Генералы-астраханцы в Великой войне. Ч. 2. А. А. Граников - комбриг стратегического значения

Следующий выдающийся астраханец – Александр Александрович Граников, герой Восточно-Прусской операции 1914 года.

Образование А.А. Граников получил в Астраханской духовной семинарии. На военную службу поступил 30 августа 1873 г., окончив Казанское пехотное юнкерское училище и будучи выпущен в 45-й пехотный Азовский полк.

Александр Александрович прошел все ступени офицерской карьеры – прапорщиком он участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., в 1880 г. он подпоручик, в 1885 г. – поручик, а в 1891 г. – штабс-капитан.

В это время будущий генерал успешно окончил Офицерскую стрелковую школу, став в 1900 г. капитаном. В должности командира роты А.А. Граников прослужил 10,5 лет, а командира батальона – 3,5 года. Он принадлежал к числу тех ротных командиров, на которых, без преувеличения, держалась вся русская армия.

А.А. Граников – участник Русско-японской войны, в боях был контужен. На фронте получил чин подполковника (старшинство от 5 октября 1904 г.), а в 1905 г. за боевые отличия был произведен в полковники, получив назначение командиром 242-го пехотного Белебеевского полка.

С 7 июня 1910 г. Александр Александрович – командир 109-го пехотного Волжского полка, с которым ушел на Первую мировую войну. Именно с первой успешной операцией русских войск – Гумбиненским сражением – связан бой, обессмертивший имя А.А. Граникова.

Речь идет о бое у Покальнишкен 6 августа 1914 г. – битве, завязавшей Гумбиненское сражение. 109-й пехотный полк, которым командовал Александр Александрович, входил в состав 28-й пехотной дивизии 20-го армейского корпуса 1-й армии Северо-Западного фронта.

Операции 1-й армии осуществлялись в направлении Владиславов – Сувалки путем наступления на фронт Инстербург, Ангербург в обход линии Мазурских озер с севера. Необходимо было возможно глубже охватить левый фланг противника на р. Ангерапп, где предполагались его главные силы, имея целью отрезать германцев от Кенигсберга.

В 12 часов 20 минут 6 августа начальник 28-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Н.А. Лашкевич, во исполнение задачи главными силами дивизии занять линию Ушбален – Бракупенен, издал приказ, в соответствии с которым 109-й пехотный полк и 1-й дивизион 28-й артиллерийской бригады (24 орудия) должны были прибыть в Ушбален и далее в Радшен.

В 12 часов 46 минут колонна полка подошла к Радшену, после чего роты соседнего 110-го пехотного полка начали выдвигаться в сторону местечка Покальнишкен. 110-й пехотный полк завязал с противником бой, но его атака была остановлена немцами.

К 16 часам колонна 109-го пехотного полка в составе батальона пехоты и 1-го дивизиона 28-й артиллерийской бригады, миновав в около 14 часов Радшен, подошла к Ушбален. Артиллерия развернулась у Шуркляукен и открыла по противнику огонь. В ответ германцы, заметившие движение русской колонны, также повели артиллерийский обстрел из района Покальнишкен – Варкален. Силы германской артиллерии оценивались в три-четыре полевых и одну-две гаубичных батареи. Донесения частей говорили о сильном огне артиллерии противника, препятствующем продвижению вперед.

В 19 часов 30 минут Н.А. Лашкевич отдал следующий приказ 109-му пехотному полку: «Продолжать движение на Покальнишкен, войдите в фактическую связь влево с 110 полком; работайте вместе с ними на фронте Покальнишкен – Нибудшен…».

В 19 часов 50 минут начальник дивизии пишет (записка № 13) командиру 110-го пехотного полка: «Правей 109 полк с дивизионом артиллерии подошел к Покальнишкену, левей 112 и 111 полки и части 29 дивизии. Фронты действий полков 1 бригады Нибудшен – Покальнишкен, держа связь влево со 2 бригадой, командование над которой принял ген. Российский. Задача 28 дивизии содействовать 29 дивизии, направленной на правый фланг противника; в наступление перейти одновременно с частями 29 дивизии. 1 бригадой командует полковник Граников».

