Отечественная полевая артиллерия: из опыта организации 1914 – 1918 гг.

Исключительно интересным представляется проследить систему организации отечественной полевой легкой артиллерии – исходя из опыта Первой мировой и начального этапа Гражданской войн.

Военная литература, существовавшая до Первой мировой войны, при рассмотрении организации артиллерии, всегда останавливалась на соотношении числа орудий к количеству штыков. Эти взгляды и выводы, основанные на опыте Русско-японской войны, привели к решению создать, кроме полевой легкой артиллерии, полевую мортирную (то есть гаубичную) артиллерию.

Во всех выводах, а также сообщениях, которые делались представителями Генерального Штаба, всегда чувствовалась боязнь «перегруженности артиллерией». В то же время достаточно подробно не обосновывался вопрос о количестве орудий в батарее и числе батарей в дивизии.

Вопрос о том, сколько иметь в батарее орудий - 8 или 4 - вызвал целый ряд секретных докладов. Сторонники 8-орудийной батареи отталкивались от могущества и силы огня, а сторонники 4-орудийной батареи основывались на подвижности, поворотливости и легкости управления такими подразделениями. Защитники 4-орудийной батареи выставляли в защиту своего проекта и то обстоятельство, что скорострельность русской полевой пушки и действительность ее стрельбы таковы, что и 4-орудийная батарея будет обладать достаточным могуществом и силой огня.

Мортирные батареи (122-мм легких полевых гаубиц) на австро-германском фронте Первой мировой войны.

В 1914 году пришли к компромиссному решению - иметь 6-орудийные батареи. При решении вопроса не последнее место имел и материальный аргумент. Дело в том, что офицерские оклады были «нищенскими», но в артиллерии они выравнивались более адекватным движением чинов (т. к. батареями командовали штаб-офицеры). Кроме того, и вопрос назначения был решен лучшим образом – в отличие от командиров батальонов (назначаемых командирами корпусов), командиры батарей назначались приказом Императора. Соответственно, при механическом делении на 2 (при переходе к 4-орудийной батарее) батареей командовали бы капитаны, которые назначались бы приказом по корпусу - что вело артиллеристов к материальному и нравственному «ущербам».

Таким образом, на Первую мировую войну русская армия вышла с организацией артиллерии по нижеследующей схеме.

Схема 1. Организация артиллерии русского армейского корпуса в Первую мировую войну (на примере Гренадерского корпуса).

Из этой схемы видно, что корпус имел: 1) корпусную артиллерию, состоявшую из мортирного дивизиона в составе 2-х 6-орудийных батарей и 2) дивизионную артиллерию, т.-е. при каждой дивизии имелась артиллерийская бригада в составе 2-х дивизионов (каждый дивизион 3-батарейного состава по 8 орудий в каждой батарее).

1-я батарея 3-го Кавказского мортирного артиллерийского дивизиона.

Зарядные ящики 1-й батареи 3-го Кавказского мортирного артиллерийского дивизиона.

Кроме того, при каждой артиллерийской бригаде хранилось имущество и имелся кадр парковой артиллерийской бригады из 3-х парков (после объявления мобилизации, пополнившись людьми и лошадьми, подчинялся инспектору артиллерии корпуса).

Наконец, с 1914 года началось формирование полевой тяжелой артиллерии – причем, к моменту объявления войны имелось 7 тяжелых дивизионов (Двинск, Бела, Киев, Брянск, Вязьма и в Сибири - с.с. Антипиха и Спасское) 3-батарейного состава (2 батареи пушечные – по 4 42-линейных пушки образца 1910 г. и одна батарея гаубичная, включавшая 6-дюймовые гаубицы системы Шнейдер образца 1910 г.).

В первых же боях, когда от легкой артиллерии (Лык 27-го августа, Августов 12-го сентября, Ольшанка также в сентябре 1914 г., Заинчково, Липово и Бакаларжево в сентябре - октябре 1914 г.; причем первое и второе Бакаларжево - бои 22-го армейского корпуса) потребовалась быстрая, решительная и активная поддержка пехоты (моральная и материальная), когда приходилось отказываться от элементарных технических требований к позиции, а занимать любую первую попавшуюся позицию (лишь бы видеть противника), для незамедлительного открытия решительного огня - в первых же боях – 8-орудийная батарея оказалась громоздкой, недостаточно поворотливой и подвижной. Огромная глубина колонны из-за большого числа орудий (особенно зарядных ящиков), необходимость длинной позиции (150 - 200 метров по фронту), удобного и скрытого выезда для такой батареи и трудность управления ей привели к тому, что требования боевой обстановки доделили ее на 2 четырехорудийные батареи, которыми командовали старшие офицеры, тогда как командир батареи стал командиром группы (тактическим руководителем или ответственным телефонистом у батарейной централи). Правда, у этих самочинно образовавшихся 4-орудийных батарей недоставало средств связи – что было быстро восполнено покупкой проводов и телефонов и увеличением числа разведчиков за счет людей и лошадей из батарейного резерва и обоза.

Трехдюймовая полевая пушка обр. 1902 г.

