Генералы-астраханцы в Великой войне. Ч. 1. Родоначальник российской экономической контрразведки Н. С. Батюшин

Вспомним астраханцев, отличившихся в Первой мировой войне, – генералов русской императорской армии.

Николай Степанович Батюшин (1874 - 1957) – уроженец Астраханской губернии (родился в семье мещан). Один из основателей отечественной военной разведки и контрразведки, основоположник экономической контрразведки России.

Образование Н.С. Батюшин получил в Астраханском реальном училище. Отсутствие в Астрахани военно-учебных заведений и склонность молодого человека к техническим наукам привели к тому, что Николай Степанович уехал учиться в г. Санкт-Петербург.

Сдав выбранный им экзамен по математическим предметам, он был принят в Михайловское артиллерийское училище (военно-учебное заведение, дававшее серьезную специальную артиллерийскую подготовку), поступив на службу, таким образом, 5 сентября 1890 г.

Сам Н.С. Батюшин с теплотой отзывался о годах учебы и об училище: «Мое пребывание в Михайловском артиллерийском училище мне дорого не по одному тому, что меня отделяет от него почти полвека жизни; если бы я родился второй раз и вторично пришлось выбирать себе училище, то я непременно пошел бы в училище, которое заложило во мне не только серьезные основы военного дела, но главное – воспитало сознательного солдата. В этом училище очень умело соединялось широкое научное образование на математической, главным образом, основе со стремлением расширить путем самообразования горизонты своих питомцев и во всех других».

8 мая 1891 г. юнкер Н.С. Батюшин стал унтер-офицером, а 7 ноября 1892 г. – портупей-юнкером.

Окончив Михайловское артиллерийское училище по первому разряду, 7 августа 1893 г. подпоручик Н.С. Батюшин был выпущен в 4-ю конно-артиллерийскую батарею. 8 октября 1896 г. молодой офицер был произведен в поручики. В период службы в батарее он занимал должности, связанные с обучением нижних чинов (учитель учебной команды батареи), и ведал техническим обеспечением функционирования части, исполняя обязанности делопроизводителя батарейной канцелярии.

8 октября 1896 г. Н.С. Батюшин поступил в Николаевскую академию Генерального штаба – высшее военно-учебное заведение Российской империи. В 1899 г. он ее окончил (2 класса) по первому разряду, а также прошел дополнительный курс академии на «успешно», получив в этом же году (2 июня) чин штабс-капитана.

Начиналась служба офицера Генерального штаба.

Н.С. Батюшин вернулся в родной Виленский военный округ и был прикомандирован к штабу 2-й кавалерийской дивизии. С 14 января 1900 г. он командовал 4-й батареей 2-го конно-артиллерийского дивизиона, а 1 октября 1900 г. стал начальником учебной команды дивизиона.

Временный командующий 2-й кавалерийской дивизией в «Аттестации о служебной деятельности причисленного к Генеральному штабу штабс-капитана Батюшина…» записал: «Все… должности и поручения штабс-капитан Батюшин исполнял с безукоризненной точностью и вполне отлично …отличаясь воспитанной выдержкой, держит себя с большим достоинством и служебным тактом …Здоров, вынослив и неутомим… Самолюбив и чуток к правде и справедливости. Самостоятелен, энергичен, к делу службы относится с любовью и принимает решения на основании здраво-логических выводов, не нуждается в посторонней помощи… Вообще, штабс-капитан Батюшин как человек и офицер во всех отношениях отличный».

Дальнейшая служба офицера была связана с Варшавским военным округом – одним из самых передовых военных округов Российской империи. 15 сентября 1901 г. Н.С. Батюшин был переведен сюда на службу. С 9 апреля 1902 г. он – старший адъютант штаба 19-го армейского корпуса (произведен в капитаны), а с 11 мая 1903 г. – помощник старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа.

Н.С. Батюшин – участник Русско-японской войны. С 19 октября 1904 г. он являлся помощником старшего адъютанта управления генерал-квартирмейстера 2-й Маньчжурской армии. В это время получил чин подполковника (старшинство от 6 декабря 1904 г.).

С 30 июня 1905 г. Н.С. Батюшин – старший адъютант штаба Варшавского военного округа. Именно с этого времени он возглавил разведывательную и контрразведывательную службу округа. Н.С. Батюшин писал о своей новой должности: «Особенную пользу принесло мне почти десятилетнее пребывание в должности начальника разведывательного отделения нашего главнейшего военного округа – Варшавского (1905–1914 гг.), на долю которого приходилось две трети границы с Германией и Австро-Венгрией».

