Восточный рубеж
Почему Россия не овладела Босфором в Первую мировую войну? Вопрос № 2: Судьба Босфорской операции
Босфорский вопрос во время войны
После начала войны высшее оперативное руководство морскими вооруженными силами всецело перешло в Штаб Верховного Главнокомандующего (Ставку) в котором до образования в начале 1916 года Морского Штаба Верховного Главнокомандующего это высшее оперативное руководство осуществлялось через посредство подчиненного Начальнику Штаба Верховного Главнокомандующего Морского Управления, во главе коего стоял контр-адмирал Д. В. Ненюков. После образования Морского Штаба Верховного Главнокомандующего, во главe которого встал адмирал А. И. Русин, высшее оперативное руководство морскими вооруженными силами перешло в ведение этого учреждения, непосредственно подчиненного Верховному Главнокомандующему - Государю Императору.
Д. В. Ненюков
А. Д. Бубнов, проведя на службе в Ставке всю войну и ведая с декабря 1914 года Черноморским театром (в течение первых 4 месяцев войны Черноморским театром в Морском Управлении занимался капитан 2-го ранга Немитц, бывший начальник II (Черноморского) Оперативного Отделения МГШ перед войной; в ноябрe 1914 года он получил в командование канонерскую лодку и ушел из Штаба), был действующим лицом и непосредственным свидетелем развития в Ставке идеи об овладении Босфором.
А. В. Немитц
В самом началe войны, вследствие господствовавшего в Штабе Верховного Главнокомандующего убеждения в том, что она будет непродолжительна и вследствие того, что Турция осталась нейтральной, вопрос об овладении Босфором и не поднимался.
Однако после вступления Турции в войну и после того, как к концу 1914 года стало ясно, что война принимает затяжной характер, а особенно после того, как англичане начали готовиться к Дарданелльской операции, вопрос об овладении Босфором встал перед Верховным Командованием - во всей его широте.
Как отмечает А. Д. Бубнов: «Верховный Главнокомандующий незабвенный Вел. Князь Николай Николаевич, и мудрый Генер.-Квартирмейстер ген. Ю. И. Данилов, в чьих талантливых руках находилось высшее оперативное руководство вооруженными силами России, сразу поняли огромное значение при создавшейся обстановке мировой войны завладения Босфором; не питая по широте и благородству своих взглядов того непреодолимого предубеждения к флоту, с коим на пришлось столкнуться в Ставке во времена ген. М. В. Алексеева, они были готовы дать войска для Босфорской операции и во исполнение директив Верх. Главн. в Одессе с середины февраля 1915 года начал сосредоточиваться десантный корпус».
Тут и выявилась полная неподготовленность России к осуществлению Босфорской операции: транспортная флотилия, как цельная организация для перевозки войск, не существовала; пароходы для перевозки войск не были оборудованы (и на их значительном числe машины и котлы были неисправны); не существовало никаких средств (десантных ботов, гребных судов, разборных пристаней и т. д.) для высадки десантных войск; в Одессe, гдe войска должны были быть посажены на суда, не было запасов угля; инструкции для десантных операций устарели и, наконец, сама операция овладения Босфором не была в должной мере разработана.
В таких условиях Босфорская операция неминуемо должна была превратиться в болee чем рискованную авантюру, тем болee, что обладание русскими Черным морем было спорным - вследствие наличия в составe турецкого флота «Гебена» и неготовности русских дредноутов. Поэтому командованию Черноморского флота, отмечает А. Д. Бубнов, ни в коем случаe нельзя поставить в упрек его отрицательное отношение к осуществлению Босфорской операции в этих условиях. Вследствие чего и Верховное Командование было вынуждено от нее отказаться.
Но этим самой идее Босфорской операции был нанесен в глазах сухопутного командования смертельный удар - ставший следствием непредусмотрительности в деле подготовки морских сил к войнe.
Теперь приходилось исправлять эту роковую ошибку - произведя в срочном порядкe в самый разгар войны подготовку к Босфорской операции, причем во всем объеме.