Т. о., два первых месяца Первой мировой войны указали на громоздкость 8-орудийной батареи. С другой стороны, новые формирования, вызванные к жизни масштабом современной войны, а также естественный расход и порча орудий в первые месяцы войны вызвали переход с 1 ноября 1914 г. к новой организации – к 6-орудийным батареям. Таким образом, к 6-орудийным батареям пришли не под давлением тактических условий (требовавших перехода уже к 4-орудийным батареям), а лишь из-за недостатка материальной части для aртиллерии вновь формируемых дивизий и корпусов.

Что касается мортирных дивизионов, то в январе 1916 г. они переформировались в 3-батарейные (с 4 гаубицами в каждой батарее) - т.-е. число орудий (12) в них не изменилось, а число боевых единиц увеличилось. Это привело к удобоуправляемости, большей гибкости, поворотливости и подвижности гаубичных батарей – хотя, опять-таки, главной причиной переформирования были не тактические требования, а переход русских корпусов к 3-дивизионному составу. Таким образом, количество полевой артиллерии в корпусе не увеличивалось, а даже относительно уменьшалось. Но зато увеличилось разнообразие материальной части артиллерии (прежде всего, тяжелой).

Опыт Первой мировой войны показал, что бояться «перегруженности» войск артиллерией – не стоит.

Трехдюймовая батарея в бою, 1914 г.

Горная артиллерия до Первой мировой войны имелась на Кавказе, в Сибири, в Киевском округе (в Ровно и Могилеве-Подольском) и в Финляндии.

Организация ее в Сибири и Киевском округе была одинакова: она входила 3-м дивизионом в артиллерийские бригады (12 и 32 артиллерийские бригады в Киевском округе и 1, 2, 3, 4, 6, 8, 9 и 10 Сибирские стрелковые артиллерийские бригады в Сибири); на Кавказе же вторые дивизионы 51 и 52 артиллерийских бригад были горными. Все дивизионы - 3-батарейные по 8 орудий в каждой батарее. В Финляндии одна из батарей (3-я) каждого отдельного финляндского стрелкового артиллерийского дивизиона была горной.

76-мм горная скорострельная пушка обр. 1904 г.

76-мм горная скорострельная пушка обр. 1909 г.

Кроме полевых горных батарей, имелось 3 конно-горных дивизиона - по одному в Сибири, Киеве и на Кавказе.

Конная артиллерия была сведена в 2-батарейные конные дивизионы и имелась по числу номерных кавалерийских и казачьих дивизий (всего 32 батареи).

Таким образом, огневая единица в артиллерии - батарея.

Тактической же единицей, принимавшей участие в решении тактических задач, считался дивизион.

Таким образом, артиллерийская бригада обслуживала пехотную дивизию (4 полка), а дивизион (3 батареи) пехотную бригаду (2 полка). Сразу же бросалась в глаза несоразмерность такой организации. Приходилось дробить дивизион по частям, особенно, если полк уходил в отдел – т.е. действовал отдельно от соединения (например, в Восточной Пруссии 8-й финляндский стрелковый полк уходил с 3-й батареей, 6-й финляндский стрелковый полк со 2-й батареей и т. д.). Нарушалась тактическая единица - нарушалось тактическое управление огнем.

Война показала, что наиболее гибкой, подвижной, и в то же время и достаточно мощной, была 4-орудийная батарея (французы перешли к такой батарее еще до войны).

Зенитный вариант 3-дюймовки.

Кроме того, та же война показала, что боевая обстановка и организационные принципы настоятельно требовали, чтобы полк имел свою полковую артиллерию - независимую от дивизии. Придача полку батарей всегда давала ему необходимую устойчивость, поднимала дух бойцов и имела большое моральное значение. Дивизии же для решения общих задач было необходимо, кроме полковой артиллерии, иметь полевые гаубичные, тяжелые артиллерийские и противоаэропланные части.

Схема 2. Организации артиллерии советской дивизии, ноябрь 1918 г.

Некоторые специалисты конное орудие образца 1902 г. считали самым неудачным из всей линейки легких полевых орудии. Сравнение баллистических и конструктивных качеств трехдюймовых орудий (полевого, полевого конного и горного образца 1909 г.) было не в пользу конной пушки. Опыт Первой мировой войны показал, что оно тяжело и не могло всюду следовать за конницей. Так, наблюдались случаи (например, при ликвидации Свенцянского прорыва немцев - в 14-й кавалерийской дивизии), когда конная артиллерия, задерживая движение кавалерийской дивизии, мешала выполнять поставленную коннице задачу. Кроме того, конное орудие было малоподвижно и не могло действовать на любой местности (гористой или пересеченной). Горная же пушка образца 1909 г. применялась с большим успехом на любой местности и в самых разнообразных условиях (более крутая траектория и способность орудия к быстрому переходу при стрельбе с малой оси на высокую), была дальнобойнее (дальность шрапнельного огня была больше, чем у конной, почти на 1,5 тыс. м) и подвижнее (вес походной системы горной пушки был на 442 кг меньше конной и почти на 790 кг меньше полевой пушек). Т. о., горная пушка была лучшим и наиболее подвижным образцом легкой артиллерии: она могла не только поддерживать конницу огнем в бою, но и преследовать деморализованного противника. Особо такое орудие было ценно для кавалерийских соединений и объединений высшего уровня – являясь могучим кулаком в руках командарма и его тараном на том направлении, где наносился главный удар.