Операция «Михаэль». Мартовское наступление 1918 г. германской армии во Франции. Ч. 2.

Рассмотрев вопросы подготовки операции (Операция «Михаэль». Мартовское наступление 1918 г. германской армии во Франции. Ч. 1.), проанализируем ее ход.

В 3 часа 30 минут 21-го марта германская артиллерия открыла ураганный огонь на 80-километровом фронте от Круазиль до Ля-Фер. С демонстративными целями такой же огонь был открыт и к северу и югу от фронта главного удара.

Два часа артиллерийский огонь был сосредоточен на английских батареях, а затем был перенесен на позиции пехоты. В 9 часов огонь стянулся в огневой вал, который начал медленное продвижение вперед. Под его прикрытием из окопов поднялись густые цепи пехоты наступавших германских ударных дивизий.

Германские пехотинцы перед атакой. 1918 г.

К 10 часам английские войска были полностью подавлены огнем невиданной до сих пор силы. Началось наступление трех германских армий.

17-я армия, наступавшая в юго-западном направлении, действовала против наиболее сильного противника – и к вечеру 21 марта ей удалось достичь лишь второй линии английских позиций, продвинувшись на глубину 2 - 3 км. 2-я армия, наступавшая на запад, встретила сильное сопротивление у высоты Эпехи. Но высота была обойдена с севера и юга.

Комбинированный удар 17-й и 2-й армий в первый же день операции охватил дугу у Камбрэ. Наибольший успех в первый день наступления имела 18-я армия - продвинувшаяся к вечеру 21-го марта на глубину 5 - 6 км.

Схема 1. Итоги первого дня операции.

22-е марта также принесло германцам большие успехи - им удалось овладеть второй линией и преодолеть артиллерийские позиции англичан.

17-я армия двигалась в южном направлении, а 2-я армия достигла линии Нюрлю - Голенкур. Англичане в районе Камбрэ угодили в мешок – и пришлось спешно его оставлять. Наиболее значительны в этот день вновь были успехи на фронте 18-й армии - которая левым флангом достигла линии Крозатского канала, отбросив английскую 5-ю армию на западный берег последнего. 5-я армия понесла большие потери.

Т. о., на второй день операции тактический успех германцев на левом фланге, южнее С.-Кантен, был несомненен. Вопрос заключался лишь в том - успеет ли их противник своевременно сосредоточить необходимые резервы.

Такой сценарий развития событий стал для союзников полной неожиданностью. Д. Хейг, как ранее отмечалось, знал о направлении удара германцев – но темпы развития прорыва ошеломляли. Да и краткая артиллерийская подготовка заставляла усомниться в том – главный ли это удар германцев. Слабость правого фланга англичан и достигнутые германцами южнее С.-Кантен тактические успехи заставили французское командование уже 22-го марта сосредоточить к Крозатскому каналу 5-й армейский корпус (9-я и 10-я пехотные, 1 кавалерийская дивизии). Французы прибыли, правда, без артиллерии, но в ночь на 23-е заняли боевой участок на правом фланге англичан.

Достижение 18-й армией линии Крозатского канала и успешное продвижение последней к Сомме поставили перед германским командованием вопрос о развитии успеха на левом фланге. В 9 часов 15 минут 23-го марта Э. фон Людендорф указал на необходимость преследования англичан 2-й и 18-й армиями и за р. Сомму. В 10 часов 20 минут последовала директива, согласно которой 17-я армия должна была наступать на Аррас - С. Поль, а левым флангом на Миромон. 2-й армии указывалось направление на Миромон - Лион, а 18-й армии - на Шольне - Нуайон.

Схема 2. Направление наступления германских армий.

Этот момент стал поворотным для стратегического развития операции, коренным образом изменяя главную директиву к наступлению «Михаэль» от 10-го марта Согласно последней, 18-я армия должна была, после выхода на линию р. Соммы, продлить свой правый фланг до Перрона. Теперь же южнее Соммы должна была наступать и значительная часть 2-й армии. И этим центр тяжести операции перемещался на южный фланг, в то время как на северном для нанесения удара оставались лишь часть 2-й и 17-я армии.