Спешная подготовка
Немедленно приступили к организации транспортной флотилии в Одессe и к срочному ремонту пароходов. Это дело возглавил адмирал А. А. Хоменко, кипучая энергия исключительные организационные способности которого творили чудеса. В срочном порядкe разворачивались ремонтные средства Одесского порта, а организация данного порта приспосабливалась для базирования транспортной флотилии в количестве свыше 100 судов. На Николаевских судостроительных заводах было заказано 30 мелкосидящих судов (типа «Эльпидифор») и большое количество десантных ботов - необходимых для осуществления высадки десанта. В Одессе сосредоточивались запасы и формировался личный состав транспортной флотилии. Штаб Черноморского флота разрабатывал план Босфорской операции, организовывалась агентурная разведка в пределах Босфора и составлялись инструкции для производства десантных операций.
К весне 1916 года транспортная флотилия была готова - и появилась возможность посадить на суда 2,5 пехотных дивизии с артиллерией и обозами и осуществить их перевозку на оборудованных для этого всем необходимым транспортных судах (что было доказано на деле при блестяще выполненной перевозке V-го корпуса в Трапезунд). Вместе с тем, созданные десантные средства допускали возможность одновременной высадки на берег целой дивизии с ее артиллерией. Кроме того, Черноморский флот значительно усилился вступлением в строй 2-х дредноутов, нефтяных миноносцев и подводных лодок, вследствие чего господство на море закрепилось в полной мере за русскими и силы флота были вполне достаточны для успешного осуществления Босфорской операции совместно с десантными войсками. Помимо этого, для обеспечения самой десантной операции в составе Черноморского флота к весне 1916 года уже были налицо: многочисленная дивизия тральщиков, сетевые заградители и дозорные суда.
Таким образом, как отмечает А. Д. Бубнов, к весне 1916 года «мы, с морской точки зрения, были готовы к завладению Босфором».
Адмирал пишет: «Оглядываясь в настоящее время на ту громадную задачу, которая была выполнена в течение 1915 - 16 года по подготовке Босфорской операции, приходится низко преклониться перед дружной и самоотверженной работой в этом деле всех учреждений Морского Ведомства, давшей возможность в столь короткий срок восполнить в самый разгар небывалой по своему напряжению войны роковой пробел в подготовке к ней нашей морской силы на Черном море. И в первую очередь нельзя не преклониться перед светлой памятью адмирала И. К. Григоровича, мудрое и высокоталантливое управление коего Морским Ведомством дало возможность эту работу осуществить».
Морской министр адмирал И. К. Григорович
Высокопоставленный противник Босфорской операции
Но, в то время как шла деятельная подготовка к Босфорской операции, отношение к ней в Штабе Верховного Главнокомандующего коренным образом изменилось.
Осенью 1915 года во главе Штаба Верховного Главнокомандующего встал генерал М. В. Алексеев, который со своим ближайшим окружением, «состоявшим из офицеров, нерасположенных к флоту» (А. Д. Бубнов называет их имена – генерал-квартирмейстер генерал Пустовойтенко, генерал Борисов и полковник Носков, подчеркивая, что два последних впоследствии перешли к большевикам), занял категорически отрицательную позицию по отношению к Босфорской операции.
Император Николай II и генералы М. С. Пустовойтенко (слева) и М. В. Алексеев (справа).
Никакиe доводы и доказательства начальника Морского Штаба Верховного Главнокомандующего адмирала А. И. Русина и самого контр-адмирала А. Д. Бубнова не могли поколебать этого отрицательного отношения и убедить М. В. Алексеева дать для Босфорской операции войска. А. Д. Бубнов сетует: «Сколько горестных и тяжелых минут пережил Морской Штаб Верх. Главн., натолкнувшись на это предубежденное отношение, которое ничто не было в силах преодолеть!».
Один лишь Государь Император, отмечает адмирал, всецело понимал необходимость Босфорской операции и горячо желал ее осуществления. Но и он не мог склонить к этому своего Начальника Штаба.
