О расходе артиллерийских боеприпасов русской армией в Первой мировой войне

Мы хотим затронуть интересный и важный вопрос о расходе артиллерийских боеприпасов русской армией в годы Первой мировой войны. Источниками при подготовке статьи послужили работы крупных и фактически единственных специалистов по рассматриваемому вопросу – генерал-майора (русской, а затем советской армии), доктора военных наук, профессора, действительного члена Академии артиллерийских наук Е. З. Барсукова и генерала от артиллерии (затем Начальника Артиллерийского управления и Управления снабжения РККА) А. А. Маниковского, а также некоторые другие (в том числе статистические) материалы.

Е. З. Барсуков

А. А. Маниковский

Корень проблемы

В начале войны все враждующие армии оказались в критическом положении - вследствие израсходования боеприпасов, заготовленных до войны по ошибочно заниженным нормам (в предположении краткосрочности конфликта).

Французская артиллерия, воспитанная на методике расточительной стрельбы по площадям, израсходовала по 1000 выстрелов на орудие в первых же августовских боях 1914 г. На Марне она выпустила последние снаряды, и парки, посланные 15 сентября 1914 г. на выгрузочные станции за пополнением боеприпасов, вернулись пустыми (комплект был установлен в 1700 снарядов на 75-мм пушку, но к началу войны имелось лишь по 1300 выстрелов).

Недостаток выстрелов угрожал катастрофой германской артиллерии - в зимний период 1914 - 1915 гг.

Е. З. Барсуков отмечал: «Русская артиллерия умела отлично стрелять с соблюдением разумной экономии снарядов, но она была вынуждена прибегать к их расточительному расходованию под давлением приказаний старших командиров, слабо знакомых с боевыми свойствами артиллерии». В результате русская артиллерия на 5-м месяце войны осталась без боеприпасов, израсходовав мобилизационный запас 76-мм снарядов (по 1000 на легкую и по 1200 на горную пушку) к началу 1915 года.

Для удовлетворения колоссальной, совершенно непредвиденной потребности в боеприпасах, воюющим странам пришлось привлечь к изготовлению снарядов, пороха, взрывчатых веществ, трубок и пр. всю свою промышленность и передать заказы за границу - на огромные суммы.

О том, насколько велика была эта потребность лишь русской армии, можно судить по следующим данным, указывающим общее количество некоторых боеприпасов, заготовленных для запасов перед войной и в период Великой войны 1914 - 1917 г.г.:

Потребность в боеприпасах других армий, как союзников России, так и ее противников, значительно превосходила потребности русской армии. Так, например, французскими заводами с августа 1914 до ноября 1918 г.г. было изготовлено около 208250000 штук одних 75-мм снарядов, т.-е. почти в 4 раза больше, чем было заготовлено 76-мм снарядов для русской артиллерии (около 54000000), а снарядов средних и крупных калибров (90 - 220-мм) французские заводы изготовили около 65000000 штук, т.-е. приблизительно в 5 - 6 раз больше, чем было заготовлено для русской артиллерии.

Для производства боеприпасов требовалось огромное количество сырья. По расчетам, приведенным в труде М. Шварте «Техника в мировой войне», для изготовления снарядов, взрывчатых веществ для снаряжения последних, гильз, трубок и пр. в количестве, соответствующем производству каждых 10000 тонн пороха, требовалось приблизительно:

Чрезвычайные расходы средств на заготовку боеприпасов послужили одной из важнейших причин упадка народного хозяйства в данный период. Причем, если, с одной стороны, излишняя заготовка дорогостоящих боеприпасов наносила большой ущерб народному хозяйству (из последнего выкачиваются миллионы тонн топлива, металла и другого сырья, отвлекаются рабочие руки и т. д.), то, с другой стороны, слишком осторожные расчеты потребности в боеприпасах и ошибочные планы удовлетворения этой потребности ставили армию во время войны в критическое положение.

Снаряды к легким полевым пушкам

Первым исследователем опыта Первой мировой войны применительно к снабжению армии боеприпасами был бывший начальник ГАУ А. А. Маниковский, 3-я часть труда которого («Боевое снабжение русской армии в 1914 - 1918 г.г.») охватывает именно этот вопрос. К сожалению, указанная 3-я часть была издана в 1923 г. уже после смерти А. А. Маниковского - по его незаконченным наброскам, что накладывает отпечаток на содержание.

