«Похабный» мир

Уже через месяц после начала Великой войны Россия, как и другие державы Антанты, взяла на себя обязательство не заключать сепаратных соглашений с противником. Во время коалиционной мировой войны это было особенно важно. Руководство России неоднократно подтверждало верность союзническому долгу и впоследствии, даже в самые тяжелые периоды боевого противостояния с державами Германского блока.

Так, в ответе на телеграмму президента Франции Р. Пуанкаре по случаю двадцатой годовщины восшествия на престол (23 октября 1914 г.) Государь Император в очередной раз подтвердил неизменность единения с союзниками для достижения общей победы ради процветания Европы (Летопись войны 1914 года. 1914. № 12. С. 200.).

На празднике георгиевских кавалеров 26 ноября 1915 г. прозвучали следующие слова Николая II: «Будьте твердо уверены, что, как я уже сказал в начале войны, я не заключу мира, пока последний враг не будет изгнан из нашей земли. Я заключу мир лишь в согласии с союзниками, с которыми мы связаны не только договором, но и узами истинной дружбы и кровного родства» (Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М. - Пг., 1923. С. 6.).

В телеграмме английскому королю по поводу второй годовщины вступления Англии в войну Император вновь подтверждал единение с союзниками, необходимость полной победы и выражал надежду, что жертвы России не будут тщетными (Летопись войны 1914-15-16 года. 1916. № 104. С. 1659.).

20 декабря 1915 г. Государь обратился к войскам Западного фронта с речью, в которой были следующие знаменательные слова: «Я сказал в начале войны, что я не заключу мира, пока мы не выгоним последнего неприятельского воина из пределов наших и не заключу его иначе, как в полном согласии с нашими союзниками, с которыми мы связаны не бумажными договорами, а истинной дружбой и кровью» (Спиридович А. И. Великая Война и Февральская Революция (1914-1917 г.г.). Т. 1. Нью-Йорк, 1960. С. 295.).

Британский военный агент в своем дневнике так передает впечатление от реакции Николая II на очередное предложение германского императора о сепаратном мире в ноябре 1915 г.: «Министр императорского двора и уделов граф Фредерикс… сказал, что получил сообщение от графа Эйленбургского, гофмейстера прусского двора (пост, аналогичный тому, который занимал Фредерикс в России), о том, что кайзер настойчиво ищет средство вернуть дружбу русского Императора - дескать, как прискорбно, что они вынуждены воевать, и т. п., - пытаясь фактически склонить Россию к соглашению с Германией. Это сообщение, сказал Фредерикс, было положено на стол Государю; по прочтении Император разрешил бросить письмо в огонь и обещал, что туда же полетят и другие подобные письма. «Это мой ответ кайзеру», - сказал Его Величество» (Sir John Hanbury-Williams. The Emperor Nicholas II. As I knew him. London, 1922. P. 64-65.).

Подтверждало верность союзническому долгу и Временное правительство.

«На пути к Бресту». Шаг первый - Клятвопреступление (присягаешь один раз). Часть русской Действующей армии присягает Временному правительству. Март 1917. Картины войны. М., 1917.

25 октября 1917 г. вследствие вооруженного переворота пало Временное правительство. На следующий день Второй Всероссийский съезд Советов принял Декрет о мире. В этом программном документе новой власти было предложено всем воюющим государствам, заключив предварительно перемирие, начать мирные переговоры.

«На пути к Бресту». Шаг последний – Деградация. Одичавшая и разложившаяся «армия» «новой» России сдается германцам на острове Эзель (Сааремаа) – оккупация Моонзундских островов. Нью-Йоркская публичная библиотека.

8 ноября Совет народных комиссаров (СНК) поручил исполняющему обязанности Верховного главнокомандующего Действующей армией генерал-лейтенанту Н. Н. Духонину вступить в контакт с командованием противника на предмет прекращения боевых действий и начала мирных переговоров. В тот же день, за отказ выполнить этот приказ, Н. Н. Духонин был смещен с занимаемой должности (Верховным главнокомандующим вооруженными силами РСР был назначен прапорщик Н. В. Крыленко). Позиция последней русской Ставки и Н. Н. Духонина лично, до конца противившегося сепаратным переговорам с противником, явилась последним образцом верности вооруженных сил России союзническому долгу. Это привело к гибели Ставки.

