Британские мобильные силы в Амьенской операции, август 1918 г. Ч. 1. Королевская конница к 4-му году мировой войны

Особый интерес вызывает применение конницы европейских государств – особенно на заключительной стадии Первой мировой войны. И мы начинаем цикл статей об узловых и наиболее интересных аспектах применения британской, французской и германской конницы – остановившись на самых, на наш взгляд, интересных и показательных аспектах и тенденциях.

Один из таких фундаментальных вопросов - какова была роль британской конницы в Амьенской операции 8 – 13 августа 1918 г.? И каким было взаимодействие мобильных сил - конницы и танков - в этой важной операции? Ключевое значение для нас имели работы как советских, так и иностранных военных специалистов 20 - 30-х годов XX века – в том числе участников боевых действий Первой мировой войны. Применительно к Амьенской операции мы, прежде всего, имеем в виду работу капитана Де ла Бушера.

Но прежде чем рассматривать этот вопрос, посмотрим – что же из себя представляла британская конница во 2-й половине Первой мировой войны? Ответить на этот вопрос нам поможет брошюра для служебного пользования (Краткие сведения об английской кавалерии. Б. м. 1916.), изданная на основе материалов полковника 13-го уланского Владимирского полка князя А. Чавчавадзе - по результатам его командировки на Западный фронт осенью 1916 г.

А. Чавчавадзе в своем докладе приводит исчерпывающую информацию о состоянии британской кавалерии именно на Западном фронте – не касаясь кавалерийских частей, сражающихся в Месопотамии, Египте и других фронтах.

На английском участке Западного (Французского) фронта было сосредоточено 46 британских кавалерийских полков, сведенных в корпус (С. 5.). В зависимости от контингента полки подразделялись на регулярные, территориальные, индийские и канадские. Корпус включал в свой состав 5 кавалерийских дивизий 3-бригадного состава каждая (бригады также – по 3 полка). Исключение составляла лишь 1-я Индийская кавалерийская дивизия, одна из бригад которой имела 4 полка: 3 индийских и 1 регулярный. Все полки кроме индийских – 3-эскадронные (индийские – 4-эскадронные).

Кавалеристы 2-го драгунского полка. 1914 г. La Cavalerie Britannique dans la Premiere Guerre Mondiale. 2007.

1 - 3-я кавалерийские дивизии включали в себя как регулярные, так и территориальные кавалерийские полки, а 1-я и 2-я Индийские кавалерийские дивизии включали в себя полки индийской конницы и регулярные кавалерийские полки (а 2-я Индийская кавалерийская дивизия, кроме того, и три имеющихся в корпусе канадских полка, сведенные в бригаду, носившую наименование Канадская). Индийские кавалерийские бригады состояли из двух индийских и одного регулярного полков (как выше отмечалось, одна индийская бригада 1-й Индийской кавалерийской дивизии имела 4 полка).

46 кавалерийских полков распределялись по дивизиям следующим образом (С.6):

1-я кавалерийская дивизия – 8 регулярных и 1 территориальный полки;

2-я кавалерийская дивизия - 8 регулярных и 1 территориальный полки;

3-я кавалерийская дивизия – 6 регулярных (из них 3 гвардейских) и 3 территориальных полка;

1-я Индийская кавалерийская дивизия – 3 регулярных и 7 индийских полков;

2-я Индийская кавалерийская дивизия – 2 регулярных, 4 индийских и 3 канадских полка.

Т. о., в кавалерийском корпусе насчитывалось 149 эскадронов, сведенных в 15 бригад и 5 дивизий. Боевой состав полка был стандартным – 480 всадников (без учета вспомогательных команд) – индийские эскадроны имели по 120, а остальные - по 160 человек. Эскадрон делился на 4 взвода, а взвод на 4 отделения. Bсе полки, не исключая индийские, делились на уланские, гусарские и драгунские. Формой одежды, вооружением или снаряжением они не различались.

Кавалерийский корпус – стратегическая конница. Но кроме его 46 полков имелись и другие кавалерийские части – войсковая конница. Так, к каждому из имеющихся на английском фронте во Франции 18-ти армейских корпусов был придан в качестве корпусной конницы один территориальный кавалерийский полк 3-эскадронного состава.

Каждая кавалерийская бригада имела в своем составе одну конную батарею 6-орудийного состава, 12 пулеметов Виккерса в пулеметном эскадроне и команду связи. Каждой из 5-ти дивизий был придан саперный эскадрон, команда связи, 4 пулеметных броневика и 1 мобильное 2-дюймовое орудие, перемещаемое броневиком.

