Моонзундская операция 1917 г. Ч. 1. На пути кайзеровской армады

Моонзунд (эст. Вяйнамери) - пролив, отделяющий Моонзундский архипелаг (4 крупных острова в северо-восточной части Балтийского моря у входа в Финский и Рижский заливы: Эзель (Сааремаа), Даго (Хийумаа), Моон (Муху) и Вормс (Вормси) и около 500 мелких островов) от материкового побережья Эстляндии (Эстонии). Соединяет Балтийское море и Рижский залив и состоит из 2 проливов. Острова Моонзундского архипелага отделяют Рижский залив от Балтийского моря и Финского залива.

С Моонзундом связана совместная (комбинированная) операция германских военно-морских и сухопутных сил в ходе Первой мировой войны по овладению Моонзундскими островами в Балтийском море, принадлежавшими Российской республике. Для России Моонзундская операция 29 сентября – 7 октября 1917 г. – последняя боевая операция в ходе Великой войны, для Германии – второй этап операции «Альбион» (первым этапом была Рижская операция 19 - 24 августа 1917 г.). Операция Альбион имела единый замысел (овладение г. Рига и в конечном счете Рижским заливом) и общее руководство (командование 8-й германской армии).

Общая схема района Моонзундской операции. Чишвиц А. фон. Захват балтийских островов Германией в 1917 г. - М.: Воениздат, 1937.

В оперативном плане для немцев Моонзундская операция – это десантно-морская операция по захвату островов Моонзундского архипелага. Стратегическая цель операции для противника заключалась в овладении Рижским заливом – важнейшим плацдармом в расчете на будущие операции. Кроме того, овладев островами, немцы лишали русское командование возможности использовать свою авиацию в Рижском заливе (аэродромы находились в основном на острове Эзель) и обеспечивали приморский фланг 8-й армии от любых неожиданностей. Как писал немецкий военно-морской историк А. фон Чишвиц: «… господствовать в Рижском заливе мог только тот, кто владел островами Эзель и Моон. В этом-то и состояло стратегическое значение островов для сухопутного фронта, примыкавшего одним флангом к Рижскому заливу». Соответственно, боевые события в рамках Моонзундской операции носили наступательный характер для немцев и оборонительный - для русских.

Германский флот в Первую мировую войну был настолько сильнее русского Балтийского флота, что никакое оперативное и тактическое искусство последнего не могло уравновесить его шансы в открытой борьбе на море. Исходя из такого соотношения сил, русское морское командование построило свой план войны на Балтийском театре военных действий на концепции обороны наиболее опасных для России операционных направлений методами позиционной борьбы. Узкие Финский залив и входы в Рижский и Ботнический заливы давали возможности преграждать их минно-артиллерийскими позициями. Сами по себе эти позиции не могли предотвратить прорыв неприятельского флота, но сковывали маневрирование противника, позволяли русским военно-морским силам действовать во фланг прорывающегося через минные заграждения неприятеля.

К весне 1916 г. были созданы: 1) Центральная минно-артиллерийская позиция на линии Нарген-Поркаллаудд; 2) Передовая минно-артиллерийская позиция, состоявшая из минного заграждения между Гангеуддом и м. Такхона (северная оконечность о. Даго - ее фланги должны были защищаться батареями на о. Руссарэ, к югу от м. Гангеудд) и на о. Даго (у м. Такхона); 3) Або-Оландская укрепленная позиция (закрывала вход в Ботнический залив) и 4) Моонзундская укрепленная позиция (наряду с минными заграждениями в Ирбенском проливе она защищала вход в Рижский залив).

Передовая позиция позволила выдвинуть передовое базирование Балтийского флота из Гельсингфорса на запад. Особое место в системе русской обороны занимали Морские силы Рижского залива, в состав которых входили, кроме устаревшего линкора «Слава, несколько крейсеров и почти вся Минная дивизия Балтийского флота. Главной оперативной задачей этой группировки была оборона входа в Рижский залив через Ирбенский пролив - северный фланг минного заграждения обеспечивался Моонзундской позицией, а южный фланг упирался в захваченное и укрепленное германцами побережье Рижского залива.

Овладение побережьем Рижского залива – одна из важнейших задач германских сил в период боевых действий в Прибалтике летом 1915 г. Именно тогда была проведена Ирбенская операция германского флота по прорыву в Рижский залив с целью уничтожения русских морских сил, закупорки минами южного выхода из Моонзунда и гавани Пернова, обстрела Устъ-Двинска для всестороннего содействия приморскому флангу своих войск. Но прорыв германского флота в Рижский залив не достиг своей главной цели - уничтожения русских военно-морских сил в заливе.

