Гвардия на Стоходе. Ч. 3. «Доблестные полки совершили великий… подвиг беззаветного мужества, на какой способны только русские войска»

Увидев ход сражения на Стоходе во 2-й половине июля 1916 г. (Гвардия на Стоходе. Ч. 2. Центр тяжести операции), перейдем к самому важному - подведению итогов.

Итоги и выводы

В. М. Безобразов объяснял причины своей неудачи следующими обстоятельствами: 1) пространство Ковель - Стоход представляло собой ряд заблаговременно подготовленных узлов сопротивления, расположенных на исключительно обороноспособной местности; 2) соотношение сил и средств - не в пользу ( ! ) атакующего, тем более что армия к началу последней фазы операции потеряла 40 тыс. человек и не была пополнена; 3) обороняющийся в отношении тяжелой артиллерии и авиации имел ярко выраженное преимущество.

А. М. Зайончковский отметил, что хоть атака и закончилась неудачей, немцы также совершенно выдыхались – и для отражения этого наступления оказались вынуждены снять дивизию даже из-под Митавы (Зайончковский А. М. Мировая война. Общий стратегический очерк. М.: Воениздат, 1924. С. 281.).

Опыт операции, писал В. М. Безобразов, привел его к убеждению, что быстрое овладение Ковельским районом, при таких степенях готовности местности и противника, требовали подавляющего превосходства наступающего над обороняющимся. Что, в сложившейся ситуации, было трудноосуществимо. Успех возможен лишь при постепенном методичном продвижении вперед. Необходимо: 1. Усиление свежими войсками. 2. Пополнение имеющихся войск до нормы. 3. Усиление тяжелой артиллерии (Письмо генерал-адьютанта генерала от кавалерии Безобразова. С. 45.).

Полный Георгиевский кавалер подпрапорщик пулемётной команды лейб-гвардии 3-го стрелкового Его Величества полка Ланцев Кузьма Николаевич.

Если остановиться на проблемах, помешавших удачной реализации операции, то необходимо отметить следующее.

Очевидец писал, характеризуя местность в районе Стоходской битвы: окопы в хорошем состоянии; активно использовались командующие высоты; болотистая местность и многочисленные ручьи и протоки придавали особую ценность мосткам и переправам; многочисленные неубранные трупы прикрытые высокой болотной травой, также стали проблемой для действующих войск противников (Гоштовт Г. Указ. Соч. С. 63.).

Полный Георгиевский кавалер Дубов Иван Григорьевич - подпрапорщик 7-й роты лейб-гвардии 3-го стрелкового Его Величества полка. Уроженец дер. Добрино Борисоглебской волости Ростовского уезда Ярославской губернии.

Операция, как писал один из офицеров-фронтовиков, была разработана в Ставке, и В. М. Безобразов являлся лишь исполнителем. Атака плацдарма на правобережье Стохода была логична – т. к. позволяла при успехе на плечах противника форсировать водную преграду. Еще логичнее - прорвать фронт южнее, где Стоход не был преградой. Также предполагалось, что противником будут австро-венгры, а пришлось столкнуться с переброшенными с Соммы германцами. Благодаря мощной авиации последних небо принадлежало противнику – который прекрасно знал о готовящемся ударе. Общий перевес в артиллерии был для русских незначительным.

Георгиевский кавалер, подпрапорщик лейб-гвардии Преображенского полка Головач Иван Федорович. Уроженец села Овечачи Бердичевского уезда Киевской губернии.

Как отмечал фронтовик, несмотря на сверхдоблесть частей в необычайно тяжелых условиях - наступление по болоту – была выполнена лишь 1-я часть задачи, и занят австро-германский плацдарм на правобережье Стохода. Трофеями русских стали 7 тыс. пленных, 46 орудий, много пулеметов, но лишь Гвардией было оставлено на поле боя 30476 бойцов (Ротмистр Оношкович-Яцына. Стоход. К 50-летию славного кровопролитного боя Гвардии 15-го июля 1916 года // Военная Быль. - 1967. - № 83. – С. 42.).

Сам В. М. Безобразов, отмечая, что вверенные ему войска самоотверженно исполнили долг, несмотря на все затруднения, захватив на правом фланге значительный плацдарм, продвинувшись на 10 км, а на левом фланге (фронт Гвардии), отбросив противника за Стоход, продвинулись на 6 - 8 км.

