Битва на Висле, июль 1915 г. Ч. 3. Неутешительный результат

Мы рассмотрели завязку и кульминацию сражения на Висле (Битва на Висле, июль 1915 г. Ч. 2. Решительные дни), теперь увидим его завершение и подведем некоторые итоги.

20-е июля.

В полночь с 19 на 20 июля в штабе корпуса была получена телеграмма командующего армией с уведомлением, что бригада 25-й пехотной дивизии откомандировывается обратно в свой корпус; 16-му корпусу было приказано занять позицию от д. Целинов на Годзиш и далее к югу по фронту генерала Болотова.

Утро 20-го прошло спокойно: противник ограничивался обстрелом Соболева тяжелой артиллерией. Комкор выезжал в штаб 41-й дивизии - где дал ряд указаний генералу Широкову (о поддержании связи, управлении огнем артиллерии, создании мобильного конного резерва и т. п.). Аналогичные указания были даны и генералу Болотову.

В 14 часов артиллерийским огнем немцы зажгли д. Погоржелец и ф. Кремпа и затем безуспешно пытались овладеть фольварком. В 16 часов густыми цепями они (так же неудачно) атаковали д. Кремпа-Нова, фольварк и окопы севернее последнего.

Haконец, дважды противник вел наступление против читинцев на Годзиш: 1-й раз, во втором часу дня, он был отбит огнем; второй раз, в 17 часов 30 мин. читинцы, не приняв атаки, отошли за овраг у Кибус. Для восстановления положения генерал Широков усилил их ротой ростовцев. Командир корпуса считал поддержку одной ротой (да еще и расстроенной боями 18 - 19 июля) недостаточной, а у Широкова резерв отсутствовал. Соответственно, комкор отправил на Годзиш 1 батальон 53-го полка (еще один батальон того же полка был дан Широкову в 9 часов), одновременно приказав генералу Болотову обстрелять наступавшего противника во фланг с юга. Но, т. к. вновь занятая читинцами позиция оказалась выгоднее прежней, то генерал Клембовский разрешил остаться на ней, при этом приказав Широкову не занимать позиций исключительно спешенными казачьими частями, а непременно поддерживать их 1 - 2 ротами пехоты.

Остаток дня прошел в артиллерийской перестрелке.

В 21 час 45 мин. комкор получил очень тревожную и неясную телефонограмму от генерала Широкова: батальон 161-го полка окружен и одна рота уничтожена; связь с 25-й дивизией порвана, отряд отступает; тяжелым и мортирным батареям приказано отойти в д. Сокол, восточнее Соболева. Клембовский сразу же отправил Широкову находившихся в общем резерве московских гренадер и вернул на позицию батареи, подходившие уж к Соболеву. Затем в четырех телефонограммах, отправленных последовательно с 22-х до 3-х часов, он настойчиво требовал восстановления положения - и дал ряд соответствующих указаний.

В 4 часа 21-го июля положение было восстановлено, и лишь сожженная д. Погоржелец была утрачена.

В 9 часов комкор выехал в район 41-й дивизии. Насколько ему удалось выяснить, ночной отход правого фланга был плодом недоразумения. Дело в том, что за юрьевцами, занимавшими окопы левее 161-го полка, стояли роты аварцев, предназначенные для смены ночью юрьевцев. Когда стемнело, аварцы вошли в окопы юрьевцев и сменили их - после чего юрьевцы начали отходить. Не обратив внимания на происшедшую смену (упущения в сфере связи), александропольцы приняли это за общее отступление - тем более, что в это время по всей линии усилился ружейный огонь. Александропольцы начали отходить, причем правофланговый батальон оторвался и примкнул к подразделениям 25-й дивизии, но не был окружен противником.

21-е июля прошло в оживленной артиллерийской перестрелке; обе стороны окапывались; пехота активных действий не вела. К утру 22-го июля отряд был расположен - как указано на схеме № 3.

Схема № 3.

Этим и закончилась оборона Вислы, т. к. следующие 4 дня ни противник, ни русские активных действий не предпринимали, а в ночь на 26-е июля началось отступление всей 4-й армии на восток.

Потери отряда с 16 по 21 июля убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили: 10129 нижних чинов и 131 офицер (в том числе на долю частей 16-го корпуса приходится 5947 нижних чинов и 52 офицера). Об интенсивности огня в период 16 – 22 июля говорят следующие цифры: израсходовано 4017848 винтовочных патронов и 19339 артиллерийских снарядов.

Итоги

Итак, отбросить немцев на левый берег Вислы не удалось. За 6 дней активных боевых действий русский левый фланг удержался на месте, но правый подался назад на 8 км.

Принимая во внимание, с одной стороны, стойкость войск (за исключением одного полка), а с другой - то, что начальники участков не выпускали из своих рук управления ими и быстро принимали меры для парирования каждой случайности, причину первоначальных неудач следует искать не в этих факторах, а в других обстоятельствах. И важнейшие из них – следующие.

1) Значительное численное превосходство немцев.

Показания пленных зафиксировали, что немцы переправляли у одной только д. Кобыльницы на 8 понтонах одновременно по 1280 человек. Даже этому количеству русские оказались не в состоянии противопоставить большие или хотя бы равные силы - так как, не считая дивизионного резерва, на подход которого к угрожаемым пунктами требовалось более 1 часа, на 32 версты приходилось только 6 батальонов (т.-е. по 160 человек на 1 версту). Но не надо забывать, что противник переправлялся не в одном пункте, а одновременно в трех. А строго пассивная оборона реки, т.-е. уничтожение всех переправ, при полном отсутствии лодок, лишало русских возможности производить разведку на левом берегу Вислы и своевременно обнаружить подготовку к переправам. Не в состоянии разрешить эту задачу в полной мере оказалась и воздушная разведка.