Под влиянием тактического успеха на левом фланге ударной группировки германская Главная квартира все более склонялась к мысли отказаться от первоначального плана – разгромить англичан. Оперативные распоряжения от 23-го марта трансформировали первоначальный план, сломав его основную идею.

23-го марта 17-я армия южнее Скарпы перешла в наступление своим правым флангом, в то время как ее главные силы продолжали продвижение в юго-западном направлении - на Бапом. Армии предстояла трудная задача захождения левым плечом - чтобы перестроиться фронтом на северо-запад.

2-я армия 23-го марта достигла линии р. Сомма - у Перрона и южнее последнего. Вновь значительными были успехи на фронте 18-й армии, которая форсировала рубеж Соммы и Крозатского канала. Т. о., часть 2-й и 18-я армии наступали уже в соответствии с новой директивой - в западном направлении, на Амьен.

Достигнутые германцами 23-го марта новые успехи и выход на линию Соммы делали положение союзников очень серьезным. В этот день германские орудия сверхдальней стрельбы из района Ля-Фер начали обстрел Парижа.

Английская 3-я армия еще оказывала упорное сопротивление севернее Соммы и, особенно, у Арраса. Но южнее положение сильно пострадавшей 5-й армии становилось критическим – и это серьезно угрожало прочности стыка англичан и французов.

Французский 5-й корпус 23-го марта был отброшен к Нуайону - и вдоль течения р. Уаза образовался прорыв между английским и французским фронтами. Хотя союзникам удалось «заткнуть» этот прорыв, стык и парижское направление были под угрозой. Теперь французское командование стало спешно подтягивать свои резервы. Части 1-й армии из района западнее Нанси были на автомобилях переброшены в район Мондидье. Здесь вместе с 3-й армией они образовали группу резервных армий под командованием генерала Э. М. Файоля.

Э.-М. Файоль.

24-е марта принесло германцам новые крупные успехи. Несмотря на стойкое сопротивление англичан между Скарпой и Соммой, 17-й армии удалось продвинуть свой левый фланг, взять Бапом и развернуться фронтом на запад. 2-я армия прорвалась в районе Комбля и вышла на поля битвы у Соммы 1916 года. В районе Перрона левый фланг 2-й армии форсировал Сомму. 18-я армия, встречая на левом фланге уже заметное сопротивление подоспевших французских резервов, все же продвинулась на фронт Нель-Нуайон.

25-го марта наступление германцев продолжалось на всем фронте -несмотря на попытки французской 3-й армии перейти в наступление между Соммой и Уазой. 18-я армия ответила на это энергичным ударом в направлении на Мондидье. Севернее германцы также продолжали успешно продвигаться - причем 17-я армия, преодолев британскую оборону южнее Скарпы, левым флангом достигла истоков реки Анкр. Таким образом, рискованный разворот левым плечом почти на 90° был О. фон Беловым успешно реализован.

26-е марта - кульминация операции «Михаэль». 17-я армия развивала наступление на северо-запад, 2-я армия достигла течения р. Анкр и заняла Альбер. 18-я армия овладела Руа и Нуайоном, приближаясь к Мондидье.

25 - 26 марта положение союзников стало критическим. Английская 3-я армия, получившая резервы и, понеся сравнительно небольшие потери, была отброшена в северо-западном направлении. Но английская 5-я армия, отступившая на Амьен, понесла огромные потери, и к вечеру 25-го марта фактически прекратила существовать. Фронт между англичанами и французами в полосе между Аврой и Уазой был прорван, и между союзными армиями образовалась 15-километровая брешь. Обнажились внутренние фланги союзных фронтов, а падение Амьена должно было окончательно разъединить союзные армии, приведя к катастрофе.