Противник понес ощутимые безвозвратные потери: погибли 2 эскадренных миноносца, 3 тральщика и 1 прорыватель заграждений (эсминцы V 99, S 31, тральщики Т 46, Т 52, Т 58, прорыватель заграждений «Аахен»). Получили серьезные повреждения 2 линейных и 2 легких крейсера, 2 эскадренных миноносца и тральщик (линейные крейсера «Мольтке» и «Фон дер Танн», легкие крейсера «Тетис» и «Аугсбург», миноносцы V 144 и V 183, тральщик Т 77). По германским данным их флот потерял 65 человек убитыми и ранеными. Русские потеряли 2 старые канонерские лодки, были повреждены другие корабли (погибли канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец», повреждены линкор «Слава», эсминцы «Сибирский стрелок», «Войсковой», «Амурец», утрачено несколько грузовых судов и 2 гидросамолета; потери в людях - до 150 военнослужащих убитыми, ранеными и пленными).

Главная цель Ирбенской операции – удержание господства в заливе для содействия войскам приморского фланга германской Неманской армии – также не была достигнута. Генерал Э. Людендорф был вынужден констатировать это неприятное стратегическое обстоятельство: «Использовать порт Либавы для снабжения войск можно было лишь с большой осторожностью. Русские военные корабли и английские подводные лодки господствовали в восточной части Балтийского моря». Тем не менее, противник владел побережьем как базой для развертывания последующих боевых операций.

Вся совокупность минно-артиллерийских позиций, созданных русским командованием к лету 1916 г. на Балтийском театре военных действий, составляла единую мощную укрепленную систему, центром которой являлась Передовая позиция (с развертывавшимися на ней главными силами Балтийского флота), с флангами в виде позиций Ирбенского пролива и Оландсгафа (за которыми должны были находиться вспомогательные части флота). Центральная и Тыловая позиции обеспечивали стабильность оборонительной системы и гарантировали надежность защиты морских подступов к Петрограду.

Боевая устойчивость системы русских минно-артиллерийских позиций в значительной мере зависела от грамотного и активного маневрирования корабельных сил флота. Наиболее слабыми звеньями системы являлись фланговые позиции - Ирбенская и Оландсгафская: они имели только по одному флангу, примыкавшему к своим береговым укреплениям (другой фланг Оландсгафской позиции выходил в шведские территориальные воды, а южный фланг Ирбенской позиции упирался в курляндский берег, занятый и укрепленный германскими войсками). Под прикрытием береговых батарей германские корабли могли свободно перемещаться вдоль курляндского побережья - только в 1917 г., после установления на м. Церель 305-мм батареи, перекрывавшей своим огнем всю ширину Ирбенского пролива, работы германских тральщиков на фарватере вдоль этого берега были затруднены.

Моонзундская укрепленная позиция являлась важным элементом в системе русской обороны на Балтике - она составляла промежуточное звено между Ирбенской и Передовой позициями. Владение Моонзундом обеспечивало коммуникации в Рижском заливе, позволяло успешно оборонять Ирбенский пролив, а также содействовать флангу Северного фронта, действуя против левого фланга немецких войск. Кроме того, удерживание Моонзунда позволяло русскому командованию оперировать на подступах к Передовой и Ирбенской позициям: выдвигая миноносцы и подводные лодки в Балтийское море через Соэлозунд и Ирбен и в обход Передовой минно-артиллерийской позиции Финского залива. То есть обеспечивалась свобода маневра на Балтийском театре военных действий.

С захватом же Моонзундской позиции немцами они становились полными хозяевами в Рижском заливе, приобретали отличную базу для своего флота в устье Финского залива, охватывали южный фланг Передовой минно-артиллерийской позиции. Кроме того, подвергалось непосредственной угрозе западное побережье Эстляндии – в направлении на Ревель, Пернов – т. е. в глубокий тыл армий Северного фронта.