Возражая против Босфорской операции, генерал М. В. Алексеев и его окружение твердо стояли на том, что выделение значительного количества необходимых для операции войск может поставить в опасное положение силы на главном театре, и поэтому является прямым нарушением основных начал ведения войны, Вместе с тем, ссылаясь на опыт Дарданелльской операции, М. В. Алексеев полагал, что вопрос должен ставиться о целой десантной армии численностью не менее чем 3,5 - 4 корпуса, тогда как наличные средства транспортной флотилии не были в состоянии в должный срок перебросить столь многочисленную армию и обеспечить ее снабжение.
При исчислении размера десантной армии в 3,5 - 4 корпуса, М. В. Алексеев исходил из следующего соображения: ближайшее удобное место для высадки значительного десанта - устье pеки Сакарии - отстояло на восток от Босфора на расстояние 4 - 5 армейских переходов, при почти полном бездорожье. Вследствие этого, при высадке у устья р. Сакарии неприятель успел бы сосредоточить значительные силы для оказания сопротивления в районе Босфора, и поэтому десантная армия, ведя против них методическую наступательную операцию в чрезвычайно трудных условиях, должна была быть весьма сильна - для преодоления этого сопротивления.
Несомненно, что при условии высадки у р. Сакарии десантная армия должна быть столь многочисленна, что и при крайнем напряжении всех транспортных средств Черного моря осуществить ее сосредоточение в районе высадки в намеченные сухопутным командованием сроки было невозможно. Это требование сухопутного командования, отмечает А. Д. Бубнов, поставило Морской Штаб Ставки и командование Черноморским флотом в безвыходное положение - что и было им использовано для обоснования своего заключения о том, что Черноморский флот не в силах выполнить Босфорскую операцию в принципе.
Между тем, как свидетельствует адмирал, Морской Штаб Ставки в деле осуществления Босфорской операции придерживался совершенно иной точки зрения. Ссылаясь на исторический опыт и на опыт Дарданелльской операции, которая не удалась главным образом потому, что не была соблюдена внезапность, являющаяся главным фактором успеха таких операций, Морской Штаб полагал, что замысел Босфорской операции должен быть основан на принципе полной внезапности. Основным условием осуществления последней являлась высадка десантного корпуса в непосредственной близости Босфора, что исключало необходимость методичной наступательной операции против Босфора с дальнего расстояния (устье р. Сакарии) и необходимость участия, в связи с этим, в десантном корпусе столь значительного количества войск.
Перспективы операции
Вместе с тем, в 1916 году обстановка для такой операции была во всех отношениях вполне благоприятна. В соответствии с точными и всесторонне проверенными данными блестяще поставленной и талантливо руководимой капитаном 1-го ранга А. А. Нищенковым агентурной разведки в Турции - обстановка в районе Босфора вырисовывалась к лету 1916 года в следующем виде: в районе Константинополь - Босфор находилась лишь одна (15-я) сильно расстроенная турецкая дивизия; в связи с тяжкими поражениями турецкой армии на Кавказском фронтe, все турецкие резервы были направлены в Малую Азию в Сивас, почти за 1000 километров от Босфора, причем, вследствие отсутствия железной дороги между Сивасом и Ангорой, подкрепления из этого района не могли поспеть к Босфору раньше чем на 22-25-й день; с Салоникского фронта, вследствие малой пропускной способности железной дороги и длины пути через Ускюб-Ниш, головные эшелоны войск Германского блока могли бы подоспеть на выручку Босфору лишь на 10 – 15-й день; ближайшее подкрепление в размере одной сильно расстроенной дивизии, на которое могла бы рассчитывать оборона Босфора, находилось в районе Дарданелл на Галлиполийском полуострове. Однако, и последняя, вследствие уничтожения Черноморским флотом почти всех турецких морских транспортных средств, не могла быть сосредоточена к Босфору ранее, как на 5 – 6-й день.
В таких условиях для внезапного овладения Босфором десантный корпус в 2 – 2,5 дивизии представлялся более чем достаточным (адмирал отмечает, что когда в начале января 1915 года английское адмиралтейство разрабатывало под руководством адмирала лорда Фишера план внезапного овладения Дарданеллами, десантный корпус определялся им численностью в 3 дивизии; между тем, в начале 1915 года в районе Проливов у турок находились значительно большие силы, нежели к лету 1916 года, и турецкий морской транспорт был еще в таком состоянии, что мог перебросить к Дарданеллам значительные подкрепления в 2 – 3-дневный срок).