3-я часть труда А. А. Маниковского сообщает нам, например, о большом расходе (максимальном в ходе войны) 76-мм снарядов русской артиллерией в кампании 1916 г. В этой кампании 76-мм снарядов было израсходовано 16815000 штук или в среднем около 1,5 млн. в месяц, но при делении 1500000 на 30 дней месяца и на 6000 (общее количество находившихся тогда на фронте полевых и горных 76-мм пушек) мы получим 8 - 9 выстрелов в день на ствол – что, с одной стороны, крайне незначительно (особенно по сравнению с объемами расхода на Французском фронте), а с другой стороны – показывает, чего могла добиться русская артиллерия и с этими нормами расхода.

Подготовка снаряда перед заряжанием орудия. Картины войны.

Тем не менее, этот расход считался "большим". И вопрос о причинах "большого" расхода 76-мм снарядов исследован вышеуказанным специалистом с исчерпывающей полнотой, прежде всего, на основании данных отчета генерала П. П. Карачана (откомандированного в октябре 1914 г. на Юго-Западный фронт с задачей выяснить причины непредвиденно большой траты 76-мм снарядов), а также по материалам «Записки по поводу действий русской артиллерии во время операций на Западном фронте 5 — 15 марта 1916 г.» (Записка была составлена Е. З. Барсуковым по результатам командировки на русский Западный фронт полевого генерал-инспектора артиллерии для выяснения причин неудачи мартовской операции 1916 г. — и издана Ставкой в том же году).

П. П. Карачан, генерал-лейтенант (пр. 02. 04. 1917 г.), в период 1914 — 1917 гг. занимал должности начальника Михайловского артиллерийского училища, и. д. инспектора и инспектора артиллерии 17-го армейского корпуса и 11-й армии.

В труде А. А. Маниковского совершенно справедливо отмечено, что работа русской артиллерии была превосходна, по свидетельству как своих, так и врагов, и что при наличии таких факторов как отличное обучение русской артиллерии, великолепная 76-мм пушка и должное количество снарядов «блестящий боевой результат был вполне обеспечен и не было никакой необходимости прибегать к тому насилию над артиллерией (со стороны старших общевойсковых начальников), которое, не улучшая результатов, вызывало мотовство снарядов и преждевременный износ материальной части».

По справедливому мнению А. А. Маниковского, все было очень просто: стоило только ставить артиллерии определенные задачи, а вопрос о технологии их выполнения предоставить усмотрению самих артиллерийских командиров. Но ведь нет - каждый общевойсковой военачальник хотел сам свою артиллерию учить «как ей надо стрелять, и при этом меньше чем на ураганном огне, да еще не иначе, как в течение целых часов, никак не мирился».

Подобное «управление» артиллерией со стороны общевойсковых военачальников наносило явный вред. Но только с 1916 г. из Ставки, по инициативе Полевого генерал-инспектора артиллерии, стали поступать отдельные указания по части боевого использования артиллерии, а затем в 1916 г. были изданы «Общие указания для борьбы за укрепленные полосы. Ч. II, артиллерийская», переработанные в 1917 г. в уставное «Наставление для борьбы за укрепленные полосы».

Наставление для борьбы за укрепленные полосы. Ч. II. Издание Ставки, 1917 г. Из библиотеки автора

В частности, в Наставлении указывалось, что действительность ведения огня достигается не посредством безудержного расхода снарядов, а ведением методического огня, целесообразным распределением последнего по фронту с наблюдением результативности каждого выстрела и разрушения, им производимого (§ 131). Также следует убрать из практики «ураганный» и аналогичные последнему виды огня, которые порождает неспокойное состояние духа. А стрельба без ясно поставленной цели – преступная трата снарядов (§ 132).

Приказ Верховного от 23. 04. 1917 г., сопровождающий «Наставление», отмечал, что по свидетельству строевых начальников применение «Общих указаний для борьбы за укрепленные полосы» принесло громадную пользу, тогда как нарушение изложенных в них ключевых положений нередко приводило к кровавым неудачам, а нарушение основных положений являлось следствием слабого знакомства некоторых общевойсковых командиров с указаниями использования боевой мощи артиллерии. Наконец, следует отметить следующее общее указание того же приказа: применять Наставление следует в соответствии с обстановкой, избегая закрепощения цифр и норм, ибо никакие нормы не могут освободить командиров от обязанности руководить боем и размышлять.

