Генералы-новаторы русской армии Первой мировой войны

Русские генералы Первой мировой войны…

Негативного о них было сказано много: военное невежество, нерешительность, боязнь ответственности [Беломорцев П. Подготовка старших начальников // Вестник милиционной армии. – 1921. - № 16 (37). – С. 2.]. Недостатков, разумеется, у представителей русского генералитета было достаточно - и зачастую не хватало инициативы, решительности, творчества. Не весь генералитет смог адаптироваться к новым реалиям и достойно проявить себя – слишком тяжелой была небывалая доселе война.

Впрочем это было свойственно и другим генералитетам.

Так, комдив В. А. Меликов отмечал, что после объявления всеобщей мобилизации французское командование утратило волю к победе - хоть еще в мирное время были проложены маршруты для воинских эшелонов, но уверенная рука полководца, знающего, что он хочет, и имеющего стратегическую перспективу, их не направляла [Меликов В. А. Стратегическое развертывание по опыту Первой империалистической войны 1914-1918 гг. и Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1939. С. 199.]. Часто и германское командование оказывалось не на высоте. Так, в Восточно-Прусской операции 1914 г. (оперативно одной из наиболее удачных для германцев) комкоры противников не обладали необходимым оперативным кругозором, действуя во вред ходу операции - кроме германских Белова и Франсуа и русского Мартоса [Евсеев Н. Августовское сражение 2-й русской армии в Восточной Пруссии (Танненберг) в 1914 г. М., 1936. С. 285.]. Причем, имея многочисленные преимущества, прежде всего русские радиотелеграммы, германцы не вполне справились с задачей, упустив многие возможности. Причина - оперативные промахи (даже неряшливость) ряда германских военачальников [Там же. С. 281.].

Русская армия Первой мировой дала военной науке целый ряд блестящих имен – как тактиков, разработавших оригинальные методики прорыва фронта (А. А. Брусилов, В. И. Гурко, Н. Н. Юденич), так и стратегов (Н. Н. Юденич, М. В. Алексеев, великий князь Николай Николаевич), кавалерийских (А. М. Каледин, Ф. А. Келлер, П. Н. Врангель, А. М. Крымов, Н. Н. Баратов, К. Г. Маннергейм и др.) и общевойсковых (В. Е. Флуг, П. А. Плеве, П. С. Балуев, В. Н. Горбатовский, Л. В. Леш, А. И. Деникин, Е. А. Радкевич, М. А. Пржевальский, П. А. Лечицкий, Д. Г. Щербачев и др.) командиров, штабных работников (М. Ф. Квецинский, Е. К. Миллер, Н. Н. Духонин, А. С. Лукомский,), военных инженеров (К. И. Величко, Д. М. Карбышев), артиллеристов («русский Брухмюллер» генерал В. Ф. Кирей).

Война нового типа вычеркнула заочно-директивный метод управления войсками – и для тех кто не смог этого понять и приспособиться к новым условиям (например генералы А. В. Самсонов (командующий войсками 2-й армии в Восточно-прусской операции) и П. - Г. К. Ренненкампф (командующий войсками 1-й армии в Восточно-Прусской операции), это закончилось печально. С другой стороны – выдвинулись новые талантливые военачальники (П. А. Плеве, В. Е. Флуг и многие др.).

Но мы хотим вспомнить имена нескольких генералов русской армии, ставших новаторами в плане тактики применения нового оружия и техники либо эффективном применении новых боевых средств.

П. А. Плеве (справа) и В. И. Гурко (слева).

«Палочка – выручалочка» Русского фронта генерал от кавалерии П. А. Плеве, возглавлявший во время войны 5-ю и 12-ю армии и Северный фронт, принял участие в становлении автомобильной батареи для стрельбы по воздушному флоту капитана В. В. Тарновского. В конце Второй Праснышской операции батарея прибыла в распоряжение штаба 12-й армии (г. Ломжа). Эффективная работа батареи (оборона позиций тяжелой артиллерии и войск, взаимодействие с частями армии) предопределили ее посещение командармом П. А. Плеве и начальником штаба армии Е. К. Миллером. Генералы, детально ознакомившись со «свойствами батареи и предполагаемыми способами стрельбы» [Лашков А. Новатор русской зенитной артиллерии. Ч. 2 (1) // Техника и вооружение. - 2004. - № 1. - С. 3.], поощрили комсостав батареи, придав дополнительную динамику развитию нового оружия. Организуя воздушную оборону г. Двинск, П. А. Плеве вновь привлек эту батарею.