Полный Георгиевский кавалер Зосимов Пётр Иванович, подпрапорщик 2-й роты лейб-гвардии Литовского полка. Уроженец Херсонской губернии, участник Русско-японской и Первой мировой войн.

Потери в период 15 - 27 июля выглядели следующим образом.

30-й армейский корпус – 10048, 1-й армейский корпус – 8111, 1-й Гвардейский корпус – 12755, 2-й Гвардейский корпус – 17721, Гвардейский кавалерийский корпус – 168 человек. Итого – около 49 тыс. человек.

Трофеи в период 16 - 27 июля: 19 офицеров и 974 нижних чина германцев, 1 командир полка, 179 офицеров и 6154 нижних чинов австрийцев (всего - 7327 человек); 29 легких и 17 тяжелых орудий (Письмо генерал-адьютанта генерала от кавалерии Безобразова. С. 45.) (всего – 46 орудий), а также 70 пулеметов, 29 бомбометов и 14000 снарядов (От Штаба Верховного Главнокомандующего. Копия. Западный фронт. Сообщение от 4 августа // Военно-исторический вестник. – 1960 - № 16. - С. 7. - С. 12.).

Уже в ходе Первой мировой войны и сразу после ее завершения среди военных специалистов и участников операции развернулась дискуссия относительно результатов вышерассмотренных событий.

Георгиевский кавалер, старший унтер-офицер ( с 1917 года подпрапорщик) 9-й роты лейб-гвардии Преображенского полка Алёшин Василий Степанович. Уроженец Ильинцынской волости Зарайского уезда Рязанской губернии.

Так, бывший генерал и председатель Военно-исторической комиссии по использованию опыта мировой войны В. Н. Клембовский формулировал следующие причины неудачи операции.

1) Неправильно составленный план атаки, без принятия в расчет взаимодействия войск. Он писал (Клембовский В. Тактические примеры из войны 1914 – 1917 гг // Военное дело. – 1918. - № 27. – Стб. 20-21.): «В половине июля 1916 г., когда австро-германские войска, опрокинутые в районе Луцка, отошли за р. Стоход, для их дальнейшего оттеснения штабом Юго-Западного фронта был составлен следующий план атаки: быстрым наступлением гвардии в общем направлении с Райместо на Дроздень и III-й армии вдоль железной дороги отрезать неприятельские войска, стоявшие в излучине Стохода против 30-го и отчасти против 1-го корпуса, или, по крайней мере, оттеснить их на север, не позволяя отступать на Ковель. Но вялое и малоуспешное наступление гвардии заставило отказаться от этого плана.

Между тем к полудню 17-го июля 30-й корпус продвинулся до линии Подрыже-Селец-Велицк-Кухары; его передовые мелкие части дошли до кол. Рудка-Миринская; по донесению летчиков деревня того же наименования горела, а противник отходил на северо-запад. Правее 30 корпуса 1-й Туркестанский не мог продвинуться из района Ситовичи, а левее 22-я дивизия 1 корпуса задерживалась у Вульска-Порска сильным огнем неприятеля от Б. и М. Порска».

В такой обстановке, пишет генерал, 30-му корпусу надлежало решительно преследовать противника, причем его правофланговая (80-я) дивизия наступлением на фронт Ситовичи-Рудка Миринская оказала бы давление на правый фланг противника, задерживавшего туркестанцев, а левофланговая (71-я) дивизия наступлением в направлении на м. Мельница нажала бы на левый фланг неприятеля у Б. Порска, чем помогла бы 22-й дивизии. Но, отмечал В. Н. Клембовский, командир Гвардейского корпуса, которому был подчинен и 30-й корпус, поступает иначе: он приказывает последнему закрепиться и выбрать новые артиллерийские позиции (хотя целей для стрельбы артиллерии тогда еще не было: впереди расстилались леса, где находились разведчики и подразделения 30-го корпуса).

Вечером из штаба фронта была отправлена соответствующая телеграмма командиру Гвардейского корпуса. Но противник уже обосновался на новой позиции, и дальнейшее наступление 30-го корпуса остановлено сильным огнем австро-германцев.