Поддержанная с правого фланга 109-м пехотным полком, боевая линия 110-го пехотного полка продвинулась вперед, и около 20 часов 20 минут был занят господский двор Харбуден.

Боевая реляция о действиях частей 28-й дивизии в этом бою гласит: «Разведчики выяснили, что противник занимает сильно укрепленную позицию с проволочными заграждениями на фронте Покальнишкен – Варкален; силы его не менее полка пехоты при 4–6 батареях и многих пулеметах. Наши батареи 1-го дивизиона, расположенные у дер. Шуркляукен, не могли подавить огня противника и принуждены были молчать. Чтобы овладеть неприятельской позицией у Покальнишкен, командир полка полковник Граников направил две роты в обход позиции противника; но около 8 час. вечера полк. Граников выбыл из строя; его заместитель полк. Арефьев вслед за этим тоже выбыл из строя…».

В этом бою 109-й пехотный Волжский полк потерял всех офицеров и 60% личного состава. А.А. Граников, осуществляя руководство полком и находясь в пехотных цепях под ураганным огнем немецкой артиллерии, был смертельно ранен шрапнелью в голову.

Позже полковник умер от ран в военном госпитале в Ковно, где и был погребен, но впоследствии перезахоронен в Астрахани. Посмертно А.А. Граников получил чин генерал-майора (Высочайший приказ от 3 февраля 1915 г.; старшинство в чине 6 августа 1914 г. – за отличия в делах против неприятеля) и награжден орденом Святого Георгия 4-й степени (Высочайший приказ от 26 апреля 1915 г.).

В бою у Покальнишкен А.А. Граников исполнял генеральские обязанности командира бригады, руководя действиями 110-го и 109-го пехотных полков. Действия полковника отличала инициативность, он не побоялся взять ответственность на себя. Так, хотя задачей 109-го полка по приказу № 7 было занятие Ушбален, А.А. Граников не остановился на этом, а продолжил наступление на Покальнишкен, несмотря на позднее время и незначительные силы волжцев. Реляция о действиях 28-й дивизии по этому поводу говорит: «Между тем командир 109 Волжского полка, заняв дер. Ушбален и не ограничиваясь выполнением только приказа по дивизии, решил преследовать противника в направлении По-кальнишкен». Командир 109-го полка направил свои батальоны на дер. Вандлаукен – Рудштанен и Хорбуден, к 8 часам вечера занял эти деревни и подошел к району дер. Покальнишкен, где прочно укрепились немцы.

Руководя именно этой атакой, отважный полковник и получил смертельное ранение.

Здесь стоит отметить, что Александр Александрович руководил полком в первом бою до тех пор небывалой войны – и в условиях встречного боя, одной из самых сложных форм боевых действий. Из всех видов современного боя встречный бой требует наиболее подготовленных самостоятельных командиров. В таком бою старшие начальники должны проявить больший талант, чем в других видах боя.

Важнейшее значение для изменения направления главного удара германцев в произошедшем на следующий день Гумбиненском бою имел маневр А.А. Граникова. Значительный бросок вперед правого фланга 28-й пехотной дивизии (прежде всего, 109-го пехотного полка) был обнаружен германским командованием вечером 6 августа, и это произвело значительный переполох в высших командных сферах противника. Командующий 8-й германской армией генерал Притвиц, спешно перебросив к Краупишкен 2-ю ландверную бригаду и 1-ю кавалерийскую дивизию, организовал удар от Краупишкен на Мальвишкен. 1-я пехотная дивизия немцев также готовилась парировать удар частей русской 28-й пехотной дивизии.

Обходной маневр граниковского батальона привел к тактической неудаче последнего – он заблудился в Цулькинерском лесу, куда был направлен для удара в северный фланг 1-го германского корпуса, и попал в плен. Но в результате у германцев создалось ложное впечатление о направлении главного удара русских.