Верховный главнокомандующий русской армией прапорщик Н. В. Крыленко (в честь имени деда имел подпольную кличку «Абрам»). Показательно, что с началом войны (!) будущий главковерх эмигрировал из России – причем не куда-то, а в Австрию. Вернувшись в 1915 г. в Россию на нелегальную «работу» как уклонист от военной службы до апреля 1916 г. сидел в тюрьме. С апреля 1916 г. направлен служить офицером службы связи (!) в 13-й финляндский стрелковый полк. Много сделал для развала русской армии. Активный участник политических репрессий в СССР. Справедливое возмездие пришло к нему лишь в 1938 году. Нью-Йоркская публичная библиотека

Инициируя переговорный процесс, Наркомат иностранных дел задействовал дипломатические механизмы – он обратился с соответствующей нотой ко всем союзным послам, предлагая объявить перемирие и начать мирные переговоры.

9 ноября председатель СНК В. И. Ленин совершил беспрецедентный шаг – минуя командование, он обратился к войсковым частям Действующей армии с предложением немедленно и самостоятельно начинать мирные переговоры с противостоящими частями войск противника.

10 ноября главы военных миссий держав-союзниц при Штабе Верховного главнокомандующего вручили Н. Н. Духонину коллективную ноту протеста, в которой резко возражали против желания нового правительства заключить сепаратный мир с державами Германского блока. И в тот же день Наркомат иностранных дел обратился к послам нейтральных государств с просьбой о посредничестве на предмет организации мирных переговоров.

Не добившись поддержки своих инициатив со стороны союзников и увидев негативную реакцию нейтральных государств, советское правительство встало на путь сепаратного мирного соглашения с державами Германского блока. Каналы связи у большевиков с ними были налажены давно, и процесс пошел более активно - уже 14 ноября Германия сообщила о согласии начать мирные переговоры.

В тот же судьбоносный день 14 ноября СНК обратился к правительствам союзных держав (Великобритании, Франции, Италии, Бельгии, САСШ, Сербии, Румынии, Китая и Японии) с предложением присоединиться к мирным переговорам. Разумеется, ответа на эту ноту не последовало.

19 ноября делегация Советского правительства (председатель - А. А. Иоффе) через нейтральные территории прибыла в г. Брест-Литовск – место нахождения Ставки командования германского Восточного фронта. Уже сам факт того, что переговоры велись в германской Ставке - говорит об очень многом.

Переговоры начались 20 ноября – и в тот же день Н. В. Крыленко, вступив в Могилев, уничтожил русскую Ставку.

Брест: Первый этап переговоров. Делегация большевистского правительства прибыла на станцию г. Брест-Литовск. Нью-Йоркская публичная библиотека

21 ноября находящаяся в Брест-Литовске советская делегация предложила своим партнерам перечень условий для проведения переговоров: 1) достижение шестимесячного перемирия; 2) приостановка военных действий; 3) эвакуация германских войск из рижского района и с Моонзундских островов; 4) запрет перебросок германских войск с Русского на Французский фронт.

Очевидно, что последние пункты были явно недостижимы. Германцы не собирались терять результаты операции «Альбион», только что принесшей им оперативно-стратегические результаты. Сама ликвидация Русского фронта рассматривалась ими как важнейшая предпосылка для возможной победы на Западе – они планировали за счет бывшего Русского фронта сосредоточить максимальное количество войск во Франции и попытаться выиграть войну, успев нанести решающий удар до массового появления американских войск на европейском континенте. Вместе с тем российская делегация попыталась позаботиться (или сделала вид что заботится) об интересах своих (теперь уже бывших) союзников по Антанте.

В результате переговоров было достигнуто следующее соглашение: а) временное перемирие заключается на срок с 24 ноября по 4 декабря; б) войска противников остаются на занимаемых позициях; в) прекращаются все переброски германских войск, кроме уже начавшихся.

2 декабря следующий этап переговоров завершился заключением постоянного перемирия - на 28 дней (с 4 декабря) с возможностью дальнейшей пролонгации. В случае разрыва перемирия по инициативе одной из сторон декларировалось, что стороны должны предупредить друг друга об этом за 7 дней. Подтверждалась и норма о том, что новые переброски германских войск с Русского фронта на Французский недопустимы.