Полковник Н.С. Батюшин (чин получил 6 декабря 1908 г.) за десять лет превратил разведывательную службу Варшавского военного округа в образец для подражания со стороны разведок других округов и грозу для германо-австрийского командования.

Разведывательное отделение округа было крайне незначительно по своему составу – оно состояло из начальника, одного-двух его помощников и нескольких вольнонаемных чиновников. Штабы округов испытывали постоянный дефицит в материальных средствах. Именно благодаря энергии Николая Степановича разведка Варшавского военного округа была на должном уровне.

Будущий маршал Советского Союза Б.М. Шапошников, перед Первой мировой войной служивший в 14-й кавалерийской дивизии и лично знавший Н.С. Батюшина, характеризуя руководство Варшавского военного округа, писал о главе его разведки: «Старшим адъютантом разведывательного отделения состоял полковник Батюшин, человек твердый, хорошо знавший германскую и австро-венгерскую армии. Он не действовал через крупных агентов, а работал с помощью писарей штаба, мелких гражданских чиновников и т.д. …все отчеты о военных играх, маневрах, о численном составе частей вероятных противников в штабе Варшавского военного округа были всегда налицо. Недаром и немцы, и австрийцы боялись этой массовой агентуры Батюшина».

Авторитет Н.С. Батюшина признавался руководителями разведок Европы того времени.

Так, шеф австрийской разведки и контрразведки генерал-майор М. Ронге писал о деятельности своего опасного противника: «Дом полковника Батюшина на Саксонской площади в Варшаве, где капитан Терехов и капитан Лебедев выработались в прекрасных помощников, сильно беспокоивших нас во время мировой войны, давал в своих стенах приют предприятию, работавшему с массой руководителей – начальников групп, вербовщиков агентов, разведывательных инспекторов и женщин. Эти последние особенно охотно использовались в качестве посредниц и вербовщиц… Вербовщики и посредники Батюшина нередко имели целые бюро, как, например, Зигельберг, Самуэль, Пинкерт, Соломон Розенберг и, прежде всего, Иосиф Герц – правая рука полковника Батюшина, специалист по фабрикации фальшивых паспортов, фальшивых крепостных планов и т.д. …Батюшин имел армию доверенных лиц, хозяев явочных квартир, старших дворников и подручных. …одинаковое снаряжение агентов Батюшина… несомненно вредило образцовой в остальном отношении разведывательной службе».

Руководитель германской разведывательной службы полковник В. Николаи так характеризовал русскую военную разведку и ее самого яркого представителя: «Каждый военный округ на русской западной границе имел разведывательное отделение в составе 6–10 офицеров во главе с офицером Генерального штаба. Разведывательные отделения в Петербурге и Вильно работали против Германии, в Киеве – против Австрии, в Варшаве – против обеих стран. Они "обрабатывали" расквартированные в пограничном районе высшие штабы германских и австро-венгерских войск. В качестве посредников им были подчинены пограничная стража и пограничная жандармерия, на которые возлагалась, кроме того, мелкая шпионская работа в пограничной полосе, как на предположительном театре военных действий… Русская разведка вполне ознакомилась с восточными крепостями Германии и со всей железнодорожной и шоссейной сетью восточной Германии. В Австрии и на Балканах она всюду пустила крепкие корни… Разведывательное отделение Варшавского военного округа [действовало] под начальством особенно деятельно и успешно работавшего полковника Батюшина… Полковник Батюшин не останавливался перед личным приездом для инструктирования в Торн и в Бреславль, где у него на службе находился также писарь крепости».

Итогом деятельности разведки Варшавского военного округа стал тот факт, что с 1907 по 1910 г. разведчики, руководимые Н.С. Батюшиным, добыли 120 документов, среди которых были материалы, освещающие развертывание полевых, запасных и ландверных войск противника, мобилизационные планы, планы крепостей, схемы инженерной обороны и др.

В годы своего становления русская военная контрразведка была довольно слаба. Штат контрразведывательного отделения Варшавского военного округа в 1911 г. включал в себя: начальника отделения, помощника начальника, трех чиновников для поручений, четырех старших и десять младших агентов.

Помимо недостаточного материального обеспечения деятельности контрразведки, важнейшим вопросом стала проблема налаживания взаимодействия с другими правоохранительными органами – пограничной и таможенной службами, органами полиции и жандармерией. Личностный фактор, таким образом, накладывал отпечаток на процесс выстраивания отношений между руководителями ведомств в процессе оперативной работы. Более того, во многих случаях он становился решающим. Поэтому огромное значение имел авторитет руководителя соответствующего органа, и личность Н.С. Батюшина играла в этих случаях важнейшую роль.

Несмотря на несовершенство закона в вопросах юридического преследования шпионов, проблемы межведомственного взаимодействия и недостатки материально-технического обеспечения, контрразведка Варшавского военного округа была самой передовой в России.

О реальном вкладе Варшавского округа в безопасность государства можно судить по следующим цифрам: с 1900 по 1910 г. выявлено почти полторы сотни иностранных шпионов (до суда удалось довести 17 дел с 33 обвиняемыми); в 1911–1913 гг. арестован 61 человек; в 1911–1914 гг. осуждено 10 человек. По последнему показателю округ был на первом месте в России. Во всех судебных процессах, связанных со шпионажем, Н.С. Батюшин выступал в качестве военного эксперта. Причем процессы такого рода в России были совершенно новым делом.

В июне 1911 г. военный министр В.А. Сухомлинов утвердил два важнейших документа, регулирующих контрразведывательную деятельность: «Положение о контрразведывательных органах» и «Инструкцию начальникам контрразведывательных органов». Ведущая роль в разработке этих документов принадлежала ответственным военным специалистам в сфере разведки и контрразведки западных военных округов России – и среди них приоритетными считались суждения Н.С. Батюшина.

В аттестациях Н.С. Батюшина за первые годы службы в должности старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа присутствуют следующие формулировки: «Умственные способности отличные…», «Воли твердой, настойчив, иногда чрезмерно впечатлителен…», «Работает очень много, причем проявляет инициативу, самостоятельность взглядов и упорство в их проведении…».

Николай Степанович и его сотрудники были на отличном счету как у руководства Генерального штаба, так и у командующего войсками Варшавского военного округа.

Генерал-квартирмейстер округа П.И. Постовский в 1911 г. дал Н.С. Батюшину следующую аттестацию: «Умный, серьезный, безупречно нравственный. Строг во взглядах на дела чести, всегда правдив, чрезвычайно самолюбив. Настойчив до упорства в проведении того, что считает полезным для горячо любимой им армии. Не допускает компромиссов с совестью ни в себе, ни в товарищах, ни в подчиненных. Всею душой отдается выполнению трудных обязанностей старшего адъютанта разведывательного отделения. Работает очень много, заставляя усердно работать и своих подчиненных. Всегда самостоятелен во взглядах, вполне способен к личной инициативе и принятию на себя ответственных решений. Вполне здоров. Вынослив. Будет отличным начальником штаба дивизии и командиром кавалерийского полка. Способен стать во главе ответственного отдела в одном из высших военных учреждений. Выдающийся».

С 18 апреля по 7 июня 1914 г. Н.С. Батюшин занимал должность генерал-квартирмейстера штаба Варшавского военного округа. В этот период он был признанным ведущим специалистом по разведывательной и контрразведывательной деятельности не только в своем округе, но и в России.

В начале Великой войны 8 июля 1914 г. Н.С. Батюшин был назначен на ответственную должность начальника разведывательного отделения штаба Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта.

С началом боевых действий штабы фронтов приступили к созданию своей собственной агентурной разведки. Но именно в силу указанных выше причин в первый период войны штабы фронтов и армий никаких инструкций или директив для ведения фронтовой агентурной разведки и контрразведки от вышестоящих инстанций не имели.

Говоря о недооценке разведывательной деятельности со стороны командования действующей армии, Н.С. Батюшин констатировал: «Почти весь первый год войны контрразведкой никто из высших военных органов не интересовался, и она поэтому велась бессистемно, чтобы не сказать спустя рукава». По его словам, Ставка Верховного главнокомандования не обращала на контрразведку внимания, ее сотрудники работали по собственному усмотрению, без общего руководства и поддержки.

Единственным указанием на организацию фронтовой разведки и контрразведки в военное время можно считать ст. 117 «Положения о полевом управлении войск в военное время». Эта статья возлагала обязанности по осуществлению разведывательной и контрразведывательной деятельности на генерал-квартирмейстера штаба фронта: «Генерал-квартирмейстер по общим указаниям начальника штаба организует и руководит делом разведки о противнике и местности, а также принимает меры для борьбы со шпионством... он разрабатывает общие соображения по согласованию мероприятий, принимаемых в отношении разведки и борьбы со шпионством штабами армий, входящих в состав фронта. По общим указаниям начальника штаба он расходует ассигнуемые по штабу на разведку и борьбу со шпионством суммы и наблюдает за ведением отчетности по ним».

Именно этим и приходилось заниматься Н.С. Батюшину.

С 12 августа 1915 г. Николай Степанович – генерал для поручений при главнокомандующем армиями Северного фронта. В декабре 1915 г. он получил чин генерал-майора.

В ходе Первой мировой войны Н.С. Батюшин возглавлял специальную комиссию по расследованию злоупотреблений и предательства в высших кругах российской власти (так называемое дело полковника С.Н. Мясоедова и военного министра В.А. Сухомлинова), за что подвергся широкой критике и даже травле в прессе.

Находящийся в отставке жандармский полковник С.Н. Мясоедов и ряд других лиц в результате оперативной разработки были схвачены с поличным, арестованы и осуждены. В марте 1915 г. С.Н. Мясоедов был казнен. В июне 1915 г. Император отправил в отставку В.А. Сухомлинова вследствие того, что министр оказался скомпрометирован делом С.Н. Мясоедова. Н.С. Батюшин занимался расследованием этого не очень популярного и полезного для его карьеры дела.

В конце мая 1916 г. на основе сведений Департамента полиции и военной контрразведки об антигосударственной деятельности банкира Д. Рубенштейна и некоторых других финансовых воротил (среди которых были сахарозаводчики А. Добрый, И. Бабушкин, И. Гопнер) начальник штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексеев добился разрешения Николая II на создание специальной оперативно-следственной комиссии в рамках Северного фронта. Имелись доказательства того, что в лице финансовых дельцов, биржевых маклеров и иных акул большого бизнеса, имеющих прямой выход за рубеж, германская разведка решает ряд важных задач. При определении кандидатуры руководителя комиссии выбор пал на генерал-майора Генерального штаба Н.С. Батюшина.

Николаю Степановичу пришлось освоить новейший, до сих пор не осуществлявшийся в России вид контрразведывательной деятельности. Таким образом, Н.С. Батюшин стоял у истоков создания отечественной экономической контрразведки.

Борьбой с экономическим шпионажем и должна была заниматься Комиссия при штабе Северного фронта по борьбе с экономическими преступлениями в тылу, затрагивающими интересы военного ведомства.

Генерал А.С. Лукомский характеризовал деятельность Комиссии Н.С. Батюшина по борьбе с экономическим шпионажем следующим образом: «…начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Алексеев еще летом 1916 г. испросил Высочайшее соизволение на предоставление ему права производить необходимые расследования не только в районе, подведомственном Ставке Верховного Главнокомандующего, но и в глубоком тылу, где, по положению, действовали органы, подведомственные министрам.

Основанием для испрошения подобного права послужили следующие мотивы. Некоторые дела о шпионаже, возникшие на фронте, указывали на непосредственную их связь с деятельностью шпионских организаций в глубоком тылу. Опыт показал, что передача ведения дел по тылу другим следственным органам, не подчиненным Ставке, нарушала цельность работы и, по мнению генерала Алексеева, вредно отражалась на ходе всего следственного производства. Кроме того, по сведениям, имевшимся у генерала Алексеева, в тылу начала развиваться преступная деятельность спекулянтов, работавших явно во вред армии. Были даже сведения, что некоторые спекулянты находились в связи с германскими агентами.

Генерал Алексеев решил под личным своим наблюдением разоблачить деятельность нескольких таких господ и судить их по законам военного времени. В распоряжении генерала Алексеева была следственная комиссия генерала Батюшина, которому генерал Алексеев вполне доверял.

Эта комиссия работала на Северном фронте и в своем составе имела нескольких очень опытных лиц (в ее же составе, как потом выяснилось, были и очень вредные элементы). Генерал Алексеев давал отдельные поручения генералу Батюшину, который ему же представлял отчет о деятельности своей комиссии по выполнению возложенных на нее задач.

В бытность мою генерал-квартирмейстером во время болезни и отсутствия из Ставки генерала Алексеева генерал Батюшин занимался расследованием двух дел, о которых осенью и зимой 1916 г. очень много говорили везде – и на фронте, и в тылу.

Первое дело касалось деятельности одного довольно известного в Петрограде банкового деятеля Р. Он обвинялся в злостной спекуляции, которая вредит армии, и были сведения, что он своей деятельностью способствует нашим врагам.

Другое дело касалось группы сахарозаводчиков Юго-Западного края, получивших разрешение на вывоз сахара в пределы Персии (г-да Д.Б. и Г.). Во время войны курс нашего рубля в Персии катастрофически падал. Единственной действительной мерой, чтобы его поднять, казалась отправка в пределы Персии достаточного количества сахара. Сахар было разрешено отправить нескольким сахарозаводчикам Юго-Западного края. Отправлено сахара было много, но это нисколько не изменило курса нашего рубля.

При расследовании этого вопроса получились данные, что сахар через таможни в Персии прошел в сравнительно незначительном количестве, а остальной сахар куда-то исчез. Затем были получены сведения, что значительное количество сахара выгружалось на других станциях Закавказской железной дороги и переотправлялось в Персию через границу вне таможенных постов. На персидском рынке сахар появлялся в очень незначительном количестве. Из Персии же были получены сведения, что русский сахар в очень большом количестве проходит через Персию только транзитным путем, а, попадая в Турцию, направляется в Германию.

Оба дела возбудили очень большой шум. Лица, к коим были предъявлены обвинения, были арестованы».

У Д. Рубенштейна был найден секретный документ штаба 3-й армии, то есть юридически он попадал в ведение военной контрразведки. Вероятно, у него было бы обнаружено и большее количество секретных документов, если бы он не был предупрежден о готовившемся у него обыске человеком, близко стоявшим к председателю Совета министров Б.В. Штюрмеру, что выяснилось лишь впоследствии.

Найдя лазейки в законодательстве и заручившись поддержкой влиятельных покровителей, 6 декабря 1915 г. Д. Рубенштейн был условно освобожден из-под ареста под поручительство. Но следствие не было закрыто, и он вскоре был вновь арестован. В феврале 1917 г. банкир, в соответствии с законами военного времени, как нежелательный элемент в административном порядке был определен на высылку в 24 часа в Сибирь.

Но «поездка в арестантском вагоне» не состоялась. Д. Рубенштейн оказался на свободе 28 февраля 1917 г., поскольку был освобожден из тюрьмы «восставшим народом», как писали в то время.

Очевидец так отзывался о главном фигуранте дела Комиссии Н.С. Батюшина: «Д.Л. Рубенштейн – видный финансист, биржевик и банковский деятель, является одной из колоритнейших фигур нашего времени. Почти гениальный в спекуляциях, чуждый морали, смело оперирующий на границе гражданского и уголовного права, он завоевал себе очень влиятельное положение и в то же время являлся неисчерпаемой темой для рассказов и анекдотов, сделавших его имя чрезвычайно популярным».

Интересно воспроизвести фамилии «невинно пострадавших» и «беспомощных» жертв комиссии Н.С. Батюшина: это миллионер Животовский, киевские сахарозаводчики (А. Добрый и др.), фабрикант Лурье, член правления Русско-Азиатского банка Н.А. Гордон и брат его – председатель табачного синдиката Б.А. Гордон, «приезжий богач» Шриро, бывший член частного Коммерческого банка Шкаф, банкир Рубенштейн, члены правления Соединенного банка и его «маклеры» – М.Д. Шкаф, Н.А. Шаскольский, М.В. Гущин, Алексей Рубенштейн и др.

Дело Рубенштейна оказалось роковым в карьере Николая Степановича. К власти пришла клика корыстных антигосударственников, заинтересованных в конечном ослаблении и гибели государства, и Рубенштейн оказался востребован в новой «демократической» России.

Очевидец происходившего писал: «Дело кончилось ничем, но как именно это произошло, я не знаю. Рубенштейна впервые я увидел в Зимнем дворце, в столовой, где завтракали члены и следователи верховной комиссии, исследовавшие злоупотребления старого режима. Зачем он туда пришел, меня никто не осведомил, но тогда я собственными глазами удостоверился, что он уже выпущен на свободу. А затем я был вызван в качестве свидетеля сенатором В.А. Бальцем, стоявшим во главе комиссии, в задачу которой входило расследование злоупотреблений… военного ведомства. Оказалось, что под стражею находится уже генерал Батюшин: ему, если не ошибаюсь, вменялось в вину включение ложных сведений о ходе дознания по делу Рубенштейна в письменные доклады начальству».

В ходе чистки органов контрразведки Временным правительством от чинов «старого режима» Н.С. Батюшин был временно арестован. Вечерний выпуск «Биржевых ведомостей» сообщил о новой сенсации: «Розыски и арест генерала Батюшина». Газета писала: «С первых же дней революции скрылся неизвестно куда пресловутый генерал Батюшин, который стоял во главе комиссии, расследовавшей действия банков и т.д. <...> Сподвижник генерала Батюшина полковник Резанов сначала скрылся, потом местонахождение его было обнаружено, и Резанов был арестован. <...> О генерале Батюшине существовало предположение, что он скрылся за границу. До сведения властей дошло, что Батюшин имеет удостоверение, что он стоит во главе контрразведки. Благодаря этому он имеет возможность переходить русскую границу и отбыть в Стокгольм. Тщательные розыски генерала Батюшина дали, однако, свой результат. Батюшин был обнаружен в Пскове, где он скрылся недалеко за городом. В ближайшее время Батюшин будет перевезен в Петроград».

Генерал ни от кого не прятался, он исполнял служебные обязанности. 8 апреля в свой очередной приезд по делам службы в Петроград Н.С. Батюшин был задержан и отправлен в дом предварительного заключения, где находился до ноября 1917 г. За все время пребывания в качестве задержанного он ни разу не был вызван следователем на допрос.

С конца 1918 г. Н.С. Батюшин – участник Белого движения. Вначале он состоял при начальнике штаба Крымско-Азовской армии, затем находился в распоряжении штаба Вооруженных сил Юга России, то есть активного участия в Гражданской войне не принимал. После эвакуации из Крыма в 1920 г. проживал в Белграде, занимался преподавательской деятельностью (в частности, в белградском отделении Высших военно-научных курсов Н.Н. Головина).

Во время Второй мировой войны Н.С. Батюшин выехал в Бельгию, где скончался в доме для престарелых в Брен-ле-Конт.

20 октября 2004 г. прах генерал-майора Генерального штаба Н.С. Батюшина при активном участии органов ФСБ Российской Федерации был с воинскими почестями перезахоронен на Николо-Архангельском кладбище в Москве.

Николай Степанович Батюшин был обладателем высоких правительственных наград: орденов Святого Станислава 3-й степени (1901), Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (1906), Святого Станислава 2-й степени с мечами (1906), Святой Анны 2-й степени с мечами (1907), Святого Владимира 4-й степени (1910), Святого Владимира 3-й степени (1913), медалей в честь коронации Александра III, 300-летия дома Романовых, за участие в Русско-японской войне.

9 апреля 1915 г. генералу Н.С. Батюшину было объявлено Высочайшее благоволение «за отлично-усердную службу и труды, понесенные за время военных действий».

Н.С. Батюшин был женат (на А.В. Депрейс), имел детей – Ольгу (1901 г.р.), Михаила (1903 г.р.), Татьяну (1905 г.р.) и Елену (1907 г.р.).

Как считал генерал, руководитель разведки и контрразведки должен быть по образованности «с веком наравне», по интеллекту – «обладать особым синтетическим умом, дабы в мелочах улавливать общую картину, то есть обладать некоторым даром прозрения», по своей природе – быть «вполне застрахованным от разного рода увлечений, свойственных его возрасту, быть своего рода аскетом, находя выход своей энергии в азарте работы по тайной разведке. Но самое главное – он при огромном хладнокровии должен быть абсолютно честным человеком». Можно вспомнить и такое его высказывание: «Если вам, Ваше превосходительство, даже во сне приснится, что ваш начальник разведывательного отделения нечистоплотен в денежном отношении, то вы его, проснувшись, смените, так как контролировать его нет возможности».

Всем этим качествам генерал-майор Генерального штаба Н.С. Батюшин соответствовал в полной мере. Он выполнял ответственную работу на наиболее тяжелых направлениях – был нужным человеком на своем месте, специалистом высокой квалификации.

Николай Степанович Батюшин стоял у истоков отечественной разведки и контрразведки, экономической контрразведки, он навсегда вошел в историю отечественных вооруженных сил и правоохранительных органов.

Продолжение следует