Геруа Б. В. Воспоминания из моей жизни. Т. 2. - Париж, 1970; Свечин А. А. Искусство вождения полка. – М., 2005; Людендорф Э. фон. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. - М.- Мн., 2005; Литтауэр В. Русские гусары. Мемуары офицера императорской кавалерии 1911 – 1920. - М.: Центрполиграф, 2006; Washburn S. The Russian campaign. April to august 1915. - London, 1915.

Некоторая литература

Бои в Рижском заливе и на Серете. - М.: Тип. П. В. Бельцова, 1915; Великая война. 1915 год. Очерк главнейших операций. Русский Западный фронт. - Пг., 1916; Дубенский Д. Н. Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в Действующей армии. Июль 1915 – февраль 1916. - Пг., 1916; Вильна-Молодечненская операция. Август-сентябрь 1915 г. - Пг.: Биб-ка «Вечернего времени», 1916; Стратегический очерк войны 1914 - 1918 гг. Ч. 4. Сост. А. Незнамов. - М., 1922; Мозер О. фон. Краткий стратегический обзор мировой войны 1914 - 1918 годов. - М.: Высший военный редакционный совет, 1923; Риттер Х. Критика мировой войны. - Пг.: Военное издательство Петроградского военного округа, 1923; Данилов Ю. Н. Россия в мировой войне 1914 - 1915 гг. – Берлин: «Слово», 1924; Андоленко С. Лейб-гвардии Преображенский полк в Великую войну. - Б. г., б. м.; Попов К. Храм славы. Ч. 1. – Париж, 1931; Евсеев Н. Свенцянский прорыв 1915 г. - М., 1936; Лейб-Эриванцы в Великой войне. Материалы для истории полка в обработке полковой исторической комиссии. Под редакцией К. Попова. – Париж, 1959; На линии огня и смерти // Родина. – 1993. - № 8-9; Керсновский А. А. История Русской Армии. Т. 3. - М.: «Голос», 1994; Генерал-майор Сергей Андоленко. Преображенцы в Великую и Гражданскую войны 1914 – 1920 годы / сост. Тизенгаузен А. А., Патрикеев С. Б. – Спб., 2010; Washburn S. Victory in Defeat. - London, 1916; The Great World War. V. 5. - L., 1917; Histories of Two Hundred and Fifty-One Divisions of the German Army which Participated in the War (1914-1918). – Washington, 1920.

Статьи из этой серии

Виленская стратегическая операция 1915 г. Ч. 3. Вилейка, Нарочь и Двинск

Виленская стратегическая операция 1915 г. Ч. 2. Свенцянский прорыв и стабилизация фронта

Виленская стратегическая операция 1915 г. Ч. 1. Удар Гинденбурга и контр-ответ