Как известно, Черноморская транспортная флотилия могла перевезти десантный корпус такого состава в один прием, что и было доказано вышеприведенным примером перевозки V Кавказского армейского корпуса в Трапезунд. Вместе с тем, по обеим сторонам Босфора (у Кара-Бурну и Риве) имелись подходящие для высадки войск участки, на которых десантный корпус такого состава мог легко высадиться и свободно развернуться. Хоть турки и возвели в этих местах в начале 1915 года (когда ожидали русской высадки в связи с Дарданелльской операцией) полевые окопы, однако агенты разведки, высаживаемые миноносцами ночью на турецкий берег, установили, что эти окопы не только не заняты, но даже не охраняются и пришли в запустение. Кроме того, с неопровержимой ясностью было установлено, что турки, послe неудачи англичан у Дарданелл, совершенно не ожидают высадки русских в районe Босфора и не поддерживают там никакой бдительности: во время нескольких поисков миноносцев в районе Босфора, последние - даже в лунные ночи - приближались вплотную к берегу, не привлекая при этом к себе никакого внимания со стороны турок.
Основываясь на этих неопровержимых и всесторонне проверенных данных, Морской Штаб Ставки был совершенно уверен в полном успехе внезапного овладения Босфором. В связи с этим основные данные Босфорской операции определялись Морским Штабом следующим образом: после ночного траления подступов к Босфору (адмирал отмечал, что «прекрасно организованная Черноморская дивизия траления показала свое неподражаемое искусство в деле ночного траления у Варны»), транспортная флотилия подходит к берегу и перед рассветом по обеим сторонам Босфора высаживает при помощи «Эльпидифоров» 2 дивизии с десантной артиллерией. Место высадки и транспорты немедленно ограждаются минными заграждениями, сетями и дозорными судами ("по тому же плану, по коему была организована охрана транспортов и места высадки у Трапезунда"); третья дивизия и главная артиллерия высаживаются в зависимости от обстановки, выяснившейся на берегу; с рассветом корабельная и судовая артиллерия энергично поддерживает движение высадившихся войск и накрывает огнем турецкие береговые батареи; при этом корабельная и судовая артиллерия имеет преимущество, т. к. восходящее солнце, прекрасно освещая цели на берегу, ослепляет турецких наводчиков. После того как десант овладеет входными батареями, флот к вечеру входит в Босфор, а десантные войска в ходе ночного штурма, при содействии флота, овладевают группой батарей среднего Босфора (отстоящих от входа в Босфор на расстоянии 10 - 12 верст), после чего проход для флота к Константинополю свободен. После штурма второй линии укреплений часть транспортной флотилии отправляется за 2-м эшелоном десантных войск (2 дивизии) в ближайшие черноморские порты. Второй эшелон мог быть доставлен в Босфор на 4-й день, т. е. ранее прибытия в Константинополь любых возможных турецких подкреплений. Второй эшелон совместно с первым должен был занять Константинополь и Чаталджинскую позицию – и это пресекало связь Турции с ее союзниками. А. Д. Бубнов подчеркивает, что операция была тщательно продумана и досконально проработана.
Войска для штурма Босфора
Таким образом, по оперативным предположениям Морского Штаба Ставки, для внезапного овладения Босфором было необходимо всего 2 корпуса войск (5 дивизий), причем первый эшелон должен был состоять из отборных войск, которые привычны к действиям на пересеченной местности - ведь успех в подобных операциях зависел не столько от количества войск, сколько от их качества (Морской Штаб полагал, что войска этого эшелона должны были бы состоять из кавказских гренадерских дивизий и пластунских бригад).
Император принимает рапорт унтер-офицера 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка Кавказской гренадерской дивизии. 1913 год.
Однако, несмотря на горячее желание Государя, несмотря на то, что pешение вопроса о Проливах было возвещено Правительством и С. Д. Сазонов несколько раз настаивал на необходимости его фактического осуществления (А. Д. Бубнов отмечает, что несколько раз слышал это желание от С. Д. Сазонова лично), несмотря на то, что овладeние Босфором должно было иметь решающее влияние на скорое победоносное окончание войны, несмотря на то, наконец, что тщательно изученная обстановка давала полную уверенность в успехе операции при условии достижения внезапности - генерал М. В. Алексеев, считая такую операцию слишком рискованной, не соглашался дать для ее осуществления войска.
