«Земля – крестьянам» по-врангелевски или Земельная реформа главкома Русской армии

Земельная реформа стала одной из центральных реформ правительства П. Н. Врангеля, проводившись на подконтрольных Русской армии территориях в мае – ноябре 1920 г. Была призвана снять земельный вопрос, урегулировав отношения землеустройства и землепользования.

Вопрос о земле был ключевым в ходе Гражданской войны в России. Но большинство лидеров Белого движения временно обходили его вниманием – оставляя на усмотрение верховных органов государства после завершения Гражданской войны.

Исключением стали генерал П. Н. Врангель и его правительство. Именно они начали реализовывать внутреннюю политику на принципиально иных началах - отказавшись от «непредрешенчества» и активно занявшись государственным строительством. Правительством П. Н. Врангеля был проведен в жизнь целый комплекс законодательных установлений, касавшихся организации мирной жизни населения на подконтрольных Русской армии территориях.

П. Н. Врангель

П. Н. Врангель спешил с проведением земельной реформы – что неудивительно, ведь обстановка на фронтах Гражданской войны менялась молниеносно. Генерал требовал от всех привлеченных к этой работе лиц выдающихся усилий – и ему удалось добиться того, что чиновники трудились поистине «революционными» (в хорошем смысле этого слова) темпами.

П. Н. Врангель вспоминал, что вначале комиссия сенатора Г. В. Глинки (бывший товарищ министра земледелия и начальник переселенческого управления) образовала в Ялте особую комиссию (затем переместилась в Симферополь). В нее вошел ряд специалистов по земельной проблеме (4 представителя от совещания общественных деятелей г. Ялта, управляющие управлениями и отделами земледелия, землеустройства и госимуществ, губернские землемер и начальник межевого отдела и ряд других ответственных специалистов).

Сенатор Г. В. Глинка, управляющий земледелием правительства Юга России, «отец» врангелевского земельного законодательства.

Развернулись бурные дискуссии. Одни требовали признания «завоеваний революции» и безвозмездного предоставления малоземельному и безземельному крестьянству всей казенной и частновладельческой земли (поместья), другие утверждали, что «собственность священна», и стеснение крупного земельного хозяйства помешает экономическому возрождению страны. Правительство попало под огонь с обеих сторон. Разделилась и комиссия. Разрешать земельный вопрос во всероссийском масштабе комиссия считала себя не вправе, а учесть психологическое значение известных аграрных мероприятий для успеха борьбы с большевиками в сложившейся обстановке она не могла. И искала «золотую середину» - ограничив свои задачи и наметив лишь некоторые земельные мероприятия и то лишь в пределах Крыма (мультиземельного региона), применительно к специфике территории.

Комиссия составила проект, согласно которому крестьянам передавались земли сельхозназначения частновладельческих имений, которые сдавались в аренду или не обрабатывались владельцами в течение последних 6 лет. При этом каждому землевладельцу предоставлялось право сохранить за собой до 200 десятин (в хозяйствах государственного или краевого значения эта норма возрастала вдвое) земли. Владельцы сохраняли все усадебные земли и постройки, площади ценных культур, а у крестьян сохранялись надельные участки и земли, купленные при содействии Крестьянского банка.

Земли, подлежавшие отчуждению, должны были определяться немедленно - но при этом допускалось еще в течение года их добровольное отчуждение владельцами.

Не распроданные к указанному сроку земли поступали в распоряжение правительства - для дальнейшего использования по назначению. Преимущественное право покупки предоставлялось постоянным арендаторам.

Реализовывать законопроект должны были особые посреднические комиссии.

Проект вызвал возражения – даже внутри самой комиссии. Так, председатель Таврической губернской земской управы подал особое мнение о немедленной передаче земледельческому населению не только обычно сдаваемой в аренду земли из состава частновладельческих имений, но и всех неиспользованных за последние 3 года площадей - с предоставлением владельцам права сохранить за собой лишь участки площадью не более 100 десятин.