В составе эскадрона имелось 6 офицеров (командир эскадрона, заместитель комэска и 4 младших офицера) и 20 - 25 унтер-офицеров. А. Чавчавадзе отмечал, что «Организация унтер-офицерского кадра очень похожа на нашу, с той разницей, что взводных унтер-офицеров положено иметь по два на взвод, из коих старший в звании является начальником взвода, и младший его заместителем» (С.8).

Нива. 1915. № 8.

Он отмечал и такой интересный факт, что в английской армии чины присваиваются в зависимости от занимаемой должности – и, в случае назначения на определенную должность, лицу немедленно присваивается и соответствующий чин - независимо от того, в каком чине оно состояло до назначения. При оставлении лицом должности, ему возвращался и прежний чин - если конечно во время пребывания в высшей должности лицо не было произведено в более высокий чин.

В полках Индийской конницы должности взводных командиров замещались преимущественно индийцами. Но должности, начиная с командира эскадрона и выше, не подлежали замещению индийскими офицерами – и традиция была такова, что самый младший из английских офицеров считался старше самого высокого по чину индийского офицера.

Нива. 1916. № 46.

В комплекс вооружения британских кавалеристов входили.

Огнестрельное оружие - винтовка Ли-Энфилда со штык-ножом (дальность стрельбы 4200 шагов); 6-зарядный револьвер системы Смит и Вессон (вооружение офицеров, трубачей и прочих чинов, которым не положено иметь винтовок).

Холодное оружие – палаш (индийские полки вместо палаша были вооружены шашкой с широким эфесом; клинок у шашки, как отмечал специалист, был несколько короче русского, а также шире и более изогнут) и пика. Палаш в металлических обтянутых кожей ножнах с узким, но довольно тяжелым, заостренным клинком был крайне неудобен для рубки – и его использовали исключительно для нанесения колющих ударов. Рукоятка палаша была снабжена широким эфесом. Пиками вооружены только уланские и некоторые индийские полки. По расчету лишь треть полков английской конницы была вооружена пиками (А. Чавчавадзе отмечал, что этого недостаточно). Пика - бамбуковая, с острым, тонким, веретенообразным стальным наконечником. Наконечник имел три заостренных грани с продольными желобами. Другой конец пики был снабжен тупым, похожим на русский, металлическим наконечником. У основания верхнего наконечника имелся кожаный круг около трех дюймов в диаметре и около одного сантиметра толщиной - он служил для того, чтобы пика при нанесении удара не слишком глубоко вонзалась в тело и ее можно было легко вытащить. Длина английской пики приблизительно равна длине русской - но первая гораздо легче и прочнее. Английская пика, отмечал полковник, очень удобна в руке.

16-й уланский полк 3-й кавалерийской бригады во Франции.

Пики в бою. Сражение у Монса, 7 сентября 1914 г. La Cavalerie Britannique.

Помимо индивидуального вооружения, на каждый кавалерийский взвод было положено по одному ручному пулемету Гочкиса (позднее – по 2). Гочкис перемещался на вьючной лошади, а стрельба производилась преимущественно лежа - упирая конец ствола на маленький складной треножник. Патроны вкладывались в особую металлическую ленту – на 37 патронов. Гочкис – очень скорострельное оружие, в мгновение ока пожирающее ленту – и, вследствие быстрого нагрева, ствол после каждых 500 - 600 выстрелов приходилось заменять запасным.

Пулеметчик – капрал 17-го уланского полка 3-й кавалерийской дивизии. Франция, 1918 г. La Cavalerie Britannique.

Обмундирование английской армии - защитного цвета хаки. Походный мундир с четырьмя большими карманами, короткие рейтузы английского покроя, шинель, фуражка, широкий кожаный пояс, шнурованные черные ботинки - основное обмундирование английской кавалерии. Офицеры в основном носили краги или шнурованные высокие ботинки либо сапоги со шнуровкой в подъем. Офицерская обувь - из желтой кожи. Покрой походного мундира офицера отличался от покроя формы нижних чинов лишь тем, что воротник был вырезан как в гражданском пиджаке - т. е. грудь и шея открыты. Под походным мундиром - рубашка защитного цвета с такого же цвета галстуком. Индийцы вместо походного мундира носили рубахи - длиной до колен, с двумя большими карманами на груди, а вместо фуражки - чалму цвета хаки. Все чины конницы носили погоны – из того же материала, что и походный мундир, без номеров и шифровок. Лишь полки канадской кавалерии имели на нижнем обрезе погон надпись медными буквами «Канада». Для отличия одной части от другой многие полки и штабы имели свои условные знаки - например, изображение подковы, стрелы и т. п., в большинстве случаев нашитые на рукаве или на спине. Такой же знак помещался в рисованной краской эмблеме на автомобилях, двуколках, линейках и др. транспорте, принадлежавшем соответствующему полку или штабу. Как отмечал А. Чавчавадзе, благодаря этому знаку отсутствовала необходимость проставлять на погонах или oбозах буквы или цифры – но, с другой стороны, это облегчало шпионам сбор нужных сведений (С.13.).