17-го июля начато было и наступление двух корпусов в Пинском районе. Повторилась почти аналогичная ошибка: вместо нанесения главного удара с юга левофланговым корпусом, вразрез противника, командующий армией атаковал с севера правофланговым корпусом. Переправиться через Огинский канал русские части не могли и отошли в исходное положение, потеряв до 4 тысяч человек.

Таков был результат неправильно составленного плана атаки. В итоге, операция на Стоходе окончилась общей неудачей – отмечает В. Н. Клембовский.

2) Несоответственный выбор позиций и целей для артиллерии при атаке – считает военный специалист. Он пишет: «Все атаки, которые вел Гвардейский корпус на Стоходе против австро-германцев в июле 1916 г., кончились достижением весьма незначительных успехов, а некоторые - полной неудачей. Помимо ошибочно составленного плана атаки на 17 июля … причиною неуспеха был несоответственный выбор артиллерийских позиций. Из донесений и из расспросов раненых офицеров и солдат выяснилось, что батареи располагались почти на предельной огневой дистанции (4 – 4,5 версты) от неприятельских окопов. Разумеется, они не могли пробить проходы в проволочных заграждениях, и гвардейские пехотные части во многих местах нарывались на целую, артиллерийскими снарядами нетронутую, проволоку. Мало того, у цели атаки они попадали под огонь своей же артиллерии, вследствие значительного удаления ее и отсутствия телефонной связи с пехотными частями. Наряду с этим многие начальники давали артиллерии несоответственные задачи, стремясь только к зрительному эффекту; так например, приказывали зажечь деревню в то время, как не были еще разрушены неприятельские окопы. Наконец, в тех случаях, когда гвардейской части удавалось ворваться в окопы противника, а этот последний предпринимал контратаку, артиллерия, опять-таки в силу дальней дистанции, не могла открыть заградительного огня и вся тяжесть отбития контратаки ложилась на пехоту».

Неудивительно, отмечает генерал, что в таких условиях отборные гвардейские полки, пополненные до штата, богато снабженные всем и почти 9 месяцев отдыхавшие, не смогли оправдать возлагавшихся на них надежд - несмотря на весь свой героизм и тяжкие потери.

Здесь и ниже: Схемы к переписке В. Клембовского и К. Осипова, Военное дело 1918 – 19.

В полемику с В. Клембовским вступил фронтовик К. Осипов, который, в то же время уточняя некоторые детали операции, писал (Осипов К. Гвардия на Стоходе 15 – 19 июля 1916 г. (справка к «Тактическим примерам» В. Клембовского) // Военное дело. – 1919. - № 4. - Стб. 189 – 192.): «Являясь близким участником в бою I гвард. корпуса и знакомый с обстановкой в соседнем II гв. корпусе, считаю долгом добавить … справку об условиях обстановки, в которой вела бой гвардия. Как известно, «на войне обстановка повелевает», между тем в тактических примерах В. Клембовского совершенно не упоминается о тактической обстановке, в которой происходили критикуемые им действия войск. Между тем, в данном случае обстановка имела решающее значение, и в то время, как Бердический штаб бранил «вялое и малоуспешное наступление гвардии», ее доблестные полки совершили великий, хотя и малорезультатный подвиг беззаветного мужества, на какой способны только русские войска. Обстановка для атаки гвардии сложилась далеко не так просто, как это, может быть, рисовалось в Бердичеве по 10-верстной карте. В отношении местности следует сказать, что как раз у Райместо, где на карте В. Клембовского изображена стрелка с надписью «гвардия», течение Стохода образует почти прямой угол, причем южнее Райместо болотистая полоса Стохода сопровождается второю полосою болот. Ширина каждой из этих полос на участке гвардии около 1000 шагов, но при соединении их у Райместо доходит 1,5 – 2 верст. Болота летом непроходимы (за исключением немногочисленных троп между островами). Движение вне троп кое-где возможно для одиночных людей - но стоявшая несколько дней перед наступлением дождливая погода значительно сократила эту возможность. Германцы занимали позиции за Стоходом, причем южнее кол. Переходы - Райместо 1-я укрепполоса оказалась выдвинута на линию Райместо – Щурин - Трыстень. То что берег противника являлся командующим, скрывало его позиции. Русский берег - плоский, причем со значительно вырубленными (в отличие от показанных на 2 верстной карте) лесами, оставлял мало укрытий для артиллерийских батарей и еще меньше удобных наблюдательных пунктов. Этим объясняется удаленность некоторых батарей, а также то обстоятельство, что порядочная часть неприятельских заграждений осталась для нас невидимой».