Все запросы с фронта по части снабжения 76-мм снарядами и почти все устанавливаемые Управлением полевого генерал-инспектора артиллерии (Упартом Ставки) нормы такого снабжения А. А. Маниковский считает явно преувеличенными. В 1-м издании его труда, после ряда исчислений и сопоставления различных данных, высказано предположительное заключение, которое основано на расходе выстрелов за 1916 г. (данный расход был определен Упартом для Петроградской союзнической конференции в январе 1917 г.) - что реальная потребность составляла не более 1,5 млн. выстрелов к 76-мм пушкам в месяц. Автор признает артиллерийский орган Ставки Упарт «компетентным», но лишь в некоторых случаях. Произведенные Упартом исчисления среднемесячного расхода за 1914 - 1915 г.г. признаны достаточно достоверными, вследствие чего сделаны выводы: т. к. расход мал, то запросы фронта, соответственно, преувеличены. Исчислениям Упарта о среднемесячном расходе выстрелов за 1916 г., напротив, веры нет, и норма Упарта 2229000 выстрелов в месяц (для активных боевых операций 5 месяцев) именуется преувеличенной. Норма 4,5 млн. в месяц, указанная в составленной Упартом записке НаШтаВерха Императору от 15 апреля 1916 г., считается А. А. Маниковским запросом Ставки, предъявленным в непоправимый и явный ущерб для иных предметов боевого снабжения, в т. ч. и прежде всего для тяжелой артиллерии.

Напротив, Е. З. Барсуков считает цифры органов артиллерийского управления Ставки в значительной степени соответствующими реальному положению вещей.

Так, он отмечал, что Упарт начал функционировать при Ставке лишь с 05. 01. 1916 г., и именно с этого времени начал вестись строгий учет артвыстрелам - соответственно исчисления Упарта, относящиеся к периоду его существования и руководства артиллерийской частью Действующей армии, являются достаточно обоснованными. Наоборот, исчисления Упарта, составленные за 1914 - 1915 г.г. по приблизительным данным (когда этот орган не существовал и учета выстрелам почти не велось, а дезорганизованное снабжение на фронте не объединялось под руководством Ставки), признаются несколько более сомнительными. К тому же следует учесть, что среднемесячный расход 76-мм снарядов в 1914 - 1915 г.г. не отражал действительной в них потребности. Данный расход вышел небольшим, т. к. на фронте в то время ощущался острый недостаток 76-мм снарядов, расходовать было почти нечего, а потребность в выстрелах была в тот период огромная. Поэтому игнорировать запросы фронта о присылке 76-мм снарядов, в изобилии поступавшие в ГАУ с начала войны, считая их преувеличенными (как это имело место в первом издании труда А. А. Маниковского), неверно.

Цифру потребности в 4,5 млн. 76-мм снарядов в месяц Упарт исчислял на основе данных о действительном расходе этих боеприпасов за определенный период активных операций 1916 г. на Юго-Западном фронте. Цифра в 4,5 млн. 76-мм снарядов сообщалась в записке Начальника Штаба Ставки Императору, как необходимая для «полного развития наступательных операций на всех наших фронтах» только для ближайших 2 - 3 летних месяцев 1916 г. Цель записки - желание указать Императору на затруднительность выполнения задуманных операций при невозможности обеспечения огромных потребностей в боевом снабжении, указав на необходимость учреждения должности верховного министра гособороны (аналог должности французского министра снабжения). Копия записки, для осведомления, начальником Упарта была передана начальнику ГАУ А. А. Маниковскому.

В 1917 году, в связи с событиями Февральского переворота, порядок в боевом снабжении войск Действующей армии, налаженный Упартом в 1916 г., был нарушен. Соответственно, наиболее достоверные данные о боевом снабжении, как отмечает Е. З. Барсуков - это данные, главным образом, за 1916 г. и, отчасти, за август - сентябрь 1914 г. (последние позволяют судить о боевом снабжении в период маневренной войны).