Нива 1916. № 39.

Офицерские чины в английской армии различались по знакам различия на погонах или обшлагах рукавов.

Конское снаряжение всадника включало: седло с одной широкой кожаной подпругой; поверх седла крепился кожаный трок, который несколько уже подпруги и служил как для крепления седла на спине лошади, так и для укрепления попоны - когда лошадь расседлана и покрыта попоной. Вместо потника под седло клали сложенные вчетверо две теплых попоны - одна предназначена для покрытия лошади, а другая служила одеялом для всадника.

Парусиновая, как и в русской коннице, саква с овсом была приторочена за задней лукой седла. Сложенная шинель приторачивалась ремнями к передним кобурам - поверх последних. Слева висел на двух ремнях и притягивался к подпруге третьим кожаный плоский полукруглый футляр с парой запасных подков с гвоздями. На данном футляре была прикреплена широкая кожаная гайка, в которую просовывался палаш.

Британский кавалерист. Mollo. A. Army uniforms of World War I. 1977.

В некоторых Индийских полках шашка приторачивалась гораздо практичнее: она крепилась спереди и слева от седла, а ее конец был притянут ремнем к левому стремени. Шашка удобно и быстро вынималась из ножен и не болталась во время движения. За правым крылом седла висел кожаный чехол, в который помещалась винтовка. Нижний конец чехла был снабжен ремнем, соединяющимся с подпругой. Но такой способ ношения винтовки крайне неудобен. Помимо тяжести винтовки, добавлялся вес кожаного чехла - представляя собой груз, который болтался при движении лошади. А при падении всадника с коня - боец оставался без винтовки. А. Чавчавадзе отмечал, что целесообразнее винтовку носить на самом всаднике - как положено в русской армии.

Бушмат находился у правого стремени - в частях, где положено иметь пики.

Оголовье состояло из широкого кожаного недоуздка с налобником и с кожаным или веревочным чумбуром. На недоуздок надевалось простое оголовье с одним щечным ремнем без налобника и переносья: оно пристегивалось с обоих боков, на высоте глаз лошади - ремнем к недоуздку. В некоторых полках индийской конницы к недоуздку пристегивалось мунштучное удило – что было очень просто и практично.

Удило в английской коннице - лишь мунштучное.

Нива. 1916. № 43.

Всадник носил на себе: штык-нож в кожаном чехле, прикрепленном с правого бока к поясному ремню (поверх последнего имелись 2 кожаные петли для вкладывания рукоятки шанцевого инструмента - маленькой кирки-мотыги в парусиновом чехле), 90 патронов (на лошади было столько же плюс 10 патронов в магазинной коробке винтовки; патроны, носимые на всаднике и на лошади помещались в двух патронташах, которые представляли из себя широкий ремень с нашитыми на него 9-ю кожаными гнездами - в каждое из них помещалось по две обоймы по 5 патронов в каждой; один из патронташей всадник носил на себе через левое плечо, а другой такой же патронташ перекидывался через шею лошади наподобие хомута; но патронташи можно надевать и как пояса).

Противогазная маска (противогаз) - всегда на всаднике, и носился через плечо. Нижний конец маски доходил до середины груди.

Кавалерист 17-го уланского полка 3-й кавалерийской дивизии. Франция, 1918. La Cavalerie Britannique.

Металлические каски всегда были при кавалеристе. В большинстве случаев их крепили ремнями - сбоку за крылом седла или надевали прямо на плечо всадника, подтягивая каску подбородным ремнем, проходящим под мышкой.

Кроме перечисленных вещей каждый всадник имел флягу для воды, сковородочку и парусиновый мешок. В седельной укладке перевозилась палатка на 2 человек и коновязь.

Конский состав английской кавалерии был прекрасен: лошади рослые и с хорошим костяком. Большинство полукровные, но встречались и чистокровные - англо-арабы и чистопородные арабы. Кроме лошадей, рожденных в Великобритании и Ирландии, имелось много австралийских и др. лошадей.