Союзное командование находилось в шоке. Д. Хейг готовился к отступлению на побережье Ла-Манша, а А. Петэн готовился к эвакуации Парижа.

В одной послевоенных статей Ф. Фош так характеризовал эти дни: «Петэн намеревался отступать за Париж, а Хейг - к морю. Ворота были германцам раскрыты, и это означало полное поражение».

В отступивших английских войсках появились все признаки деморализации. По дорогам, ведущим на запад, тянулись парки, обозы и беженцы. Среди последних встречались и группы изможденных английских солдат. Офицер французской 5-й кавалерийской дивизии вспоминал: «Это была печальная картина проигранного сражения, которую мы в последний раз наблюдали в 1914 году».

Если бы в этот момент германцы бросили в образовавшийся между англичанами и французами прорыв кавалерию (которая продолжала находиться на Востоке), катастрофа была неизбежна. Именно так считал Д. Хейг. А комдив В. А. Меликов позднее писал «…наличие в первом мартовском прорыве на Амьен подвижного рода войск в виде конницы, соответственно оснащенной технически, как подтверждают исследователи мировой войны (Куль, Сект, Брандо и др.), имело бы огромное значение для германцев. Брошенная в прорыв, преследуя отходящего противника, конница захватила бы железнодорожный узел Амьена, в 15 км от которого залегла выдохшаяся германская пехота».

Генерал пехоты Г. фон Куль (бывший генерал-квартирмейстер Большого Генерального штаба), анализируя мнение союзного командования по этому вопросу, говорил, что наличие на амьенском направлении крупных кавалерийских соединений у германцев могло бы создать в вопросе захвата Амьена решающую роль: «Если бы конница прорвалась в широкий промежуток, образовавшийся против правого фланга 18-й армии (между Фукекур и южнее Рой) на стыке английской и французской армий, то она задержала бы перебрасываемые на автомобилях и по железной дороге французские дивизии, застигнув их врасплох, опрокинула бы подходившую без всякого прикрытия неприятельскую артиллерию и навела бы панику и ужас в тылу у французов и англичан…».

В этот тяжелый день в Дуллансе собрался союзный военный совет - на него прибыли лорд А. Мильнер (член военного кабинета Д. Ллойд-Джорджа), генерал Г. Вильсон (начальник британского Генштаба), Р. Пуанкарэ, Ж. Клемансо, А. Петэн, Д. Хейг и Ф. Фош. Английский майор Литтон, присутствовавший на заседании, охарактеризовал подавленное настроение его участников, сообщив, что совещание напоминало «консилиум знаменитых врачей у кровати умирающего больного».

Более оптимистически был настроен один лишь Ф. Фош - и по предложению Мильнера в его лице наконец-таки был выбран главнокомандующий всеми союзными армиями, который должен был «согласовать оперативные действия союзных армий на французском театре военных действий». Правда, единое командование де-факто стало реализовываться лишь с 3 апреля, когда Ф. Фошу на конференции в Бовэ было официально передано «стратегическое руководство военными операциями». Звание же главнокомандующего всеми союзными армиями Ф. Фош получил лишь в конце апреля. Но постановление Дулланского совещания стало поворотным моментом в вопросе создания общесоюзного командования – что сказалось и на положении дел на фронте.

Уже в ночь на 27-е марта энергичный и темпераментный Ф. Фош изложил Д. Хейгу и А. Петэну свои оперативные соображения. «Главная задача момента заключается в восстановлении нарушенной связи между англичанами и французами» - таков был первый постулат. Из комплекса важнейших задач (прикрытие Амьена, Парижа, портов на берегу Ла-Манша) Ф. Фош прозорливо выделил самую важную и консолидирующую союзников - Амьен.

Амьен имел исключительное значение - через него проходила единственная железная дорога, связывавшая английские и французские армии. Эта задача и легла в основу последующих оперативных действий союзников. Ф. Фош развил и оперативные мероприятия, которые уже ранее были приняты А. Петэном.

