Третья Праснышская операция. Ч. 3. На пути Летних Стратегических Канн

Битва завершалась (Третья Праснышская операция. Ч. 2. Стойкость стрелков и подвиг русской конницы).

Третья Праснышская операция, начатая с целью достигнуть р. Нарев, закончилась форсированием р. Оржица, и, соответственно, конечная цель операции германским командованием достигнута не была.

Таким образом, к концу 4-го июля германская 12-я армия потерпела стратегическую неудачу, не достигнув своей цели, но она значительно приблизилась к Нареву и обескровила много русских полков, т.-е. имела тактический успех.

К 5-му июля бои шли у Нарева, и за 5 дней непрерывных боев уже у немцев случались перебои в снабжении боеприпасами, а численность группировки сократилась почти на 25%.

5-го июля операция противником была прекращена.

Говоря об итогах операции, следует отметить следующее.

Стратегический план германцев был сорван, русские войска планомерно отошли на рубеж р. Нарев. Столкнувшись с мощной обороной по Нареву, немцы остановили наступление. Оперативно летнее Праснышское сражение – успех немцев, но стратегически оно способствовало русскому замыслу грамотно эвакуировать Польшу. Тем самым русские войска консолидировали фронт на новых рубежах. Г. К. Корольков прямо назвал сражение стратегическим успехом русских: «Гальвицу удалось создать ударную группу, которая была достаточна для прорыва, но недостаточна для его развития. По этой причине стратегический успех перешел на сторону русских. Одни…ошибки германского командования не могли дать русским их стратегического успеха. Эти ошибки только облегчили русским его достижение. Меры, принятые Алексеевым (главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта – А.О.) для подвоза резервов, и их ввод в бой создавали те условия, которые в дополнение к ошибкам германского командования давали возможность командованию армией при своей полной пассивности поддерживать шатающийся фронт и своевременно отводить его назад на тыловые позиции. Этими периодическими отходами русские отрывались от германцев, выходили из-под их ударов, получали подкрепления и вновь продолжали такую же борьбу. … Задача 1-й русской армии сводилась к выигрышу времени и задержанию противника для продолжения эвакуации Варшавы. Эвакуация шла без перерыва…».

Вместе с тем: «Этот успех мог быть больше при применении активной обороны, но командование армией не нашло в себе сил организовать и провести контрманевр. Причиной этого служит как характер Литвинова (командующий 1-й армией в Третьей Праснышской операции – А.О.) и его ближайших помощников, так и недостаток материальных средств. Этот недостаток имел тормозящее значение для оперативного мышления, но сам по себе не мог сковать активность, если бы она была в наличии в штабе 1-й армии. Одновременно с этим Плеве (в рассматриваемый период – командующий русскими войсками в Прибалтике – А.О.) вел сражение под Шавлями, он имел те же материальные недостатки, но действовал активно. На каждый маневр германского командования Плеве отвечал соответствующим контрманевром и сам старался давить на волю противника. Литвинов воле противника оказывал лишь пассивное сопротивление и склонялся к подчинению ей».

Историк И. И. Ростунов положительно оценил результат операции для русских войск: «Германскому командованию не удалось выполнить поставленную задачу. За шесть дней Праснышского сражения 12-я армия, обладавшая подавляющим превосходством в живой силе и артиллерии, ценой тяжелых потерь смогла продвинуться лишь на 25-30 км. Русские не были разбиты, а только сдвинуты со своих позиций и оттеснены к Нареву…. Русское командование умело организовало ведение оборонительных действий. Войска последовательно отступали с одного рубежа на другой. Отрываясь от противника, они выходили из-под его ударов. Подходившие подкрепления вливались в боевой строй, что позволяло не ослаблять усилий в борьбе с врагом».

Летняя Праснышская операция стала одной из наименее удачных германских наступательных операций в 1915 г.

Общие потери германцев по немецким данным – до 10 тыс. человек (только за день 1-го июля - 2,7 тыс. человек). По подсчетам же Г. К. Королькова, потери противника составили 25% от группировки М.-К.-В. Гальвица (причем без учета подкреплений, полученных в ходе операции), то есть – более 40 тыс. человек. Последняя цифра гораздо ближе к истине.