Причем К. Осипов отмечает, что удаленность была не столь значительная, как указывал Клембовский: из 19 батарей Гвардейского корпуса только одна тракторная стояла на 2400 саженей (то есть около 4,4 км) от передовых пехотных траншей, 3 батареи стояли не далее 1500 саженей, 12 батарей – не далее 1000 саженей и 3 батареи – не далее 300 саженей.

Также очевидец отмечал, что после овладения первой позицией противника, лишь несколько легких батарей невероятными усилиями сапер удалось перенести через болото, тогда как большая часть артиллерии могла поддерживать последующую атаку на Витонеж только с линии Немер, Доросино. Информация о местоположении батарей противника, принятая от XXXIX корпуса, была не надлежащей, а средства разведки и наблюдения за стрельбой по этим батареям практически отсутствовали. Имевшийся аэростат был терроризирован аэропланами противника, а единственный самолет, осмелившийся вылететь на фронте I Гвардейского корпуса, был мгновенно атакован и сбит тремя германскими истребителями.

И, таким образом, отмечал К. Осипов, помимо тяжелых условий местности, Гвардия, которую штаб фронта почему-то считал «богато снабженною всем», атаковала укрепленную позицию, не имея, в сущности, никаких средств для борьбы с неприятельской артиллерией. Мало того, во время русской артиллерийской подготовки и самого штурма группы неприятельских аэропланов кружились над районом атаки - корректируя огонь по русским батареям и обстреливая войска из пулеметов и сбрасывая бомбы.

Наконец, в отношении времени, пишет К. Осипов, операция носила крайне спешный характер: «Сперва было дано для подготовки 4 дня, затем, вследствие задержки в сосредоточении артиллерии и перемены задач, срок атаки отложен на два, потом еще на три дня. Хотя это и составило в совокупности 9 дней, но случайность отсрочек существенно умаляла их значение для систематической подготовки».

Первоначально Гвардия, пишет К. Осипов, получила задачу атаковать обоими корпусами на участке Богушовка. кол. Фишки, и в ночь на 8 июля сменила здесь части XXXIX корпуса. Вследствие настоятельных просьб командарма, Главкоюз расширил фронт атаки Гвардии к югу - до фольв. Бабья Гора.

II гвардейский корпус наносил главный удар - прорываясь через тройное дефиле Трыстень, кол. Остров Волос, Ловище, а I гвардейский корпус вел вспомогательную атаку на фронте кол. Переходы, кол. Ямно. В бою 15 - 16 июля оба корпуса, ценой огромных потерь, пишет К. Осипов, преодолели 1-ю полосу болот и жестокий заградительный огонь немецкой артиллерии и овладели пространством до р. Стоход (7 - 10 км в глубину). При этом взято свыше 5 тыс. пленных и 50 орудий. Многократные атаки с 17 по 19 июля на Витонеж и Ловище для прорыва через Стоход и 2-ю полосу позиции не привели ни к чему, кроме новых кровавых потерь. Таким образом, отмечает современник, «наступление гвардии можно признать малоуспешным, но «вялым» - едва ли. Ни одна пехота мира не дала бы большего успеха при той исключительно тяжелой обстановке, изменить которую - не во власти атакующих войск. Поэтому правильнее признать, что поучительность приведенных отрицательных примеров заключается не столько в действиях войск, сколько в ошибочных распоряжениях штаба фронта, составившего план атаки без должного внимания к условиям местности и расписавшего из Бердичева место и задачу каждому из корпусов армии ген. Безобразова. Невольно вспоминается Севастопольское:

Гладко писано в бумаге,

Позабыли лишь овраги,

А по ним - ходить!..