Крупные французские резервы – 1-я и 3-я армии под общим командованием Э.-М. Файоля - уже 25-го марта сосредоточились между Аврой и Уазой. 26-го марта разбитая английская 5-я армия была сменена английской 4-й армией генерала Г.-С. Роулинсона. Группа из двух французских и одной английской армий 26-го марта поступила под командование Э.-М. Файоля, которому Ф. Фош, еще затрудняясь определить - куда германцы наносят главный удар (на Амьен или Париж), отдал приказ «преградить германцам дорогу на Париж и прикрыть Амьен».

Слева направо: Г.-С. Роулинсон, Г. Ч. Плюмер, Д. Г. Бинг, король Георг V, Д. Хейг, Г. С. Хорн.

Вечером 26-го был закрыт прорыв между англичанами и французами.

Этот момент стал кризисом операции. Если до него германское наступление шло по нарастающей, то с 27-го марта оно хоть продолжаясь (даже с успехом), но все же начало постепенно затухать. Сопротивление союзников становится все более стойким.

Ф. Фош пытался сосредоточить севернее Уазы максимальные силы, вызвав резервы из Эльзас-Лотарингии и Италии. До 5-го апреля ему удалось стянуть в этот район: 14 корпусных командований, 2 командования кавалерийских корпусов, 45 пехотных и 6 кавалерийских дивизий.

Появление севернее Уазы крупных французских сил и, соответственно, уже 25-го марта заметное усиление сопротивления на левом фланге 18-й армии - поставили перед германским командованием вопрос о схеме дальнейших действий против французов.

Первоначальный замысел операции, как мы отмечали, был нарушен уже 23-го марта, когда часть 2-й и 18-я армии получили приказ наступать в западном направлении через Сомму - которую они успели к 26-му марту оставить далеко позади. Уже тогда центр тяжести операции был перенесен на южный фланг. Теперь, все также отталкиваясь от факта крупного тактического успеха на фронте 18-й армии, Верховное командование сочло необходимым продолжать наступление на данном направлении - и бить подходящие французские резервы по частям. Новая цель расширяла первоначальную задачу – теперь одновременно следовало разгромить и англичан, и французов. Причем наибольшая часть германских сил - часть 2-й и 18-я армии - должны были наносить удар по французам. Англичане считались настолько разгромленными, что 17-я армия и одна признавалась достаточно сильной, чтобы окончательно с ними покончить.

Т. о., стратегические цели операции были изменены. Соответственно, изменились и направления наступления.

26-го марта Верховное командование отдало директиву, в соответствии с которой 18-я армия должна совершать захождение правым плечом вдоль реки Авры, наступая правым флангом на Тартиньи и левым - на Компьен, а 2-я армия левым флангом должна наступать южнее Соммы (через Авру) и далее на Бретейль. 17-я армия должна была продолжать наступление в западном и северо-западном направлениях - правым флангом на С.-Поль и левым на Айрен. Вместе с тем, 4-й и 6-й армиям предписывалось закончить подготовку наступления «Марс».

Т. о., наибольшие силы теперь направлялись на юго-запад - и операция получала направление, противоположное первоначальному. Приводимая ниже схема перемещения резервов во время операции иллюстрирует этот факт.

Схема 3. Передвижение германских резервов.

Новые направления наступления становились к тому же эксцентрическими - и ударный кулак из 3-х армий превращался в растопыренные пальцы. Это имело и тяжелые тактические последствия: фронт наступления значительно увеличивался, и его протяженность уже не соответствовало введенным в бой силам. Боевые линии становились более разреженными, а сила удара заметно ослабевала. К тому же, наступление не могло быть более поддержано столь мощной как прежде артиллерией - выдвижение последней через изрытые снарядами и опутанные проволокой поля сражений становилось очень трудным, а зачастую и невозможным. В этой ситуации мог пригодиться танк, так несправедливо недооцененный германским Верховным командованием.