Таким образом, комиссия не указала универсального пути решения земельного вопроса, и недостаточно широко пошла навстречу сложившимся в крестьянской среде представлениям о потребностях землеустройства.

Но крестьянство (главный оплот русской государственности) и армия (которая должна была опираться на широкие крестьянские массы) ждали решения земельного вопроса.

Как отмечал П. Н. Врангель, газеты с известиями о работах земельной комиссии проникли за линию фронта. И крестьяне из Северной Таврии пробирались даже в Севастополь. Они уведомляли командование Русской армии о сложившейся обстановке и ждали ответа на один вопрос: как новый Главнокомандующий предполагает решить вопрос о земле.

Главком вызвал к себе представителей местных крестьянских союзов и делегатов из-за линии фронта - и в ходе долгого общения выяснял соображения и пожелания крестьянства.

Крестьяне говорили, что население тех местностей, откуда они прибыли (за исключением люмпенизированных лиц), крайне тяготится советской властью и коммуной. Крестьяне желали установления в деревне мира, порядка и государственности - и ждали полноценного закона о земле и земском управлении. Причем они желали получить максимальное самоуправление – как в деле распоряжения землей, так и в сфере ведения земского хозяйства. При удовлетворении их чаяний, заявляли П. Н. Врангелю крестьяне, они признают дело Русской армии своим кровным, народным и государственным.

«Эти беседы – отмечал П. Н. Врангель - окончательно укрепили меня в моем решении идти навстречу настроениям армии и населения. Я тут же поручил сенатору Глинке приготовить в самый кратчайший срок земельный законопроект, определенно уже указав ему те главные основания, на которых этот законопроект должен быть составлен».

Обстановка была сложной – правопорядок в сфере землепользования отсутствовал, царила разруха. Причем это касалось как красных, так и белых территорий.

Так, захваченная крестьянами Северной Таврии помещичья и хуторская земля, как и часть крестьянской надельной земли, не признаваемая советским правительством в качестве собственности ее хозяев (главная масса – состоятельные крестьяне) и в значительной мере предоставленная т. н. «деревенской бедноте», обрабатывалась далеко не полностью. Т. н. «совхозы» (основанные на базе бывших крупных имений) - показали жалкие результаты. Они были в скверном состоянии, инвентарь сохранился очень в ограниченном количестве, постройки были частично сожжены.

В южных уездах Таврической губернии, которые около года находились под управлением Вооруженных Сил Юга России, утвержденное генералом А. И. Деникиным Положение о волостных земских учреждениях все еще не было введено в действие. Старые губернские и уездные земские управы утратили прежнюю силу и актуальность, землепользование и землевладение были непрочны, имелась масса пустующих земель.

Вместе с помещиками революционная волна смыла и мелких крестьянских собственников, хуторян, расшатала арендаторские хозяйства и вынесла на гребне накипь - темные силы (деревенская беднота) - которые, терроризируя трудовое население, служили главным оплотом советской власти.

Было необходимо срочно решать земельный вопрос, и 8 апреля 1920 г. П. Н. Врангелем издается приказ, содержавший следующие положения:

1) Использовать все годные к обработке земли (в каких бы условиях они ни находились) - для наделения ими возможно большего количества действительно трудящихся на земле крестьян.

2) Все наделяемые землей должны получить последнюю в собственность в законном порядке — за выкуп.
3) Осуществлять реформу на местах должны органы земского самоуправления – с максимально широким участием самого крестьянства.

К середине мая проект закона о земле был подготовлен и одобрен. Но мнения членов совета и здесь разделились. Но П. Н. Врангель утвердил проект, и 25 мая 1920 г. были обнародованы:

1) Приказ о земле; 2) Правила передачи государственных, Земельного банка и частновладельческих земель сельскохозяйственного назначения в собственность обрабатывающих землю хозяев; 3) Временное положение о земельных учреждениях.

Специальное правительственное сообщение подробно разъясняло условия и обстоятельства издания земельного закона, содержание и значение последнего. Приказ о земле, Правила и Временное положение к Приказу были обнародованы указом Правительствующего сената.

