Об эволюции снабжения боеприпасами в Первую мировую войну

Непредвиденные по интенсивности бои и, как следствие этого, огромный расход артиллерийских снарядов вкупе со скорострельностью полевой артиллерии уже через 2 - 3 месяца после начала Первой мировой войны привели к первому кризису в деле снабжения артиллерийскими боеприпасами. Уже в ноябре 1914 г. в войска русской Действующей армии начинают поступать официальные настойчивые требования об ограничении расхода снарядов, а 5 месяцами позднее данное обстоятельство имело важнейшее значение для боевых действий в Карпатах. Приказы по войскам Юго-Западного фронта предписывали открывать огонь лишь при приближении противника на минимальные дистанции.

К весне 1916 г. (периоду Брусиловского наступления) ситуация изменилась к лучшему. Так, во время прорыва укрепленной полосы противника у Сопанова одна из батарей русской ударной группы за два дня боя (22 - 23 мая) выпустила свыше 3000 снарядов. Русские батареи давно отвыкли от такого, хотя, в сущности, и незначительного, масштаба расхода боеприпасов. Но уже 25-го мая, в ходе развития боевых действий по овладению соседним участком, артиллерия вновь была ограничена в расходе боеприпасов. Вследствие этого артиллерийская группа, состоящая из двух легких и одной горной батарей, была обязана вести неэффективную методичную артиллерийскую подготовку. Результатом стали большие жертвы в наступающих частях 35-й пехотной дивизии.

Картины войны. М., 1917.

Тем не менее, положение постепенно улучшалось, и во второй половине 1916 г. и в 1917 г. стало удовлетворительным. При прорыве фронта противника в ходе Июньского наступления Юго-Западного фронта 1917 г., русская армия была в состоянии ознаменовать свои действия непрерывной трехсуточной артиллерийской подготовкой – причем орудиями почти всех калибров (до 11-дюймового включительно). Применительно к гаубичной и тяжелой артиллерии снарядный голод излечивался еще более медленным темпом, что сказывалось на действиях малочисленной русской тяжелой артиллерии и легких гаубичных батарей. В то время как германцы вели огонь тяжелой артиллерией постоянно, русская тяжелая артиллерия открывала огонь только непосредственно перед операцией. Даже легкие гаубицы открывали огонь лишь в соответствии с разрешением командования (в котором указывалось и определенное для этого количество снарядов).

К качественному недостатку в деле снабжения русской артиллерии боеприпасами следует отнести недостаточную дальность 3-дюймовых шрапнелей, снабженных преимущественно 22-секундной дистанционной трубкой, в то время как германские шрапнели имели дальность до 7 км, обладая дистанционной трубкой двойного действия. В конце 1915 г. этот недостаток был нейтрализован после получения русскими артиллеристами партий дистанционных трубок других типов - 28-, 34- и 36-секундных с дальностями до 8 км. Но стрельба по движущимся целям по-прежнему велась шрапнелью лишь до 5,2 км.

Необходимо отметить, что дальность огня 75-мм французской шрапнели была почти тождественна русской.

Другой основной тип снаряда - т. н. граната фугасного действия, оснащенная тротилом, впервые появился в русской артиллерии в 1914 г. На войну полевые батареи вышли, имея в комплектах по 1520 шрапнелей и по 176 гранат, т. - е. соотношение 9 к 1. После перехода в октябре 1914 г. батарей с 8- на 6-орудийный состав соотношение изменилось в пользу гранат и стало 1096 и 176, т. - е. 6 к 1. С переходом от маневренной войны к позиционной, спрос на гранаты значительно возрос, и уже с конца 1915 г. было предусмотрено наличие в артиллерийских комплектах равного количества гранат и шрапнелей.

Основными, наиболее оправдавшими себя типами гранат являлись: 1) тротиловая; 2) шнейдеритовая; 3) мелинитовая. Из наиболее надежных взрывателей можно отметить: 1) взрыватель марки 3 ГТ, 4 ГТ и 6 ГТ; 2) французские взрыватели с замедлением (черный) и без замедления (белый) и 3) взрыватель Шнейдера.

Разрушение различных оборонительных сооружений, не требовавших значительного проникновения снаряда вглубь поражаемого объекта, а также разрушение проволочных заграждений успешнее всего осуществлялось мелинитовыми гранатами московского производства с французским взрывателем без замедлителя. Эта граната была лучшей. Далее шла шнейдеритовая граната с взрывателем Шнейдера, а на третьем месте - тротиловая граната и бомба с взрывателями типов 3 ГТ, 4 ГТ и 6 ГТ.