Эффективно использовал он и бронечасти.

В Лодзинской операции 1-я автопулеметная рота, заняв позицию в засаде на стыке между 5-й армией и 19-м армейским корпусом у Пабианиц, 21 ноября 1914 г. уничтожила 2 полка германской пехоты, пытавшиеся охватить фланг корпуса, и батарею [Барятинский М., Коломиец М. Бронеавтомобили русской армии 1906-1917 гг. М., 2000. С. 20.]. В феврале 1915 г. броневики эффективно поддерживали защитников Прасныша, а затем 5 броневиков 1-й автопулеметной роты отрезали путь отступления противнику, что привело к большим потерям германцев пленными. Резонанс от действий бронетехники в этой операции был столь велик, что отразился в личных записях императора.

П. А. Плеве - родоначальник русских штурмовых частей. Приказ от 04. 10. 1915 г. по 5-й армии № 231 предписывал сформировать «особые команды бомбометателей» в каждой роте. Вооружение (помимо обычного) бойца команды – 10 гранат, топор, лопата (по возможности большая – как тут не вспомнить аналогичный инструмент, принятый позднее для германских штурмовиков) и ручные ножницы для резки проволоки [Корнаков П., Юшко В. Второе рождение гренадер // Цейхгауз. - 1/1995. - № 4. - С. 20.]. В качестве инструкторов к командам прикомандировывались саперы. Уже в конце того же года новаторский опыт распространился от армии П. А. Плеве на всю Действующую армию - и штурмовые («гренадерские») взводы (офицер, 4 унтер-офицера и 48 рядовых) появились во всех гренадерских и пехотных полках.

П. А. Плеве

А командующему Особой армией генералу от инфантерии П. С. Балуеву (дослужился до должностей главнокомандующего армиями Юго-Западного и Западного фронтов) принадлежит новаторство в деле создания ударных батальонов русской армии. Петр Семенович фактически продолжил дело П. А. Плеве.

При штабе его Особой армии для подготовки инструкторов гренадерского дела в конце марта 1917 г. была организована школа. Первый выпуск и показательные учения в присутствии командарма состоялись в мае. Оперативное отделение штаба армии издало Наставление для ударных частей - первое в Действующей армии и изданное приложением к приказу по армии № 320/48 (утверждено П. С. Балуевым 25. 03. 1917 г.).

В соответствии с ним, в каждой пехотной дивизии появлялся ударный батальон (3 стрелковых роты и техническая команда из 5 отделений (пулеметное, минометное, бомбометное, подрывное, телефонное).

П. С. Балуев

Учтя опыт неудачных и удачных операций по прорыву оборонительных полос противника (на Стрыпе, у Нарочи и под Митавой) периода позиционной войны, Наставление [Наставление для ударных частей. Типо-Цинкография Штаба Особой армии, 1917. С. 3.] зафиксировало необходимость действий ударных частей именно в обстановке позиционной войны и лишь для активных действий. Документ подробно регламентировал тактику применения ударных частей, их организацию, обучение и снабжение. Подчеркивалась преемственность штурмовых частей 1915 – 1916 гг. и ударных частей 1917 г. Каждый солдат ударного батальона (помимо нестроевых) обязывался пройти курс гранатного боя, после которого после соответствующих экзаменов (испытаний) получал звание гренадера. Основная задача ударных частей, как и их предшественников - траншейный бой.

П. С. Балуев прекрасно понимал, что в условиях позиционной войны именно ударные части станут лидером в наступательных операциях. Их задачами являлись: прорыв фронта, захват и удержание участков позиций или укрепленных пунктов, взятие пленных или уничтожение вражеских оборонительных сооружений; контратака; поддержка атакующей пехоты.

П. С. Балуев - между А. И. Гучковым (штатском) и А. А. Брусиловым

Но так распорядилась история, что в 1917 г. ударные батальоны не только действовали на острие прорыва, но и стали оплотом верности долгу и носителями высокого боевого духа - вокруг них в обстановке начавшегося разложения армии сплачивались верные присяге войска.