Сенат счел необходимым высказать в своем указе нижеследующее:

«Приказ Правителя, облеченного всей полнотой власти, передает землю трудящимся хозяевам в вечную наследственную собственность, но не даром, а за выплату государству стоимости ее для расчетов с собственниками отчуждаемых земель.

Такой путь перехода, распределения и укрепления земельных угодий отвечает правовым понятиям народа и соответствует историческому развитию земельного законодательства Верховной властью.

Отныне в деревне должен установиться твердый земельный порядок и хозяйственная обеспеченность жизни трудящихся на земле, а самый закон будет исполняться при ближайшем участии сельских хозяев, под высшим контролем Правителя и Главнокомандующего.

Закон земельный направлен к общему благу государства, и на нем будет строиться экономическая мощь России.

Споры, неудовольствия, раздоры вокруг земельного вопроса должны смолкнуть. Каждый верный сын нашей многострадальной Родины не из-за страха, а по долгу совести обязан отдать свои силы и знания и поступиться своими личными интересами, всемерно помогая Правителю и Главнокомандующему в скорейшем и наилучшем осуществлении закона о земле».

Вопросы аренды и пр. разрешались дополнительными приказами.

Первый параграф закона устанавливал, что «всякое владение землею, независимо от того, на каком праве оно основано, подлежит охране правительственной власти от всякого захвата и насилия. Все земельные угодья остаются во владении обрабатывающих их или пользующихся ими хозяев» - впредь до изменений, производимых в порядке, предусмотренном законом.

В соответствии с Приказом о земле, пахотные, сенокосные и выпасные угодья имений (казенных, Государственного земельного банка и излишки частновладельческих имений), превосходящих установленные размеры владения, сохраняемого за каждым хозяином, передавались крестьянам - трудящимся на земле этих хозяев. Размер участков, сохраняемых за собственниками, намечался для каждой волости местными земельными советами - и после этого утверждался властями.

Исключение составляли имения (на базе которых были организованы совхозы), в которых ранее вели хозяйство советские управляющие, а также особо важные культурные или промышленные хозяйства государственного или краевого значения. Этими хозяйствами временно распоряжалось правительство – и они могли передаваться в управление казне или местным властям. Но и в этих имениях подлежали передаче трудящимся на этой земле, в первую очередь, арендный фонд, а затем и все угодья, которые признавались излишними для сохранения данного имения как хозяйственной единицы.

За хозяевами и арендаторами, имевшими усадебную оседлость на обрабатываемых ими участках, подлежащих отчуждению, закреплялась усадебная земля - неприкосновенная и не подлежащая отчуждению.

Казенные леса сохранялись в распоряжении казны, а частновладельческие леса принимались под наблюдение соответствующих правительственных управлений. При этом местному населению обеспечивалось право получать из частновладельческих лесов топливо и строительные материалы - по мере необходимости.

Целый ряд земельных угодий, таким образом, изымался из правил об отчуждении, сохраняясь за собственниками. К ним относились земли: 1) надельные; 2) купленные при содействии Крестьянского банка; 3) выделенные на хутора и отруба; 4) отведенные в надел церквям и причтам, а также монастырские и вакуфные; 5) принадлежавшие сельскохозяйственным опытным, учебным и научным учреждениям и училищам; 6) входившие в черту городских поселений, а также признаваемые необходимыми для расширения этих поселений; 7) принадлежавшие городским поселениям, хотя бы и не входившие в их черту, если они обслуживали нужды городских общественных управлений; 8) предназначаемые для культурно-просветительских поселков или для поселения на них военнослужащих; 9) усадебные, огородные, занятые искусственными насаждениями, поливными посевами и особо ценными культурами или садами вне зависимости от формы собственности (за исключением указанных выше усадебных мест, состоявших в пользовании хозяев и арендаторов); 10) под мельницами, фабриками, заводами и другими постройками промышленного характера в размере, необходимом для их работы, а также занятые подсобными сооружениями и устройствами; 11) не входившие в состав волостей, если эти земли относились к не подлежащим отчуждению угодьям, указанным выше; а в части угодий сельскохозяйственного пользования не превышали размера участка, оставляемого собственнику при отчуждении от него таковых.

