Прибалтийский фронт 1916 года: июльский удар Северного фронта на Бауск

Бауск (Бауска) – город в Латвии (66 км южнее Риги), в направлении которого 3 - 9 июля 1916 г. состоялось наступление ударной группы 12-й армии (командующий – генерал от инфантерии Р. Д. Дмитриев (Радко-Дмитриев)) Северного фронта в ходе летней кампании 1916 г.

В кампании 1916 г. Северному фронту была отведена вспомогательная роль. Совещание в Ставке 1 апреля 1916 г. постановило, что главный удар наносят армии Западного фронта при содействии войск Северного и Юго-Западного фронтов.

Западный фронт должен был атаковать в направлении на Вильно. Северному фронту, начав наступление также на Вильно (с северо-востока), следовало содействовать операциям Западного фронта. Уже на этом совещании от главнокомандующего армиями Северного фронта генерала от инфантерии А. Н. Куропаткина последовало заявление, что, при сильно укрепленных немецких позициях надеяться на прорыв вражеского фронта трудно, и что его войска понесут крупные потери, особенно при недостатке снарядов для тяжелой артиллерии.

Штаб полка на двинском фронте. Фото позволяет сделать вывод о том, на какой тяжелой местности приходилось действовать русскими войскам в Прибалтике летом 1916 г. Летопись войны 1914-15-16 гг.

Северный фронт и его противник

На первом, самом важном, этапе Наступления 1916 г. (май-июнь) Северный фронт бездействовал. В этот период он являлся резервуаром (соотношение сил противников на северном стратегическом направлении это допускало) для наращивания людских и материальных ресурсов Юго-Западного фронта - фронту было указано осуществлять демонстрационные действия и быть готовым к отправке подкреплений на юг. Вместе с тем, Начальник Штаба Верхового Главнокомандующего генерал от инфантерии М. В. Алексеев рекомендовал А. Н. Куропаткину потревожить противника на Рижском побережье при помощи сил Балтийского флота. Начал разрабатываться проект комбинированной или совместной (то есть наземно-морской) операции Северного фронта и Балтийского флота. Проводниками этой идеи выступили командующий 12-й армией генерал от инфантерии Р. Д. Радко-Дмитриев и командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. А. Канин.

Командующий 12-й армией Северного фронта генерал от инфантерии Р. Д. Радко-Дмитриев. Великая война в образах и картинах. Вып. 2. Изд. Маковского Д. Я. - М., 1914.

23-го июня Северный фронт получил задачу нанести удар, который вынуждал германцев оставить рубеж р. Западная Двина. Реализация задачи была возложена на 12-ю армию, которой командовал сторонник активных наступательных действий Р. Д. Радко-Дмитриев. Соответственно, эта армия должна была наносить главный удар в летней операции Северного фронта. Армейская задача - нанеся удар со стороны левого фланга Рижского плацдарма, прорвать вражеские позиции, овладев рубежом Эккау - Нейгут, и выйти на железную дорогу Митава - Якобштадт.

К началу летней кампании армия занимала следующие позиции: 43-й армейский и 6-й Сибирский армейский корпуса находились на левом берегу р. Западная Двина (от оз. Кангер до Берземюнде); 37-й армейский корпус стоял на правом берегу Западной Двины (до Ринемундсгофа); 7-й Сибирский армейский корпус был в резерве в г. Рига, а Уссурийская конная дивизия была сосредоточена к югу от г. Венден. Главная группировка войск армии была нацелена на туккумское направление.