Снаряды, брошенные австрийцами

Поэтому все приводимые нами в данной статье цифры относительно расхода артиллерийских боеприпасов русской артиллерией принадлежат наиболее компетентному в данном вопросе специалисту, имевшему доступ к первичной документации – бывшему начальнику Управления полевого генерал-инспектора артиллерии Ставки Е. З. Барсукову. Последний попытался на основании данных Упарта установить: 1) норму среднего боевого расхода 76-мм снарядов для соответствующих боевых операций и 2) среднюю (мобилизационную) норму потребности (запаса) 76-мм снарядов на длительный (годовой) период войны (или норму расхода за средние сутки года).

Норма среднего боевого расхода или среднесуточный расход артвыстрелов в определенный период (операционный период) различается в зависимости от характера боевых действий. Так, встречный бой в обстановке маневренной войны, наступление на обороняющегося врага, прорыв укрепленной полосы, оборона в обстановке маневренных или позиционных боевых действий накладывают прямой отпечаток на расход самого распространенного из типов артиллерийских боеприпасов. Также как и продолжительность соответствующей операции. Установленные нормы среднесуточного расхода выстрелов не исключают необходимости расчета нормы выстрелов, необходимых для реализации соответствующей операции – и установленные нормы среднесуточного расхода служат отправными данными при расчете общего количества необходимых выстрелов.

Для установления среднесуточного боевого расхода артиллерийских выстрелов по опыту позиционного этапа войны служат данные о среднем ежедневном расходе на ствол (с «соблюдением необходимой экономии расхода»), которые определял Упарт, основываясь на опыте весенних боев 1916 г. Юго-Западного фронта – цифры были сообщены начальнику ГАУ (28. 06. 1916 г. № 971). В соответствии с этими данными ежедневный средний расход был определен: для 76-мм легкой пушки в 60 выстрелов, для 76-мм горной пушки в 25 выстрелов, для 75-мм японской пушки Арисака 40 выстрелов на ствол. Расчет количества выстрелов, требуемых для поражения целей при прорыве укрепленной полосы (разрушение искусственных заграждений и т. д.) базировался на «Наставлении для борьбы за укрепленные полосы» Ч. II. «Действие артиллерии при прорыве укрепленной полосы». Оно, как отмечалось, было издано Упартом в 1917 г., и в приложении VII к документу на основе опыта боевых операций 1916 - 1917 г.г. указывался приблизительный средний расход снарядов на ствол – по дням. Для 76-мм полевой (горной) пушки он определялся следующим образом: для первых трех дней операции (атака и последующее развитие успеха) - 250 снарядов в день, для дальнейших семи дней (преследование) - 50 снарядов в день.

Приложение 7 вышеуказанного Наставления. Из библиотеки автора

Для установления нормы среднесуточного боевого расхода выстрелов 76-мм пушек для маневренного периода войны, как отмечалось, можно воспользоваться данными в донесениях Юго-Западного фронта касательно среднего расхода выстрелов в период август - сентябрь 1914 г. Эти данные разнятся (что вполне естественно, т. к. они относятся к боевым столкновениям различных характера и продолжительности). В соответствии с этими данными (на день боя 76-мм пушка расходовала от 20 до 63 снарядов) среднесуточный боевой расход составляет около 40 снарядов.

При этом расчете отбрасывались имевшие место в начале войны отдельные исключительные случаи огромного расхода снарядов, когда некоторыми батареями выпускалось по несколько сотен выстрелов в день на трехдюймовку.

Средняя норма потребности (норма мобилизационного запаса) в выстрелах для артиллерии может приблизительно определяться путем исчисления расхода за длительный период войны либо за войну в целом, но при условии, что в учитываемый период времени отсутствуют особые ограничения в расходовании выстрелов, подобные тому, что довелось испытать русской армии с осени 1914 г. до осени 1915 г.; а потом в соответствующее исчисление следует ввести определенную плюсовую поправку на случай обеспечения боеприпасами операций, требующих очень большого расхода, а также на случай прочих непредвиденных обстоятельств; определяя размер поправки, необходимо учесть норму среднего боевого расхода, который выведен для определенного периода проведения соответствующих операций.