В данном случае тоже забыта местность, и в результате два прекрасных корпуса заткнуты в болотный мешок и брошены в атаку в условиях, при которых победу могло дать только чудо. В происшедшей вследствие этого бойне командовавший армейской группой ген. Безобразов повинен постолько, посколько, по мнению Наполеона, повинен всякий полководец, исполняющий приказ лица, «находящегося в отдалении от поля операции и плохо знающего или совсем не знающего положения вещей». По мнению Наполеона, он должен был «доложить, настаивать о перемене, наконец, подать в отставку, а не быть орудием разрушения своих же сил». Но это уже область гражданского мужества, составлявшего, увы! - удел немногих».

Офицерство лейб-гвардии 3-го Стрелкового полка.

С К. Осиповым солидарен Б. В. Геруа, писавший: «Чрезвычайный интерес представляет создавшееся взаимоотношение между «воеводой» (то есть – Безобразовым – А.О.) и Брусиловым, а также между штабами - нашим и фронта. Брусилов, задумав в одну минуту разгромить противника, сунул для этого крайне неудачно гвардию - как раз на участке затяжного, по трудности местности, боя. В результате, гвардия, достигнув в один день яркого успеха, оттеснила неприятеля лишь до того рубежа, где ему было легко задержаться и остановить преследование. В штабе фронта - разочарование и внутреннее сознание в ошибке нацеливания (как удалось выяснить гораздо позже, дурно выбранное направление ложится всецело на Ставку Верховного; генерал Алексеев указал Брусилову до мелочей, что и как делать с Гвардией, и Брусилов лишь повторил урок Безобразову). Как же быть перед Ставкой? Очень просто: нужно шумом и криком замазать ошибку. Нужно звонить, что Безобразов, со всем своим никуда не годным штабом, провалил всю стратегию г.г. Брусиловых, Клембовских и Духониных. Чего было проще – «взять Ковель с юга» - и кончено. А тут, гляди, подвернулись какие-то болота, в которых увязла лихая стратегия. Невольно вспоминаются стихи про Крымскую войну «Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги, как по ним ходить...». Почесав у себя в затылке, фронт, которому надлежало основательно знать условия местности, хотя бы из изучения карты, давай перемещать центр тяжести операции в другое место. Но сознаться перед Ставкой (т. е. Алексеевым! в ошибке расценки участков - стыдно (так как основная идея была самого Алексеева, то сознаваться вовсе не приходилось). Поэтому, давай, свалим вину на гвардию...» (Выдержки из писем командующего лейб-гвардии Измайловским полком полковника Б. В. Геруа с театра военных действий в 1916 г. // Военно-исторический вестник. – 1960 - № 16. - С. 13.).

В. Клембовский, отвечая К. Осипову, позднее писал: «Не ради полемики, а во имя справедливости и для снятия незаслуженных упреков с главнокомандующего и штаба Юго-Западного фронта, считаю нужным сделать следующие разъяснения. 1. Ген. Брусилов был горячим сторонником принципа невмешательства в распоряжения младшего начальника, если они не шли прямо в разрез с поставленной ему задачей. В этом отношении А. Брусилов порою заходил слишком далеко, в ущерб собственной самостоятельности и ответственности, как главнокомандующего фронтом. При таких условиях ни о каком «расписывании из Бердичева мест и задач каждому из корпусов» не могло быть и речи; не было случая, чтобы корпус направлялся куда-либо без согласия и желания командующего армией. В отношении гвардии права главнокомандующего были очень сужены: никуда передвигать ее, никаких задач давать ей он не мог без указаний или, по крайней мере, без одобрения Ставки. 2. Что недостатком технических средств страдали все корпуса, армии, фронты - это не подлежит сомнению и давно всем известно. Но документально можно доказать, что по сравнению с другими войсками гвардия была богата ими. Каждое ее требование удовлетворялось в первую голову; за этим очень внимательно следила Ставка, куда, в случае нужды, гвардейское начальство обращалось помимо штаба фронта. К. Осипов, «знакомый с обстановкой в гвардейских корпусах», по-видимому, не знает, какова она была в других корпусах и армиях Юго-Западного фронта. 3. Что на Стоходе, как и во всех других боях, гвардия вела себя геройски и делала все, что в силах человеческих - это неоспоримо. Но в моем примере речь шла не о войсках, а о начальниках и штабах; дефекты в их работе столь же неоспоримы и доказываются документами, имеющимися в архивах. 4. Каков бы ни был план атаки, хорош или дурен, через Стоход предстояла переправа. Тяжелые местные условия не могли превратить хороший план в дурной, или обратно; они являлись величиной, неизменной по отношению ко всякому плану. А так как, вопреки утверждению К. Осипова, в примере критиковались распоряжения (план) штаба ген. Безобразова, а вовсе не действия войск, и так как тяжелая местная обстановка известна всем нам из многочисленных корреспонденций и статей в печати, то описывать ее не было надобности... 5. Неимение естественных укрытий для батарей и удобных наблюдательных пунктов не может служить оправданием в чрезмерном удалении батарей от целей: укрытия, маски и наблюдательные пункты создаются искусственно, образчики чего К. Осипов мог видеть во всех армиях. 6. По 10-верстной карте штаб фронта никогда не работал; руководствовались верстовками и двухверстками. Прежде чем взваливать такие небылицы на главнокомандующего и его штаб, К. Осипову следовало бы навести справку. Если же это вклеено «для красного словца», то подобный прием, полагаю, совершенно неуместен в серьезной заметке или статье» (Клембовский В. По поводу заметки «Гвардия на Стоходе 15 – 19 июля 1916 г.» // Военное дело – 1919 - № 9-10 – Стб. 407 – 408. ).

Оппонент, завершая полемику, ответил В. Клембовскому, что цитировал (по сохранившемуся документу) слова генерала-квартирмейстера армии Безобразова о том, что командарму «были продиктованы распоряжения и задачи для каждого корпуса». Он пишет: «В. Клембовский, наоборот, утверждает, что «о расписывании из Бердичева мест и задач каждому корпусу не могло быть и речи. Вполне соглашаюсь с почтенным оппонентом что вести далее спор по этому вопросу не стоит. Это слишком напомнило бы классическую полемику на тему: «стриженый или бритый»... По поводу остальной части заметки позволю себе добавить следующее: 1) Несомненно, что тяжелые местные условия не могли обратить хороший план и дурной, но в той же степени не подлежит, мне кажется, сомнению, что план атаки, не принявший во внимание условия местности, плох. Поэтому я продолжаю утверждать, что составленный штабом Ю.-З. фронта (по словам В. Клембовского) план атаки, основанный на быстром наступлении гвардии в направлении с Райместо на Дроздень, был неудачен. 2) Об искусственных укрытиях и масках для батарей гвардейская артиллерия имела, конечно, достаточное представление, но, к сожалению, она не располагала достаточным временем для их возведения (отсутствие удобных наблюдательных пунктов я не думал ставить в связи с удаленностью батарей). Кроме того, я утверждаю, что из 16 батарей I гв. корпуса 12 стояли не далее 2 верст от проволоки. 3) О 10-верстной карте мною сказано, конечно, не «для красного словца». Одного взгляда на верстовую карту было бы достаточно для уяснения, что в направлении Райместо, Дроздень, указанном для быстрого наступления гвардии, можно только летать, но не ходить. 4) Обстановку (по части снабжения) других корпусов знаю, так как сам командовал армейскими частями, и продолжаю утверждать, что богатство технического снабжения гвардии ни мало не выделялось на фоне общей бедности» (Осипов К. Еще о «Гвардии на Стоходе» // Военное дело. – 1919 – № 15-16 – Стб. 566-567.).

Самое главное, что мы видим из этой полемики и переписки – так это выявление причин общей неудачи Ковельской операции, а также специфике действий в этих событиях Гвардии.

Итак, главными причинами стоходской неудачи стали: неверное распределение сил, игнорирование особенностей местности при разработке столь серьезной операции и излишняя навязчивость вышестоящих командных инстанций по отношению к армейской.

И Б. В. Геруа имел все основания писать: «Прорыв 15 июля удался накоротке; для следующего толчка свежих сил не оказалось - ни на левом фланге, ни на правом (где по существу, вообще, условия для атаки были более благоприятны). Большие потери, малые результаты, огромные разговоры... Приезд генерала Гурко, разгром штаба (уцелел я один) и отъезд огорченного «стрелочника». Ошибка Ставки, в которой она не нашла мужества признаться, заключалась в том, что направление удара было выбрано ею стратегическое, с игнорированием тактических условий его выполнения (местность и огонь, зависящий от обзоров). Рвать фронт нужно там, где легче достичь результата и откуда легче развивать прорыв. Это не стратегия, а чистейшая тактика» (Геруа Б. В. К Стоходскому бою 15 июля 1916 года // Военно-исторический вестник. – 1960 - № 16. - С. 8.).