Причем, даже после прибытия всех подкреплений к вечеру 18-го июля, общее число русских штыков достигало цифры лишь в 24826 (не считая потерь, к этому моменту уже довольно значительных).

С другой стороны, тяжелые потери понесли и немцы, но их восполняли – так, 19-го июля с 6 до 10 часов по двум мостам у Рычивола происходила непрерывная переправа германской пехоты, причем, как показывали пленные немцы, это были укомплектования из маршевых батальонов.

Дальнейшие причины неудачи вытекают из области забвения или полной невозможности соблюдения давно известных тактических принципов – незыблемых в войнах эпохи, о чем говорят пункты ниже.

2) Сводный характер отряда.

32 батальона, входившие в его состав, принадлежали 6 разным дивизиям и 4 корпусам. Cтаршие командиры не знали своих подчиненных, и наоборот. Вызванный непредотвратимыми обстоятельствами, сводный характер отражался неблагоприятным образом на ходе действий. Клембовский предсказывал и ожидал этого - по опыту боев в октябре 1914 г. под г. Козенице и в ноябре 1914 г. под Новорадомском, где в силу обстановки на одном участке позиции стояли части разных дивизий и корпусов.

3) Ввод войск в бой малыми пакетами.

Вред такого способа действий, конечно, осознавался командирами всех уровней – но, тем не менее, был непредотвратим.

16-го поля командиру корпуса была поставлена задача: самым энергичным образом отбросить за Вислу переправившегося противника (телегр. № 10546); до подхода подкреплений ему надлежало принять все меры, чтобы задержать "распространение противника" по правому берегу (телегр. № 10550).

Чтобы выполнить последнее требование, вследствие постоянных атак немцев и численной слабости подчиненных ему частей (только 2 пехотных и 2,5 казачьих полка, отступавших под натиском врага), у комкора оставалось единственное средство: поддержать их с помощью первых же прибывших подкреплений - что он и выполнил в 18 часов. Один слабый полк (Ростовский гренадерский) передан в распоряжение генерала Широкова, а другой (Екатеринославский лейб-гренадерский) - в распоряжение генерала Болотова. Не сделай Клембовский этого, германцы могли прорвать центр Широкова или опрокинуть левый фланг отряда и оттеснить его от Вислы к болотистой лесной полосе севернее линии Папротня - Стенжица (в 6 км восточнее дер. Драхалица). То и другое не только нарушило бы требование «не дать распространиться противнику», но и крайне затруднило бы всю последующую операцию.

17-го июля обстановка не изменилась. Между тем, командарм ставил в в упрек командиру корпуса, что отряд лишь отбивается от атак противника - а не производит решительного связного наступления. Затем было указано, что 17-го числа противник должен быть отброшен за Вислу (т. е. опять-таки, не дожидаясь подхода всех обещанных подкреплений – телегр. №№ 10596 и 1064). Именно во исполнение последнего требования, для сосредоточения к вечерней атаке (назначенной в 18 часов 30 мин.), генералу Широкову были посланы: весь Московский гренадерский полк (одновременно), весь 55-й Сибирский стрелковый полк (по-эшелонно, по мере высадки с железной дороги, но в период боевого затишья) и половина Киевского гренадерского полка (другой половиной пришлось усилить для вечерней атаки генерала Болотова, наступление которого после полудня замерло).

18-го июля Клембовский также стремился не разбрасываться по частям: за весь день генералу Широкову был отправлен только 1 батальон Киевского полка (когда центру угрожала опасность быть опрокинутым); генералу Болотову подкрепления не посылались. Об общей «решительной и связной атаке» не могло быть и речи, так как в общем резерве всего отряда оставался только 1 батальон Киевского полка.

То, что поневоле пришлось делать комкору, т. е. со слабыми силами только парировать удары противника, усиливая по мере возможности угрожаемые участки, то же пришлось выполнять в меньшем масштабе и начальникам участков (например, 55-й Сибирский полк, предназначенный для атаки в 18 часов 30 мин., был двинут генералом Широковым в дело сразу после прибытия - для поддержки отступавших частей).

4) Система подпорок – т. е. подпирания атакованных частей подкреплениями с тыла.

Это делалось вместо направления этих подкреплений во фланг атакующего противника. В этом начальники боевых участков были повинны практически все. А ведь эта система, помимо нежелательного перемешивания войск, влекла за собой пассивный и временный отбив противника - вместо нанесения решающего удара.

5) Значительное перепутывание частей на фронте.

Это значительно затрудняло управление боем и очень неблагоприятно отражалось на взаимной поддержке соседей по фронту. Данное явление порождалось, частично, только что упомянутым подпиранием с тыла, но, в основном, обстановкой, очерченной выше в пункте 3.

Многие из этих грехов были свойственны действиям русского командования в ходе летней кампании 1915 г. – вытекая из огневой слабости, численности, и, как следствие, ограниченной маневроспособности русских войск в этот период. Усугубляясь оперативно-тактическими просчетами. Применительно к рассмотренным событиям, можно сделать вывод: если бы все подкрепления, высланные командующим армией, прибыли одновременно (16-го или даже 17-го июля), то немцы были бы отброшены на левый берег Вислы. Запоздалость и разновременность подхода резервов, вместе с требованием командарма о безотлагательной атаке противника (что не позволило комкору скопить эти резервы для применения в нужный момент) – подорвали активную оборону отряда Клембовского, ядром которого был 16-й корпус, – в решающие июльские дни 1915 года.

Статьи из этой серии

Битва на Висле, июль 1915 г. Ч. 2. Решительные дни

Битва на Висле, июль 1915 г. Ч. 1. Пассивная оборона речного рубежа