Между тем, именно в это время были свободные - и при том отборные - войска в необходимом количестве (пластуны и кавказские гренадеры), но эти войска, вместо того, чтобы быть назначенными для Босфорской операции, были сухопутным командованием использованы для переброски морем к Трапезунду - и при их помощи была осуществлена хоть и успешная, но абсолютно второстепенная стратегическая операция, не оказавшая никакого влияния на общий ход войны.
Император среди пластунских офицеров, 1916 год.
И никакие устные и тщательно обоснованные письменные доводы адмирала А. И. Русина, горячего сторонника Босфорской операции с момента назначения его на пост начальника Морского Генштаба, а также самого А. Д. Бубнова, не смогли изменить точку зрения М. В. Алексеева и его ближайшего окружения, ибо, как пишет адмирал, тот «кто не желает слышать - не услышит».
Новое командование Черноморского флота
Вместе с тем, при ведении переговоров о Босфорской операции со Штабом Верховного Главнокомандующего выяснилось, отмечает адмирал, что отрицательное отношение к ней сухопутного командования основывалось не столько на возражениях против операции как таковой (ибо она, будучи разработана в полном согласии с требованиями военного искусства, не давала никакой почвы для таких возражений), сколько на недоверии к флоту и к оперативным способностям черноморского командования.
К сожалению, пишет А. Д. Бубнов, нельзя не сознаться, что тогдашнее командование Черноморского флота, хоть и вело подготовку к Босфорской операции, - не было в должной мере проникнуто верой в ее успех (что было справедливо подмечено историографом Черноморского флота капитаном 2-го ранга Е. И. Квашниным-Самариным в докладной записке). Главным образом это относится к флаг-капитану оперативной части Штаба командующего Черноморским флотом капитану 2-го ранга Кетлинскому, к которому командующий флотом адмирал Эбергард питал неограниченное доверие, и который в связи с этим чуть ли не диктаторски управлял оперативной деятельностью Черноморского флота (во всем этом А. Д. Бубнов убедился при частых личных встречах с капитаном 2-го ранга Кетлинским во время его визитов в Ставку и во время служебных командировок в Севастополь).
А. А. Эбергард
Вследствие этого, а также и вследствие того, что недостаточно энергичная и целесообразная деятельность Черноморского флота вызывала постоянные резкие нарекания сухопутного командования и вселяла недоверие, высшие чины Морского Ведомства, адмиралы И. К. Григорович и А. И. Русин, сделали несколько попыток повлиять на адмирала Эбергарда - в смысле замены Кетлинского другим, более подходящим для ответственной должности флаг-капитана оперативной части, лицом. Но эти попытки не увенчались успехом - ибо адмирал Эбергард категорически связывал свою судьбу с капитаном 2-го ранга Кетлинским.
К. Ф. Кетлинский
Тогда было принято решение испросить Высочайшее соизволение на смену адмирала Эбергарда. Вопрос этот представлялся весьма нелегким, ибо предполагалось, что адмирал Эбергард пользуется особым расположением Государя Императора и мощной поддержкой флаг-капитана Его Величества адмирала К. Д. Нилова.
Вследствие этого Морской Штаб Верховного Главнокомандующего составил всесторонне обоснованный всеподданнейший доклад на 16-ти страницах о замене адмирала Эбергарда адмиралом Колчаком. Документ в начале июля 1916 года адмиралами И. К. Григоровичем и А. И. Русиным был представлен Императору и, вопреки ожиданиям, утвержден последним без каких-либо возражений.
С прибытием на Черное море А. В. Колчака и его высокоталантливого сотрудника М. И. Смирнова, всецело проникнутых верой в успех Босфорской операции, отмечает А. Д. Бубнов, установилась тесная дружеская связь между Морским Штабом Ставки и командованием Черноморского флота - и работа по окончательной и детальной подготовка к операции пошла полным ходом.