Для пополнения убыли людей и лошадей в регулярной кавалерии и территориальных полках служили запасные полки. Каждый запасной 3-эскадронный полк обслуживал два действующих полка. В запасных полках лошади выезжались, а всадники получали первоначальную боевую подготовку. Для пополнения боевого состава Индийских полков имелись особые депо, находившиеся в Марселе. В некоторых городах Франции имелись и депо для пополнения полков регулярной и территориальной английской кавалерии – в расчете по 40 человек и лошадей на каждый кавполк. Данные депо являлись ближайшими резервами для пополнения конницы. В каждом кавалерийском полку имелся и запас в 100 человек – но безлошадных. Они находились в обозе 1-го разряда и использовались для различных работ.

При каждой дивизии существовали особые школы – в которых обучали как специфике кавалерийского боя, так и стрелковому, пулеметному и гренадерскому делу.

Средства связи, применяемые в английской коннице, соответствовали российской практике. К ним относились: телеграф, телефон, беспроволочный телеграф, автомобили, мотоциклы, велосипеды, почтовые голуби, конные и пешие ординарцы, сигнальные ракеты и лампы, гелиографы, электрические лампы для сигнализации и флажки. Последние, в противоположность русской коннице, были у британцев в большом ходу (С.22).

Британская кавалерия входит в Перонне.

А. Чавчавадзе отмечал, что, благодаря отсутствию в последнее время эпизодов чисто кавалерийской работы на английском фронте, британская конница, естественно, не могла выработать каких-либо новых тактических приемов – и применительно к способам применения кавалерии в бою, а также в плане боевого духа русская конница может служить примером для английской. Наблюдая за маневрами британской конницы, специалист указывал на ошибки ее применения кавалерийскими начальниками. Но он отмечал и полезные новеллы в сфере снаряжения и вооружения британской кавалерии. Полковник писал, что британская кавалерия «благодаря создавшейся позиционной войне, естественно, не могла иметь широкого поля действия. Скрепя сердце, она ждет светлого будущего, твердо уверенная, что войну все-таки окончит кавалерия».

Современная и многочисленная британская конница в масштабе целого корпуса позволяла рассчитывать на развитие успеха союзников любого уровня – при широкомасштабном прорыве позиционного фронта противника, когда боевые действия вновь приобретали маневренный характер.

Британский кавалерийский корпус находил возможность себя проявить и во время позиционной войны – например, в ходе наступления у Камбре отличились, поддерживая танки, а затем отражая контратаки германцев, 2-я и 5-я кавалерийские дивизия, действовавшие как в конном, так и в пешем строю. Причем конница успешно поддерживала танки. Например, 21-го ноября эскадрон 2-го гвардейского драгунского полка оказал танковому батальону В неоценимую помощь - атаковав дер. Кантен с востока.

Подчеркиваем тот факт, что кавалерия преимущественно применялась как раз в конном строю. Так, исследователь операции у Камбре полковник В. Оберюхтин характеризуя эпизод сражения 20-го ноября 1917 г., писал: «английский конный корпус с запозданием начал выдвижение за пехотой, направляясь 5-й и 2-й кав. дивизиями от Гузокур на лес Лато, Маниер, Камбрэ, а 1-й кав. дивизией - на Маркуэн и далее на север для содействия пехоте в овладении Кантеном, Фонтен-Нотр-Дам и Бурлоном. Благополучно пройдя через проходы, устроенные в заграждениях захваченных германских окопов танками - растаскивателями и саперами, конница лишь в 14 ч. 30 м. двинулась по обеим сторонам дороги от Ле Паве и леса Лато на Маниер и Маркуэн. Здесь она была обнаружена германскими артиллерийскими наблюдателями с южной окраины Рюмильи и обстреляна артиллерией из района северо-восточнее Рюмильи. Это обстоятельство еще более задержало продвижение английской конницы, укрывшейся в складках местности. В 16 ч. 30 м. головной эскадрон Канадской бригады 5-й кав. дивизии незаметно переправился по временному мосту через канал р. Шельды восточнее Маниер и появился на высотах северо-восточнее этого пункта. Здесь он бросился смело в атаку на две батареи 2-го и 3-го дивизионов 213-го легкого арт. полка, замеченные им на позициях к северо-востоку от Рюмильи, и захватил их. Эскадрон поскакал дальше, на Камбрэ. Но в это время на поле боя появились резервисты рекрутского полевого депо 54-й германской пех. дивизии, следовавшие из Камбрэ для занятия позиции Рюмильи, Кревкер. Открытый ими огонь заставил канадцев отойти.