12-я армия имела в своем составе 183 батальона и 60 эскадронов и сотен против 50 - 62 батальонов и 39 эскадронов германцев (войска 8-й армии и армейской группы генерала артиллерии Ф. фон Шольца), причем на Рижском плацдарме русские 149 батальонов и 12 эскадронов противостояли германским 38 - 50 батальонам и 38 эскадронам (Данилов Н. А. Смешанная операция в Рижском заливе в июне-августе 1916 г. Л., 1927. С. 9.). Вместе с тем необходимо отметить, что любая серьезная операция войск Северного фронта была связана с прорывом глубокоэшелонированной обороны противника – в этом случае классическое соотношение 3 к 1 в пользу наступающего вроде бы давало надежду на успех, если бы не нехватка орудий и (особенно) боеприпасов тяжелой артиллерии.

А. Н. Куропаткин

От перспективной комбинированной операции — к удару на Бауск

Начало наступления было назначено на 3-е июля. В этот период М. В. Алексеев вновь обратился к А. Н. Куропаткину с советом использовать предлагаемые Балтийским флотом средства для того, чтобы совместить прорыв у Риги с десантной операцией в тыл германской группировке в Курляндии.

Существовало 2 перспективных направления для действий войск Северного фронта: 1) от Риги на Туккум, Митаву или Бауск, и 2) от Двинска на Поневеж или Вильно.

Первый вариант был признан наиболее перспективным – операция неизбежно была связана с прорывом обороны противника, но прорыв должен был осуществляться у левого фланга фронта противника. Это давало надежду – действиями десанта, высаженного на западном побережье Рижского залива, облегчить успех прорыва.

Оптимальным считался удар в Митавском или Туккумском районах войсками 12-й армии, усиленными, в случае необходимости, частями 1-й и 5-й армий. А. Н. Куропаткин предписал наступать на Бауск – в случае успеха русские войска выходили на коммуникации 8-й армии и группы Шольца. Проблема заключалась в трудности прорыва в условиях позиционной войны.

Способствовать прорыву и должен был десант в составе 2-х дивизий и кавалерийской бригады. При прорыве эшелонированной обороны противника любое ослабление германской группировки путем отвлечения его внимания на другие направления являлось целесообразным.

Важнейшим вопросом был вопрос согласования усилий десанта и прорывающихся войск 12-й армии.

Избранное командованием Северного фронта направление главного удара на Бауск не благоприятствовало совместным действиям (как они понимались А. Н. Куропаткиным) ударной группировки и десантных сил.

Вызывали разногласия и пункты для десантирования. Теоретически место высадки должно было выводить высадившиеся войска во фланг и тыл левофланговой группы германских войск. Командование Северного фронта в качестве такого пункта видело район Кестерцема. Но это вызывало энергичные возражения со стороны морского командования, указывавшего, что высадка в этом районе трудновыполнима вследствие наличия на побережье сильных береговых батарей противника и минных заграждений. Вытралить заграждение, находящееся под прикрытием береговых батарей, в короткие сроки не представлялось возможным – а это исключало высадку войск.

Командующий Балтийским флотом предлагал произвести высадку у Роена: «как пункта побережья, обладающего хотя и небольшими, но портовыми сооружениями, что значительно облегчит производство высадки и позволит в будущем прочно наладить подвоз … высадка у Роена… предпочтительнее других мест побережья еще и потому, что, являясь удаленной от северного фланга неприятельского расположения, допускает возможность наступления войск как на юг, так и на запад, наперерез путей от Виндавы и побережья к Тукуму».

Командующий Балтийским флотом В. А. Канин

Фактически командование Балтийским флотом предлагало расширить значение тактической десантной операции до рамок стратегического масштаба – то есть действовать в глубоком тылу германского левого фланга, в направлении от Роена на Виндаву.

Армии Северного фронта и противостоящий противник в контексте перспективной десантной операции. Данилов Н. А. Смешанная операция в Рижском заливе в июне-августе 1916 г. Л.: Изд. В.-Морской Академии РККА, 1927.

Таким образом, произошел генезис десантной операции - от демонстративной вылазки, имевшей целью заставить германцев рассредоточить свои силы по всему Рижскому побережью и этим ослабить себя на направлении главного удара 12-й армии, до идеи стратегического десанта. Становилось очевидным, что не морская демонстрация, а только полноценная десантная операция могла в должной мере способствовать усилиям 12-й армии.

Но, учитывая то обстоятельство, что точки приложения главных усилий армии и десанта оказывались слишком отдаленными, командования армии и флота фактически отказались от согласования тактических действий десанта и 12-й армии. Главная вина за это лежит на А. Н. Куропаткине, не верившем в успех десанта, и на Верховном командовании, устранившемся от проведения комбинированной операции. А. Н. Куропаткин не видел возможности для взаимодействия между войсками, осуществлявшими прорыв восточнее Митавы, и десантом у Роена. Командующий фронтом даже предлагал произвести десант как самостоятельную операцию – в этом случае утрачивалась сама идея совместной операции.

В итоге, было лишь предусмотрено, что десант должен сообразовывать свои действия с тактическими достижениями наступающих войск.

Получался замкнутый круг - прорыв пехоты был труден без отвлечения сил противника десантом, а при неудаче прорыва десант погибал.

Тем не менее, десантные силы начали подготовку к операции. Необходимо отметить, что именно удар на Роен придавал действиям десанта важное оперативно-тактическое значение – не всегда, чего не понимал «старый пораженец» А. Н. Куропаткин, для достижения успеха необходимо плечевое взаимодействие войск. Наличие плацдарма на фланге германской группировки, или даже угроза такого плацдарма, существенным образом должны были сказаться на операции 12-й армии.

Но задуманная операция в жизнь проведена не была. Вначале, из-за неготовности сил, предназначенных для десантирования. В дальнейшем – из-за смены командования фронтом и переключения внимания Верховного командования на юго-западное и румынское стратегические направления.

Главный удар в ходе июльского наступления 12-й армии Северного фронта на Бауск осуществляла 3-я сибирская стрелковая дивизия 6-го Сибирского армейского корпуса (ключевое значение придавалось действиям 1-й бригады под командованием генерал-майора В. В. Ивашкевича) при поддержке 1-й бригады 5-й сибирской стрелковой дивизии (командир - генерал-майор Г. Г. Хильченко) 2-го Сибирского армейского корпуса и 6-го и 7-го латышских стрелковых батальонов. А. Н. Куропаткин, слабый тактик и стратег, был отличным администратором – он лично явился на командный пункт армии и курировал вопросы снабжения наступающих войск боеприпасами и обеспечения операции резервами.

В. В. Ивашкевич

Начало наступления

Наступление началось 3-го июля после трехчасовой артиллерийской подготовки, не давшей положительных результатов. Завязались тяжелые позиционные бои в тактической полосе обороны германских войск. Атаки русских частей перемежались с постоянно возобновляемой артиллерийской подготовкой. Германцы постоянно контратаковали. Сводка Штаба Верховного главнокомандующего сообщала: «На правом фланге рижской позиции при содействии огня сухопутной артиллерии и флота, наши войска продвинулись несколько вперед в районе западнее Кеммерна». Генерал-квартирмейстер германского Восточного фронта М. Гофман написал в своем дневнике от 5-го июля: «Вчера русские и у нас наступали по направлению на Митаву. До сих пор все отбито».

К 7-му июля ударная группа вышла на рубеж р. Кеккау – высота 218.

Обстановка для сибиряков осложнялась наличием двух обстоятельств: 1) тем что германцы в ходе предшествующих боев определили направление главного удара 12-й армии; 2) крайне тяжелыми позиционными особенностями лесистой местности, в которой пришлось действовать сибирякам.

В период позиционных боевых действий особое значение имела методика прорыва и схема организации артиллерийского огня. Так, артиллерийская подготовка 8-го июля в полосе наступления ударной группы включала: а) методический огонь легкой и тяжелой артиллерии (4 часа – с 12 до 16 часов) для того, чтобы сделать проходы в проволочных заграждениях противника, разрушить его окопы, блиндажи и блокгаузы; б) беспокоящий огонь по окопам и блокгаузам противника (1 час – с 16 до 17 часов; под его прикрытием действовали разведчики и подрывники, минировавшие проволочные заграждения немцев); в) заградительный огонь (после 17-ти часов; под его прикрытием атаковала пехота). Наступление сибирских и латышских стрелков было эшелонировано в форме волн цепей. Атаковавший полк имел 2 батальона в 1-й линии, и 2 – во второй. Особое внимание уделялось закреплению захваченных позиций германцев.

Ситуация осложнялась действиями противника, имевшего значительный опыт окопной войны. Так, по ночам, в период пауз в наступлении, немцы сооружали новые окопы и блокгаузы.

8-го июля русская артиллерия пробила 7 проходов в проволочных заграждениях, но блокгаузы и окопы германцев сильно не пострадали. Кое-где пришлось доразрушать проволочные заграждения. Саперы-подрывники понесли тяжелые потери от огня противника: из трех групп только одной удалось дойти до проволочных заграждений противника и взорвать 2 удлиненных заряда (РГВИА. Ф. 2515. Оп. 1. Д. 147. Л. 20.). Особенно стесняли действия бойцов 9-го сибирского стрелкового полка блиндажи, замаскированные у болота.

Под кинжальным огнем

Начавшие наступление в 17 часов сибирские стрелки были встречены винтовочно-пулеметным огнем противника – двигаться пришлось по местности, заваленной выкорчеванными артиллерийским огнем деревьями. Боевые порядки атакующих разрушались. На отдельных участках бойцам пришлось наступать по болотистой местности, по колено и по грудь в воде – многие тонули.

Ситуацию усугублял перекрестный и фланговый огонь противника, особенно губительный у высоты 218.

Роты 17-го сибирского стрелкового полка поражались фланговым огнем с высот 211 - 212 и, понеся серьезные потери, залегли у германских проволочных заграждений.

Роты 9-го сибирского стрелкового полка ворвались в рощу западнее т. н. Овального болота, и медленно продвигались по болоту, также неся потери от флангового огня – с высоты 218.

Подразделения 17-го сибирского стрелкового полка были усилены 2 батальонами 18-го сибирского стрелкового полка, а подразделения 9-го сибирского стрелкового полка – 2 батальонами 11-го сибирского стрелкового полка.

Роты 10-го сибирского стрелкового полка во главе с командиром полковником П. М. Ивановым – Мумжиевым (кавалер Георгиевского Оружия еще за Русско-Японскую войну, Высочайшим Приказом от 11. 04. 1917 г. будет награжден орденом Святого Георгия 4-й степени) при проходе проволочных заграждений были встречены беспощадным пулеметным огнем, а затем контратакой противника.

П. М. Иванов-Мумжиев

Бой принял чрезвычайно ожесточенный характер: был контужен командир полка (но остался в строю), ранены командиры обоих головных батальонов. На поддержку 10-му сибирскому стрелковому полку выдвинулись 2 батальона 12-го сибирского стрелкового полка (РГВИА. Ф. 2515. Оп. 1. Д. 147. Л. 21.).

К 20 часам 10-й сибирский полк понес тяжелые потери (в том числе выбыли из строя все офицеры) и отошел. Бойцы 12-го сибирского полка, несмотря на ранение обоих комбатов, удержались на занятых рубежах. Были приведены в порядок и вновь подошли подразделения 10-го сибирского полка – их привел контуженный П. М. Иванов-Мумжиев.

На других боевых участках русские подразделения окапывались у проволочных заграждений противника – части 5-й сибирской стрелковой дивизии залегли лишь в 150 шагах от проволоки. Но 3 батальона 9-го сибирского стрелкового полка, находившиеся в лесу северо-западнее Овального болота, не имели возможности окопаться на болотистой почве – они сильно страдали от флангового пулеметного огня справа – с высоты 218.

Герои войны: Б. В. Оводов, подполковник 18-го сибирского стрелкового полка 5-й сибирской стрелковой дивизии. Лазарев С. А. Герои Великой войны. Спб., 2007.

К 22 часам 30 минутам стало ясно, что овладеть укрепленными позициями германцев не удалось (РГВИА. Ф. 2515. Оп. 1. Д. 147. Л. 21об.). Несмотря на тщательную разведку, выявлялись все новые огневые точки противника – многие из них не пострадали от огня русской артиллерии. Прочные убежища германцев выдерживали попадания даже тяжелых снарядов. Более того, полевые укрепления сооружались немцами и в ходе боя.

Наступление затухает

В итоге, наступление было приостановлено, бойцы стали окапываться, артиллерия вела по противнику тревожащий огонь.

9-го июля, для дальнейшей атаки германских позиций на фронте болото Большие Смердуки – р. Кеккау, было решено образовать 2 самостоятельных ударных группы: правая (5-я сибирская стрелковая дивизия) – от Большие Смердуки до Катеринингофа и левая (3-я сибирская стрелковая дивизия, 6-й и 7-й латышские стрелковые батальоны) – от болота до р. Кеккау.

С 5 часов началась артиллерийская подготовка, в 7 часов огонь был перенесен на тылы противника. Так как разведка выявила недостаточную эффективность артиллерийского огня, обстрел был возобновлен.

В 16 часов 30 мин. был получен приказ командира корпуса: закрепиться на занимаемых позициях. Прорыв перепоручался частям 4-й сибирской стрелковой дивизии 2-го Сибирского армейского корпуса – 10-го июля дивизия должна была атаковать вдоль баусского шоссе. Частям 6-го Сибирского армейского корпуса надлежало активными действиями сковать противника.

Но в 24 часа была получена новая телеграмма командира корпуса – наступление отменяется, части 6-го и 7-го Сибирских армейских корпусов должны закрепить занятое пространство (РГВИА. Ф. 2515. Оп. 1. Д. 147. Л. 23об.).

На результативность боев огромное значение оказали тактические свойства лесистой заболоченной местности, основательно укрепленной противником еще с октября 1915 г. Тем не менее, несмотря на все трудности, части 3-й сибирской стрелковой дивизии с приданными подразделениями к концу операции овладели 2 линиями укрепленных позиций, ожесточенно обороняемых активным и чрезвычайно упорным противником. В ходе этих тяжелейших боев русскими трофеями стали 4 германских пулемета, много оружия и снаряжения. Исходя из количества трупов в захваченных окопах, германцы понесли тяжелые потери (помимо потерь от русского огня, стоит отметить, что немцы были большими любителями контратак – во время которых сами превращались в наступающих со всеми вытекающими последствиями). 169 германцев были пленены (2 офицера и 167 нижних чинов) (РГВИА. Ф. 2515. Оп. 1. Д. 147. Л. 24.). Точных данных о германских потерях документы не приводят, но статистика говорит, что в таких условиях обороняющийся теряет 1 своего солдата к 3-м у наступающего. Так что на 15 тыс. человек русских потерь (см. ниже) они, соответственно, должны были потерять около 5 тыс. человек - что, вероятно, близко от истине.

Потери русских соединений и частей в ходе боев 3 – 9 июля:

3-я сибирская стрелковая дивизия – 22 офицера убито и 91 ранен и контужен, 972 нижних чина убито, 5156 ранено и контужено;

1-я бригада 5-й сибирской стрелковой дивизии – 7 офицеров убито и 12 ранено, 1543 нижних чина убито и ранено;

6-й латышский стрелковый батальон – 7 офицеров убито и 7 ранено и контужено, 175 нижних чинов убито и 672 ранено и контужено;

7-й латышский стрелковый батальон – ранено и контужено 11 офицеров, 25 нижних чинов убито, 251 ранен и контужен;

2-я и 3-я роты 7-го саперного батальона – 3 офицера убито и 4 ранено, 20 нижних чинов убиты, 103 ранены и контужены;

артиллерия – 10 офицеров ранены, 15 нижних чинов убито и 66 ранено и контужено (РГВИА. Ф. 2515. Оп. 1. Д. 147. Л. 24-24об.).

Кроме того, 10-го июля 2 нижних чина погибли и 27 были ранены.

Таким образом, недельные бои обошлись ударной группе 12-й армии почти в 9,2 тыс. человек.

Герои войны: Федотов, подпрапорщик 10-го сибирского стрелкового полка 3-й сибирской стрелковой дивизии. Лазарев С. А. Герои Великой войны. Спб., 2007.

Части 14-й сибирской стрелковой дивизии 6-го Сибирского корпуса вели в данный период лишь поиск и разведку боем. Так, 7-го июля дивизионные разведчики резали проволочные заграждения противника и вели бой ручными гранатами.

В ходе артиллерийской перестрелки пострадал взвод тяжелой батареи в лесу Лапс – снаряд противника вызвал взрыв и пожар в орудийном погребе: сгорели 3 человека, а 22 были ранены и контужены. 8-го июля, в результате обстрела артиллерией противника полкового резерва 54-го сибирского стрелкового полка, были выведены из строя 38 стрелков. Но в целом, в ходе разведки, перестрелок, операций по резке вражеских проволочных заграждений части 14-й сибирской дивизии, 2-го и 8-го латышских стрелковых батальонов и артиллеристы в период 7 – 10 июля потеряли не более 250-ти человек.

Всего же безуспешные бои 12-й армии в период 3 – 9 июля стоили ее соединениям потери 15 тыс. солдат и офицеров.

Герои войны: Стяжкин, подпрапорщик 11-го сибирского стрелкового Е. В. Государыни Императрицы Марии Федоровны полка 3-й сибирской стрелковой дивизии. Лазарев С. А. Герои Великой войны. Спб., 2007.

Похороненная перспектива

Вместе с тем, исходя из важности операционного направления и соотношения сил противников, операции в Прибалтике были особенно чувствительны для германцев. Кроме того, наступление 12-й армии сковало значительные силы противника и ограничило его возможности для войсковых перебросок на юг – для борьбы с наступлением русского Юго-Западного фронта. М. Гофман писал: «…под Ригой бои были тяжелые, - там русским удалось сильным ударом выиграть пространство … командующий восточным фронтом пока мало чем мог помочь (австрийской 2-й армии – А. О.). Сильные русские атаки под Ригой были, правда, отбиты, но нельзя было предвидеть того, будут ли они продолжаться или нет. … Рига была самым чувствительным местом северного фронта. Если бы русским удалось здесь сделать прорыв, то весь фронт отошел бы назад. Поэтому мы не могли отдать 1-й ландверной дивизии, имевшейся у нас там в запасе» (Гофман М. Война упущенных возможностей. М.-Л., 1925. С. 115.). Таким образом, даже резервы, находящиеся в этом районе, немцы не трогали.

Особое значение имели операции Северного и Западного фронтов в период кризиса резервов австро-германского командования, когда все что только было возможно отправлялось в Галицию. В этой ситуации даже локальный успех мог оказаться последней каплей, опрокинувшей чашу весов противника на Русском фронте. Так, Э. Людендорф писал: «…мы до крайности ослабили наш фронт, чтобы помочь расположенным южнее армиям. В резерве мы имели на весь растянутый фронт лишь отдельные батальоны. Я формировал батальоны из состава рекрутских депо, хотя мне было совершенно ясно, что если русские где-нибудь одержат настоящий успех, то они будут каплей в море» (Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М.– Мн, 2005. С. 221.).

10-го июля генерал от инфантерии Р. Д. Радко-Дмитриев отказался от удара на Баусском направлении и предложил командованию фронта перенести тяжесть операции на туккумское направление – в этом случае резко вырастала ценность десантной операции. Соответственно, активизировались действия по подготовке совместной операции. Десант был сформирован и заканчивал последние приготовления.

В состав десантного корпуса входили: 31 батальон (116-я пехотная дивизия, 3 полка Отдельной морской бригады, 4-й Видземский латышский батальон, 2-й батальон 434-го пехотного Череповецкого полка), 12 эскадронов (20-й драгунский Финляндский полк, полк Офицерской кавалерийской школы, Ревельский пограничный конный дивизион, партизанский отряд), 72 орудия (116-й артиллерийский дивизион, конная батарея, дивизион полевой бригады морской крепости, 2 батареи отдельного морского дивизиона, 152-мм гаубичная батарея), 142 пулемета и 3 саперные роты. Десантный корпус должен был, захватив плацдарм у Роена, разгромить подходящего противника и наступать на соединение с правым флангом 12-й армии, «стремясь выйти действующему против нее неприятелю во фланг и в тыл». Операция была проработана, составлены подробные графики, осуществлены подготовительные мероприятия. В случае успеха комбинированной операции мог произойти перелом и на русско-германском фронте – так считали сами немцы.

Наступление 12-й армии должно было осуществляться в направлении на Туккум – Шмарден (дивизия 6-го Сибирского армейского корпуса и 21-й армейский корпус), 43-й армейский и 7-й Сибирский армейский корпуса должны были выполнять вспомогательные задачи. А. Н. Куропаткин поддержал командарма, но в день отдачи приказа (о начале комбинированной операции – наступлении на туккумском направлении и выдвижении десантного корпуса) он был назначен Туркестанским генерал-губернатором - происходит смена командующих. Это произошло 22-го июля.

Новый командующий генерал от инфантерии Н. В. Рузский стал «могильщиком» комбинированной операции Северного фронта и Балтийского флота – после смерти генерала от кавалерии П. А. Плеве фронту катастрофически не везло на руководителей.

Сворачивание десантной операции лишило позиционные атаки частей 12-й армии каких-либо перспектив, и была упущена реальная возможность в ходе кампании 1916 г. добиться ощутимого тактического, а возможно и оперативного, результата на северном участке русско-австро-германского фронта.

Но это - не вина бойцов 3-й и 5-й сибирской стрелковых дивизий. Прорыв укрепленной позиции требовал от войск огромного нравственного и физического напряжения – и прорвав тактическую оборону противника в невероятно тяжелых условиях прибалтийского ТВД, сибирские стрелки еще раз доказали, что являются боевой элитой русской императорской армии.

Герои войны: Трифонов, подпрапорщик пулеметной команды 20-го сибирского стрелкового полка 5-й сибирской стрелковой дивизии. Лазарев С. А. Герои Великой войны. Спб., 2007.

Источники

РГВИА. Ф. 2515. Оп. 1. Д. 147;

РГВИА. Ф. 2526. Оп. 1. Д. 116;

Летопись войны. 1914-15-16 гг. № 99; 100;

Гофман М. Война упущенных возможностей. М. – Л., 1925;

Гофман М. Записки и дневники 1914-1918 гг. Л., 1929;

Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1983;

Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М. – Мн., 2005.

Литература

Стратегический очерк войны 1914 - 1918 гг. Ч. 5. Период с октября 1915 по сентябрь 1916 г. / сост. В. Н. Клембовский. М., 1920;

Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 6. / сост. А. М. Зайончковский. М., 1923;

Данилов Н. А. Смешанная операция в Рижском заливе в июне-августе 1916 г. Л., 1927;

Кузнецов Б. И. Кампания 1916 года на фронтах Первой мировой империалистической войны. М., 1941;

Керсновский А. А. История Русской Армии. Т.Т. 3; 4. М., 1994;

Histories of Two Hundred and Fifty-One Divisions of the German Army which Participated in the War (1914-1918). Washington, 1920.