В качестве причин не развития наступления армии Безобразова документ называл следующие: 1) Нацеливание Гвардии (ударная группа) на направлении, изначально, вследствие условий местности, обеспечивающем лишь незначительное продвижение (болотисто-лесистые дефиле являлись своеобразными пробками, допускающими оборону со стороны малых сил); 2) Отход германцев не на случайную позицию, а на позицию - заранее подготовленную; 3) Слабость правого фланга армии – что не позволило развить успех 30-го корпуса сразу после захвата плацдарма в излучине р. Стоход, и, соответственно, невозможность своевременно перенести на этот участок главные усилия; 4) Торопливость подготовки новой фазы операции (после смены плана – при ударе от ранее упомянутого плацдарма) - что разбило «безупречный порыв пехоты» (при слабости тяжелой артиллерии и отсутствии самолетов) о прекрасно подготовленный узел германской обороны; 5) Тактические ошибки командиров – которые чаще всего объяснялись спешкой. Общий вывод: виновата стратегия, теоретичность выбора направления главного удара при бедности ресурсов; меньше всего виновны войска (Геруа Б. В. К Стоходскому бою 15 июля 1916 года // Военно-исторический вестник. – 1960 - № 16. - С. 8.).

Другой фронтовик, обобщая причины неудачи операции, писал о том, что операция разработана и подготовлена в Ставке, а Безобразов лишь исполнял приказ. Наличие у противника сильной авиации привело к тому, что за 11 дней, в ходе которых осуществлялась переброска 2 корпусов, германское командование прекрасно знало о грядущих событиях. Вследствие трудной местности, русская артиллерия была вынуждена в некоторых случаях стрелять на пределе - не имея впереди других позиций (Ротмистр Оношкович-Яцына. Стоход. К 50-летию славного кровопролитного боя Гвардии 15-го июля 1916 года // Военная Быль. - 1967. - № 83. – С. 42.). Причем условия, в которых шло наступление, были ужасны: о нормальных перебежках бойцов приходилось только мечтать; движение стрелковых цепей было очень медленным – так как ноги засасывало болото, люди были вынуждены вытягивать ноги с помощью рук; рукава Стохода оказались столь глубоки, что люди в них тонули; санитаров не хватало. При всем этом некоторым подразделениям лейб-гвардии Московского полка удалось достичь противоположного берега, ворваться во вражеские окопы и даже захватить несколько орудий. Но, вследствие малочисленности, они были вынуждены под натиском противника отойти. А пополнение, которым укомплектовывались после всего этого гвардейские полки, уже «было далеко не гвардией» (Демьяненко Я. Река Стоход и Рудка – Червищенский плацдарм // Военная Быль. – 1966 - № 80 – С. 27.).

Ну а итоги наступления и общую характеристику наиболее значимого, первого, этапа операции прекрасно характеризуют слова Б. В. Геруа, обобщающие и наиболее значимые причины неудачи. Так, он писал о трофеях (до 10 тыс. пленных за 2 первых дня операции, из них до 1 тыс. германцев, 46 орудий). Причем наличие почти полсотни орудий (из них 17 крупного калибра) показывало глубину проникновения русских войск в тактическую оборону противника. Но… у последнего в тылу находилась новая заранее заготовленная линия обороны, которую заняли подошедшие резервы. Преимущество внезапности удара исчезало, все было введено в бой - и для прорыва новых «пробок» в глубине вражеской обороны не хватало резервов. Штаб фронта помогать развивать достигнутый успех не собирался. А на ограниченный характер этого успеха на участке Гвардии повлияло, кроме тяжелой местности, полное отсутствие тяжелой артиллерии – в частности, было попросту нечем разрушать солидно укрепленную позицию на левобережье Стохода у д. Витонеж. Русские, докатившись до «пробок», остановились. Витонеж подвергался новым атакам, но, в итоге, наступающие смогли лишь закрепиться на германском берегу Стохода на высоте 90 (Геруа Б. В. Воспоминания о моей жизни. Т. II. Париж: Военно-историческое издание «Танаис», 1970. С. 135.).