В итоге, тогда как силы союзников нарастали и сражались все с большей стойкостью, силы германцев рассасывались в пространстве - и ослабевали. Эти обстоятельства предопределяли дальнейший ход наступления, которое, несмотря на достигнутые в дальнейшем успехи, с 26-го марта пошло на убыль.

27-го марта 17-я армия безуспешно наступала на Аррас, продвинувшись вперед лишь в районе Букуа.

2-я армия была встречена мощными английскими контратаками у Альбера и смогла продвинуться лишь вдоль Соммы, где взяла Сайи. Становилось очевидным, что германское наступление севернее Соммы выдыхается.

Германцы пехотинцы в районе Соммы. 1918 г.

27-е марта было последним днем наступления германцев на фронте Аррас – Альбер - на котором в соответствии с первоначальным планированием должен был наноситься главный удар с целью разгрома англичан.

Наступление между Скарпой и Соммой замерло. В дальнейшем здесь еще велись бои, особенно яростные на реке Анкр, где английская 3-я армия, усиленная австралийскими дивизиями, тщетно старалась вернуть Альбер. Но это были бои местного значения.

Южнее Соммы левый фланг 2-й армии и 18-я армия продолжали наступление и 27-го марта добились серьезного успеха, взяв Мондидье. Этот момент стал для союзников критическим. В районе Мондидье не было резервов - и здесь вновь образовался прорыв, закрытый лишь на следующий день.

После взятия Мондидье у германцев образовался (вдоль течения р. Авр) значительный выступ - в целях спрямления которого в последующие дни велось наступление в направлении на Амьен.

Центр тяжести боевых действий с 28-го марта переместился в район между Соммой и Аврой - где уже с заметно ослабевшим темпом наступали левый фланг 2-й и правый фланг 18-й армий. В ходе тяжелых боев германцам удалось к 30-му марту оттеснить союзников в районе Морелль. С напряжением последних сил германцы начали наступление в юго-западном направлении, но вскоре были остановлены французами.

Наступление замирало южнее Соммы. Здесь вдоль течения р. Авр германцы остановились лишь в 15-ти км от находящегося под обстрелом их артиллерии важного стратегического пункта - Амьена. Захват Амьена имел стратегическое значение - и германское командование сделало еще одну, последнюю, попытку им овладеть.

После трех дней относительного затишья 4-го апреля оно нанесло удар между Соммой и Аврой - в бой были введены последние резервы, сосредоточенные за фронтом «Михаэля» (а всего с момента начала в операции было задействовано 92 дивизии). Германцам удалось оттеснить союзников на несколько километров, но продвижение было окончательно остановлено.

Стратегическая цель - Амьен – так и осталась целью, и это означало спасение союзников.

«Михаэль» завершился. Общие потери союзников в этой операции достигли 212000, а германцев - 240000 человек.

Ф. Фош хотел немедленно перейти в контрнаступление по обеим сторонам Соммы - чтобы как можно дальше отбросить германцев от Амьена. В районе последнего он даже успел сосредоточить 5-ю и 10-ю армии. Но, начав 9-го апреля наступление на фронте западнее Лилля, германцы сорвали этот замысел.

Заметное влияние на ход операции оказали действия авиации (см. «Михаэль» в воздухе).

Тактический успех германцев был значительным. Они продвинулись к Амьену и Парижу на 60 - 80 км, овладев площадью почти 3,5 тыс. кв. км. Были захвачены 90000 пленных и 1300 орудий, а 10 английских дивизий исчезли с ТВД, появившись на нем лишь осенью. О том, насколько велик был людской урон англичан, доказывает факт призыва нескольких десятков тысяч рабочих, занятых на актуальном производстве - в каменно-угольных шахтах и на военных заводах.