Это послужило основанием для принятия решений командиром 1-го германского корпуса на 7 августа, сводившихся к тому, что он нацелил дивизии своего корпуса в воображаемый им фланг 20-го русского армейского корпуса, в то время как последний перегруппировался, удлинив свой фланг на север. Вследствие этого удар 1-го германского корпуса был нацелен не во фланг, а на фронт русских. Но командир 1-го германского корпуса не только неправильно нацелил свой корпус, но и ввел в заблуждение командующего 8-й армией и своих соседей, в частности, командира 17-го армейского корпуса генерала А. Макензена, который принял решение атаковать русских в северо-восточном направлении, чтобы тем самым облегчить фланговую атаку 1-го корпуса.

И вместо столь любимых немцами «Канн» вышел лобовой удар. В то время когда германское командование замышляло взять русских в «клещи» под Гумбиненом, командование 1-й русской армии 6 августа усилило ударную группу, доведя ее до пяти пехотных дивизий за счет 4-го армейского корпуса.

Командир 1-го германского армейского корпуса генерал фон Франсуа на основе событий вечера 6 августа пришел к ложному заключению о том, что гумбиненская группа русских наступает севернее железной дороги, а южнее последней силы русских он определял равными не более одной пехотной дивизии. Франсуа доказывал армейскому руководству, что русские обходят его с севера и, вероятно, в ближайшую ночь перейдут в атаку. Сам план атаки Франсуа – Макензена в Гумбиненском бою был составлен под большим влиянием тех сведений, которые имел противник о намерениях командования русского 20-го армейского корпуса. Подробности о предполагаемом плане действий русского командования генерал Франсуа, помимо собственных оперативно-тактических наблюдений, получил от пленных 109-го полка, захваченных вечером 6 августа в Цулькерненском лесу.

Доказывая в соответствии с этим благоприятность обстановки для разгрома русских под Гумбиненом, генерал Франсуа дезориентировал и соседей.

Но не только на действия 1-го германского корпуса повлиял маневр А.А. Граникова. Под влиянием активности частей 28-й пехотной дивизии и непосредственно 109-го пехотного полка генерал Притвиц видоизменил план 8-й армии, решив: во-первых, разбить Гумбиненскую группу русских (20-й и 3-й армейские корпуса), прикрываясь со стороны Гольдапа 1-м резервным корпусом и 3-й резервной дивизией; во-вторых, только покончив с Гумбиненской группой русских, атаковать Гольдапскую.

Против Гумбиненской группы было решено направить 1-й и 17-й армейские корпуса, дивизию генерала Бродрюка, 2-ю ландверную бригаду и 1-ю кавалерийскую дивизию. В целом вся германская армия сдвинулась вполоборота влево, вместо охвата флангов ударив в центр 1-й русской армии.

И когда 7 августа развернулось Гумбиненское (Гумбинен-Гольдапское) сражение, направление атаки противника было задано маневром А.А. Граникова. Сражение превратилось во встречный бой – главный удар наносили 1-й и 17-й германские армейские корпуса. Соотношение сил: 74,4 тыс. штыков немцев при 224 пулеметах против 63,8 тыс. штыков русских при 252 пулеметах; 408 русских орудий против 408 легких и 44 тяжелых германских орудий.

Русский 20-й армейский корпус, несмотря на тяжелую обстановку, выдержал удар и перешел в контратаку. Контрудар русских частей вызвал панику в 1-м германском корпусе генерала фон Франсуа. Правый фланг корпуса в беспорядке стал откатываться назад, и только к 15 часам фон Франсуа удалось взять управление деморализованными частями в свои руки. К этому же времени был разбит и 17-й германский армейский корпус А. фон Макензена. Фактически 3-й русский корпус поймал 17-й германский в огневой мешок: вражеский корпус попал под жесточайший артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь русских и, понеся огромные потери, местами в панике отступил с поля боя.

В официальном германском описании войны говорилось: «Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду достойно себя проявившие, при первом столкновении с противником потеряли свою выдержку. Корпус тяжело пострадал. В одной пехоте потери достигли в круглых цифрах 8000 человек – треть всех наличных сил, причем 200 офицеров было убито и ранено».

Как отмечал русский участник боя, «…на наш средний армейский корпус, 3-й генерала Епанчина, наступал 17-й германский корпус знаменитого генерала Макензена, едва ли не лучший во всей германской армии; так как по справедливости первый германский корпус из Кенигсберга и 17-й из Данцига считались лучшими в германской армии по своему героическому боевому духу и по своей боевой подготовке, притом оба корпуса имели выдающихся начальников. В центре русские оборонялись, будучи в полтора раза слабее наступавших немцев. Пехота Макензена, поддержанная сильнейшим огнем сразу развернувшейся артиллерии, перешла в решительное наступление и атаковала русский центр, проявив в этом встречном бою выдающийся наступательный порыв. Однако с утра разгоревшийся бой не принес боевого счастья генералу Макензену и его храбрым полкам… Скоро немцы попали в устроенный здесь русским военным искусством огневой мешок, который наша артиллерия простреливала насквозь. Эта огневая ловушка их погубила. Жестоко расстреливаемые метким и сосредоточенным огнем нашей артиллерии, немцы к 4 часам дня дрогнули и неудержимой волной хлынули назад всей боевой линией, причем казалось, что паника одолела самую прочную немецкую дисциплину».

35-я и 36-я пехотные дивизии немцев, потеряв моральную устойчивость и сея в тылу панику, отошли за р. Ангерапп. Русская 25-я пехотная дивизия на-несла удар дивизии Бродрюка и отбросила ее к Гумбинену.

Вечером 7 августа командующий 8-й германской армией генерал фон Притвиц, подводя итоги сражения, нашел невозможным дальнейшее продолжение предпринятой им наступательной операции на восточной границе. Он считал сражение под Гумбиненом проигранным германцами и в ближайшее время не рассчитывал добиться здесь решительных результатов. Потеря времени создавала для германцев угрозу охвата с запада со стороны 2-й русской армии, наступавшей с юга.

Это было первое серьезное поражение немцев в войне.

Исследователь кампании 1914 года на северо-западном театре военных действий профессор И.И. Вацетис констатировал: «8-я германская армия в бою под Гумбиненом потерпела крупную неудачу, которая при продолжении боя могла бы обратиться в катастрофу. Ген. фон Притвицу оставался единственный выход из критического положения – отступить на р. Ангерапп». Полковник Ф. Храмов отмечал: «Сражение под Гумбиненом выиграно русскими войсками. Они нанесли крупное поражение четырем германским дивизиям, имея со своей стороны значительно потрепанной только одну (28-ю) дивизию».

Итогом Гумбинен-Гольдапского сражения стали: а) смена командования 8-й германской армии и начало ее отступления на Вислу; б) самое главное – немцы приняли решение перебросить на восток с Французского фронта шесть корпусов. Три из них начали переброску (причем два – из и так ослабленного и наиболее ответственного германского правого крыла, наносившего удар через Бельгию – 11-й армейский и Гвардейский резервный корпуса; готовился к пе-реброске также 5-й армейский корпус из армии Кронпринца). Перебрасывалась 8-я саксонская кавалерийская дивизия.

Французская официальная история войны прямо связывала «катастрофу» 17-го корпуса А. Макензена под Гумбиненом с принятием решения о переброске дополнительных германских войск с Французского фронта в Восточную Пруссию.

Огромная заслуга А.А. Граникова в том, что 109-й Волжский пехотный полк под его командованием сыграл ключевую роль в Гумбиненском бою – без преувеличения решающей битве Первой мировой войны.

Ведь у Германии был единственный шанс выиграть войну на два фронта – пользуясь преимуществами внутренних операционных линий, победить противников по частям. Иначе говоря, полностью разгромить Францию, используя разницу в сроках между французской и русской мобилизациями.

Немцы не смогли выиграть на Востоке время для завершения кампании на Западе. Более того, произошло именно то, чего стремились избежать авторы «плана Шлиффена». Германское командование ослабило ударную группу на Французском фронте ради интересов второстепенного на данный момент театра военных действий (а ведь по плану допускалось даже оставление Восточной Пруссии во имя успеха главной операции во Франции). Стремление удержать Пруссию носило ярко выраженную моральную и политическую окраску.

В итоге немцы, в решительный момент ослабив ударное крыло на Западе, провалили математически точный план А. фон Шлиффена и лишили себя надежды на благополучный исход всей войны. Шесть армейских корпусов пришли в движение – из них три оттянул Русский фронт: Гвардейский резервный из состава 2-й армии, 11-й армейский из 3-й армии вместе с 8-й кавалерийской дивизией были отправлены в Восточную Пруссию. 5-й армейский корпус также в самый ответственный момент был оттянут с Французского фронта и готовился к переброске и, хотя в Пруссию не попал, но и не принял участия в решающих боях во Франции. Для победы на Марне немцам не хватило именно этих корпусов.

Комдив, профессор В.А. Меликов писал: «В августе-сентябре 1914 г. Франция оказалась в тяжелом положении… и если бы не бешеное огульное наступление в Восточную Пруссию царской армии, которая спешила этим ударом отвлечь германские силы на восточный (русский) фронт…, то положение на Марне для французов было бы еще более серьезным». «Мольтке-младший приказал снять с главного направления (правый фланг германских армий, двигавшихся к Парижу) два корпуса и перебросить их на восточный фронт. Эта слабость в стратегической целеустремленности имела свои тяжелые последствия для германских армий, так как этих корпусов, столь нужных в сражении на Марне, – там уже не оказалось…».

Генерал Ю.Н. Данилов зафиксировал причины снятия корпусов именно с ударного крыла германской армии: «Развертывавшиеся у немцев на востоке события не позволяли медлить, и потому к перевозке были предназначены такие части, которые скорее других могли быть посажены на железную дорогу и прибыть к месту нового назначения. В соответствии с таким заданием были сняты с правого обходившего французов фланга два корпуса (Гвардейский резервный и XI-й) и одна кавалерийская дивизия (8-я)… Принятое германским главнокомандованием решение о переброске части сил на восточный фронт явилось, конечно, для дальнейшего хода событий на западе фактором огромного значения. Кроме численного и притом значительного ослабления уже занесенного удара, это решение, несомненно, оказало еще свое подтачивающее влияние на духовное равновесие германских вождей, их веру в предстоящее дело, а значит, и волю к победе...».

Ф. Храмов отмечал: «Такое ослабление ударной группировки правого крыла германских армий, бесспорно, было одной из причин неудачного для германских войск исхода сражения на Марне в сентябре 1914 года… Таким образом, русские, вынудив германское командование перебросить часть сил с французского фронта на восток, оказали Франции серьезную помощь, сыгравшую в дальнейшем ходе войны крупную стратегическую роль».

Германский военный историк О. фон Мозер считал, что критическая обстановка, создавшаяся в Восточной Пруссии, «послужила причиной особенно неудачного и рокового мероприятия, а именно – посылки двух армейских корпусов с правого фланга немецкой армии в Восточную Пруссию, где тем временем создалась критическая обстановка…».

А генерал Н.Н. Головин утверждал, что переброска вышеуказанных корпусов с Западного фронта на Восточный «представляла собой самую грубую стратегическую ошибку, совершенную во время Великой войны какой-либо воюющей стороной».

Могила А. А. Граникова на кладбище г. Астрахань.

То есть в результате боя, выигранного во многом благодаря усилиям А.А. Граникова, немцы перебросили в Восточную Пруссию из Франции два корпуса, сорвав тем самым реализацию плана А. Шлиффена и проиграв Марнскую битву и, соответственно, всю войну. Последнее было самым главным итогом операции для всей Антанты и решающим фактором для исхода Первой мировой войны.

А.А. Граников был обладателем высоких наград, полученных им за 40-летнюю службу: орденов Святой Анны 4-й степени (1878), Святого Станислава 2-й степени (1903), Святой Анны 2-й степени с мечами (1905), Святого Владимира 3-й степени (1911) и Святого Георгия 4-й степени (1915).

Окончание следует

Статьи из этой серии

Генералы-астраханцы в Великой войне. Ч. 1. Родоначальник российской экономической контрразведки Н. С. Батюшин