Данные Упарта указывают, что в 1916 г. было израсходовано 18 млн. 76-мм снарядов. Соответственно, средняя ежемесячная потребность - 1,5 млн. (то есть по 9 - 10 выстрелов в день) выстрелов на 76-мм пушку, но без плюсовой поправки. Для вычисления данной поправки служит определенная Упартом норма среднего ежемесячного боевого расхода - 2229000 выстрелов для интенсивных боев 5 месяцев 1916 г., откуда при общем количестве 5500 - 6000 орудий выйдет на одну трехдюймовку приблизительно 400 выстрелов в месяц или по 13 - 14 выстрелов в день.

В начале же этого года и затем с августа наблюдалось определенное затишье на Русском фронте, когда расход достигал примерно 5 выстрелов в день. Е. З. Барсуков, основываясь на специфике позиционного и маневренных периодов Первой мировой войны и опыте Гражданской войны, отмечал, что норма ежемесячного среднего боевого расхода должна составлять 400 снарядов на 76-мм пушку в месяц, что составляет 4800 выстрелов в год и по 14 снарядов в день.

Указанная средняя ежедневная потребность в 14 76-мм снарядов выведена по данным 1916 г., и, соответственно, относится к позиционному периоду войны.

Наиболее обоснованным требованием относительно количества 76-мм снарядов для периода маневренной войны служит телеграмма главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генерала от артиллерии Н. И. Иванова от 10. 10. 1914 г. № 1165, тогда же подтвержденная начальником штаба Ставки. В этой телеграмме Н. И. Иванов сообщал, что средний расход на его фронте составил за 16 дней августа по 350 76-мм снарядов на ствол, или по 22 выстрела в день, что генерал признает «весьма умеренным». Е. З. Барсуков соответственно отмечал, что если признать для периодов боевого затишья (как в маневренной, так и позиционной войне) расход равным по 5 выстрелов на ствол, то потребность для периода маневренной войны в средние сутки года будет составлять 22+5 : 2, что дает все те же 14 снарядов в день на трехдюймовку (или 420 в месяц).

Расход выстрелов в отдельных боевых операциях маневренной войны меньше, чем в войне позиционной, когда при совершении прорывов укрепленной полосы требуется огромный расход артвыстрелов – для уничтожения проволочных заграждений, разрушения различных укреплений и пр. Но общая суммарная потребность в выстрелах для маневренной войны выше чем потребности для войны позиционной – ведь в маневренной войне боестолкновения происходят гораздо чаще, чем в позиционной войне - прорывы укрепленных полос.

Проводя параллели с более поздним периодом, Е. З. Барсуков писал, что, определяя современные нормы боевого снабжения, базовые для заготовки запасов на случай войны и для подготовки мобилизации промышленности в военное время, следует вышеуказанную ежемесячную потребность 420 снарядов для 76-мм пушки увеличить примерно до 500 - 600 выстрелов (Петроградская союзническая конференция в январе 1917 г. определяла ежемесячную потребность на год боевых действий в 500 выстрелов для 76-мм пушки), или до 17 - 20 снарядов в день. Скажется количество действующих орудий, обширность предстоящего ТВД, состояние транспорта, развитие и направление путей сообщения и т. д. (ведь чем больше орудий, тем меньше может быть запас выстрелов, и напротив, чем обширнее ТВД и слабее транспорт, тем больше должны быть запасы и т. д.). В итоге, наличие около 6000 76-мм пушек (полевых, горных и пр.) диктует среднюю норму годовой потребности для войны или норму мобилизационного запаса 76-мм снарядов - по 20 выстрелов в день на пушку.

Снаряды к гаубичной и тяжелой артиллерии

Во время Первой мировой войны русская Действующая армия испытывала нехватку выстрелов для гаубичной и тяжелой артиллерии (особенно для орудий крупных калибров) еще более ощутимую, чем недостаток 76-мм снарядов. Но в начале войны этот недочет в полной мере осознан не был, так как, во-первых, тяжелой артиллерии было мало, и во-вторых, вокруг вопроса о выстрелах для тяжелой артиллерии не сформировалась та необычайная «шумиха», какую во время войны создали вокруг проблемы относительно выстрелов для легкой 76-мм артиллерии.