Здесь необходимо отметить, что Германия использовала перемирие как раз для организации войсковых перебросок с востока. С ноября 1917 г. Русский фронт превратился в «источник питания» для других фронтов Германии: если в этом месяце на него прибыли 4 пехотные дивизии, то убыло 10 – причем все были переброшены на Французский фронт.

Э. фон Людендорф в этой связи отмечал: «…Восточный фронт должен был поделиться с Западным многими своими силами» (Людендорф Э. фон. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. М.-Мн., 2005. С. 486.). И этот процесс лишь набирал обороты – в декабре 1917 – январе 1918 г. с Русского фронта на Французский были переброшены 19 германских пехотных дивизий. Причем именно в период перемирия переброски достигли своего максимума: в дальнейшем (в феврале – мае 1918 г.) с Русского фронта на Французский были переброшены лишь 25 дивизий.

Советская делегация сделала попытку приобщить германскую делегацию к своей формуле мира – «без аннексий и контрибуций». Но выяснилось, что Германия и Австро-Венгрия не собираются выводить свои войска с оккупированных территорий бывшей Российской империи, тем более что Польша, Литва и Курляндия высказались за отделение от России, а Украина находилась на стадии самоопределения.

Российская же делегация 14 декабря заявила, что в соответствии с принципами мира "без аннексий" Россия выводит свои войска из «временно оккупированных» областей Австро-Венгрии, Турции и Персии.

Таким образом, перемирие 4 декабря 1917 г. во многом перечеркнуло многолетние военные усилия России в Первой мировой войне.

Буквально сразу же после вступления в силу Брестского перемирия, 9 декабря 1917 г. начались переговоры о заключении мирного договора.

Также как и при заключении перемирия, на этом этапе переговорного процесса советскую делегацию возглавлял А. А. Иоффе. Кроме него, в ее состав входили четыре члена ВЦИК: Л. Б. Каменев (Розенфельд), Г. Я. Сокольников (Бриллиант), С. Д. Масловский-Мстиславский и А. А. Биценко, а также пять членов делегации и группа военных специалистов.

Исходя из внешнеполитических принципов, сформулированных в Декрете о мире, советская делегация предложила следующие тезисы как основу для ведения переговоров: 1) отказ от присоединения захваченных в ходе войны территорий, причем войска, оккупирующие эти территории, подлежали выводу в кратчайшие сроки; 2) восстановление политической самостоятельности народов, лишенных самостоятельности в ходе войны; 3) обеспечение национальным группам, не имевшим политической самостоятельности до войны, возможности свободно решить вопрос о принадлежности к какому-либо государству либо о своей государственной самостоятельности; 4) обеспечение культурно-национальной и (или) административной автономии для национальных меньшинств; 5) отказ от контрибуций; 6) решение колониальных вопросов на основе вышеизложенных принципов; 7) недопущение стеснения свободы слабых наций сильными.

12 декабря оппоненты заявили о том, что Германия и ее союзники принимают эти предложения. Но была сделана оговорка, нейтрализовавшая согласие Германии на мир без аннексий и контрибуций: «Необходимо… с полной ясностью указать на то, что предложения русской делегации могли бы быть осуществлены лишь в том случае, если бы все причастные к войне державы, без исключения и без оговорок, в определенный срок, обязались точнейшим образом соблюдать общие для всех народов условия».

Германская и австро-венгерская делегации внесли контрпредложение - в рамках права наций на самоопределение они предложили вывести русские войска из Лифляндии и Эстляндии. Советская делегация была проинформирована о том, что украинская Центральная Рада направляет в Брест-Литовск собственную делегацию.

Фактически державы Германского блока воспользовались советскими внешнеполитическими лозунгами для того, чтобы легализовать про-австро-германские марионеточные режимы, созданные в западных национальных окраинах бывшей Российской империи – прежде всего в Прибалтике.

15 декабря советская делегация отбыла для консультаций в Петроград. Ход переговоров был проанализирован на заседании ЦК РСДРП(б), и в результате было принято решение затягивать мирные переговоры как можно дольше - в надежде на революцию в Германии.