Потери русских – до 40 тыс. человек (объясняется это, прежде всего, подавляющим артиллерийским превосходством противника; например, 11-я Сибирская дивизия, имевшая утром 30 июня более 14,5 тыс. штыков, сохранила к концу дня не более 5 тыс.). Из этого количества потеряно: убитыми около 12%, ранеными более 37% и до 50% пропавших без вести (из них пленными - до 40 офицеров и более 16 тыс. нижних чинов; большинство пленных противник захватил благодаря окружению отдельных подразделений, а также отставших при быстрых отходах). Потеряно 12 орудий (в т. ч. 2 тяжелых) и 48 пулеметов. Но если свои потери германцы могли пополнить за 8 - 15 дней, то русские и через 1,5 месяца не восстановили прежнего состава частей - запас подготовленного пополнения и материальной части был весьма ограничен.

В Третьей Праснышской операции особенно заметно сказалось германское превосходство над русскими войсками в технике и, особенно, в числе орудий и боеприпасов. В данное время русские армии переживали апогей кризиса в снабжении материальной частью и боеприпасами. Русская артиллерия, и так уступавшая противнику по числу орудий, была крайне ограничена в расходовании снарядов - существовало распоряжение, разрешающее расходовать в день не более 5 выстрелов на орудие. В то же время на одном из участков сражения немцы израсходовали более 2 миллионов снарядов, имея и более чем двукратное превосходство в живой силе. Но и в столь тяжелых обстоятельствах сибирские стрелки показали отличные боевые качества.

Э. Людендорф так писал об этих боях: «Русские повсюду оказывали упорное сопротивление и несли тяжелые потери».

Масса артиллерии позволяла противнику применять огневой молот - последний за несколько часов интенсивной работы путем траты огромного количества снарядов, сметая русские окопы с лица земли, казалось бы, должен был деморализовать их защитников. И тогда германской пехоте оставалось лишь захватить пространство. Но выяснилось, что только техническое превосходство не смогло обеспечить успеха. Разрушающий все на своем пути огневой молот не смог сломить моральной силы русских войск. Требовался сильный удар живой силой. И германцы сосредоточили почти 3-кратно превосходящие силы пехоты. Но и при таком превосходстве далеко не всегда им доставался успех - сибирские и туркестанские стрелки нашли в себе силы бороться с превосходящим противником, которому приходилось тратить по 1,5 - 2 часа для захвата уже разрушенных окопов. Причем немцам приходилось постоянно повторять атаки - каждый раз вливая в ряды атакующих свежие резервы.

Атака пехоты всегда сопровождалась большими потерями. Для сокращения потерь германцы применили штурмовые плацдармы - окопы для атаки, выдвинутые впереди основной линии обороны. Они должны были позволить за короткое время достигать окопов обороняющихся - чтобы подвергаться заградительному огню минимальный отрезок времени. Находившийся в 86-й пехотной дивизии выдающийся теоретик и практик артиллерии полковник Г. Брухмюллер опыт именно Третьей Праснышской операции заложил в основу своей теории прорыва укрепленных позиций – как для Французского, так и для других фронтов.

Т. о., не военное искусство, и не качество германского солдата привели противника к тактическому успеху в этой операции, а лишь численный перевес и материальные преимущество.

Соединения и части русской 1-й армии продемонстрировали потрясающие стойкость и боевую упругость. Несмотря на пассивность армейского руководства, они пять дней выдерживали беспрецедентный огонь и атаки многократно превосходящего в силах и средствах противника. Сорвав планы германцев, армия вышла из сражения не сломленной и вполне боеспособной. Она потеряла 37% личного состава, но ущерб в материальной части был относительно невелик. Армия вышла из труднейшего положения с честью и с относительно невысокими потерями.

Летняя Праснышская операция ярко высветила выдающиеся боевые качества сибирских и туркестанских стрелковых частей. Военный специалист отмечал применительно к сражению сибиряков с 11-м армейским корпусом немцев в первый день сражения: «… моральные силы стрелков не были подавлены массой огня в период подготовки, и атака частей XI германского корпуса была отбита, что заставило Гальвица бросить в бой половину пехоты своего армейского резерва. Бой за первую линию обороны продолжался свыше двух часов; германцам не дешево достался их успех, но и русские стрелки потеряли свыше 50% своего состава. Такой процент потерь весьма часто имеет своим последствием потерю боеспособности и лишь особенно доблестные части могут без утраты боеспособности выдерживать потери до 75%». 11-я Сибирская стрелковая дивизия и при потере свыше 75% личного состава продолжала сражаться – несмотря на то, что на участках удара германцам удавалось сосредоточивать число орудий, в 8-10 раз превышающее количество стволов русской артиллерии.

Только русская (в большей степени) и германская (в меньшей степени) армии могли сражаться при высоком уровне потерь. Например, одно из лучших соединений германской армии – 1-й Баварский корпус при вышеупомянутом уровне потерь в дни Марнской битвы фактически потерял боеспособность, о чем свидетельствует русский военный агент во Франции: «I баварский корпус отправлен в Мюнхен для полного переформирования вследствие потерь, достигших 75 процентов».

Немцы-фронтовики на страницах работы В. Бекмана восхищенно отзывались об атаке 2-й бригады русской 14-й кавалерийской дивизии у Нерадова 3-го июля, отмечая что в тот день они прониклись уважением к русской коннице.

Отношение германцев к подвигу русской конницы в этой атаке проявилось сразу после боя. Так, при попытке взять германскую батарею, попал в плен тяжелораненый поручик-гусар Геништа. 4-го июля, при посещении полевого лазарета германским генералом, ему было выражено восхищение геройством русской кавалерии и, как знак особого уважения, возвращено его Георгиевское оружие, пожалованное за прежние подвиги (правда, при отправлении в тыл оно было вновь отобрано).

Следует отметить, что противник ничего подобного подвигу русской кавалерии осуществить в праснышских боях не смог – когда его конница атаковала русскую пехоту, она была опрокинута и переколота 21-м туркестанским стрелковым полком.

Отличились русские кавалеристы, прикрывая отход 1-й армии. Так, в Описании военных действий 21-го Донского казачьего полка есть следующие строки: «с 1-го по 2-е июля 1915 г., составляя арьергардное прикрытие отходивших частей 1-го Туркестанского армейского корпуса, несмотря на сильный напор превосходных сил противника всех родов оружия, полк сдержал этот напор и предотвратил стремление противника обойти некоторые наши части с правого фланга и зайти в тыл, чем дал полную возможность этим частям отойти спокойно и занять позицию».

Мужество сибирских и туркестанских стрелковых частей, героизм конницы погасили активность превосходящих сил германских войск, способствовали тому, что 1-я армия, относительно благополучно выйдя из сражения, заняла новые позиции.

В тактическом плане сражение интересно тем, что германская пехота пользовалась любым случаем для замены лобовых атак действиями во фланг и тыл русских войск. Фронтальная атака крайне трудна, что доказывает ряд неудач, испытанных германцами: имея тройной перевес сил, противник далеко не всегда достигал цели, ему приходилось несколько раз возобновлять удары, чередуя их с артиллерийской подготовкой. Так, русские донесения насчитывали на некоторых участках до 9-ти отбитых атак в день.

В тактическом отношении русские войска показали полное знание современного боя. Они искусно использовали силу огня, но им недоставало орудий, пулеметов и боеприпасов. Несмотря на такие крайне тяжелые условия борьбы, им удавалось неоднократно отбивать атаки более сильного противника и парировать его обходы. Но не получая своевременно подкреплений, войска буквально таяли в огне боя и постепенно теряли стойкость. Высокий подъем духа в таких случаях сменялся временным упадком, и начинался беспорядочный отход. Необходимо отметить стремление многих частей встречать атаку германцев коротким контрударом. Это заставляло последних временно приостанавливаться и подвергаться заградительному огню русских батарей. При малом числе бойцов такой прием заменялся выжиданием подхода германцев на дистанцию прямого выстрела и тогда открывался интенсивный ружейно-пулеметный огонь.