Требования Ставки (Упарт) об удовлетворении потребности Действующей армии применительно к гаубичным и тяжелым выстрелам тыл преувеличенными не считал, но при этом выполнял их весьма слабо, особенно в 1914 - 1915 г.г. Даже А. А. Маниковский, склонный видеть в требованиях Упарта «бессмысленные» преувеличения, находил требования Упарта в отношении выстрелов для тяжелой артиллерии отвечающими сложившейся потребности. Мало того, как отмечает Е. З. Барсуков: «А. А. Маниковский неоднократно бросал Упарту упреки в его слабой настойчивости к ограничению «разгона» русского производства 76-мм снарядов, ведущего к «явному и непоправимому ущербу» не только для боевого снабжения, особенно тяжелой артиллерии, но и для всего народного хозяйства. В этом отношении он был совершенно прав принципиально, но его упреки Упарту были направлены не по адресу. Упарт, как орган действующей армии на фронте, вовсе не был властен создавать ту или иную снабженческую «политику» в глубоком тылу. По законам того времени все это должен был ведать и всем этим должен был распоряжаться только военный министр».

Так или иначе, но предъявляемые Упартом требования в отношении снабжения армии выстрелами для гаубичной и тяжелой артиллерии считались скромными, а были они, точнее, даже слишком скромными.

Данные о средней мобилизационной потребности, ежемесячной и суточной, и о среднем боевом расходе разного рода артиллерийских выстрелов сведены в таблицу № 1 (Таблица № 1 и последующие Таблицы №№ 2 и 3 составлены по материалам архива Упарта и личного архива А. А. Маниковского, а применительно к французской артиллерии - по французским источникам: Ребуль. Военные производства во Франции в 1914 – 1918 г.г. Перевод 1926 г., Гаскуэн. Эволюция артиллерии во время мировой войны. Перевод 1921 г., Эрр. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем. Перевод 1925 г. В той же таблице для сравнения помещены данные применительно к французской артиллерии в операции под Верденом 1916 г. В дальнейшем потребность французской артиллерии в артвыстрелах при реализации боевых операций (средний расход) значительно превосходила указанную в таблице).

Таблица № 1.

Французы, по данным артиллерийского полковника Ланглуа, считали возможным начинать наступательную операцию лишь когда количество выстрелов на орудие доведено у них до указанного в таблице № 1. Как видно из этой таблицы, предположенный французами среднесуточный боевой расход артвыстрелов значительно превосходил среднесуточный расход русской артиллерии - например, в 6 раз для полевых пушек. Но реальный расход выстрелов под Верденом за более продолжительный период, чем 20 дней, указанные в таблице, оказался несколько меньше предполагавшегося.

По свидетельству того же полковника Ланглуа, в период с 21 февраля по 16 июня 1916 г. (за 116 дней), участвовавшими в сражении со стороны французов 1072 полевыми пушками 75 - 90-мм калибров было израсходовано до 10642800 выстрелов (т. е. усредненно по 87 выстрелов в день на орудие). Этот среднесуточный боевой расход близок к русскому действительному расходу в операциях Юго-Западного фронта весной 1916 г. - до 60 выстрелов в день на трехдюймовую пушку, т.-е. французский расход превосходил русский расход полевой пушечной артиллерии в 1,5 раза.

Что касается средней мобилизационной (годовой) потребности, то, как отмечает Е. З. Барсуков, средняя суточная потребность на одну полевую пушку приблизительно составляла: во французской артиллерии в 1914 г. 9 выстрелов, а в период 1918 г. около 60 выстрелов; в германской артиллерии в 1914 г. 8 выстрелов, в последующие годы значительно больше; в русской артиллерии в 1914 г. около 3 выстрелов, в 1916 г. около 9 выстрелов. Но, как объяснялось выше, числа 3 и 9 выстрелов на пушку в день не отвечают действительной в них потребности русской артиллерии, и правильнее определять среднесуточную потребность последней не менее 17 выстрелов на трехдюймовку, а среднюю ежемесячную потребность в 500 выстрелов на пушку (при наличии в армии 5,5 - 6 тысяч действующих полевых пушек), как указано в таблице № 1.