Во время перерыва в работе мирной конференции Наркомат иностранных дел вновь обратился к правительствам держав Антанты с приглашением принять участие в мирных переговорах и, естественно, ответа не получил.

На втором этапе мирных переговоров советскую делегацию возглавил Л. Д. Троцкий. Кроме него, в ее состав входили четырнадцать человек. Л. Д. Троцкий всячески затягивал переговоры, выступал с призывными речами к германскому рабочему классу. Более того, он попытался вести пропаганду среди германских солдат в Брест-Литовске - при содействии К. Радека даже была создана подрывная агитационная газета «Факел».

Брест. Заклятый «друг» русского народ Л. Д. Троцкий – глава русской миссии на переговорном процессе в Брест-Литовске. Нью-Йоркская публичная библиотека

20 декабря советское правительство выступило с предложением перенести мирные переговоры в Стокгольм. Инициатива была отклонена.

Следующий этап переговоров начался 27 декабря. Российской делегации было заявлено, что так как от держав Антанты не поступило заявок на участие в переговорах, то страны германского блока отказываются от присоединения к формуле «мир без аннексий и контрибуций». Речь теперь могла идти лишь о заключении сепаратного мира.

На заседание 28 декабря немцы пригласили украинскую делегацию. Ее председатель огласил декларацию Центральной Рады о том, что власть Совета народных комиссаров не распространяется на территорию Украины. Непонятно зачем Л. Д. Троцкий согласился рассматривать делегацию Центральной Рады как самостоятельную – и этим сыграл на руку представителям Центральных держав, позволив им играть на противоречиях между Украиной и Россией.

Германское командование требовало ускорить переговоры - подготовка наступательной операции во Франции входила в наиболее ответственную фазу.

В этой ситуации, вопреки логике, советская делегация обострила атмосферу на конференции, потребовав 30 декабря от правительств Германии и Австро-Венгрии подтвердить отсутствие намерений присоединять к своим государствам территории бывшей Российской империи.

Немецкая делегация в ответ сообщила, что германское правительство отказывается оставить оккупированные территории Прибалтики и острова Рижского залива.

18 января (с этого момента даты в статье – по-новому стилю) на заседании политической комиссии представителями держав Германского блока были предъявлены русской делегации следующие условия: к Германии и Австро-Венгрии отходят Литва, Польша, часть Украины, Белоруссии, Латвии и Эстонии, Рижский залив, Моонзундские острова. Принятие данного ультиматума позволяло Германии приобрести выход в Финский и Ботнический заливы, а рижский плацдарм на Западной Двине в перспективе угрожал не только полной оккупацией Латвии и Эстонии, но и Петрограду.

Конференция была прервана на 10 дней.

К середине января 1918 г. в РСДРП (б) произошел раскол: «левые коммунисты» во главе с Н. И. Бухариным настаивали на отклонении германских требований, в то время как В. И. Ленин требовал их принятия. На заседании ЦК РСДРП (б) 24 января против позиции В. И. Ленина выступили не только «левые коммунисты», но и Л. Д. Троцкий. В то время как В. И. Ленин выступал за «мир любой ценой», а Н. И. Бухарин требовал «революционной войны», Л. Д. Троцкий выдвинул лозунг «ни войны, ни мира», то есть призывал к прекращению войны без заключения мирного договора.

Подавляющее большинство делегатов Третьего Съезда Советов было настолько категорично настроено в пользу войны, что В. И. Ленин на этом форуме благоразумно держался в тени. Съезд одобрил доклад Л. В. Троцкого, но решения не принял, делегировав это правительству.

Перед отъездом делегации для продолжения переговорного процесса В. И. Ленин дал Л. Д. Троцкому указание максимально затягивать переговоры, но в случае предъявления немцами ультиматума мирный договор все же подписать.

30 января мирная конференция возобновила работу. Л. Д. Троцкий сообщил коллегам, что Россия не признает сепаратных соглашений между Радой и Центральными державами. Обсуждался и вопрос о Польше.

Тем не менее, 9 февраля германцы и австрийцы подписали мирный договор с Центральной Радой. В обмен на военную помощь против советских войск Украинская Народная Республика обязалась поставить Германии и Австро-Венгрии в период до 31 июля 1918 г. значительные объемы жизненно важных для них ресурсов: 1 млн. тонн зерна, 400 млн. яиц, до 50 тыс. тонн мяса, сахар, сало, пеньку, марганцевую руду и др. Австро-Венгрия в свою очередь взяла на себя обязательство образовать в Восточной Галиции автономную Украинскую область.