Схема 4. Наступление и его итоги

Велико было и морально-политическое значение операции. Германская армия продемонстрировала огромную наступательную силу, способную к сокрушительным ударам. Д. Хейг так охарактеризовал положение союзников после мартовского наступления германцев: «хотя наступление противника и не достигло прорыва фронта союзников, тем не менее, оно вынудило их использовать все свои резервы и приблизило германцев к важному стратегическому пункту Амьену... В этих условиях возобновление германского наступления должно было быть встречено союзниками с величайшей тревогой».

Но как ни велики были успехи германцев, операция не принесла ожидавшихся решительных результатов. Скорее наоборот: тактические успехи, рассматриваемые под стратегическим углом, имели для германцев скорее отрицательные последствия. Их фронт увеличился на 200 км и вершиной треугольника глубоко вдавался в расположение противника. Правда, в этом заключалась и угроза для англичан - особенно в случае успеха германского наступления во Фландрии. Но, при отсутствии резервов, достаточных для прочного обеспечения новой линии фронта, такая ситуация была нежелательна.

Произошло то, от чего пытался предостеречь Г. Ветцель в своих соображениях от 9 ноября 1917 г.: мешкообразное расширение фронта и не более того. Стратегическая цель операции - нанесение решительного поражения англичанам - достигнута не была.

Второй раз на Французском фронте Первой мировой внушительный тактический успех германцев не достигал решительной стратегической цели: первый раз это случилось в сентябре 1914 г. на Марне, а теперь в марте 1918 г. в Пикардии.

Хотя оба сражения происходили в различных условиях, но подробно обсуждались в свете сложной проблемы – соотношения тактики и стратегии в военных операциях. В то время считалось, что классическими формами военного искусства являлись решительные маневры и сокрушительные удары Наполеона. Германская военная школа воспитала себя на этих образцах - более того, на деле (Седан) и в теории («Канны» А. Шлиффена) ими прониклась, создав шлиффеновскую стратегию сокрушения.

С этой доктриной германская армия в 1914 г. выступила на войну и проводила свои первые стратегические операции - как на востоке, так и на западе.

Но жизнь внесла свои коррективы. Битвы армий превратились в битвы народов. Линия фронта превратилась в сплошную неповоротливую стену, а маневр - в лобовой напор вооруженных масс в обстановке позиционной войны (классические формы которой появились как раз на Французском фронте).

Маневренная война в 1914 г. уже несла в себе зародыш войны позиционной – стремясь к непрерывности сплошного фронта. И когда впоследствии во вросшей в землю «стене» возникала брешь, она вновь закрывалась подоспевшими резервами. В худшем случае стена иногда пятилась, но вскоре вновь зарывалась в землю.

Сражения приняли тот нерешительный, затяжной характер лобовых ударов, которые А. фон Шлиффен окрестил «ординарными сражениями». Военное искусство как будто вновь угодило в шоры линейной стратегии, лишившись свободы маневра, на реализации которой германские войска воспитывались со времен Г. Мольтке.

Стратегия сокрушения А. фон Шлиффена встретила в мировую войну своего антипода в лице стратегии измора (см. Сокрушение или измор). И верному последователю первой, несомненно одаренному полководцу, Э. фон Людендорфу пришлось очень трудно.

Г. фон Мольтке утверждал: «Нельзя составлять план развертывания войск, если отсутствует ясный оперативный план» - т. е. план операции предопределяет план развертывания. А сосредоточение основных сил на главном направлении - старая истина военного искусства. Вряд ли Э. фон Людендорф забыл об этих элементарных требованиях военного искусства и, тем не менее, при сосредоточении сил в преддверии операции «Михаэль» они были им нарушены.