Командующий 10-й армией победитель в Первой Августовской операции генерал от инфантерии В. Е. Флуг для того чтобы хотя б частично сравняться с немцами в артиллерийском отношении, решил придать своим корпусам несколько 6-дюймовых гаубиц, находившихся в Осовецкой крепости и, по заявлению ее коменданта, ему не нужных. Фактически он первым начал реализовывать идею усиления полевых войск орудиями крепостной и осадной артиллерии. Причем с ним был полностью солидарен Э. фон Людендорф, который параллельно и в тот же период времени (!) придал крепостную артиллерию (орудия Торна, Познани и др. крепостей) действующей армии в качестве полевой - что блестяще себя оправдало, обеспечив за германцами артиллерийское превосходство, тем более важное, что русская пехота в смысле натиска, презрения к смерти и дисциплины оценивалась немцами чрезвычайно высоко. Русской армии повезло меньше - когда формирование полевых батарей из вышеуказанных гаубиц уже находилось в завершающей стадии, оно было отменено распоряжением Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта Н. В. Рузского. Это распоряжение лишило армию нескольких мощных батарей, которые могли оказать значительное влияние на исход последующих операций.

В. Е. Флуг.

Один из наиболее передовых русских генералов, прошедший в годы войны путь от начальника дивизии до командующего фронтом, генерал от кавалерии В. И. Гурко особое внимание уделял автотранспорту. Так, в августе 1914 г. в Восточной Пруссии 1-я кавалерийская дивизия В. И. Гурко не имела ни легкого, ни тяжелого моторного транспорта. И когда начальнику снабжения дивизии удалось раздобыть 3 тяжелых грузовика, это имело огромное значение - без этого транспорта выполнение задачи флангового прикрытия 1-й армии (когда дивизии требовалось преодолевать по 50 километров) было бы невозможно [Гурко В. И. Указ. соч. С. 53.]. В г. Ангербург генерал обратился к толпе местных жителей, попросив сообщить о всех находящихся в городе автомобилях – к сожалению оказавшихся неисправными (пригодились лишь запасные части) [Там же. С. 56.].

Во время Нарочской операции 5-я армия В. И. Гурко 08. 03. 1916 г. на Якобштадском плацдарме впервые в истории русской армии применяет такие технические новинки как газовые гранаты и огнеметы.

В. И. Гурко.

На рассвете 19. 07. 1915 г. германские войска, начавшие переправляться у Влодавы через Буг, попали под первый в отечественной истории штурмовой удар русской авиации. Беспрецедентное в истории русской армии и новейшее тактическое решение – поддержать воинов 1-й гвардейской пехотной дивизии ударом с воздуха - принял командующий 3-й армией генерал от инфантерии Л. В. Леш. Впервые в истории российской армии было налажено и взаимодействие наземных и воздушных сил - 31-й авиационный отряд действовал синхронно с 1-й гвардейской пехотной дивизией, перешедшей в контратаку.

Л. В. Леш.

Немцам позволили навести мосты и переправить по ним часть своих войск, а затем русская артиллерия уничтожила мосты, а гвардейская пехота при поддержке авиации атаковала переправившиеся части врага.

В 6 часов утра 19 июля самолеты 31-го авиаотряда с 80 кг бомб на борту каждый вылетели к Влодаве - получив сигнал гвардейцев и увидев начало артиллерийского удара, летчики ринулись в бой. Группа из 5 самолетов под командованием командира отряда снизилась до 250-метровой высоты, и на бреющем полете поливала пулеметным огнем и закидывала бомбами мосты и германскую пехоту. Штурмовка продолжалась до позднего вечера – самолеты шесть раз улетали и, перевооружившись, возвращались и вновь расстреливали и бомбили германскую пехоту. Моральное впечатление от первого штурмового удара российской авиации было так велико, что целые пехотные части противника, бросив свои позиции, бросались в Буг, надеясь доплыть до другого берега. Но в реке многие германские солдаты тонули или расстреливались пулеметным и артиллерийским огнем. Бой за переправу у Влодавы продолжился 20 июля – но, несмотря на то что немцы ввели в бой свои основные силы, овладеть переправой они так и не смогли. В этот день авиаотряд также поддерживал свою пехоту.

19 - 20 июля на переправах у Влодавы германским войскам был нанесен настолько чувствительный удар, что в течение целого месяца на этом участке фронта установилось затишье – в то время когда каждый день был крайне важен: ведь русские армии выходили из польского "балкона". Русское командование, подтянув резервы, перешло в контрнаступление.

За 2 дня штурмовки 31-м авиационным отрядом, который нанес первый в истории российских вооруженных сил штурмовой удар, было расстреляно 3000 патронов и сброшено 4 тонны бомб. Немцы были вынуждены отказаться от форсирования водной преграды и перейти к обороне – и этим были внесены более чем существенные коррективы в планирование командования германской 11-й армии А. фон Макензена.

Вот лишь некоторые из примеров Первой мировой войны – когда представители генералитета русской армии сыграли важную роль в деле становления нового оружия либо тактики применении новых боевых средств.