Вместе с тем, «катастрофы» или даже «гибели Гвардии» мы не наблюдаем.

Итак, потери Гвардии в период 15 – 27 июля 1916 г. достигли цифры более чем в 30 тыс. человек. Б. В. Геруа, отмечая состав гвардейской дивизии в указанный период в 12 тыс. штыков, пишет, что Войска Гвардии сократились наполовину. Но это - общие потери, в которые вошли убитые, раненые, попавшие в плен. Потери – тяжелые, но не катастрофичные.

И здесь будет уместным сравнить их с другими аналогичными событиями Первой мировой войны.

Так, в ходе Третьего Праснышского сражения 30 июня – 5 июля 1915 г. 11-я Сибирская стрелковая дивизия при утрате более 75% личного состава продолжала сражаться – несмотря на то, что на участках удара германцам удавалось сосредоточивать число орудий, которое превышало число русских орудий в 8 - 10 раз. 1-й Баварский корпус в ходе Марнской битвы потерял 75% состава – и был отправлен в Мюнхен на переформирование. Оба соединения остались в строю – и доблестно сражались в горниле Первой мировой войны.

Если говорить о результате операции, то достаточно вспомнить, что в ходе Горлицкого прорыва 19 – 20 апреля 1915 г. германо-австрийские войска смогли углубиться в русскую оборону максимально до 8 км – осуществив лишь тактический прорыв. Это было сделано ценой тяжелых потерь (ударные полки потеряли 30 - 50% личного состава) и ценой многократного превосходства над русскими войсками в технике (в 4 раза в легкой и в 40 раз в тяжелой артиллерии, в 2,5 раза в пулеметах). Аналогично (причем, не имея преимущества в технике) 15 – 16 июля 1916 г. удалось добиться тактического прорыва обороны противника и продвинуться на несколько километров и войскам армии Безобразова. Несоизмеримыми были не только технические ресурсы, с которыми действовали германская 11-й армия под Горлице и армия Безобразова на Стоходе, но и обстановка местности, объемы боеприпасов, да и сами фазы ведения боевых действий (в 1 случае маневренная война при временно стабилизировавшемся фронте, во 2 случае – ярко выраженная позиционная война). Другое дело, что германцы смогли преобразовать тактический Горлицкий прорыв в оперативный, а русское командование использовать успехи армии Безобразова не сумело (о причинах мы писали выше).

Можно вспомнить и прорывы союзников России – французов, - в ходе позиционной войны в 1915 – 1917 гг. на Западном фронте Первой мировой войны. Так, в ходе прорыва в Шампани в сентябре – октябре 1915 г. французы оплатили продвижение на 2 – 3 км 120 тыс. человек убитыми, пропавшими без вести и пленными и 260 тыс. человек ранеными – причем подготовка привела к расходу небывалых для Русского фронта ресурсов.

Таким образом, Стоходская битва в июле 1916 г. стала новым кровавым уроком позиционной войны. Не отличаясь от аналогичных явлений на Русском (Нарочская операция в марте 1916 г., Стрыпа в декабре 1915 – январе 1916 гг., Барановичи в мае – июле 1916 г.) и Французском (Шампань 1915 г., Верден 1916 г., Наступление Нивеля 1917 г.) фронтах Первой мировой войны, она продемонстрировала высокие мужество, самоотверженность и тактическое искусство русской Гвардии – при оперативно-стратегических просчетах командований уровня армия – фронт – Ставка, которые свели на нет все достоинства наступавших войск. Говорить о «гибели Гвардии» не приходится, но по кадрам элитного оперативного объединения был нанесен тяжелый удар (и цель совсем не оправдывала средства) – что было очень значимо в свете грядущих событий как на фронтах войны, так и внутриполитической ситуации в России.

Полный Георгиевский кавалер Созутов Яков Михайлович, подпрапорщик 15-й роты лейб-гвардии Павловского полка. Родился в селе Сараш Вятской губернии.

Статьи из этой серии

Гвардия на Стоходе. Ч. 2. Центр тяжести операции

Гвардия на Стоходе. Ч. 1. В преддверии "Ковельской мясорубки"