Мобильные войска в бою
Отряд генерала Ренненкампфа в Русско-Японскую войну. Ч. 2. В разведках и рекогносцировках
17-го Ренненкампф с одной сотней отправился из Цзян-чаня в Сяосырь, где в это время стояли батальон пехоты и 1-й Аргунский полк.
18-го мая генерал прислал приказ отряду - выступить на Саймацзы. Цель - выбить японцев, которые, по донесениям разъездов, занимали Саймацзы значительными силами. Бой у Саймацзы предполагалось дать 19-го мая около часу дня.
В бою, шедшему с переменным успехом, отличилась 1-я сотня нерчинцев, находившаяся в авангарде на переднем склоне перевала, предводимая своим храбрым командиром есаулом Энгельгардтом. Она мужественно бросилась к гребню и открыла по занятой японцами сопке фланговый огонь с довольно близкого расстояния.
Японцы были прогнаны.
Потери: ранено 2 офицера и 1 врач; нижних чинов убито 6, ранено 17.
24-го мая около 7 часов отряд в составе 9 сотен (5 нерчинских и 4 аргунских) двинулся из Саймацзы к Цзян-чаню.
Ренненкампфом были получены сведения, что сотня 2-го Читинского полка под напором японцев оставила Цзян-чань. Но 25-го утром в Цзян-чане вместо японцев нашли читинскую сотню, вернувшуюся обратно.
Утром 30-го мая отряд двинулся к Сипингаю. 1 рота японской пехоты и около эскадрона кавалерии, узнав от китайцев о движении к Сипингаю русских, ушли вниз по р. Ай-хэ. Отряд двинулся обратно к Цзян-чаню. Как ни казалась на первый взгляд бесцельной эта рекогносцировка целым отрядом, она выяснила, что в данном районе серьезных сил, могущих угрожать Цзян-чаню, нет.
Из Цзян-чаня были посланы 2 сотни (1-я и 2-я нерчинские) в Сяосыр - для усиления отряда полковника Трухина. 4-го июня генерал предпринял движение на Саймацзы - с целью усиленной разведки.
Разведка малыми силами давала мало сведений, несмотря на самоотверженную деятельность большинства высылаемых разъездов. За эти дни в разведке на Саймацзы и Айяньмынь был убит аргунец хорунжий Козлов и серьезно ранен лихой разведчик нерчинец подъесаул Аничков.
5-го июня отряд Ренненкампфа вошел в Саймацзы. Жители сообщили, что японцы находились в Саймацзы в довольно значительных силах (отряд из 3-х родов оружия), но не рискнули принять бой и ушли за Синкайлинский перевал.
К первым числам июня было установлено, что армия Куроки на Восточном фронте расположилась на оборонительной позиции двумя группами: одна (главные силы) занимала позиции у Фынхуанчена, а другая занимала Куаньдяньсянь. Обе группы были связаны между собой и действовали по единой схеме.
Можно было судить, что они готовятся к наступлению, пополняя армию солдатами, продовольственными и боевыми припасами.
К этому времени не был выяснен только один очень важный вопрос - какими силами располагала Куаньдяньсянская группа противника. И, следовательно, насколько серьезен мог быть удар с этой стороны - в случае наступления японцев на Ляоян.
Ренненкампф и предпринял 9-го июня усиленную рекогносцировку в направлении на Айяньмынь, собрав для этого дела все имевшиеся в его распоряжении силы, а также стянув части из-за Фэншулинского перевала.
Как отмечает очевидец, целесообразность ее кое-кем ставилась под сомнение: «Что же касается вообще разговоров о трате людей на войне, то на это нужно сказать, что мы и кампанию проиграли, пожалуй, потому, что черезчур много заботились о сохранении людей, частей, армии. Принцип гражданского долга был сильно развит, и, главным образом, на верхах. Вот поэтому - то людям истинно военным, каковым бесспорно является генерал Ренненкампф, и смотрящим на военное дело с точки зрения только военного долга, часто его подчиненными - почитателями «гражданского долга» - и ставилось в упрек его, будто бы, безразличное отношение к жизни других. Нужно ли говорить, что почитателям «гражданского долга» не должно быть места в рядах славной Русской армии. Ведь «гражданское мужество» на войне заставляет сдавать крепости, броненосцы ради спасения жизни сотням людей, тогда как «военное мужество» - военный долг - повелевает умирать, защищаясь, умирать только ради чести оружия...» .