Решение полностью разгромить англичан требовало наступления, прежде всего, между Скарпой и Соммой. Но позиции противника в тактическом отношении были наиболее доступны на С.-Кантенском направлении. И для того, чтобы обеспечить безусловный тактический успех прорыва, Э. фон Людендорф ввел здесь сильную 18-ю армию и дал левому флангу 2-й армии направление наступления также южнее течения Соммы – на запад от Перрона. Т. о., половина всех сил была свернута с главного направления – что в значительной мере обусловило развитие операции именно южнее Соммы. В итоге – а) развертывание предопределило план операции, и б) для наступления на главном направлении была выделена лишь половина имевшихся сил.

Сказалось влияние на стратегию тактических условий позиционной войны – они вынуждали к развертыванию своих сил не там, где это нужно по стратегическим целям операции, а там, где это возможно по тактическим условиям прорыва укрепленной позиции.

Э. фон Людендорф считал такое сосредоточение необходимым лишь для обеспечения тактического успеха прорыва вражеского фронта. Но достигнутые на южном участке тактические успехи настолько его увлекли, что 23-го, а затем 26-го марта центр тяжести операции был смещен к юго-западу. В результате – оперативный план был изменен, хотя в данном случае условия позиционной войны не играли роли фактора, вынуждающего к этой трансформации.

Э. фон Людендорфу в этот момент оказалось не под силу побороть тяжелую энерцию позиционной войны, проявив гибкость оперативного мышления для проведения первоначального замысла - разгромить англичан, охватывая их в северо-западном направлении.

Разумеется, в изменении оперативного плана нет какого-либо, с точки зрения военного искусства, преступления. «Только глупец может полагать, что является возможным проводить операции с начала до конца согласно заранее принятого, в деталях разработанного и полностью выдержанного плана» - говорил Г. Мольтке. Весь вопрос - в необходимости и целесообразности изменения планирования.

Если разбитая германцами английская 5-я армия отступала на Амьен, а район к северу от Уазы занимал новый свежий противник - французы, - то, казалось, следовало, оставив против последних заслон, все свободные силы бросить вдоль течения р. Соммы и севернее – и, наступая в северо-западном направлении, добить живую силу англичан, как это и предусматривал первоначальный замысел.

Справилась бы одна 17-я армия с этой задачей? Конечно нет. 17-я армия наступала менее успешно, чем ее южные соседи. На ее правом фланге оставался укрепленный район Арраса, а противостоявшая ей английская 3-я армия была сравнительно мало потрепана, к тому же получив резервы. После почти полного уничтожения английской 5-й армии удар должен был развиваться против висевшего в воздухе правого фланга 3-й армии - и для решения этой задачи следовало задействовать всю германскую 2-ю армию. Во взаимосвязи с ударом 6-й армии в направлении Ленс - Аррас, такое развитие «Михаэля» могло привести к решительной и уничтожающей победе над англичанами - в шлиффеновском понимании этого термина.

Но это не было сделано – и вновь из соображений тактического характера. Э. фон Людендорф полагал, что наиболее крупный тактический успех в ходе операции - на фронте 18-й армии - не должен остаться не использованным. Если бы дальнейшее направление наступления 18-й армии совпадало с направлением добивания разбитых англичан, этот был бы идеальный вариант. Но район между Уазой и Соммой заняли свежие французские резервы, а разбитые англичане стянулись к Амьену. И для достижения стратегической цели часть 2-й и 18-я армия фактически били в пустое место, т. к. стратегического объекта их наступления (3-й и 5-й армий) с 25-го марта здесь уже не было. Напротив, начали сосредотачиваться английская 4-я армия и французы – то есть та свежая сила, которую нужно было сдержать до осуществления главной задачи - полного уничтожения английских 3-й и 5-й армий.

Тактический успех рассматривался лишь с точки зрения пространства, но не уничтожения живой силы противника.

В тот момент, когда германские армии достигали Соммы, когда после трех с половиной лет тяжелой позиционной войны прорыв укрепленной полосы наконец удался в широких масштабах, косные формы позиционной войны продолжали влиять на умы самых передовых военных деятелей Первой мировой войны.