Усилив свои позиции, австро-германцы в ультимативной форме потребовали от советской делегации принять свои условия. 10 февраля В. И. Ленин подтвердил делегации данные ранее указания. Но Л. Д. Троцкий, нарушив их, отверг германские условия, выдвинув лозунг «Ни мира, ни войны: мир не подписываем, войну прекращаем, а армию демобилизуем».

В ответ на это германская сторона заявила, что отказ России от подписания мирного договора автоматически влечет за собой прекращение перемирия. После этого заявления советская делегация демонстративно покинула переговоры.

В тот же день Л. Д. Троцкий отдал Верховному главнокомандующему приказ о немедленном прекращении состояния войны с Германией и начале всеобщей демобилизации. Приказ по войскам Верховным главнокомандующим был отдан, вскоре отменен В. И. Лениным, но, тем не менее, получен фронтами 11 февраля.

Германское командование приняло решение «нанести короткий, но сильный удар расположенным против нас русским войскам, который позволил бы нам при этом захватить большое количество военного снаряжения». Предполагалось захватить всю Прибалтику (до Нарвы), поддержать Финляндию, оккупировать Украину.

В 19 часов 30 минут 16 февраля германское командование сообщило советскому представителю в Брест-Литовске о том, что в 12 часов 18 февраля заканчивается перемирие между Россией и Германией и возобновляется состояние войны. Таким образом, немцы нарушили важнейшее условие перемирия - предупредить оппонента за 7 дней до начала военных действий.

Утром 18 февраля началось наступление австро-германских войск по всему бывшему Русскому фронту. Части старой русской армии, к концу 1917 г. полностью разложенной антивоенной агитацией, не оказывая сопротивления, уходили в тыл, бросая военное имущество.

19 февраля был сдан Минск, 20 февраля Полоцк, 21 Орша, 22 Венден и Гапсала. 24 февраля пал Псков, а 25 – Ревель.

На Украине 21 февраля германские войска вошли в Киев, а 1 марта в Чернигов. За пять дней австро-германские войска продвинулись в глубь российской территории на глубину до 300 км.

Остатки старой армии и формируемые отряды завесы ничего не могли противопоставить организованной вооруженной силе. Угроза Петрограду вынудила большевистское правительство задуматься о возобновлении мирных переговоров.

Уже утром 19 февраля В. И. Ленин направил немцам телеграмму о том, что советское правительство «видит себя вынужденным» подписать продиктованные оппонентами условия мира. 22 февраля был опубликован декрет «Социалистическое Отечество в опасности!» и объявлен набор в Красную армию. В тот же день Л. Д. Троцкий, признав провал своих переговоров с германской делегацией, подал в отставку с поста наркома иностранных дел.

Ответ германского правительства, содержащий новые, еще более тяжелые условия мира, был получен в Петрограде утром 23 февраля. На принятие ультиматума отводилось сорок восемь часов.

В этом документе предъявлялись территориальные претензии РСФСР со стороны держав Германского блока и предлагалось немедленно очистить от русских войск и красногвардейцев Лифляндию и Эстляндию. Кроме того, Россия принуждалась к заключению мира с УНР, выводу войск с Украины и Финляндии, обязывалась возвратить Турции анатолийские провинции, немедленно демобилизовать армию, отвести флот в российские порты и там его разоружить. Ультиматум содержал и требования торгово-экономического характера.

23 февраля на заседании ЦК РСДРП (б) В. И. Ленин потребовал заключения мира на германских условиях, пригрозив в противном случае подать в отставку - а это означало раскол партии.

Партийные интересы возобладали над общегосударственными.

Было очевидно, что в этой ситуации не делать ничего – все равно лучше того, что совершило большевистское правительство. Хотя с партийной точки зрения (в т. ч. исходя из намерения партии удержаться у власти любой ценой, даже ценой предательства национальных интересов России) все было абсолютно логично.

При поддержке Л. Д. Троцкого В. И. Ленин смог провести свою точку зрения на необходимость заключения мира любой ценой. 24 февраля удалось (правда, с большим трудом) протолкнуть это решение через ВЦИК.