Земельная реформа имела в своей основе одну ключевую идею - укрепление бессословной частной земельной собственности.

Все земли, подлежавшие передаче трудящимся, закреплялись за ними в собственность - но не безвозмездно, а при условии выплаты за них государству их льготной стоимости и способами, облегчающими эту выплату. Право собственности на недра, впредь до разрешения этого вопроса общероссийской государственной властью, сохранялось за прежними владельцами.

Вопрос выбора хозяев, за которыми закреплялась земля, а также определение максимального размера закрепляемых участков, были предоставлены уездным земельным советам. Состав последних был таков, что в нем преобладали местные крестьяне-хозяева.

Приказ о земле отказывался от идеи всеобщего наделения. Отсутствовала даровая раздача земли, не было обещаний обеспечить землей всех желающих и сделать земельными собственниками и сельскими хозяевами всех и каждого. Как отмечал П. Н. Врангель, все приурочивается к упорядочению землепользования в пределах соответствующей территории – что было плюсом по сравнению с широкими планами неосуществимого общего передела земель всего государства между всеми (для чего требовалось принудительное расселение и переселение широких масс земледельческого населения).

Важно было то, что земля отводилась в личную, а не общую или общинную собственность - то есть хоть и в одном общем куске для целой группы хозяев, но с четким указанием того, сколько земли принадлежит в нем конкретному хозяину, и с правом производить выдел не по общему согласию всех соучастников этого владения, а по решениям сходов совладельцев. Ограничения для отрубных участков отдельных хозяев могли иметь место лишь в тех случаях, когда это было возможно по техническим условиям и (по каким-либо причинам) необходимо.

Т. о., из состава земель общего сельскохозяйственного назначения у прежних владельцев оставались лишь участки, размером не превышающие максимальных норм землевладения, устанавливаемые правительством по представлению земельных советов. Остальные земли каждой волости передавались в распоряжение волостных земельных советов – и последние распределяли их между крестьянами, обрабатывающими эту землю и получающими ее в полную собственность. Преимущественное право на приобретение земель в собственность предоставлялись «воинам, находящимся в рядах войск, борющихся за восстановление государственности, и их семействам».

П. Н. Врангель подчеркивал, что эти мероприятия не только должны проводиться быстро, но и таким образом, чтобы население верило в решимость правительства довести земельный вопрос до полного урегулирования.

Закон базировался на прочном фундаменте, в основе которого – экономические механизмы. Так, объем хлеба, причитающийся в оплату отчуждаемых участков, мог вноситься новыми собственниками в течение 25-летнего срока - ежегодно равными частями, составляющими 1/5 часть среднего урожая, причем плательщику предоставлялось право досрочно произвести полную оплату стоимости всего или части закрепленного за ним участка земли – натуральным взносом или его денежной стоимостью по рыночным ценам на момент уплаты.

В последующих нормативных актах были установлены значительно более льготные условия платежей за землю: приказом от 26 июля 1920 г. № 3367 (о взносе денежных и хлебных платежей за землю на 1920 г.) указывалось следующее: 1) взносы производятся лишь с посевной десятины (ранее предполагалось - с круговой) в размере не свыше 1/5 урожая текущего года (вместо среднего за последние 10 лет) и притом зерном того хлеба, который был засеян и собран; 2) эти взносы поступали по договорам - владельцам имений либо (при их отсутствии) непосредственно в казну; 3) все платежи, поступающие от посевщиков (как собственникам, так и в казну), сразу засчитывались плательщикам в качестве первого платежа государству в счет выкупной стоимости отчуждаемой земли (окончательный расчет за которую с бывшими собственниками, как мы отметили выше, брало на себя государство).

Вопрос о выкупе был единственным вопросом, вызвавшим некоторые сомнения. Как отмечал П. Н. Врангель, крестьяне не возражали против мысли о выкупе, но указывали, что размер выкупных платежей следует уменьшить. Для них важнее были гарантии получения земли в безусловную собственность – и выкуп был одной из них.

