Химический фронт Великой войны
Германские газобаллонные атаки на Русском фронте Великой войны. Ч. 4. Нарочь, Икскюльский плацдарм, Крошин и Адаховщина, Барановичи - осень 1916 г.
Ранее мы посмотрели на противохимическую оборону русских войск в ходе летней кампании 1916 г. (Германские газобаллонные атаки на Русском фронте Великой войны. Ч. 3. Крево - Сморгонь, июнь - июль 1916 г.). Теперь рассмотрим газовые удары германцев осенью того же года.
9 сентября 1916 г., Нарочь
Под прикрытием утреннего густого тумана германцы произвели газобаллонную атаку на фронте 2-й Сибирской стрелковой дивизии на участке к югу-западу от оз. Нарочь. Две волны удушливых газов, встретив на своем пути гряду возвышенностей (отметка 92), устремились через них в более низкие места по дорогам и низинам.
Задержавшиеся в различных углублениях, окопах и убежищах остатки газов были нейтрализованы при помощи костров и дымовых шашек, зажженных на дне окопов и в убежищах. Часть газов проникла за линию д.д. Узлы, Бруссы и Андрейки, выведя из строя 2660 человек.
11-го сентября состоялась газовая атака к югу от ст. Барановичи.
Даты - по новому стилю.
12 сентября 1916 г. Газовый вихрь на Икскюльском плацдарме
12 сентября 1916 г. немецкие войска нанесли химический удар по позициям подразделений расположенного в Икскюльском плацдарме (предмостном укреплении) 173-го пехотного Каменецкого полка.
Полковой боевой участок занимали два батальона, еще один находился в полковом резерве, располагаясь на западном берегу р. Двина. На передовых позициях на плацдарме находились 3 заставы (по 24 - 48 бойцов в каждой), располагавшиеся на расстоянии 35 - 150 шагов от вражеских окопов. Телефонная связь связывала заставы как с батальонами, так и с полком. Причем в каждой заставе (и каждой роте полка) имелись газовые секреты - в их задачу входило своевременно обнаружить начало газовой атаки противника. Сигналом о начале такой атаки служила красная ракета.
Личный состав 173-го полка и всей 44-й пехотной дивизии, в которую он входил, в июне 1916 г. был проинформирован о боевых свойствах отравляющих веществ. Солдаты прошли процедуру окуривания, выслушали лекции приглашенного в дивизию профессора Лаврова. Офицерский состав, а также унтер-офицеры и разведчики получили противогазы Зелинского-Кумманта, а рядовые нижние чины - марлевые маски № 4 (с двумя вкладышами из марли – один против хлора, а второй - против синильной кислоты); некоторое количество нижних чинов также имело противогазы.
В 4 часа 25 минут 12 сентября штаб полка получил первое сообщение о начале немецкой газовой атаки.
Даты - по-новому стилю.
В преддверии атаки солдаты в передовых окопах и секретах слышали в германских окопах усиленную возню и резкое шипение.
Засечь газовую волну на подходе не удалось – и бойцы передовой заставы начали надевать маски, когда газы уже стали заполнять окоп. Причем один из солдат - рядовой Китаев - не надел маску, бросившись по ходу сообщения, уже наполненному газом, к телефону – именно он сообщил об атаке в штаб полка. Затем герой упал и умер на месте. Так как солдаты на заставе надевали свои маски, находясь внутри газовой волны, то они почти все погибли либо были тяжело отравлены.
Находившуюся на правом фланге позиции и проводившую разведку группу солдат поручика Яновского и штабс-капитана Разумова газовая атака застигла у германских проволочных заграждений. Офицеры, заметив странную суету у окопов противника, увидели как немцы устанавливали газовые баллоны. Разведчики кинулись к своим окопам, пытаясь предупредить однополчан о надвигающейся опасности – но им пришлось бежать уже в клубах отравляющего вещества. Поручик Яновский приказал выпустить красную ракету – и лишь затем побежал по ходу сообщения, заполненному ядовитыми газами, к своей маске, находившейся в землянке.
Подразделения полка стали принимать меры к отражению химической атаки противника – везде загорелись костры. Но ситуацию серьезно осложнил предрассветный час – основная масса солдат крепко спала. Это привело к потере времени – после того как людей разбудили, многие бойцы надевали свои маски в тот момент, когда уже находились внутри газовой волны. Многие солдаты, не имевшие масок при себе, увеличили суету, пытаясь их найти. Газовая волна быстро заполняла все низменности – и, конечно, окопы в первую очередь. Суета происходила под воздействием отравляющих веществ – соответственно, должным образом маски не пригонялись, надевались кое-как, наблюдались разрывы - особенно противогазов. Кроме того маски № 4 не были предназначены для противодействия фосгену – а именно его немцы и применили.
Кроме того, ситуация усложнилась необходимостью отражать атаку пехоты противника силой до двух батальонов - и бойцы должны были стоять с винтовками в руках в наполненных газом окопах и вести огонь по наступающим германцам. Но русские солдаты и офицеры сражались доблестно, проявив храбрость и самопожертвование. И атака немецкой пехоты – преимущественно артиллерийским и пулеметным огнем - была отбита.
Но в этот момент пошли 2-я и 3-я газовые волны, а за ними последовало новое наступление германской пехоты. Но и эта атака была отбита - полевой артиллерией и заранее пристрелянными пулеметами.
Достигнув позиций русских войск, бесцветный газ заливал окопы и ходы сообщений – сравнительно безопасные участки сформировались возле костров, которые оказались лучшим антигазовым средством. Люди, находившиеся рядом с кострами, как правило, избегли отравления. Так, командир полка полковник В. Э. Левис, снявший маску для того чтобы отдавать приказы по телефону, приказал развести костер в своей землянке и на входе в нее. В итоге, полковник получил лишь легкое отравление.
В общем-то, все, кто, не теряя голову, применил хоть какие-то меры предосторожности: залез на дерево или какую-нибудь возвышенность, обмотал мокрым полотенцем голову, спрятался под вымазанной в грязи шинелью и т. п., - уцелели. Но огромное значение для эффективности принятых мер имели условия ведущегося боя: они отвлекали людей от забот о личной безопасности – ведь необходимость заряжать винтовки, двигаться, отдавать приказы, докладывать и т. п., делала противогазы и маски очень обременительными. А в ситуации, когда многие бойцы надышались газом еще во время надевания масок, дышать, имея пораженные органы дыхания, было тем более тяжело.
Дата - по-новому стилю.
Но так как окопы и ходы сообщений являлись местами наибольшей концентрации отравляющих веществ, то сильнее всего пострадали поддержки и резервные роты.
Постепенно последствия отравления начали сказываться: солдаты в больших количествах выходили из строя и, опять же, по ходам сообщений двигались к передовому перевязочному пункту. В ходах сообщений, наполненных газом, многие из них теряли последние силы, падали и умирали, а добиравшиеся до перевязочного пункта находились в очень тяжелом состоянии. Некоторые участки ходов сообщений оказались так завалены пострадавшими, что пройти было невозможно.
Павшие во время германской газовой атаки на икскюльском плацдарме 12. 09. 1916 г.
Газовая атака у Икскюля проиллюстрировала - какое огромное значение для успешного применения химического оружия имеет тактическая внезапность. И насколько важно вовремя применить имеющиеся защитные меры и средства. Несмотря на то, что личный состав 173-го полка готовился к отражению газовой атаки, пострадал он достаточно серьезно – 811 человек получили отравления (в т. ч. 272 человека умерло).
Тем не менее, атака противника была успешно отбита, и применение отравляющих веществ к какому-либо изменению тактической обстановки на данном участке фронта не привело. Противник получил и огневой ответ - после третьего газопуска немцев русская тяжелая артиллерия нанесла удар, разбив несколько газовых баллонов противника.
24 сентября 1916 г.: части Гренадерского корпуса под химударом. Отражение газовой атаки германцев у Крошин и Адаховщины
В ночь на 24 сентября 1916 г. двум полкам 2-й гренадерской дивизии – 6-му гренадерскому Таврическому и 8-му гренадерскому Московскому, впервые пришлось испытать на себе воздействие вражеского химического оружия – у местечка Крошин и деревни Адаховщина.
8-й гренадерский Московский полк только что заступил на позицию, сменив 7-й гренадерский Самогитский полк. Смена произошла раньше обычного, и поэтому последнему удалось избежать химического воздействия противника.
Ветер был юго-западным, скорость в момент химической атаки составляла 2,7 метра в секунду. Вечером стоял туман, а около 24 часов, перед самой атакой, шел дождь.
Наличие тумана и дождя делали газовую атаку со стороны противника маловероятной, и поэтому не удивительно, что когда около 24 часов на участках нескольких передовых рот наблюдатели и разведчики услышали характерное шипение газа, выпускаемого из баллонов, они не сразу поняли, что происходит. Но, как только выяснилось, что это газовая атака – сразу же была поднята тревога - как звуковая, так и световая. Затрещали трещотки и колотушки, были выпущены сигнальные ракеты, зажжены костры и сигнальные вехи.
Газопуск произошел около 24 часов – и основной удар пришелся по окопам, находящимся южнее железной дороги. Самые густые газовые волны пришлись на позиции тавричан, занимавших окопы у дер. Якимовичи, и московцев, занимавших окопы у дер. Адаховщина и южнее. Время прохождения газового облака заняло от часа до полутора часов. На различных участках наблюдались повторные газовые волны. Благодаря тому, что перед атакой шел дождь, а окопы 2-й гренадерской дивизии находились среди болот, газовая волна проникла в тыл не очень глубоко.
В деревнях Подлисейки и Ятвизь, где находились в резерве 7-й гренадерский Самогитский и 5-й гренадерский Киевский полки, а также часть подразделений 6-го гренадерского Таврического и 8-го гренадерского Московского полков, концентрация газов была незначительной. Степень поражения солдат, находившихся в этих деревнях, была слабой. В господском дворе Подлисейки было лишь 2 случая тяжелого отравления. Имелись отравленные и в господском дворе Селявичи.
Газовая атака была проведена на 5-километровом фронте, в тыл газ проник на 12-километровую глубину (но уже после 6 - 7 км его концентрация становилась безопасной).
Для химудара использовался хлор, хотя один из офицеров-московцев ощущал запах, похожий на запах сена (его давал фосген). Скорее всего – применена хлорно-фосгенная смесь.
Во время газовой атаки под удар попали находившиеся на позициях 1765 гренадер Таврического полка и 3130 гренадер Московского полка - всего 4895 человек. Из них у 4224 человек были противогазы Зелинского (87%) и у 671 бойца имелись маски образца IV-a (Смоленский вариант) (13%).
Из числа гренадер, имевших противогазы Зелинского, пострадало 647 человек (то есть 15,4%), а из гренадер, имевших маски образца IV-a, пострадал 341 человек (более 50%).
Из 4895 бойцов отравились и были эвакуированы в тыл 988 человек (из них умерло до 1-го октября 76 человек). Благодаря своевременному применению масок и противогазов, большинство отравлений были легкими.
Т. о., количество жертв оказалось меньше, чем в более ранних газовых атаках, но все же в двух полках выбыло из строя около 1 тыс. человек, что было для них ощутимо. Такое относительно малое для газовой атаки количество жертв объяснялось, прежде всего, тем, что в частях 2-й гренадерской дивизии самое серьезное внимание уделялось не только снабжению людей противогазами, но и обучению владению ими. Была разработана и установлена стройная система наблюдения и сигнализации. Все это и принесло соответствующие плоды.
Из числа отравившихся часть бойцов не успела надеть противогазы (маски) – до 10% для имевших противогазы и 21,3% для имевших маски. Часть людей отравилась по причине негодности противогазов (масок) – 1,45% для противогазов и 20% для масок. Не успевали надеть противогазы (маски) в основном люди, бывшие в разведке, в секретах и в заставах.
В секрете
Основные причины, по которым противогазы Зелинского оказались непригодны для использования – не вынута (или ее не удалось вынуть) пробка, лопнула (или была прожжена) резина, оторвалась коробка, лопнуло стекло, сломалось кольцо при открывании пробки, запуталась тесемка маски (в телефонной катушке или баклажке). Часть солдат не смогла найти свои противогазы (маски), а другая часть – снимала их во время атаки, чтобы откашляться.
Один (позднее умерший) пулеметчик ходил за водой вообще без маски – лишь накрывшись мокрой шинелью. Умерших офицеров было двое – оба из Московского полка: один был принципиальным сторонником масок образца IV-a (в такой маске он и погиб), а другой в своем противогазе Зелинского заткнул верхнее отверстие газетной бумагой (чтобы не вдыхать угольную пыль) - и задохнулся. Всего отравилось 26 офицеров (но большинство легко).
Если рассмотреть количество жертв по полкам, то в Таврическом полку подверглось воздействию газов 1765 человек. Из 1450 человек, имевших противогазы Зелинского, отравилось 180 человек (12,5%), а из 315 человек, имевших маски образца IV-a, получил отравления 141 человек (46%). Умерло 17 человек или 1%.
В Московском полку подверглось воздействию газов 3130 человек. Из 2774 человек, имевших противогазы Зелинского, отравилось 467 (17%), а из 356 человек, имевших маски образца IV-a - 200 (57%) человек. Умерло 59 человек (1,9%).
Среди артиллеристов пострадавших было немного - один офицер (его противогаз Зелинского лопнул во время газовой атаки) и около 50 солдат, из которых большинство осталось в строю.
Изготовление противогазных масок.
С особой заботой во 2-й гренадерской дивизии подошли и к делу эвакуации отравленных.
Дивизионный врач В. Потираловский развил кипучую деятельность. Сразу же после начала атаки он распорядился, чтобы все имеющиеся в распоряжении дивизии транспортные средства немедленно прибыли в дер. Подлисейки. Вскоре прибыли двуколки 2-й летучки XI-го отряда В.З.С. имени Воронежского земства, двуколки шефского транспорта, санитарные автомобили 31-й автомобильной колонны. В Подлисейки прибыл и весь медицинский персонал 2-й летучки XI-го отряда и носильщики перевязочного отряда дивизии.
Полковые врачи трудились не покладая рук.
Врачи Таврического полка находились в Ольсевичах - у землянки командира батальона они организовали передовой кислородный пункт (в Старом Дворе был второй кислородный пункт). В Московском полку один врач находился в господском дворе Адаховщина, второй в заимке Адаховщина и третий - в Ятвизи. Врачи Самогитского полка и один врач артиллерийской бригады работали в Подлисейках, где расположился главный сборный кислородный пункт, а также находились все транспортные средства, которые по мере надобности направлялись или в господский двор Старый или в господский двор Адаховщина.
Пострадавшим в ходе газовой атаки давали дышать кислородом и делали впрыскивания камфары, кофеина и морфия. С пострадавших снималась верхняя одежда – так как шинели сильно поглощали хлор. После оказания на передовом кислородном пункте первой помощи пострадавшие, при первой же возможности, отправлялись на главные полковые кислородные пункты. Раненые перевозились на автомобилях, фурманках и двуколках, а иногда доставлялись и на руках.
Благодаря тому, что эвакуация была налажена очень хорошо, уже к 12 часам дня всех пострадавших удалось эвакуировать с передовой. Другими словами, около 1000 отравленных гренадер через 12 часов после начала газовой атаки уже находились в теплых помещениях и имели надлежащий уход. Огромная заслуга в этом принадлежала энергичному и распорядительному дивизионному врачу П. Потираловскому.
Неоценимую помощь в деле эвакуации пострадавших оказали автомобильная колонна и двуколки XI-го отряда и шефского транспорта. Автомобили возили пострадавших от господского двора Адаховщина и от Подлисеек в Погорельцы, в то время как из господского двора Старый пострадавших возили только на двуколках и фурманках - вследствие плохого состояния дорог и наличия слабого 1-километрового деревянного моста, автомобили на этом отрезке пути ездить не рисковали.
Эта газовая атака еще раз со всей наглядностью продемонстрировала преимущество противогазов Зелинского перед защитными масками. Очевидно и то обстоятельство, что при принятии всех необходимых мер противохимической защиты, должных дисциплинированности и обученности личного состава, потери минимизировались.
По итогам отражения этой атаки были сделаны соответствующие выводы.
Очевидно, что в передовых окопах никто из бойцов спать не должен (более 15% отравившихся - спали); противогаз всегда должен быть при солдате – куда бы он не отлучался, а снимать средства индивидуальной защиты следует только после приказа ротного командира. Огромную роль имели костры – они не только препятствовали проходу газовой волны, но и (также как и гидропульты) помогали очищать окопы, землянки и убежища от застоявшегося газа. При землянках батальонных командиров было признано целесообразным организовывать пункты оказания первой медицинской помощи – кислородные станции, снабженные не менее чем 3 баллонами кислорода и достаточным количеством подушек (15 - 20). Не менее 2 санитаров, специально обученных технике наполнения подушек кислородом, откомандировывались в такой пункт от каждой роты. В дальнейшем отравленные отправлялись на главные полковые перевязочные пункты (оснащались не менее 6 кислородными баллонами и 30 подушками), и далее в тыл.
Отражение химической атаки
Очевидно, что успех борьбы с отравляющими веществами зависел, прежде всего, не только от достаточного снабжения частей «рациональными средствами борьбы с ними» (Корш В. Удушливые газы и борьба с ними – Военный вестник – 1922 - № 12 – С. 26.), но и в огромной степени также и от умения с ними обращаться. И в 1915 - 1916 гг. для решения этой задачи были изданы соответствующие наставления, а в части и учреждения, как фронтовые, так и запасные, направлялись инструктора - для практического обучения личного состава войск противогазному делу.
15 ноября 1916 г., Барановичи
В этот день германцы произвели газобаллонную атаку на фронте Гренадерского корпуса.
Были выпущены три волны газов: две почти одновременно в 20 часов 20 минут, а третья - около 22 часов. Вследствие сильного ветра газовые волны проходили через русские позиции за 10 - 20 минут и застаивались лишь в лощинах. Вследствие сильной концентрации газа, он продвинулся в глубину на значительное расстояние: сильный запах и действие на дыхательные органы ощущались в Несвиже (в 30 - 45 км от фронта), в районе штаба армии. Благодаря своевременно принятым мерам потери были сравнительно незначительны: 495 человек отравлено (из них умерло 33 человека) или 2,5% общего количества людей, находившихся в районе действия газов.
Весной 1917 г. австро-венгерский «Специальный саперный батальон» провел ряд небольших газобаллонных атак против русских войск Западного фронта - у Богданова, Сморгони, Лещаняты и Постав.
Статьи из этой серии
Автор: Олейников Алексей Владимирович