Советская делегация вернулась в Брест-Литовск 1 марта.

3 марта сепаратный мирный договор был подписан в г. Брест-Литовск - представителями РСФСР с одной стороны, и государств Германского блока (Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции) - с другой. Он ознаменовал выход России из участия в Первой мировой войне и по своей сути являлся тактическим ходом правительства большевиков, желавшего выиграть время для того, чтобы утвердиться у власти в России.

6-8 марта на Седьмом экстренном съезде РСДРП (б) он был одобрен, а затем ратифицирован Четвертым Чрезвычайным Всероссийским Съездом Советов.

Договор состоял из четырнадцати статей, приложений, двух заключительных протоколов и четырех дополнительных договоров (между Россией и каждым из государств Германского блока).

В соответствии с Брест-Литовским мирным договором: 1) от России отторгались привислинские губернии, Украина (получала независимость), губернии с преобладающим белорусским населением, Эстляндская, Курляндская и Лифляндская губернии (территории включались в состав Германии либо создавались протектораты под германской гегемонией), а также Великое княжество Финляндское; 2) на Кавказе Россия уступала Турции Карсскую и Батумскую области; 3) заключался мир с УНР; 4) русские армия и флот демобилизовывались; 5) Балтийский флот лишался баз в Финляндии и Прибалтике; 6) Черноморский флот (со всей инфраструктурой) передавался Центральным державам; 7) Россия выплачивала огромные репарации - 6 млрд. марок (в т. ч. 1,5 млрд. золотом) и компенсировала убытки Германии (якобы нанесенные в ходе революции) еще на сумму 500 млн. золотых рублей; 8) советское правительство обязывалось прекратить революционную пропаганду в державах Германского блока и союзных им государствах, созданных на территории бывшей Российской империи.

По итогам этого соглашения Россия теряла территорию площадью 780 тыс. кв. км. с населением 56 млн. человек (треть населения Российской империи). Утрачивались 27 % обрабатываемых сельскохозяйственных земель, 26 % железнодорожной сети, 33 % текстильной промышленности и т. д.

Даже самый страшный военный разгром не мог привести к таким условиям, на которые пошло новое руководство державы – уже без пяти минут победительницы в мировой войне.

Россия выводила с указанных территорий все свои войска, а Германия войска вводила. Вечно битые русскими войсками турки занимали Карс, Аргадан и Батум. Германские войска должны были находиться на линии Нарва - Псков - Миллерово - Ростов-на-Дону вплоть до подписания всеобщего мирного договора.

В приложении к договору устанавливался особый экономический статус Германии в Советской России. Корпорации и граждане держав Германского блока выводились из-под юрисдикции декретов о национализации, германские и австрийские подданные, утратившие свое имущество, восстанавливались во всех юридических правах.

Договор реанимировал очень невыгодные для РСФСР таможенные тарифы 1904 г. и подтверждал все долги России Центральным державам.

В сентябре 1918 г. в Германию было отправлено два «золотых эшелона» с 93,5 тоннами золота на сумму свыше 120 млн. золотых рублей. Показательно, что почти все поступившее в Германию русское золото впоследствии по Версальскому мирному договору было передано Франции в качестве контрибуции – т. о. Россия в прямом смысле слова расплачивалась за нарушение своих союзнических обязательств.

Позже были заключены т. н. добавочный договор и секретное соглашение.

Отказ Германии от условий Брест-Литовского и Бухарестского мирных договоров был зафиксирован Компьенским перемирием между Антантой и Германией от 11 ноября 1918 г.

А 13 ноября, после победы союзников в войне, Брестский договор был аннулирован решением ВЦИК РСФСР.

Брест-Литовский мирный договор имел огромное значение и для внутриполитической жизни России – он явился важнейшим катализатором Гражданской войны. Деятелям нового правительства было отлично известно, что сепаратный мир с Германским блоком и мир «без аннексий и контрибуций» гибельны для России и невозможны как в силу политических реалий, так и вследствие сложившейся обстановки. Однако стремление любой ценой удержаться у власти являлось превалирующим фактором. Причем крушение собственно Русского фронта в значительной мере привело к сворачиванию и Румынского фронта – т. о. весь Восточный фронт Антанты прекратил свое существование.

День 3 марта 1918 г. считается днем окончания участия России в Первой мировой войне, хотя русские воинские контингенты продолжали борьбу с врагом в составе армий союзников, а бывший Восточный фронт продолжал удерживать значительное количество австро-германских войск.

Тем не менее, Брестский мир не только позволил находившимся в 1917 г. на грани поражения Центральным державам продолжить войну, но и дал им последний шанс на победу, позволив сосредоточить максимальные силы против войск Антанты на Французском и Итальянском фронтах. Ликвидация Кавказского фронта развязывала Турции руки для действий против английских войск в Месопотамии и на Ближнем Востоке.

Благодаря перемирию, а затем миру, Германия и ее союзники смогли провоевать лишний год.

Этот факт подтверждает исследователь военной статистики сотрудник французского Генерального штаба подполковник Лярше: «Начиная с октября 1917… [присутствует] «опорожнение» русского фронта в пользу западного так, как будто они представляли собой два сообщающихся сосуда … свобода действий германского высшего командования стала очень широкой только с началом русского краха в 1917 г., который освободил массу германских армий на русском фронте и позволил немецкому командованию сосредоточить в начале 1918 г. 4/5 всех своих сил на западе … русский фронт был тем фронтом, который притянул на себя и потребил большую часть австро-венгерских сил, намного больше, чем итальянский. Представляется даже весьма вероятным, что Двуединая монархия рухнула бы еще в 1917 г., если бы Россия продолжала в этом году борьбу с такой же энергией, как в 1916 г. Мировая война несомненно была бы сокращена на 1 год» (Подполковник Лярше. Некоторые статистические данные войны 1914-1918 гг. // Военный зарубежник. 1934. № 12. С. 128.).

По мнению главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генерала от кавалерии А. А. Брусилова, сформулированному им в одном из интервью в начале осени 1916 г., война могла окончиться в августе 1917 г (Беседа с генералом Брусиловым // Летопись войны 1914-1916 гг. № 110. С. 1760.). Разумеется, он также имел в виду ситуацию, при которой Россия не ослабит своих военных усилий в связи с революциями, о которых генерал пока не догадывался.

Как отмечалось, даже выйдя из войны, Россия продолжала приковывать большие силы (свыше миллиона солдат и офицеров) противника. Неприятель при всей ограниченности своих материально-технических и финансовых ресурсов (усугубленных блокадой Антанты) продолжал тратить огромные средства на содержание и обеспечение воинского контингента и инфраструктуры на бывшем Русском фронте. Большевикам при всем их желании не сразу удалось завершить участие России в войне – на подготовку переговоров и окончательный развал армии ушло четыре месяца.

Еще в ноябре 1917 г. практически прекративший свое существование Русский фронт притягивал к себе более 70 германских пехотных дивизий. И это не считая конницы и австро-венгерских войск. Страх и уважение, которые он внушал немцам, были таковы, что германское Верховное командование все еще держало здесь значительные силы даже в период тяжелых и судьбоносных боев во Франции 1918 г. Э. фон Людендорф так объяснял создавшуюся ситуацию: «В тот момент русская армия не являлась боевым фактором, но русский фронт мог ежеминутно возродиться...» (Цит по: Перепеловский К. Роль и значение Русского фронта в войну 1914—1917 гг. по иностранным военным источникам // Военная быль. 1971. № 112. С. 5.).

В период последнего немецкого наступления во Франции весной-летом 1918 г. бывший Русский фронт притягивал до 50 немецких дивизий, которых не хватило Э. фон Людендорфу в его последнем броске к Парижу, и их отсутствие в нужный момент на Французском фронте все специалисты в один голос именуют фатальным для немцев обстоятельством и их последней ошибкой стратегического масштаба.

Но для великой России, вынесшей на своих плечах невероятную тяжесть мировой войны, этот мирный договор явился трагедией, перечеркнувшей 3-летние усилия армии и народа. В ходе этого противостояния русские армии, несмотря на потери и зачастую ограниченные возможности, постоянно вели активные операции, отвлекая на себя огромное количество войск противника, в частности, германских. Уже после первого сражения на Марне и в 1915 году Германия была не в состоянии вести крупных наступательных операций на главном (как она его понимала) театре войны - во Франции, и, за исключением Верденской битвы 1916 года, придерживалась на этом ТВД пассивного образа действий. Лишь после выхода России из войны Германия смогла предпринять второе (после 1914 года) большое наступление во Франции с целью сокрушения Западного фронта (весеннее наступление 1918 г.). Однако возможности у стран Германского блока уже были не те, ведь время необратимо сработало на Антанту. И в этом колоссальная заслуга России. Три с половиной года ее участия в войне, когда русские армии отвлекали на себя значительные австро-германо-турецкие силы, позволили Франции, Англии, а затем Италии развиться технически и привлечь в блок новых союзников.

Несомненно, что только передышки в 1915 - 1916 гг., предоставленные Франции и Англии активными действиями русских войск, дали этим государствам возможность одержать победу в 1918 году, когда России, уже, к сожалению, не было вместе с ними.

Именно поэтому маршал Франции и верховный руководитель войск Антанты на Западном фронте в 1918 г. Ф. Фош писал: «Если Франция не была стерта с карты Европы, то этим мы прежде всего обязаны России» (Цит. по: Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914—1917 гг. Париж, 1939. С. 3.).

Аналогично мнение и представителя второго главного союзника России – Великобритании – У. Черчилля: «В начале войны Франция и Великобритания во многом рассчитывали на Россию. Да и на самом деле Россия сделала чрезвычайно много… Быстрая мобилизация русских армий и их стремительный натиск на Германию и Австрию были существенно необходимы для того, чтобы спасти Францию от уничтожения в первые же два месяца войны. Да и после этого…Россия оставалась верным и могущественным союзником.… Победа Брусилова в 1916 г. оказала важную услугу Франции и особенно Италии; даже летом 1917 г., уже после падения царя, правительство Керенского все еще пыталось организовать наступление, чтобы помочь общему делу. Эта выдержка России была важнейшим фактором наших успехов вплоть до вступления в войну Соединенных Штатов…» (Черчилль У. Мировой кризис. М.-Л., 1932. С. 39.).

Но, вынеся бремя войны в самые тяжелые годы, Россия лишилась лавров победителя.

У. Черчилль писал: «Ни к одной стране рок не был так беспощаден, как к Poccии. Ее корабль пошел ко дну, когда пристань была уже в виду. Он уже перенес бурю, когда наступило крушение. Все жертвы были уже принесены, работа была закончена. Отчаяние и измена одолели власть, когда задача была уже выполнена» (Цит. по: Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи. С. 46.).

Генерал М. Свечин так сформулировал разделяемую большей частью русского офицерства точку зрения о бесплодности участия России в войне и гибели армии: «Многострадальная русская армия умирала, пропаганда окончательно разложила ее. … Все громадные усилия великой страны, все жертвы жизнью и кровью воинов - оказались принесенными в жертву напрасно. Россия осталась беззащитной - как от внешнего врага, так и внутри от захватчиков власти» (Свечин М. Записки старого генерала о былом. Ницца, 1964. С. 138.).

Союзники забыли о России – ее не было на «пиру победителей».

И позиция главнокомандующего силами Антанты маршала Ф. Фоша выглядела в этом контексте скорее как исключение. Военный агент во Франции генерал-майор А. А. Игнатьев позднее вспоминал: «Зная недружелюбное ко мне отношение представителей союзных армий после заключения Брест-Литовского мира, я, избегая уколов с их стороны, постарался смешаться с толпой гостей, ожидавших приезда героя дня – главнокомандующего (Ф. Фоша – А. О.). Сухощавый бодрый маршал при входе в зал приостановился, окинул всех взглядом и… смело врезался в толпу, расчищая себе путь в моем направлении. «Я жму вашу руку, генерал, в знак того глубокого уважения и нашей вечной признательности, которые мы храним к доблестной русской армии!», – сказал он громко» (Игнатьев А. А. 50 лет в строю. Т. 2. Петрозаводск, 1964. С. 337.).

Материальные последствия будущей общей победы оказались для России безвозвратно утраченными. Остались лишь моральное удовлетворение и чувство исполненного долга. Русская армия сделала все от нее зависящее, чтобы Антанта выиграла войну. Но Россию лишили плодов заслуженной и выстраданной победы ее новые политики.