Право собственности новых владельцев формировалось в два этапа (как и в случае с положением от 19 февраля 1861 г.). Вначале земля закреплялась за ними на основании выписки из постановлений уездных земельных советов об утверждении проектов прикрепления - представленных волостными земельными советами. После уплаты государству полной стоимости отчуждаемых земель, субъект становился полным юридическим собственником – чье право было закреплено нотариально. Получение последнего документа («крепости») и было заветной мечтой крестьянина.

Порядок проведения закона в жизнь был установлен с таким расчетом, чтобы, прежде всего, немедленно прекратить самовольную расправу с захватчиками и предотвратить новые земельные захваты, а также осуществить реформу с наименьшим разрушением существующих хозяйств и без уменьшения сельскохозяйственной производительности последних. И в каждой местности, сразу после ее занятия Русской армией, «всякое владение землею сельскохозяйственного пользования, независимо от того, на каком праве оно основано и в чьих руках оно находится, подлежит охране правительственной властью от всякого захвата и насилия. Все земельные угодья остаются во владении обрабатывающих их или пользующихся ими хозяев». Т. о., в каждой вновь занимаемой Русской армией местности земельный закон вводился в действие автоматически.

Права собственников признавались незыблемыми.

Устанавливая порядок отчуждения и передачи трудящимся угодий сельскохозяйственного назначения, земельный закон допускал и возможность перехода угодий к мелким землевладельцам - путем покупки их у прежних собственников по добровольным сделкам. Данные сделки должны были быть одобрены волостными земельными советами – в целях устранения обхода законодательных норм с помощью подобных сделок. Земли, перешедшие к землевладельцам по подобным сделкам купли-продажи, не облагались выкупными платежами.

После издания 15 июля 1920 г. Положения о волостном земстве право избрания земельных советов перешло к волостным земским собраниям. Каждый волостной земельный совет должен был состоять из 5 - 10 избираемых волостными земельными сходами членов - выбиравших из своей среды председателя. Схожими были и нормы касательно уездных земельных советов.

Т. о., Приказ о земле от 25 мая 1920 г. действительно передавал все земельные вопросы в руки самого земледельческого населения.

В занятых Русской армией прифронтовых уездах - Мелитопольском, Днепровском и части Перекопского - имелся значительный земельный фонд, подлежащий отчуждению. И т. к. проведение в жизнь Приказа о земле именно здесь, в ближайшем к противнику районе, было особенно показательным, то решили в первую очередь запустить в действие уездные советы по земельным делам в этих уездах, постепенно спускаясь на юг. В Ялтинском уезде и не предполагалось открывать земельные учреждения - вследствие отсутствия крупных казенных и частных владений сельскохозяйственного характера и курортного значения приморской полосы. Волостной земельный совет здесь был учрежден позднее – и лишь для одной волости, присоединенной к Симферопольскому уездному земельному совету. После занятия части Бердянского уезда, в нем была учреждена должность уездного посредника.

Русская армия несла крестьянам новый закон о земле – и большевики делали со своей стороны все возможное, чтобы воспрепятствовать распространению информации об этом среди населения.

В начале июля уездные посредники со штатом помощников и землемеров приступили к работам. И к концу июля в целом ряде волостей, несмотря на трудности военного времени, выборы в волостные земельные советы были завершены. Несмотря на страду, крестьяне охотно в них участвовали. В советах оказалось много передовых крестьян, а также немало представителей местной интеллигенции (учителей, мировых судей, агрономов).

Земельные советы приступили к работе.

Причем крестьянам при проведении полевых работ даже оказывалась помощь со стороны войск. В ряде богатых волостей обеспеченные крестьяне сразу покупали у владельцев земельные участки. В целом, на всех территориях, земельное законодательство было воспринято очень благоприятно.