Подводя итог, следует отметить, что особое значение для Русского фронта имели последствия операции: стратегический успех остался на стороне русских, которые удержались на линии р. Нарев и не прекращали эвакуации Варшавы. И. И. Ростунов и Г. К. Корольков называли сражение одним из самых поучительных на Русском фронте.

Противник же допустил большой стратегический просчет. Немцы одновременно осуществляли два удара - армией Белова (Шавельское сражение) и армией Гальвица (Третий Прасныш). Т. е., вместо сосредоточения войск для одного удара на важнейшем направлении – налицо разделение сил. Это привело к тому, что на каждом направлении войск для развития операций оказалось недостаточно. Поэтому стратегический успех, как отмечал Г. К. Корольков, перешел на сторону русских, которые периодическими отходами отрывали свои войска от противника, выходя из-под ударов, и, получая подкрепления, вновь продолжали столь же интенсивную борьбу, изматывая врага. Это привело к тому, что сопротивление 1-й армии Северо-Западного фронта оставалось почти постоянным, и требовало от германцев нового и нового напряжения сил и большого расхода боеприпасов. Как мы отмечали выше, в конце операции этот расход даже привел к перебоям в снабжении.

Операции в Восточной Польше зимой-летом 1915 г. сорвали часть планировавшихся германцами грандиозных «Зимних стратегических Канн», объективно способствуя стабилизации обстановки на Русском фронте.

«Летние стратегические Канны» (на севере – удар армейской группы М.-К.-В. Гальвица и 8-й армии через Неман – с целью выйти через Прасныш и Пултуск западнее Осовца; на юге – армейской группы А. Макензена в составе германских 11-й и Бугской и австрийской 4-й армий на Владимир-Волынский - она наступала через Холм-Люблин в общем направлении на Брест-Литовск) – были опасны тем, что предполагали мощный удар под основание «польского балкона» с целью уничтожить находящиеся там русские войска. Последнее – модифицированный вариант прежнего замысла удара на Седлец.

И оборонительная Третья Праснышская операция пресекла развитие северной клешни «Летних стратегических Канн» со стороны группы М.-К.-В. фон Гальвица, которая совместно с армиями А. фон Макензена, наступавшими из Галиции, должна была замкнуть русские армии в Польше в гигантский «котел». В этом и заключалось важнейшее значение рассмотренной операции.

Разрушенный замок у Чернице-Борове у Прасныша. Летопись войны 1915. № 83.

Некоторые источники и литература

РГВИА. Ф. 2106. Оп. 1. Д. 10-11;

РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 42. Ч. 6.;

РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 52. Ч. 4;

Год войны с 19 июля 1914 г. по 19 июля 1915 г. М., 1915;

Летопись войны. 1915. № 47; 52 оф;

Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd 8. Berlin, 1932;

Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914 - 1916 в его важнейших решениях. М., 1923;

Бекман В. Немцы о русской армии. Прага, 1939;

Игнатьев А. А. 50 лет в строю. Т. 2. Петрозаводск, 1964;

Людендорф Э. фон. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М. – Мн., 2005.

Великая война. 1915 год. Очерк главнейших операций. Русский Западный фронт. Пг., 1916;

Стратегический очерк войны 1914 - 1918 гг. Ч. 4. М., 1922;

Корольков Г. К. Несбывшиеся Канны. М., 1926;

Корольков Г. К. Праснышское сражение. Июль 1915 г. М. - Л., 1928;

Зайончковский А. М. Мировая война. Маневренный период 1914-1915 годов на русском (европейском) театре. М. – Л., 1929;

Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М.: Наука, 1976;

Керсновский А. А. История Русской Армии. Тт. 3-4. - М., 1994;

Новиков П. А. Сибирские армейские корпуса в Первой мировой войне // Известия Уральского государственного университета. – 2009. - № 4 (66);

Карпеев В. И. Конница: дивизии, бригады, корпуса. Соединения русской армии. 1810-1917. М., 2012;

Histories of Two Hundred and Fifty-One Divisions of the German Army which Participated in the War (1914-1918). Washington, 1920.

Статьи из этой серии

Третья Праснышская операция. Ч. 2. Стойкость стрелков и подвиг русской конницы

Третья Праснышская операция. Ч. 1. Под ударом беспрецедентного огневого тарана