Главная уязвимость Моонзундской позиции – доступность для вражеского десанта (почти все побережье благоприятствовало высадке), чем противник в кампании 1917 г. не преминул воспользоваться. Острова Эзель и Даго, входы в бухты Тагалахт и Лео, Соэлозунд были защищены недостаточно. Наиболее уязвимым и опасным местом Моонзундского архипелага является Соэлозунд - пролив, разделяющий самые большие острова архипелага - Эзель и Даго, и ведущий из Балтийского моря во внутренние воды Моонзунда. Опасное положение Соэлозунда усугубляется тем обстоятельством, что на острове Эзель, перед самым входом в пролив, имеются две самые большие и закрытые бухты на всем внешнем побережье архипелага, - Тагалахт и Мустельгам, удобные для стоянки большого флота.

Соответственно, главная тяжесть обороны островов лежала на их гарнизоне, недостаточном как в количественном, так и в качественном плане, а к осени 1917 г. еще и разложившемся морально-психологически. Развернутый за минно-артиллерийскими позициями русский флот представлял из себя серьезную боевую силу, способную в любой момент выйти в море и напасть как на совершающий морской переход, так и на высаживающийся десант противника. Но, с одной стороны, его боеспособность была также подорвана революционными событиями, а с другой – имея, благодаря Кильскому каналу, возможность перебрасывать на Балтику корабли любых классов, немцы сосредоточили к началу Моонзундской операции крупные силы и средства из состава флота Открытого моря.

Район Моонзундской операции – схема. Коссинский А. М. Моонзундская операция Балтийского флота 1917 года. - Л.: Изд. В.-Морской Академии РККА, 1928.

Противник привлек к участию в операции свыше 300 кораблей, 6 дирижаблей, 102 самолета (94 самолета с базированием на авиаматке «Святая Елена» и на аэродромах, а также 16-й авиаотряд из 8 гидросамолетов), до 25 тыс. человек десанта (управление 23-го резервного корпуса, 42-я и 77-я пехотные дивизии, 2-я самокатная бригада) при 40 орудиях, 80 минометах, 220 пулеметах [Чишвиц А. фон. Захват балтийских островов Германией в 1917 г. М., 1937. С. 28-29.]. Десант был принят на транспорты в г. Либава.

В составе группировки оперировали: линейный крейсер «Мольтке» (флаг адмирала Э. Шмидта), 10 новейших линейных кораблей (3-я и 4-я эскадры линейных кораблей во главе с адмиралами П. фон Бенке и В. Сушоном – линкоры «Байерн», «Кениг», «Гроссер Курфюрст», «Кронпринц», «Маркграф»; «Фридрих дер Гроссе», «Кениг Альберт», «Кайзерин», «Принц-регент Луитпольд», «Кайзер»), 9 легких крейсеров (2-я и 6-я разведывательные группы – «Кенигсберг», «Карлсруе», «Нюрнберг», «Франкфурт», «Данциг», «Кольберг», «Страсбург», «Аугсбург»; «Эмден» был флагманом миноносного соединения), свыше 100 миноносцев и эсминцев, 6 подводных лодок (флотилия «Курлянд») и свыше 100 вспомогательных судов (транспорты, тральщики, моторные катера и др.). Командовал морским отрядом особого назначения вице-адмирал Э. Шмидт, десантным корпусом – генерал фон Катен.

Э. Шмидт

фон Катен

Германский линкор-дредноут типа «Кайзер» - в данном случае «Принц-регент Луитпольд». Энциклопедия броненосцев и линкоров.- М.-Мн., 2002.

280-мм орудия линейного крейсера «Мольтке». Отчет о действиях Морских сил Рижского залива 29 сентября – 7 октября 1917 г. Морская историческая комиссия. Федеральная архивная служба России РГАВМФ. - СПб., 1998.

С русской стороны в Моонзундской операции принимали непосредственное участие Морские силы Рижского залива.

В их составе - 2 устаревших линейных корабля («Слава» и «Гражданин»), 3 старых крейсера («Баян», «Адмирал Макаров», «Диана»), 12 новых эсминцев (типа «Новик) и 14 старых эсминцев: 4-й («Генерал Кондратенко», «Пограничник»), 5-й («Всадник», «Амурец», «Финн», «Москвитянин», «Эмир Бухарский»), 6-й («Стерегущий», «Донской казак», «Забайкалец», «Войсковой», «Украина», «Туркменец Ставропольский», «Страшный»), 11-й («Победитель», «Забияка», «Гром»), 12-й («Десна», «Самсон», «Лейтенант Ильин», «Капитан Изыльметьев»), 13-й («Автроил», «Константин», «Изяслав», «Гавриил») дивизионы эсминцев, эсминец «Новик», 3 английских подводных лодки (S-26, S-27, S-32), 3 канонерских лодки («Хивинец», «Храбрый», «Грозящий»), сторожевые и вспомогательные суда, транспорты и др. (вспомогательных судов около 100). В ходе операции подошли подкрепления, включая несколько эсминцев.

Линкор «Слава» на стоянке. Апальков Ю. В. Боевые корабли русского флота 08. 1914 – 10. 1917 гг. Справочник. - СПб.: Интек, 1996.

Соответственно, германцы, сосредоточив силы, многократно превосходившие русских и количественно и качественно, гарантировали безусловно успешный для себя исход операции. Перевес противника был подавляющим.

Для русской стороны ситуация усугублялось рядом неблагоприятных обстоятельств. Первое – техническое. Так, если на крупных кораблях Морских сил Рижского залива состояние механизмов было относительно удовлетворительным, то миноносцы и более мелкие суда были так «издерганы», что их материальная часть требовала постоянных переборок и исправлений. Морские силы Рижского залива, как и весь русский флот в 1917 г., благодаря плохо законченным ремонтным работам и почти полному отсутствию постоянного и правильного наблюдения командного состава за материальной частью, были в значительно худшем состоянии, чем в предыдущие годы.

Характеризуя русские оборонительные позиции, необходимо отметить, что редкие минные поля, выставленные на подходах к Соэлозунду и у бухт, не могли служить для противника серьезным препятствием. В Ирбенском проливе полноценной минной позиции фактически не было. Большинство береговых батарей стояли не замаскированы, а самая оборудованная и большая гидроавиационная станция находилась в непосредственной близи от бухты Тагалахт – в полосе вероятного удара противника.

Острова охранялись солдатами из второочередных частей. Береговых батарей насчитывалось 39 (калибра 47-305 мм), но половина из них – зенитные. Личный состав батарей составлял порядка 1,5 тыс. человек [Пухов А. С. Моонзундское сражение. Л., 1957. С. 40.].

Главная сила обороны Ирбенского пролива – 305-мм батарея № 43 (4 орудия), расположенная на самом мысе Церель. Но батарея имела ограниченный сектор обстрела, и не могла реально мешать производившимся под курляндским берегом тральным работам противника, а также проходу в Рижский залив неприятельского флота. С дальних дистанций, четырьмя орудиями церельской батареи было невозможно нанести противнику такие повреждения, которые заставили бы его отказаться от форсирования Ирбенского пролива. Церельская батарея имела реальное оперативное значение только в том случае, если бы Ирбенский пролив защищался эскадрой линкоров. В последнем случае огонь (даже на предельные дистанции) батареи заставлял бы противника прижиматься к курляндскому берегу, т. е. суживал бы его маневренную свободу, что давало тактические преимущества русской эскадре. Батарея была весьма уязвима от огня с моря, в частности, со стороны бухты Лео.

305-мм орудие батареи № 43 на мысе Церель. Отчет о действиях Морских сил Рижского залива 29 сентября – 7 октября 1917 г. Морская историческая комиссия. Федеральная архивная служба России РГАВМФ. - СПб., 1998.

Дислокация русских батарей на Моонзундских островах. Мелконов Ю. Батареи Моонзунда. Рига, 2003.

Морская авиация (4 автостанции) насчитывала 36 самолетов.

Второе неблагоприятное обстоятельство – морально-политическое. На моральное состояние гарнизонов островов (в основном, это части 107-й и 118-й пехотных дивизий, пограничники, саперы – всего 15 батальонов, 5 эскадронов, 140 пулеметов, 60 орудий) наложило отпечаток общее разложение и падение дисциплины в русской армии (после революционных событий февраля 1917 г. и весенне-летнего «углубления революции»), недоверие к офицерам, вмешательство комитетов во все стороны проведения боевых операций.

Не лучшим было и состояние личного состава флота. Так, по свидетельству очевидца: «Дисциплина, можно сказать, отсутствовала, и в команде было сознание полной безответственности и уверенность, что она все может сделать со своими начальниками. Судовые комитеты желали вмешиваться во все, в чисто военную часть, и даже требовали своего присутствия при наборе и разборе оперативных телеграмм. На некоторых кораблях такой контроль даже был осуществлен, и даже вскрывались секретные пакеты. Когда немцы обратили свое внимание на Рижский залив, неприятельские, агенты и их приспешники … повели более усиленную пропаганду среди команд».

Часто имели место случаи неисполнения приказов, в т. ч. боевых.

Ко всем отрицательным факторам добавилось и то обстоятельство, что люди в частях и подразделениях уже до начала активной операции противника были утомлены и деморализованы налетами авиации. Так, 5-го сентября «очередной налет (на церельскую батарею № 43 – А.О.) оказался для немцев удачным. Осколок бомбы пробил дубовую дверь погреба и вызвал пожар и взрыв погреба. Были убиты полковник К. В. Ломан, подполковник Маклютин. Всего батарея и 425-й пехотный полк потеряли убитыми и ранеными около 120 человек. Взрыв погреба, показавший беззащитной батарее ее уязвимость, произвел сильнейшее подавляющее впечатление на се личный состав».

Главной задачей Морских сил Рижского залива было: «оказывать упорное сопротивление проникновению в залив противника, а в случае прихода его туда, всеми мерами затруднять его операции в Рижском заливе». Но после падения Риги 21-го августа выполнение этой задачи было крайне усложнено. Как писал командующий Морскими силами Рижского залива М. К. Бахирев: «С падением Риги обстановка для нас значительно ухудшилась: 1) мы потеряли вторую важную базу для подводных лодок и мелких судов, и в то же время неприятель, до сих пор не имевший в Рижском заливе удобного места для стоянки своих судов и порта для ремонта их, сразу приобрел таковые и 2) правый фланг нашей армии, упирающийся в море, оказался не защищенным. Заметно стало свободно хождение неприятельских подводных лодок по заливу, постановка ими минных заграждений и обстрел наших берегов».

М. К. Бахирев.

Моонзундская операция началась 29-го сентября с высадки германского десанта на острова архипелага.

Противник подошёл к острову Эзель и вступил в огневой поединок с русскими батареями – особое беспокойство ему причинил меткий огонь батареи № 45 на мысе Хундава. Подавив корабельным огнём русские батареи, германцы начали высадку пехоты, практически без боя захватив обе русские батареи (45-ю и 46-ю) вместе с личным составом. Как свидетельствует германский источник: «Русская пехота оказывала сначала слабое сопротивление. Уже к 7 часам каждый из обоих полков занял по 2 неприятельские береговые батареи, причем 138-й пех. полк овладел батареями после короткого боя. 131-й пех. полк застиг гарнизон одной батареи в землянках, другая же была покинута русскими».

Дело дошло до того, что начальники районов высадки установили на берегу плакаты с номерами, по которым должны были ориентироваться подходящие шлюпки. Не встретив сопротивления в бухте Тагалахт, часть германской эскадры подошла к берегу у дер. Лигала и, после недолгого обстрела побережья, приступила и здесь к высадке войск, среди которых было много мотоциклистов, двинувшихся в тыл отступавшим русским частям. В частности, были пленены две батареи 107-го артиллерийского дивизиона.

К вечеру 29-го сентября русские войска отошли к г. Аренсбургу. Ночью германскими мотоциклистами был захвачен Ориссар, находящийся у дамбы, соединяющей острова Эзель и Моон. В этот день погибла и автостанция в Кильконде – будучи обстреляны с моря, под угрозой наступления немецких десантников, ее офицеры спасали то что было возможно, уничтожая то, что вывезти было нельзя.

Первый день операции на эзельском направлении был для противника омрачен тем обстоятельством, что при подходе к берегу линкоры «Байерн» и «Гроссер Курфюрст» подорвались на минах, получив повреждения.

Линейный корабль типа «Кайзер» с тральщиками подошли к южному берегу о. Даго (перед входом в Соэлозунд). Батарея № 34 у дер. Серро открыла огонь по противнику, немецкие корабли ответили, повредив орудие и разрушив систему управления огнем батареи. Когда командир батареи мичман Лесгафт сошел с вышки, расчетов у орудий уже не было. Уцелевшие орудия, вследствие угрозы захвата противником, были приведены в негодность.

29-го сентября на Кассарский плес проникли германский миноносец и 3 тральщика, попавшие в 11.30. под огонь русских эсминцев «Генерал Кондратенко» (под брейд-вымпелом начальника 4-го дивизиона эсминцев) и «Пограничник». Немцы поспешно отступили под защиту крейсера «Эмден».

Германские эсминцы под прикрытием дымовых завес и огня «Эмдена» атаковали эсминцы «Грозящий» и «Разящий». Бой развивался на дистанции от 65 до 40 кабельтовых, первоначально противник имел 4-кратное превосходство в артиллерии. На 52-й минуте боя «Грозящий» получил первое попадание 105-мм снарядом, а потом ещё два. Отчет о действиях Морских сил Рижского залива в Моонзундской операции зафиксировал: «Первое попадание неприятельского снаряда было в корму «Грозящего» немного ниже верхней палубы; больших повреждений не было, начавшийся пожар без труда был потушен палубным дивизионом. Сейчас же после первого попадания был разрыв ударившегося, по-видимому, в броню под водой неприятельского снаряда, так как впоследствии была обнаружена незначительная течь в малярной. Третий снаряд, пройдя через ростры, разорвался на правом шкафуте, осколками разбиты часть дымового кожуха и вентилятор, сбиты телеграфная сеть и гафель. Несмотря на то, что прицелы у орудий были разбиты и бездействовали, а дальномер назад не брал, «Грозящий» заметил свое попадание в один из миноносцев. Убито из команды 2 человека, ранено 5, контужено 2».

Бой длился 2 часа - не будучи поддержан другими кораблями, имея повреждения и потери, «Грозящий», тем не менее, вынес на себе основную тяжесть боя.

В 17.30. к месту боя подошёл эсминец «Десна» под флагом начальника Минной дивизии контр-адмирала Г. К. Старка. Развернувшись бортом на узком фарватере, «Десна» метким огнем накрыла германские эсминцы. Встретив неожиданно сильное и решительное противодействие русского флота, противник отвёл свои корабли с Кассарского плеса и запросил подкреплений.

Г. К. Старк

30-го сентября шла артиллерийская дуэль у западного входа в Соэлозунд. Эсминцы «Новик» и «Гром» расстреливали германские тральщики, вступив в дальнейшем в бой с миноносцами и крейсерами. В артиллерийской дуэли участвовали также «Изяслав», «Константин», «Хивинец» и другие корабли.

Попытка выставить минные заграждения в Соэлозунде не удалась - матросы минного заградителя «Припять» категорически отказались идти на минную постановку. В итоге, Соэлозунд остался открытым для прохода неприятельских судов, что значительно облегчало задачу противнику.

Русская пехота в этот день оставила г. Аренсбург. Очевидец вспоминал: «Непрерывно тянулись толпы солдат с ружьями и без ружей и местами тянулись длинные обозы, которые мы обгоняли. По дороге валялась масса брошенных вещей, телеги, двуколки и лошади. … В одном месте валялась груда ящиков с вывалившимися из некоторых из них книгами и бумагой, - похоже, чья-то канцелярия. В другом месте объехали горевший среди дороги грузовик. Печальное это было зрелище, угнетающее, и было больно и обидно до слез. Не доезжая верст восьми до Ориссара, все движение остановилось. Впереди, оказывалось, были немцы, а надо сказать, что здесь уже вся дорога в несколько рядов была забита подводами, полными солдат, и около дороги последние шли уже густой толпой, в большинстве без винтовок. При малейшей, часто, кажется, ложной, тревоге впереди, поднималась беспорядочная стрельба; солдаты волной отваливали назад, повозки начинали поворачивать обратно, и на дороге получалась невообразимая каша. Потом все успокаивалось и опять двигалось вперед, и опять повторялась та же история».

Светлым моментом на фоне отступления деградировавших русских частей стала оборона дамбы между Эзелем и Мооном. Каменная дамба между островами (3,5 км длиной и 4-5 м шириной) сыграла значительную роль в их обороне. Первоначально дамбу обороняли матросы десанта, с 1-го октября смененные Ревельским ударным батальоном.

Обстановка к 1 октября 1917 г. – схема. Чишвиц А. фон. Захват балтийских островов Германией в 1917 г. - М.: Воениздат, 1937.

1-го октября на Кассарском плесе эсминцы «Гром», «Забияка», «Победитель» и «Константин» подвергнись обстрелу дредноута «Кайзер», находившемся к западу от Соэлозунда. В 13.55. 305-мм снаряд дредноута попал в правую машину «Грома» и, не разорвавшись, прошел насквозь, сделав подводную пробоину. Канонерская лодка «Храбрый» взяла «Гром» на буксир. В 15.10. со стороны Соэлозунда показались 14 германских миноносцев, которые, идя полным ходом двумя колоннами, хотели отрезать русский отряд от Моонзунда.

Произошел бой, во время которого огнем «Победителя» был выведен из строя третий миноносец южной группы. Но русские корабли были вынуждены отступить под огнем превосходящих сил противника. Приблизившись на минный выстрел к «Грому», неприятель сосредоточил огонь на нем и на «Храбром».

Попадания германских снарядов вызвали пожар и повреждения орудий на «Громе», после чего эсминец затонул. Канонерская лодка «Храбрый» сняла его экипаж (из состава последнего 4 человека было убито и 7 ранено).

Эсминец «Гром» после рокового попадания германского снаряда. Отчет о действиях Морских сил Рижского залива 29 сентября – 7 октября 1917 г. Морская историческая комиссия. Федеральная архивная служба России РГАВМФ. - СПб., 1998.

Канонерка также вела перестрелку с противником, имела повреждения.

Очевидец происходившего офицер эсминца «Новик» Г. К. Граф вспоминал: «Подходя к Кассарскому плесу, … увидел шедшего впереди всех «Забияку» с креном на правый борт и сбитой кормовой пушкой. За ним шли «Победитель», «Константин» и немного в стороне - «Хивинец» и «Храбрый». «Грома» с ними не было. На горизонте, кабельтовых в 60, виднелись почти неподвижные неприятельские миноносцы. Обе стороны поддерживали слабый огонь. С «Победителя» передали, что «Гром» погиб. Действительно, на горизонте можно было рассмотреть в полупогруженном состоянии какой-то корабль, весь объятый пламенем и дымом. Потом к нему подошел неприятельский миноносец и, очевидно, пытался взять его на буксир. Но вскоре «Гром» окончательно затонул …. Когда неприятельские миноносцы прорвались на плес, наши миноносцы, уходя, дали слишком большой ход, чем развели на мелководье сильное волнение, из-за которого лопнули швартовы, соединявшие «Гром» с «Храбрым». «Храбрый» начал было опять подходить к нему, чтобы взять на буксир, но к этому времени остальные наши суда успели уже отойти. Неприятель, увидев беспомощное состояние «Грома», сосредоточил по нему огонь; в него попало несколько снарядов. Командой овладела паника. Когда подошел «Храбрый», матросы вместо того, чтобы подать швартовы, бросились на него, как безумные. Офицерам только и оставалось, что перейти туда же. Командира, который не хотел покидать корабль, увели почти силой. Когда с «Грома» сходили последние из его экипажа, он сильно горел. …В этом бою «Храбрый» потопил артиллерийским огнем неприятельский миноносец… Вообще действия «Храброго» надо отметить как безукоризненные в военном и высоко доблестные в моральном отношении».

Гибель "Грома"

Помимо обстрела дредноутом, «Гром» находился под сосредоточенным огнем 18 германских эсминцев - получив одно попадание 305-мм и нескольких 88-мм снарядов.

Русские корабли отошли к Моонзунду, где встретились с прибывшими на поддержку восемью эсминцами под флагом начальника Минной дивизии, находившегося на «Новике». Г. К. Старк ограничился обстрелом противника с предельных дистанций.

Противник отступил в Соэлозунд, оставив в Малом Зунде несколько миноносцев.

В Соэлозунде германский флот потерял 4 эсминца, один из которых сел на мель, а три других вышли из строя, коснувшись винтами грунта. «Наши потери, например выход из строя миноносцев на Кассарском плесе, были немалые» - отметил германский источник.

В этот день противник начал операцию в Ирбенском проливе.

Церельская батарея (южная оконечность о. Эзель) около 16.40. открыла огонь по германским тральщикам, начавшим подготовку к прорыву в залив главных сил германского флота. Имея всего три крейсера с 150-мм орудиями, противник не мог устоять против тяжёлой батареи. Тогда ему на помощь прибыли 3 дредноута, которые вступили в бой с батареей Цереля, отвечавшей из двух орудий (против 30 германских). Батарея вела бой с линкорами-дредноутами «Кайзер», «Кениг Альберт» и «Кайзерин».

Русская батарея добилась попадания в дредноут «Кайзер». Командир батареи позднее вспоминал: «…около 4 ч., из помещения Службы Связи я услыхал дикие вопли: «с маяка видят германские дредноуты близко». Вбежав на маяк, я приказал поднять боевой флаг и пробить тревогу. На NW из-за леса были видны выступившие из несколько рассеявшегося тумана, вплотную к берегу трубы и мачты большого судна и правее его дым другого большого корабля. При рассмотрении в 15-кр. стереотрубу, оказался линейный корабль типа «Кайзер». … Дредноут стоял к нам левым бортом, под курсовым углом около 90 град. Я приказал по телефону пускать дизель и по готовности включать приборы. Ввиду внезапного появления из тумана неприятеля, весь вопрос был - успеем ли мы приготовиться к бою до открытия им огня….Я передал в Ц. П. (Центральный Пост. - А.О.): «Центральная наводка» ... «Орудия зарядить». … Дистанцию я измерил лично, ввиду малого знакомства дальномерщика с дальномером. Получил дистанцию 76 каб. … Первый наш залп был в 5 ч., из 2 и 4 ор. Первый наш залп лег сильно в сторону. Целик визира исправил на 50 дел. Первую вилку взял 8 каб., т. к. дальномеру не доверял. … Первые залпы были сравнительно недурны. Один из залпов лег так: разрыв проектировался между труб - столб небольшой, второй вправо под кормой делений на 30 в сторону. Было весьма похоже на попадание, но я принял это за недолет. Впоследствии, в плену, мы узнали, что в «Кайзера» было попадание в 6-дм. батарею. Вероятно это и было попадание от этого залпа. После этого он быстро пошел на удаление».

Старший лейтенант Н. С. Бартенев, командир батареи № 43 на м. Церель. Амирханов Л. И. Морская крепость императора Петра Великого. СПб., 1995.

Но Церельская батарея также была брошена большей частью своего личного состава - лишь небольшая часть нижних чинов и офицеры остались верны воинскому долгу. Очевидец вспоминал: «До начала неприятельского огня команда исполняла свои обязанности хорошо. Когда первые залпы неприятеля легли в районе расположения второй линии погребов, команда стала проявлять беспокойство и отвлекаться от дела наблюдением за падением неприятельских снарядов и высказыванием неудовольствия, почему неприятельские суда подпущены на дистанцию, с которой они могут вести бой с батареей. По мере приближения неприятельских падений к батарее, возрастало беспокойство команды и понижалась аккуратность и интенсивность ее работы; после падения неприятельского снаряда вблизи первой башни, на моей башне раздались панические крики: «вторая башня подбита». Команда, оттолкнув меня от прохода на трап, бежала с установки и бросилась мимо третьего погреба и четвертой башни в поле, по направлению к лесу. Оставшись на башне один и видя, что первая и вторая башни тоже оставлены командой, я спустился с установки и побежал за удалявшейся командой, с целью остановить ее и возвратить на место.… ни мои приказания и просьбы, ни уговоры … действия никакого на команду не оказали, и только после открытия ружейного огня с четвертой башни, команда которой не оставила своих постов… команда стала возвращаться, причем бежали пригнувшись к земле, очевидно, повинуясь только страху перед ружейной стрельбой. На время приостановленная стрельба возобновилась, но работа команды уже была совершенно неудовлетворительной: подача замедлялась, точность наводки исчезла, часть команды - успела убежать в лес и не возвратилась. После нескольких неприятельских залпов, быстро один за другим последовавших и упавших вблизи батареи, команду опять охватила паника и она бросилась убегать по прежнему направлению… Ко мне на башню возвратилось только два человека и с этими людьми я пытался произвести по ближайшему ревуну выстрел, но так как зарядник, вследствие повреждения верхнего коммутатора, не спускался, этого не удалось сделать. … никто из команды не ранен, и я не видел падающих осколков снарядов. После стрельбы лейтенант Бартенев (командир батареи – А.О.) отдал приказание закрыть орудия, разгрузить зарядники и убрать лишние снаряды и полузаряды … Председатель комитета батареи 43, минер Савкин, бывший на маяке у меня телефонистом, был в ярости от поведения команды и требовал всех беглецов расстрелять, - прочие же были подавлены и возмущены этим».

Ночью на 2-е октября на Церельской батарее происходил митинг ее команды, на котором обсуждался вопрос о сдаче батареи по требованию прибывших вечером немецких парламентеров. Все уговоры офицеров и благоразумной части команды не сдаваться - оказались тщетными.

Под влиянием пораженческих настроений на следующий день батарея была оставлена, офицеры начали уничтожение орудий и имущества.

Но вывести из строя все орудия не удалось. Судьбу Цереля решил не германский флот, а приближение германских войск десантного корпуса.

Церель, на который русским командованием возлагались такие надежды, пал. Его потеря означала стратегическую потерю всего Ирбенского пролива. Германский источник отметил: «Германцы не должны были пройти через Ирбенский пролив, так как в противном случае это означало бы конец владычества русских в Рижском заливе, а раз так, то вслед за этим были бы потеряны и острова».

1-е октября – переломный день в ходе Моонзундской операции.

Окончание следует