При составлении проектов о размере участков, оставляемых владельцам, волостные земельные советы в большинстве случаев остановились на цифре 100 - 150 десятин, но при этом некоторые признавали необходимым учитывать многосемейность владельцев, участие их и членов их семейств в Гражданской войне, личный вклад в ведение хозяйства, культурное значение последнего и т. п. В соответствии с этим размеры хозяйств доходили и до 400 - 600 (по Симферопольскому уезду) десятин. Были и случаи, когда владельцам предполагалось оставить крестьянскую норму. То есть вопрос решался достаточно демократично.

В ряде волостей управление земледелия и землеустройства открыло пункты, куда поступал хлеб, вносившийся крестьянами в счет выкупных земельных платежей.

Командование Русской армии и члены правительства П. Н. Врангеля.

Аграрная реформа П. Н. Врангеля ставила первоочередной задачей радикальное решение земельного вопроса - предполагая законный переход, путем выкупа, всех годных к обработке земель в руки обрабатывающих их крестьян. Причем эти земли сразу или в ближайшей перспективе передавались им в собственность. Мы видим, что преемники П. А. Столыпина (П. Н. Врангель и В. И. Ленин) сделали ставку на формирование сильного класса мелких земельных собственников – среднего крестьянства. Но если для большевиков это было временным тактическим ходом, то врангелевская реформа задумывалась «всерьез и надолго» - вполне отвечая чаяниям крестьянства, традиционного оплота русской государственности. Принципы принудительного отчуждения (у прежних собственников) и выкупа (новыми владельцами), лежавшие в основе врангелевского закона, находились в полном соответствии с действующим законодательством – уйдя из сферы «чрезвычайных» мер, свойственных эпохе Гражданской войны. С помощью системы выкупных платежей правительство желало удовлетворить бывших землевладельцев, и хотя идея реформы несколько пострадала от высоких размеров этих платежей, крестьяне знали, что получают землю навсегда - на законном основании, а выкупные платежи могут быть рассрочены (закон это допускал) и даже отменены.

Но лимит времени, отведенный Белому движению, истекал. Бог традиционно оставался на стороне больших батальонов, и неравное положение сторон конфликта возвещало скорое падение белого юга. Несмотря на все положительные характеристики нового земельного законодательства, оно запоздало – и по объективным причинам реформа так и не была доведена до логического конца.

Выдающий политический деятель и незаурядный фронтовой командир П. Н. Врангель был одной из самых значимых фигур на небосклоне Гражданской войны в России.

В кратчайшие сроки он сумел создать из остатков ВСЮР сплоченную и боеспособную армию, стоявшую на фундаменте регулярных начал. Он провел в жизнь столь необходимые реформы – Земельную и Местного самоуправления. Удалось восстановить и относительный правопорядок. Но генералу банально не хватило ресурсов, особенно самого важного из них – времени. Возможно, прав был современник, считавший, что если бы аналогичный земельный закон был издан не П. Н. Врангелем 25 мая 1920 г., а А. И. Деникиным 2 годами ранее – то результаты Гражданской войны были бы совсем другими. Ведь если без земельного закона Вооруженные Силы Юга России дошли до Орла и Воронежа, то с земельным законом, безусловно привлекшим бы к ним основные крестьянские массы (вспомним слова классика о том, что любой крестьянин – это прежде всего собственник), они, вероятно, дошли бы до Москвы. Активные наступательные действия на фронте в совокупности с качественными реформами на освобождаемых территориях стали бы смертным приговором большевистскому режиму. Это прекрасно понимал и П. Н. Врангель, как-то заявивший: «Не триумфальным шествием на Москву можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа».

Источники и литература

Бугураев М. Генерал Врангель. Лос-Анджелес, 1972.; Алексеев С. А. Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев. М.:, 1991.; Врангель П. Н. Записки. Ноябрь 1916 – ноябрь 1920. Т. 2., Мн., 2002.; Гончаров В. Л. Гражданская война в России: Оборона Крыма. СПб., 2003.; Черкасов-Георгиевский В. Г. Генерал Петр Николаевич Врангель. Последний рыцарь Российской империи. М., 2004.; Соколов Б. В. Врангель. М., 2009.