Вместе с тем действие мелинитовых гранат при стрельбе по проволочным заграждениям не оправдало надежд пехоты - разрываясь с рикошета (на малых дистанциях) в воздухе, они рассекали проволочные заграждения осколками и не столько расчищали, сколько запутывали их, затрудняя проход людей. Практика показала, что наиболее рациональным типом боеприпаса для разрушения заграждений являлся ударный снаряд фугасного действия, уничтожавший колья, и, соответственно, и проволоку. Мелинитовая граната московского производства с замедлителем явилась прекрасным средством для уничтожения живых целей на небольших дистанциях (не более 2,5 - 3 км). Ее осколочное действие в сочетании с моральным эффектом давало отличные результаты при стрельбе по живым целям и являлось эффективным средством для того, чтобы поднять бойцов противника, залегших под шрапнельным огнем.

Для стрельбы на любые (не только на малые) дистанции, артиллерия, из-за отсутствия дистанционных трубок двойного действия, не могла в полную силу использовать гранаты для уничтожения живых целей. В конце 1916 г. и в 1917 г. на фронте стали получать в небольшом количестве партии гранат с 28-секундной дистанционной трубкой – они стали применяться для стрельбы по воздушным целям. Во Франции эта проблема была решена лишь к 1918 г. – с принятием на вооружение новой дальнобойной бризантной гранаты с дальностью огня до 7500 метров. К гранатам были приняты и «сверхчувствительные взрыватели». В Германии на увеличение дальности дистанционного огня было обращено внимание с самого начала войны, в результате чего дальность огня 77-мм пушки уже в 1915 г. возросла до 7100 метров (по сравнению с 5500 метров в 1914 г.). Подобную же дальность огня (до 8 км) имела и мощная бризантная бомба 150-мм тяжелой гаубицы Круппа.

Количественный недостаток в снарядах, сразу проявившийся и во Франции, быстро восполнялся благодаря большой производительности ее промышленности – это позволило уже с 1915 г. проводить боевые операции, связанные с огромным расходом боеприпасов. Так, в первые месяцы войны французские заводы выпускали по 20 тыс. снарядов в день, а в конце войны суточная производительность превысила 250 тысяч. С весны 1917 г. французы могли себе позволить проводить артиллерийские подготовки на большую глубину, а также открывать мощнейший заградительный огонь.

Великая война в образах и картинах. Вып. 9. М., 1916.

Общая картина боевого снабжения русской армии артиллерийскими снарядами выглядела следующим образом.

К началу войны Действующая армия располагала 6,5 миллионами 3-дюймовых снарядов и около 600 тыс. снарядов к орудиям средних калибров.

В 1915 г. артиллерия получила 11 миллионов 3-дюймовых и около 1 млн. 250 тыс. прочих снарядов.

В 1916 г. 3-дюймовые пушки получили около 27,5 миллионов, а 4- и 6-дюймовые орудия - около 5,5 миллионов снарядов. В этом году армия получила 56 тыс. снарядов для тяжелой артиллерии (лишь 25% из них созданы усилиями отечественной промышленности).

И в 1917 г. Россия справляется с трудностями по удовлетворению потребностей своей армии в отношении снарядов легких и средних калибров, постепенно освобождаясь от заграничной зависимости. Снарядов первого типа поступает в этот год свыше 14-ти миллионов (из них около 23% из-за границы), а к орудиям средних калибров - свыше 4-х миллионов (с тем же процентом заграничной заготовки). В отношении же снарядов к орудиям корпуса ТАОН количество заказывавшегося извне объема боеприпасов в 3,5 раза превышало производительность отечественной промышленности. В 1917 г. снарядов к орудиям 8 – 12-дюймового калибра в армию поступило около 110 тысяч.

Изготовление дистанционных трубок производилось в России, взрыватели же, особенно безопасного типа, в основном заказывались за границей.

Таким образом, боевые потребности русской армии в артиллерийских боеприпасах малого и среднего калибра постепенно были удовлетворены, и снарядный голод конца 1914 и 1915 г.г. был изжит, но недостаток в снарядах крупных калибров, хоть и не такой острый, чувствовался вплоть до конца участия России в Первой мировой войне.