Немощная стратегия Э. фон Людендорфа в мартовском наступлении 1918 г. в отношении развертывания сил определялась условиями позиционной войны, а в отношении проведения операции она стала следствием влияния позиционных форм борьбы, к преодолению которых германское командование оказалось неспособным. «Позиционное бытие» войны определило его оперативное сознание.

Особенно это очевидно, если рассматривать мартовское наступление не как отдельную операцию, а как центральную операцию Большого наступления 1918 г. на всем французском ТВД.

Когда в начале 1918 г. военно-политическая обстановка позволила и вынудила германцев попытаться добиться военного решения на западе -казалось, что для этой судьбоносной операции будет задействован последний боец, и сокрушительный удар по союзникам нанесет вся совокупность германских вооруженных сил.

И что же?

До 50 пехотных дивизий, т. - е. пятая часть всей армии были оставлены на востоке. Уж одно это перечеркивало представление о наступлении во Франции как «о решительном». Конечно, Украина была нужна германцам, существовали и опасения, что возродится Восточный фронт. Но слишком крупная группировка пехоты и вся конница оставались на востоке – это стало важнейшим стратегическим фактором, повлиявшим на результат «Михаэля». В таких ситуациях чем-то жертвуют, принося второстепенные вопросы в жертву ключевым.

Во Франции на 700-километровом фронте решительное наступление проводилось лишь на 80-километровом участке и силами 62 дивизий - т.-е. на 11% протяжения фронта 32% имевшихся на Западном фронте сил. Остальные две трети дивизий остались сидеть в окопах, наблюдая как «горстка» их товарищей пытается решить судьбу войны. Конечно, трудность прорыва эшелонированной укрепленной полосы, необходимость сосредоточения огромного количества артиллерии и технических средств, недостаточное боевое обеспечение операции - эти причины затрудняли прорыв на более широком фронте и одновременное наступление на нескольких участках. Но в том-то и дело, что трудность наступления в условиях позиционной войны заключается не в проблеме тактического прорыва фронта, а в оперативно-стратегическом развитии достигнутого прорыва. Ведь для того, чтобы последнее удалось, необходимо держать резервы противника скованными на всем фронте - не позволяя им сосредоточиваться к угрожаемым пунктам и рано или поздно останавливать дальнейшее продвижение прорвавшегося. Ведь именно так двумя годами ранее поступил А. А. Брусилов при прорыве австро-германского фронта. Если бы одновременный удар 4-х армий Юго-Западного фронта был поддержан стратегическими резервами Ставки, а другие фронты Русского фронта и союзники по Антанте синхронизировали с ним свои действия, кампания 1916 года на Восточном фронте могла оказать непосредственное влияние на исход всей войны.

Как бы то ни было – брусиловский опыт был перед глазами Э. фон Людендорфа. Но германцы поступили с точностью наоборот - они наступали вначале в Пикардии, потом во Фландрии, а затем в Шампани - и каждый раз через значительные промежутки времени. В итоге - союзники могли каждый раз и совершенно свободно сосредотачивать свои резервы к угрожаемым участкам и останавливать продвижение германцев. Ведь очевидно, что каковы бы ни были условия позиционной войны, «решительное» наступление на ограниченном участке фронта и лишь одной третью своих сил неизбежно приведет к неудаче.

Решение этого стратегического вопроса оказалось не под силу германскому командованию. И «В 1918 году Людендорф проводил лишь отдельные частные атаки - но нигде он их не объединил в общее грандиозное наступление всей массой своих вооруженных сил». А ведь все что было у немцев - должно было встать из окопов и ринуться в бой. В бой, не знавший другого исхода, кроме полной победы или полной гибели.

Но случилось то что случилось – и кампания 1918 года закончилась с известным нам финалом.

Статьи из этой серии

Операция «Михаэль». Мартовское наступление 1918 г. германской армии во Франции. Ч. 1.