А. В. Колчак
Полагая, что с назначением на пост командующего Черноморским флотом самого даровитого и энергичного адмирала, на деле доказавшего свои исключительные способности, отпало то недовеpиe к флоту, на коем было основано отрицательное отношение сухопутного командования к Босфорской операции, Морской Штаб вновь возобновил свои ходатайства о предоставлении войск для ее осуществления. Последнее намечалось на сентябрь 1916 года. Однако и на этот раз Штаб Верховного Главнокомандующего не удовлетворил этого ходатайства, по-прежнему ссылаясь на рискованность операции.
М. И. Смирнов
Тогда Морской Штаб Ставки, исчерпав все доводы для убеждения сухопутного командования и потеряв надежду получить от него войска, решил прибегнуть к крайней мерe - сформировать для Босфорской операции свой десантный отряд (А. Д. Бубнов отмечает, что вопреки мнению капитана 2-го ранга Е. И. Квашнина-Самарина, изложенному в его докладной записке, командование Черноморским флотом, которое в лице А. В. Колчака и М. И. Смирнова никак нельзя было упрекнуть в недостатке решимости, вполнe разделяло мнение Морского Штаба Верховного Главнокомандующего, что при современном состоянии военной техники и военного искусства, подтвержденного опытом Дарданелльской операции, овладение Босфором при помощи одного флота без участия десантных войск представляется невыполнимым). Принятие этого крайнего решения, пишет адмирал, с неопровержимой ясностью свидетельствует о том, сколь горячо было желание морского командования осуществить Босфорскую операцию и сколь велика была его уверенность в ее yспехe, а с другой стороны показывает - каково было отношение к этой операции сухопутного командования, имевшего в своем распоряжении многомиллионные армии.
Решение Государя Императора
И здесь в это противостояние между сухопутным и морским командованиями вмешался Император. По категорическому повелению Государя осенью 1916 года к началось формирование в Севастополе «специальной десантной дивизии» по особым штатам, составленным Морским Штабом Верховного. Причем Император приказал, чтобы для формирования этой дивизии было назначено из всех частей Действующей армии известное число отличившихся, - по возможности георгиевских кавалеров, - офицеров и нижних чинов. Этим достигалась цель придания этой дивизии, которая должна была стать ядром десантного отряда, особо высоких боевых качеств. Все боевое снабжение этой дивизии и ее артиллерия должны были, по мысли Морского Штаба, иметь специальный характер, соответствующий ее назначению (соединение оснащалось легкими горными орудиями, усиленным количеством легких пулеметов и ручных гранат, имело легкие щиты, облегченную амуницию, обильные средства связи, обоз специального типа и т. д.).
Заботы по формированию этой дивизии в сфере деятельности Штаба Верховного Главнокомандующего были возложены непосредственно на адмирала А. Д. Бубнова, который с горечью констатировал, что, за исключением дежурного генерала П. К. Кондзеровского, формированию этой дивизии со стороны многих чинов Штаба Верховного (относившихся к нему как к «праздной затеe моряков»), не было уделено (несмотря на повеление Государя) должного внимания. Отрадное исключение в этом отношении явил Генерал-Инспектор Артиллерии Великий Князь Сергей Михайлович, который лично проявил к формирование артиллерии дивизии живейшее внимание и немедленно удовлетворял все ходатайства - причем в максимальной степени.
П. К. Кондзеровский
Кроме того, в состав десантного отряда должны были войти Балтийская морская дивизия и Гвардейский Экипаж. В связи с этим, Балтийская дивизия была переброшена с островов Рижского залива на Черноморский театр, в гирла Дуная, и ее начальник Свиты Его Величества контр-адмирал С. С. Фабрицкий деятельно приступил к подготовке и дополнительному снабжению соединения. Батальон Гвардейского Экипажа был оттянут в тыл - для развертывания и усиления состава.
Упущенное время - смерти подобно
Осуществление Босфорской операции предполагалось Морским Штабом Верховного Главнокомандующего в период разгара генерального наступления армий Юго-Западного фронта, к которому энергично готовились в течение зимнего периода 1916/17 г. - и которое должно было начаться в рамках Большого наступления войск Антанты в марте - апреле 1917 года.