В состав рекогносцирующего отряда вошли: 2,5 батальона 23-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, 4-я Забайкальская казачья батарея (6 орудий), 4-я конно-горная батарея пограничной стражи (4 орудия), 4 сотни 1-го Аргунского, 3 сотни 2-го Aргунского и 2 сотни 2-го Нерчинского казачьих полков и 2 конно-охотничьи команды (23-го полка и 1-го Сибирского Стретенского пехотного полка).
Отряд выступил из Саймацзы в 6 часов 9-го июня двумя колоннами. Около 12 часов, перевалив Синкайлинь, колонны соединились, причем 1-й Аргунский полк составлял авангард.
Не доходя 5 - 6 км до Айяньмыня, авангард завязал перестрелку с японцами, заняв спешенными сотнями крутой утес с правой стороны дороги. Японцы находились в окопах. Через некоторое время к утесу, занятому 1-м Apгунским полком, подошли сотни главных сил и прискакал генерал Ренненкампф.
С места (из - за утеса) были выдвинуты на левый фланг охотничья команда Стретенского полка и 3-я сотня нерчинцев. Стретенская команда должна была атаковать с фронта, а нерчинцы, содействуя стретенцам в атаке, должны были загибать фланг и стараться взять японский окоп под фланговый огонь.
Действием спешенных сотен 1-го Аргунского полка, стретенских охотников и 3-й нерчинской сотни, стрелявшей во фланг, японцы были выбиты из окопов, поспешно отошли, прикрываясь складками местности и почти сплошным кустарником, и заняли следующий гребень, также укрепленный стрелковыми окопами. Русские наступали – ведя фронтальный и фланговый огонь. Огонь был действенным, у японцев появились раненые – и противник поспешно оставил окопы и, унося раненых, отошел к следующему гребню. На третьей позиции цепь японцев оказалась значительно сильнее, и хотя этот гребень не был усилен окопами, он представлял из себя прекрасную естественную позицию.
Сил, чтобы выбить японцев (сотня и охотничья команда), оказалось недостаточно, и перестрелка затянулась. Охотники начали нести потери и остановились; казаки стали загибать фланг, боясь зарваться. Приходилось прятаться за гребень и стрелять редко - вылазками одиночных людей. Тогда на помощь пришла конно-горная пограничная батарея, открывшая огонь сзади - через головы стретенских охотников по гребню, занятому японцами. Японцы быстро отошли. Затем огонь батареи был перенесен на части японцев, отходившие по долине - у подошвы правого горного массива. Но и эта цель укрылась, и батарея прекратила стрельбу.
Наступила полная тишина. Японцев не видно, и казалось, что бой прекратился. Прошло около получаса. Но вот главные силы отряда движутся по дороге на Айяньмынь в колонне – впереди генерал с конвоем, за ним 4-я Забайкальская батарея, сотня казаков, а также части пехоты. Когда голова колонны подходила к низенькому выступу гребня, со стороны японцев раздался оглушительный залп из орудий, а затем страшный треск и свист разорвавшихся шрапнелей. Раздалась команда «батарея на позицию», а затем к гребню проскочили конвой и сотня. Появились раненые.
Японцы залпами двух батарей смели русскую батарею, не успевшую дать и десятка выстрелов. Батарея потеряла почти весь строевой состав, а «Орудия на позиции производили своим видом жалкое впечатление: одно орудие смотрело вперед, другое было подбито и смотрело в сторону, третье склонилось набок и т. п. В довершение этой картины, около орудий лежало до 10 трупов убитых и раненых. Убирать их было нельзя, так как и по одиночному человеку, подбегавшему к орудиям, японцы давали залп. Уцелевшая прислуга отошла от орудий и укрывалась гребнем, изредка выбегая к орудиям, чтобы произвести одиночный выстрел. В большинстве случаев эти смельчаки так около орудий и оставались» .
Японцы стали отходить, и казаки двинулись за отходящими частями. Когда сотни вышли из-за гребня на дорогу, по ним был открыт apтиллepийcкий огонь. Снаряды перелетали через головы. Казаки рассыпались в лаву. Несколько очередей японской шрапнели вреда сотням не причинили.
Батальон пехоты и пограничная батарея в бою участия не приняли. Почему остался в самый горячий момент боя не введен в дело такой сильный резерв (когда участь Забайкальской батареи висела на волоске) - осталось загадкой.
Японцы с наступлением темноты несколько раз пытались атаковать русские прикрытия, но были отбрасываемы огнем.
Когда бой затих, около 23-х часов начали собирать убитых и раненых, а также вывезли орудия забайкальской батареи с зарядными ящиками.
В Саймацзы вернулись около 6-ти часов 10-го июня.
Отряд потерял: офицерских чинов - ранеными 7; нижних чинов - убитыми около 15 и ранеными около 70, причем на долю 4-й Забакальской казачьей батареи приходится убитых 9 и раненых 22. Большой процент потерь понесла и рота 23-го полка, находившаяся в прикрытии.
Причем если все убитые и раненые забайкальской батареи были вынесены и доставлены в Саймацзы, то почти все убитые и часть раненых 23-го полка были оставлены на позиции.
Бой выяснил, что у Айяньмыня находится 3 полка пехоты при 18 орудиях и 2 - 3 эскадрона кавалерии противника.
4-я Забайкальская казачья батарея была отправлена в Ляоян, а потом в Харбин для ремонта и пополнения, а 23-й полк двинут за северный Фэньшуйлин.
12-го июня, около 15 часов, отряд выступил по Сяосырской дороге. 13-го июня утром японцы повели наступление и оттеснили сторожевое охранение. Сильный напор пришлось сдерживать огнем пограничной батареи. Не принимая боя, отряд отошел по Сяосырской дороге.
14-го июня, для производства усиленной рекогносцировки вниз по долине р. Цаохэ, генерал Репненкампф выдвинул конную колонну генерала Любавина. Колонну Любавина составили: 4 сотни Нерчинского полка, 3 сотни 2-го Aргунского и 2 сотни 1-го Aргунского полков и пограничная батарея (4 орудия). Авангард колонны (1-я сотня нерчинцев) был встречен огнем японцев. Завязалась перестрелка. В боевую линию постепенно было выдвинуто около 7-ми спешенных сотен, силами которых сбить противника не удалось.
Рекогносцировочный бой продолжался около 4-х часов.
Потери: ранено офицерских чинов - 1 (есаул Энгельгардт - командир 1-й нерчинской сотни), нижних чинов - 9.
Таким образом было выяснено, что и по долине р. Цаохэ японцы наступают значительными силами.
3-го июля к Сяосыру прибыл генерал Любавин с Аргунским полком и остановился в Сандянзане, выдвинув Нерчинский полк в составе 4-х сотен по Сыгоулинскому ущелью к дер. Чучаю.
Утром 5-го июля японцы сильно потеснили охранение, и русские начали отходить, т. к., во-первых, вблизи не было удобной позиции, а во-вторых, сзади имелись два узких прохода, отходить по которым с коноводами, в случае значительного превосходства противника в силах, было бы крайне затруднительно.
Вечером остановились в 3-х км южнее Сяосыра. Было получено приказание задержать японцев и не пустить к Сяосыру.
В 4 часа 6-го июля в сторожевой сотне началась стрельба: командир подразделения сообщал о начавшемся наступлении японцев. Сотни заняли позиции. Командиру сторожевой сотни было приказано отойти и занять позицию на выступе напротив дороги (6-я сотня).
Около 5-ти часов колонна японцев силой около 2-х рот, без особых мер осторожности, показалась в долине. 6-я сотня открыла по ней огонь залпами; то же сделала со своей позиции и 1-я сотня. Японцы врассыпную бросились за утесы, оставив в долине на камнях несколько трупов.
После этого японцы поднялись на боковые гребни утесов и открыли огонь по русским позициям. Сотни дружно отвечали. Стрельба продолжалась около получаса, когда было обнаружено, что человек 20 - 30 японцев хотели обогнуть правый фланг. Огнем правофлангового взвода они были прогнаны.
С позиции 1-й сотни было замечено, что к японцам подошли подкрепления (около 2-х рот), которые и укрылись в левом кряже. И командир левофланговой сотни получил приказ усилить бдительность на фланге и своевременно предупредить опасность.
Бой продолжался, причем наиболее сильный огонь пришелся по позиции, занятой 6-й и 5-й сотнями.
Около 8.30., совершенно неожиданно, был открыт частый огонь по коноводам. Японцы целой ротой обошли левый фланг. Командир фланговой сотни не был бдителен и не принял нужных мер к парированию удара.
Цепи снялись с позиции, переменили фронт и начали отходить по правому горному кряжу.
Что же делал в это время генерал Любавин с Аргунским полком в 4-х км от места боя? Оказывается - ничего. Решение поддержать пришло, когда увидели в беспорядке скачущих коноводов.
Некоторые командиры сотен рвались в бой, но им не разрешили.
В результате задача задержать противника оказалась не выполнена, и стоило это - 1 нижнего чина убитым и 15 ранеными, а лошадей убито и серьезно ранено около 50.
50 лошадей на 4 жиденьких сотни! «Не жаль было бы этих потерь только в лихой кавалерийской схватке!» - отмечал фронтовик .
7-го июля отряд отошел к Гаолинцзы, где и расположился на ночлег. В Сандянзане было оставлено для наблюдения за занявшими Сяосырь японцами несколько сотен Аргунского полка. Около 16 часов было получено донесение, что оставленные у Сандянзаня сотни оттеснены противником.
Генерал Любавин, не желая быть отрезанным от армии и оттесненным к Далинскому перевалу, предпринял ночной марш к Беньсиху.
Движение было организовано с чрезвычайными мерами осторожности и было очень утомительно. Около 3 - 4 часов, сделав ночной переход около 35 - 40 км, отряд, утомленный этим тяжелым переходом, пришел в д. Уйнюнинь.
9-го июля передвинулись в Беньсиху, где стоял полк пехоты с батареей. Вскоре подошел 2-й Дагестанский конный полк, только что прибывший из России.
Деятельность отряда к первым числам августа выражалась в высылке отдельных разъездов на левый берег в разных направлениях и в поддержании связи с отрядом у Беньсиху, с одной стороны, и с отрядом полковника Мадритова - с другой.
Такое растянутое положение исключало возможность более - менее упорной обороны какого-либо пункта, что и сказалось в период наступления японцев к Ляояну.
В таком положении казаки могли своевременно обнаружить переправу японцев через Тайцзыхэ на участке Беньсиху-Сяосырь, но установить, что переправилась целая дивизия или только батальон - не имели возможности: «на верхах чересчур увлекались растянутыми линиями, что хотели все «объять - необъятное»...» .
Итак, основные действия отряда прошли в разведках и рекогносцировках. Генерал Гамильтон в «Записной книжке штабного офицера», восхваляя деятельность разведывательных частей японцев, в то же время обвиняет русских в нерешительных действиях и в склонности к преувеличениям сил противника.
Но реальность такова, что «нерешительными» русскими конными разведчиками всегда обшаривался даже глубокий тыл японцев, что подтверждается большим количеством забираемых противником в своем тылу в плен ранеными или дошедшими, вследствие голода и лишений до голодного тифа, - русских разведчиков.
И напротив, «решительную» японскую кавалерию русские не только в тылу у себя, но и на фронте - почти не встречали.
Если японцы и бывали осведомлены лучше о русских войсках, чем русские о японских войсках, то это надо отнести не к чести их войсковой разведки, а исключительно - лучшей организации шпионажа.
Интересно, что даже при такой «отличной» (по Гамильтону) разведке японцев и их отличной организации шпионажа, генерал в своих записках, основываясь на японских сведениях, пишет, например, такие небылицы, что будто бы генерал Ренненкампф в боях у м. Беньсиху (Шахэйские бои) играл роль кавалерийского начальника, имея сосредоточенной у Беньсиху казачью дивизию в 1500 коней. На самом деле в это время Ренненкампф был начальником восточного отряда, подчиненного командиру 3-го корпуса, а все тревоги и опасения в штабе Куроки за участь своего тыла причинила конная группа генерала Любавина (левая колонна отряда Ренненкампфа при атаке Беньсиху) из 2-х сотен Нерчинского и 3-х сотен Аргунского полков - всего около 400 коней. Так значит грешили преувеличениями и японцы!?..
Тот же, например, Гамильтон подсчитывал русские корпуса и японские дивизии, совершенно не касаясь их численного состава. А ведь русские батальоны вплоть до стоянки на Сипингайских позициях не только не имели в своих рядах полного боевого состава, но часто можно было встретить батальоны, имевшие только треть боевого состава.
Да, русская конница в годы Русско-японской войны сделала не все на что она была способна. Но в этом вина не только собственно конницы – а прежде всего общевойскового командования, в чьих руках она оказалась.
Полученный боевой опыт не прошел даром – в преддверии следующей грозной войны.
Статьи из этой серии
Автор: Олейников Алексей Владимирович