Одновременно, один эскадрон 2-й бригады 5-й кав. дивизии перешел канал у Маркуэн и двинулся на Камбрэ. На фронте между Маниер и Фло-Ферме он натолкнулся на германскую пехоту. Это были части 227-го рез. полка, выдвинутые из Камбрэ для прикрытия прорыва между Фло-Ферме и Маниер и успевшие занять этот фронт. Английский эскадрон разделился на части и спешился для дальнейшего боя. Подобные боевые действия вели и части 1-й кав. дивизии. Ее передовые части к 16 ч. 30 м. достигли Нуайель. Несколько головных эскадронов этой дивизии выскочили из кустарника, что севернее Нуайель, и широким фронтом двинулись на Фонтен-Нотр-Дам, в прорыв. В это время из Камбрэ на Кантен спешили части 2-го батальона 232-го германского рез. полка.

При виде английской конницы в колонне началась паника. Был открыт беспорядочный огонь, в результате которого следовавший со штабом командир 232-го рез. полка был тяжело ранен, полковой адъютант убит. Часть штаба с командиром полка попала в плен. Однако, огнем германских пулеметов, ставших на позиции, атака английской конницы была остановлена, а затем она была оттеснена из захваченного ею леса Ля Фоли на юг подошедшими из Камбрэ частями 3-го батальона 52-го рез. полка. Никакой связи между частями этого батальона и 2-м батальоном того же полка, окапывавшимся южнее Кантена, долго не было, и прорыв оставался незаполненным. Однако дальнейших кавалерийских атак не последовало...

Таким образом, первоначальные действия головных частей английской конницы, особенно у Рюмильи, были удачны. Они вызвали панику в ближайшем германском тылу, которая докатилась до Камбрэ. Но эти успехи передовых частей не были поддержаны и развиты... Надлежащей разведки организовано не было. Обстановка, требовавшая немедленного выдвижения вперед, невзирая на потери, командованием конного корпуса не была правильно оценена и использована. Пехотное и артиллерийское командование англичан не сумело также обеспечить выдвижение конницы вперед от огня нескольких германских батарей у Рюмильи. Кроме того, отсутствовало и объединяющее активное руководство боем со стороны командования армии, которое имело возможность и должно было восстановить взаимодействие различных родов войск и соединений в динамике боя, а равно использовать благоприятный момент для развития успеха» [Оберюхтин В. Операция под Камбрэ в 1917 г. М., 1936. С. 123-125.].

Не крылись ли корни неумения оперативного применения конницы в отсутствии серьезного опыта у британского кавалерийского командования – о чем писал полковник А. Чавчавадзе? Это должно было стать сигналом в преддверии ответственной Амьенской операции.

В. Оберюхтин указывал на «устарелость организации» конного корпуса и неумение командования использовать соединение для плодотворной боевой работы [Оберюхтин В. Указ. Соч. С. 170.]. Об этом же говорил и А. Чавчавадзе, считавший, что комкор являлся скорее инспектором кавалерии, нежели полноценным командиром [Краткие сведения об английской кавалерии. С. 8].

В. Оберюхтин, характеризуя блестящий тактический прорыв британцев у Камбре, отмечал что первоначальный успех развит не был, хотя имелись все предпосылки для превращения его в широкий оперативный прорыв. Развить тактический прорыв и преобразовать его в оперативный конница не смогла, т. к. «…соответствующий ввод ее в прорыв не был подготовлен и организован. Взаимодействие конницы с артиллерией, с танками и с пехотой было явно слабо. Отдельные удачные случаи совместных действий конницы с другими родами войск следует приписать инициативе командиров мелких частей и подразделений. Английская армия не имела навыков к осуществлению взаимодействия, а управление отличалось своей несистематичностью, пассивностью и невысоким оперативным уменьем английских штабов, особенно в динамике боевых действий. Сама организация конницы не отвечала требованиям самостоятельной работы на поле боя… конница, появлявшаяся на поле боя, не обеспечивалась ни огневым валом, ни дымовыми завесами, которые бы содействовали ей при проходе ворот прорыва. По-видимому, и подготовка конницы ее отвечала условиям ее действий при прорыве. Во всяком случае, командование ее не умело руководить конными массами, конница англичан в своих мелких подразделениях работала отлично» [Оберюхтин В. Указ. Соч. С. 156.].

Итак, выводы В. Оберюхтина и А. Чавчавадзе о неумении высшего британского командования использовать свою кавалерию и, в то же время, об отличных действиях конницы на тактическом уровне – совпадают.

Тем не менее, на конницу возлагались особые надежды в Амьенской операции. Действительно, разве не логично, когда старый подвижный род войск (конница) будет поддерживать зарождающийся новый (танки)? Тем более, что должны были быть применены серьезные массы (96 машин) скоростных (скорость 12 км в час) танков Mk A Уиппет - как раз и предназначенных для совместных действий с конницей.

Mk A Уиппет

Окончание следует