При сравнении общего расхода артвыстрелов русской и французской артиллерии за продолжительный период Первой мировой, а не за периоды отдельных операций, видно, что русский расход ничтожен по сравнению с колоссальной тратой снарядов французами даже на отдельные операции (см. таблицы №№ 2 и 3; в таблицах числа округлены).

Таблица № 2.

В таблице № 2 показан расход выстрелов орудий почти всех калибров, состоявших на вооружении русской армии в ходе первых 29 месяцев боевых действий, т. е. в 1914 - 1916 г.г. Расход 76-мм выстрелов в 1917 г. - около 11 млн.; соответственно всего в 1914 - 1917 г.г. было израсходовано на Русском фронте около 38 млн. 76-мм снарядов.

Таблица № 3. К концу Марнской битвы был израсходован почти весь комплект, заготовленный по расчетам мирного времени на всю войну, по 1300 снарядов на 75-мм пушку; считая округленно 3840 орудий и расход около 1100 снарядов на 75-мм пушку, получается приблизительно 4000000 выстрелов.

В таблице № 3 приведены далеко не полные данные; например, за 1914 г. показан расход лишь 75-мм выстрелов. Тем не менее, приведенной информации достаточно, чтобы судить об огромном расходе выстрелов французской артиллерией - не только для поражения различного рода целей, но и на различные заградительные, предупредительные и прочие огни, т.-е. о такой расточительности в расходовании выстрелов, каковой русская артиллерия себе не позволяла.

Как видно из таблицы № 3, французская 75-мм полевая артиллерия в 1914 г. к концу Марнской битвы истратила около 4 млн. выстрелов, тогда как русская артиллерия за весь 1914 г. израсходовала лишь около 2,3 млн. 76-мм снарядов. В течение 5 отдельных операций 1915, 1916 и 1918 г.г. французские артиллеристы выпустили 10 млн. 75-мм снарядов (в т. ч. лишь за «соммский» месяц 24. 06. – 27. 07. 1916 г. - до 5014000 штук, и рекордсменом, «съевшим» более миллиона 75-мм гранат, стал день 1 июля (примерно по 250 гранат на пушку, и это без учета шрапнелей)), помимо снарядов крупного калибра.

Между тем А. А. Маниковский и некоторые другие лица считали расход выстрелов для русской артиллерии по 1,5 млн. в месяц чрезмерно большим, а требования Действующей армии о 2,5 - 3 млн. 76-мм снарядов в месяц (или 14 - 18 снарядов на пушку в день) «явно преувеличенными, даже преступными».

За 1914 - 1917 г.г. русские израсходовали около 38 млн. 76-мм снарядов, а французы около 14 млн. 75-мм выстрелов израсходовали в течение только нескольких операций. Следует признать, отмечает Е. З. Барсуков, что «вопреки установившемуся противоположному мнению, что русская артиллерия израсходовала выстрелов в период Первой мировой войны относительно не так много, если расход ее сравнить с расходом выстрелов французской артиллерии. Но в общем расход выстрелов в мировую войну был огромным и в русской артиллерии; этот расход вышел бы значительно меньшим при умелом использовании артиллерии старшими начальниками». Он призывал предвидеть колоссальный расход артиллерийских выстрелов в будущих войнах – вне зависимости от того, сколь хорошо подготовлена армия по части искусства использования артиллерии и насколько артиллерия осторожна в расходовании выстрелов. Экономия выстрелов, отмечал специалист, неуместна, когда от артиллеристов требуется мощная поддержка - для решения участи сражения. И тогда скорострельность современных орудий, допускаемую техусловиями, следует использовать, не особо считаясь с расходом снарядов.

Русская же скорострельная трехдюймовка «большая «мотовка» снарядов, могущая за сравнительно короткий срок расстрелять те 3 - 6 тысяч выстрелов, за которым следует порча пушки. Соответственно, не следует забывать о необходимости предохранения орудий от расстрела - но не путем сокращения количества выстрелов или запрета использования полной скорострельности отличного орудия, а путем осторожного обращения с орудиями, и посредством «правильного и достаточного исчисления мобилизационной потребности в орудиях и заблаговременной мобилизационной подготовки заводов не только к изготовлению материальной части и огнеприпасов артиллерии, но и к исправлению орудий».