Начавшаяся в феврале 1917 г. революция и последовавший затем развал вооруженных сил поставили крест на этих начинаниях, находившихся столь близко от их успешного завершения, - и великая Российская Империя пала, не успев овладеть Проливами - что при своевременном осуществлении не только спасло ее от гибели, но и, как отмечает А. Д. Бубнов, возвеличило бы на веки веков.
Выводы и закономерности
Каков же вывод из всего ранее сказанного?
Очевидно, что более чем реальный шанс на успешное осуществление Босфорской операции присутствовал в начале осени 1916 года - если бы сухопутным командованием были выделены необходимые войска, «мы могли овладеть Босфором», справедливо отмечает А. Д. Бубнов, ибо Черноморский флот во главе со своим решительным и исключительно даровитым командующим адмиралом А. В. Колчаком был к этой операции вполне готов, что было доказано ранее блестяще выполненной Трапезундской операций. Вместе с тем, овладение Босфором, если бы и не вызвало немедленного окончания войны, во всяком случае значительно бы облегчило общую военно-политическую обстановку и (что самое главное) несомненно вызвало в России такой подъем духа, который отдалил надвигавшуюся угрозу революции на срок, в течение которого русская армия согласованным с союзниками генеральным наступлением (по всеобщему мнению, отмечал адмирал, это наступление было столь блестяще подготовлено, что его полный успех был несомненен) успела бы весной 1917 года нанести противнику сокрушающий удар и победоносно окончить войну.
Первопричиной того, что не овладели Босфором во время Первой мировой войны, считает адмирал было то обстоятельство, что, по причине недостаточно вдумчивой и проницательной оценки общей военно-политической обстановки, Босфорская операция не была включена в план войны с Германией - вследствие чего, вступив в войну совершенно к ней неподготовленными, "мы не смогли использовать для ее осуществления благоприятную обстановку, создавшуюся весной 1915 года (когда внимание и силы Турции были отвлечены к Дарданеллам и когда сухопутное командование дало необходимые для осуществления операции войска), а это, в свою очередь, усилило недоверие сухопутного командования к способности флота эту операцию выполнить".
Линкор-дредноут «Императрица Мария» конвоирует транспорты с десантом. 1915 г.
Однако, эта первопричина, отмечает А. Д. Бубнов, имела лишь косвенное влияние на вопрос овладения Босфором, ибо, как было указано, - Черноморский флот интенсивной работой в течение 1915 - 1916 годов вполне подготовился к выполнению операции к осени 1916 года. Вследствие этого, главная причина «почему мы не завладели Босфором, состоит в том, что сухопутное командование, когда флот для этой операции подготовился, не дало для ее осуществления необходимых войск. Единственный аргумент, на котором тогдашнее сухопутное командование основывало свой отказ дать войска, состоял в том, что оно считало операцию рискованной, каковой аргумент в сущности скрывал за собой недовеpиe к флоту и к оперативным способностям его начальников».
Но в этом аргументе «во всей своей грозной действительности сказалось отсутствие у тех лиц, в чьих руках в то время находились военные судьбы Poccии, глубины понимания государственных задач и широты размаха военно-творческой мысли, ибо громадные и решающие военно-политические последствия завладения Босфором несомненно оправдывали риск даже полной потери 3-х дивизий (первый эшелон десанта), что, впрочем, было совершенно невероятно (Сухопутное командование пожертвовало ранней весной 1916 года неизмеримо большим количеством войск для осуществления совершенно безнадежной и нецелесообразной Нарочской операции)».
«Глубокая трагедия Poccии и главная причина ее гибели именно и состоит в том, - продолжает адмирал - что в роковой час ее истории во главe ее вооруженной силы оказались такие военачальники, которые не были в силах охватить во всей широте и вынести на плечах своего дарования ту грандиозную задачу, которая на них была возложена».
Вспомнив не только о судьбе Босфорской операции, но и о роковых днях февраля - марта 1917 года и месте в нем представителей военной элиты России, приходится с горечью признать правоту слов А. Д. Бубнова.
А. Д. Бубнов
Статьи из этой серии
Автор: Олейников Алексей Владимирович
Поделиться:
